Крамской безутешное горе. Неутешное горе. Описание картины Крамского. История создания самого драматичного полотна

И. Н. Крамской.Неутешное горе.1884г

Эта картина одна из самых знаменитых в творчестве художника.Она рассказывает о горе матери, которая потеряла ребенка. Трагический сюжет картины был близок художнику, который в 70-е гг. за короткий срок потерял двух своих сыновей.

Работал над картиной Крамской мучительно и очень долго. Вероятно, поэтому картина получилась, по словам Репина, «точно живая действительность».
«Я не спешил приобрести эту картину в Петербурге, зная, наверно, что по содержанию она не найдет покупателей, но я тогда же решил приобрести ее», - писал Павел Михайлович Третьяков Крамскому.

«Совершенно справедливо, что картина моя «Неутешное горе» покупателя не встретит, - отвечал собирателю Крамской, - это я знаю также хорошо, даже, может быть, лучше, но ведь русский художник, пока остается еще на пути к цели, пока он считает, что служение искусству есть его задача, пока он не овладел всем, он еще не испорчен и потому способен еще написать вещь, не рассчитывая на сбыт. Прав я или ошибаюсь, но я в данном случае хотел только служить искусству."

В главной героине картины угадываются черты жены художника.
Картина кажется очень простой в исполнении. Единственная героиня полотна – мать умершего ребенка. На полотне мы не видим ни бурного выражения материнских страданий, ни сочувствующих родственников.

Мать стоит одна – она кажется потерянной и как будто окаменевшей от горя. Ее облик полон трагизма и – одновременно – удивительного достоинства. Кажется, ее взгляд устремлен внутрь самой себя. Волос, вчера гладко причесанных, сегодня, кажется, не касалась расческа. Женщина только что надела траурное платье. Глаза полны бесконечной тоски, они опухли, но слез уже нет. Смятый платок, мокрый от слез, женщина прижимает к губам.

Владимир Порудоминский так писал об этой картине в своей книге о Крамском:
"Женщина в черном платье неопровержимо просто, естественно остановилась у коробки с цветами, в одном шаге от зрителя, в единственном роковом шаге, который отделяет горе от того, кто горю сочувствует, - удивительно зримо и законченно легла в картине перед женщиной эта взглядом лишь намеченная пустота.

Взгляд женщины (глаза не трагически темные, а буднично покрасневшие) властно притягивает взгляд зрителя, но не отвечает на него. В глубине комнаты, слева, за портьерой приоткрыта дверь, и там - тоже пустота, необыкновенно выразительная, узкая, высокая пустота, пронизанная тускло-красным пламенем восковых свечей"

В этой работе «стоит» мертвая тишина. Все внутреннее движение сосредоточено в глазах героини, полных неизбывной тоски, и руках, прижимающих к губам платок, - это единственные светлые пятна в композиции, остальное как бы уходит в тень.

Внешние атрибуты горя – яркие венки, цветы, приготовленные к погребению, и желтоватый отблеск свечей из-за приотворенной двери в соседнюю комнату. Картины в богатых рамах, портьеры, ковры и книги – все эти вещи, свидетельствующие о достатке семьи, отнесены Крамским на задний план, как несущественные.

Большая картина, висящая на стене, вполне конкретна - перед нами фрагмент «Черного моря» Айвазовского. «Это одна из самых грандиозных картин, какие я только знаю», - признавался Крамской. Эта деталь тоже несет на себе символический смысл, сближая жизнь человека с жизнью морской стихии, в которой бури сменяются штилями.

Яркий венок, положенный на гроб, резко контрастирует с траурным платьем убитой горем матери и кажется неуместным рядом с ним - этот диссонанс подчеркивает атмосферу потерянности, царящую в работе.

В этой глубоко личной картине Крамской рассказывает, как много сил надо человеку, чтобы продолжать жить после большого горя. Художнику удалось добиться в картине ощущения глубокого трагизма и удивительной психологической убедительности и при этом избежать почти неминуемых в таком сюжете внешних мелодраматических эффектов.

Http://maxpark.com/community/6782/content/970175

Рецензии

это гениальная картина. соль в том, что в лице героини нет горя, вообще ничего нет кроме взгляда вникуда, потому что всё, на что может наткнуться взгляд стало бессмысленным. это то самое состояние человека, когда исчез смысл, все прочные стены рухнули, все законы перестали работать, ничто не важно больше. великий шедевр, ни у кого больше не видел такого понимания ключевых событий в человеческой душе, только у Крамского.

Иван Крамской - Неутешное горе.

Год создания: 1884

Холст, масло.

Оригинальный размер: 228 × 141 см

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Описание картины Ивана Крамского «Неутешное горе»

Данная картина была написана Иваном Николаевичем Крамским в сложный, для него, период жизни. В то время в его семье случилось ужасное событие – утрата двух маленьких сыновей. Иван Крамской очень страдал. И, как истинный художник, смог передать свои чувства на картине.

Главная героиня картины – женщина, которая одета в траурное платье. Женщина не двигается, а просто стоит. Главная героиня – это женщина средних лет. Ее волосы уже успела тронуть седина. Она нервно сжимает в своих руках кружевной платочек, который приблизила к губам.

Может показаться, что женщина спокойна и уже смирилась с горем, но это не так. Она чувствует себя несчастной. Но ее горе находится не на грани безумия. Это осознанное горе. Эмоции героини картины очень точно переданы в ее печальном, полном боли, взгляде. Стоит вам обратить внимание на ее взгляд, как вы тут же почувствуете холод, которым он пропитан. Невозможно не сопереживать героине данного полотна.

В ее позе, взгляде – во всем прослеживается безысходность. Женщина никак не может разыскать выход из сложившегося положения. Она стоит и безмолвно горюет возле гроба своего дитя. Для матери нет ничего хуже, чем похороны собственного ребенка.

Очень тяжело точно рассказать о том, что чувствует героиня картины. Женщина статична и все вокруг словно остановилось в неведении. Может показаться, что весь мир замер в ожидании чего-то неведомого. Все звуки смолкли, и женщина осталась наедине с тишиной и своими мыслями.

Гроб дитя изображен в самом краю картины. Единственное яркое пятно во всем полотне – это яркий и красочный траурный венок. А, стоящий на полу возле гроба цветок в горшке словно маленький символ жизни, веры и надежды на то, что страдания рано или поздно закончатся и жизнь обязательно продолжит идти размеренным ходом.

Ключевые слова: неутешное горе крамской

Крамской Иван
«Неутешное горе» 1884
холст, масло 228х141 см

Картина написана под впечатлением от личной трагедии, постигшей художника - смерти его младшего сына Марка в 1876 году.

На картине изображена скорбящая женщина в траурном чёрном платье - в её чертах угадывается сходство с женой художника Софьей Николаевной.

Крамской работал над картиной около четырёх лет, сделав несколько предварительных вариантов. Из письма: «я остановился, наконец, на этой форме, потому что больше двух лет эта форма не вызывала во мне критики».

Когда картина была готова, Крамской отдал её в дар Павлу Третьякову. Третьяков взял картину в свою коллекцию, но все же заставил художника принять за неё деньги.

К:Картины 1884 года

«Неуте́шное го́ре» - картина русского художника Ивана Крамского (1837-1887), написанная в 1884 году. Картина является частью собрания Государственной Третьяковской галереи (инв. 679). Размер картины - 228 × 141 см .

История и описание

Картина «Неутешное горе» была задумана и писалась под впечатлением от личной трагедии, постигшей художника - смерти его младшего сына Марка в 1876 году. На картине изображена скорбящая женщина в траурном чёрном платье - в её чертах угадывается сходство с женой художника Софьей Николаевной .

Крамской работал над этой картиной около четырёх лет. Прежде чем остановиться на окончательном композиционном решении, он создал несколько предварительных вариантов. Крамской рассказывал про окончательный вариант картины: «Остановился, наконец, на этой форме, потому что больше двух лет эта форма не вызывала во мне критики» .

В окончательном варианте картины художник чрезвычайно сдержан в показе внешних проявлений человеческих чувств. Они главным образом сосредоточены в глазах женщины и в её руках. Одной рукой она прижимает к губам платок, другая рука опущена. Глаза отрешённые, полные безысходной тоски .

Женщина в черном платье неопровержимо просто, естественно остановилась у коробки с цветами, в одном шаге от зрителя, в единственном роковом шаге, который отделяет горе от того, кто горю сочувствует, - удивительно зримо и законченно легла в картине перед женщиной эта взглядом лишь намеченная пустота. Взгляд женщины (глаза не трагически темные, а буднично покрасневшие) властно притягивает взгляд зрителя, но не отвечает на него. В глубине комнаты, слева, за портьерой (не за портьерой-декорацией, а портьерой - обычным и малозаметным предметом обстановки) приоткрыта дверь, и там - тоже пустота, необыкновенно выразительная, узкая, высокая пустота, пронизанная тускло-красным пламенем восковых свечей (все, что осталось от светового эффекта).

Когда картина была готова, Крамской написал Павлу Третьякову : «Примите от меня эту трагическую картину в дар, если она не лишняя в русской живописи и найдёт место в вашей галерее». Третьяков взял картину в свою коллекцию, но заставил художника принять за неё деньги .

В поэме «Москва-Петушки » картина «Неутешное горе» преследует главного героя в пьяном бреду: так, в вагоне электрички «женщина, вся в чёрном с головы до пят, стояла у окна и, безучастно разглядывая мглу за окном, прижимала к губам кружевной платочек».

Напишите отзыв о статье "Неутешное горе"

Примечания

1. Государственная Третьяковская галерея - каталог собрания / Я. В. Брук , Л. И. Иовлева . - Москва: Красная площадь, 2001. - Т. 4: Живопись второй половины XIX века, книга 1, А-М. - С. 316. - 528 с. - ISBN 5-900743-56-X .
2. (HTML). Государственная Третьяковская галерея , www.tretyakovgallery.ru. Проверено 29 сентября 2012. .
3. (HTML). www.art-catalog.ru. Проверено 29 сентября 2012.
4. (HTML). www.kramskoy.info. Проверено 29 сентября 2012. .
5. В.И. Порудоминский . (HTML). tphv.ru. Проверено 29 сентября 2012. .
6. Р. Кононенко. Иван Николаевич Крамской (Великие художники, том 13). - Москва: Директ-Медиа и Комсомольская правда , 2009. - ISBN 978-5-87107-186-1 .
7. Надежда Гришина. (HTML). Новости Радищевского музея - www.radmuseumart.ru. Проверено 30 сентября 2012. .

Ссылки

• в базе данных Третьяковской галереи

Отрывок, характеризующий Неутешное горе

Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.

Иван Крамской. Неутешное горе.
1884. Холст, масло. 228 x 141. Третьяковская Галерея, Москва, Россия.

В феврале 1884 года открылась двенадцатая передвижная выставка. Крамской дал на выставку картину «Неутешное горе» — о горе матери, потерявшей ребенка. Мысль написать такую картину возникла у него давно, спустя несколько лет после того, как один за другим погибло у него двое сыновей.

Ни одна картина Крамского не имеет такого количества подготовительного материала — вариантов, эскизов, этюдов, зарисовок. В них художник идет ко все большей строгости отбора художественных средств. В одном из первых вариантов (Государственный Русский музей) изображена молодая женщина с остановившимся, помертвевшим взором, в изнеможении от слез опустившаяся на пол.

Вариант, находящийся в Музее латышского и русского искусства в Риге, отличается большей строгостью холодных тонов, более скупой повествовательностью. Гроб перенесен в глубину холста, он скрыт портьерой, за которую судорожно ухватилась женщина в глубоком трауре. Однако чрезмерная откровенность слишком явно выраженного страдания была чужда Крамскому, он ищет выражения сдержанного, целомудренного чувства, которое не выносится на люди, для которого чужой взгляд оскорбителен.

В окончательном варианте (1884, Государственная Третьяковская галерея) вся сила выразительности сосредоточена на лице и фигуре стоящей женщины.

У стола стоит мать, одна... Она смотрит прямо перед собой. На ней черное траурное платье, волосы небрежно заколоты, к губам прижат платок. Она уже не плачет. Рядом на кресле — ящик с цветами, цветы на полу. Детское кружевное платье — последнее, которое она наденет на своего ребенка. Дверь в соседнюю комнату приоткрыта. На полу у двери — отражение красноватого света: это горят восковые свечи у гроба. Все кончено. Из жизни ушел ребенок, а кругом все осталось по-старому: ковер на полу, по стенам картины, на столе альбом с фотографиями, книги...

В этой картине «стоит» мертвая тишина. Все внутреннее движение сосредоточено в глазах героини, полных неизбывной тоски, и руках, прижимающих к губам платок, - это единственные светлые пятна в композиции, остальное как бы уходит в тень. Яркий венок резко контрастирует с траурным платьем убитой горем матери и кажется неуместным рядом с ним - этот диссонанс подчеркивает атмосферу потерянности, царящую в картине. Символичен красный цветок в горшке, тянущийся вверх. В нем есть странная ненадежность, подсказывающая нам, насколько хрупка человеческая жизнь.

Мать словно наедине со своим горем, и ее сдержанность придает облику черты подлинного величия, трагизма. Общечеловеческий смысл образа подчеркивается деталью, которую легко прочитывали современники: в правом верхнем углу композиции художник помещает срезанный рамой фрагмент картины И. К. Айвазовского Черное море, в которой сам Крамской видел воплощение человеческих раздумий о первоосновах бытия. «Это одна из самых грандиозных картин, какие я только знаю», - признавался Крамской. Эта деталь тоже несет на себе символический смысл, сближая жизнь человека с жизнью морской стихии, в которой бури сменяются штилями.

Это — одна из лучших картин Крамского. На современников она произвела потрясающее впечатление и до сих пор нельзя смотреть на нее без волнения. Ведь недаром Репин говорил, что «это не картина, а реальная действительность».

«Я не спешил приобрести эту картину в Петербурге, зная, наверно, что по содержанию она не найдет покупателей, но я тогда же решил приобрести ее», - писал Павел Михайлович Третьяков Крамскому.

«Совершенно справедливо, что картина моя «Неутешное горе» покупателя не встретит, - отвечал собирателю Крамской, - это я знаю также хорошо, даже, может быть, лучше, но ведь русский художник, пока остается еще на пути к цели, пока он считает, что служение искусству есть его задача, пока он не овладел всем, он еще не испорчен и потому способен еще написать вещь, не рассчитывая на сбыт. Прав я или ошибаюсь, но я в данном случае хотел только служить искусству. Если картина никому не будет нужна теперь, она не лишняя в школе русской живописи вообще. Это не самообольщение, потому что я искренне сочувствовал материнскому горю, я искал долго чистой формы и остановился, наконец, на этой форме потому, что больше 2-х лет эта форма не возбуждала во мне критики…»

Картина «Неутешное горе» по своему замыслу носит глубоко личный характер. Она написана под впечатлением смерти двух младших сыновей художника. «Я не спешил приобрести эту картину в Петербурге, зная, наверно, что по содержанию она не найдет покупателей, но я тогда же решил приобрести ее», — писал Павел Михайлович Третьяков Крамскому. «Совершенно справедливо, что картина моя «Неутешное горе» покупателя не встретит, — отвечал собирателю Крамской, — это я знаю также хорошо, даже, может быть, лучше, но ведь русский художник, пока остается еще на пути к цели, пока он считает, что служение искусству есть его задача, пока он не овладел всем, он еще не испорчен и потому способен еще написать вещь, не рассчитывая на сбыт. Прав я или ошибаюсь, но я в данном случае хотел только служить искусству.

Если картина никому не будет нужна теперь, она не лишняя в школе русской живописи вообще. Это не самообольщение, потому что я искренне сочувствовал материнскому горю, я искал долго чистой формы и остановился, наконец, на этой форме потому, что больше 2-х лет это форма не возбуждала во мне критики...

В этой работе художника отразилась его личная трагедия - потеря младшего сына. Не случайно в главной героине полотна без труда читаются черты жены Крамского, Софьи Николаевны. Писал картину Крамской долго и мучительно - окончательной версии предшествовали три варианта, в которых происходил поиск верного композиционного решения. При этом сама героиня старела и как бы постепенно «поднималась» на ноги: сначала она сидела у катафалка; потом - на стуле; и наконец - встала возле гроба. Любопытно, что это единственная работа художника 1880-х годов, купленная у него П. Третьяковым.

1880-е годы - не самая лучшая пора их дружбы; в это время отношения между Крамским и Третьяковым не заладились; видимо, Павлу Михайловичу не казались надуманными все те обвинения, что бросали в лицо Крамскому его бывшие друзья-передвижники. Тем не менее, «Неутешным горем» Третьяков заинтересовался (хотя, по некоторым свидетельствам, оно ему и не слишком нравилось). «Я не спешил приобрести эту картину в Петербурге, - писал коллекционер ее автору, - зная наверно, что по содержанию она не найдет покупателей, но я тогда же решил приобрести ее...» И это приобретение осуществилось.

В этой работе «стоит» мертвая тишина. Все внутреннее движение сосредоточено в глазах героини, полных неизбывной тоски, и руках, прижимающих к губам платок, — это единственные светлые пятна в композиции, остальное как бы уходит в тень.

Символичен этот красный цветок в горшке, тянущийся вверх.В нем есть странная ненадежность, подсказывающая нам, насколько хрупка человеческая жизнь.

Большая картина, висящая на стене, вполне конкретна — перед нами фрагмент «Черного моря» Айвазовского. «Это одна из самых грандиозных картин, какие я только знаю», — признавался Крамской. Эта деталь тоже несет на себе символический смысл, сближая жизнь человека с жизнью морской стихии, в которой бури сменяются штилями.
Яркий венок, положенный на гроб, резко контрастирует с траурным платьем убитой горем матери и кажется неуместным рядом с ним — этот диссонанс подчеркивает атмосферу потерянности, царящую в работе.