Московский государственный университет печати. Художественная условность и ее разновидности Условность искусства в литературе кратко
© Лазо Е. Ю., составление, 2013
© ООО «Антология», 2013
Введение
Литература – это не урок, литература – это основа культуры человека. Она не может служить утилитарным целям, – только духовным. Она расширяет наш мир на века и километры, позволяет подняться над временем и пространством и стать мудрее. Заниматься литературой углубленно (странное выражение!) – это значит познавать закономерности построения художественных произведений, увидеть связь между русской и зарубежной литературой, научиться говорить на языке мировой культуры: войти в мир Эвридики и Орфея, Тристана и Изольды, Гамлета, Дон Кихота, Фауста… – стать интернациональным человеком.
Задача элективных курсов по литературе – научить видеть любое произведение с точки зрения закономерного, общего и – неповторимого.
Данное учебно-методическое пособие состоит из двух частей.
Первая часть – программа четырех курсов, которые можно изучать последовательно в 9–11 классах; можно выбрать какой-то один. Программа, предназначенная в первую очередь учителю, утверждена в 2012 году экспертным научно-методическим советом Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования .
Вторая часть – рабочие материалы к курсам. Она будет помощником в разговоре учителя и ученика. Вы найдете здесь справочные материалы, викторины, контрольные работы, а также тексты рассказов, стихотворений и вопросы для анализа произведений, которые помогут построить разговор на занятии. Но помните, что это пособие – только помощник: дать направление, натолкнуть на мысль, предложить вариант разговора. Инициатива – за вами.
Пояснительная записка
Данная программа разработана как углубление и расширение основного курса литературы в старших классах и рассчитана на 1 час в неделю как предпрофильная и профильная подготовка учащихся гуманитарного направления (9 класс – 17 и 17 часов/34 часа, 10 класс – 34 часа, 11 класс – 34 часа). Программа состоит из ряда курсов, которые логично продолжают тему, но могут быть рассмотрены и отдельно друг от друга на усмотрение учителя.
Спецкурсы необходимы для знакомства не только с русской, но и с мировой литературой, начиная с мифов; для более серьезного знакомства с теорией литературы, которая интересна не сама по себе, а только как способ приблизиться к пониманию идейного замысла произведения. И хотя говорится в общем-то о таких традиционных понятиях, как жанры, композиция, хронотоп и прочее, но иначе ставится вопрос: не «что это такое?», а «для чего это нужно в данном произведении?».
Главным понятием программы является понятие условности . Что же это такое?
Любой вид искусства живет по своим правилам, законам. Глубокое проникновение в этот мир доступно тому, кто понимает эти правила, эти условия, этот язык искусства. Как в детской игре «прятки»: «Чур, если руки скрестил, я в домике». И все видят, что никакого домика нет, но это никого не смущает: таковы условия игры.
Детская страсть все разобрать и посмотреть, что из каких винтиков состоит, сможет пригодиться и на уроке. Главное – научить разбирать по правилам, так, чтобы не испортить целого. Давайте поиграем, но сначала договоримся об условиях – вот что такое спецкурс «Условность как способ существования искусства (литературы)».
Основное содержание данной программы – выявление внутренних закономерностей существования художественного произведения в рамках направления, рода, жанра.
Само понятие «условность» вместе с термином «остранение», «отчуждение» возможны тогда, когда за курсы 5–8 классов уже накоплен достаточный опыт понимания взаимосвязи жанра, сюжета, характера героя как внутренней соотнесенности, предопределенности, за которой стоит закономерность формы – объективная закономерность художественного мышления.
Условность в конечном счете должна рассматриваться не как антитеза жизнеподобию, а как мера приближения к истинной полноте отображения реальности. Если Пушкин говорил, что художника нужно судить по законам, им самим над собой признанным, то мера истины и в фантасмагории, и в реализме соответствует избранным рамкам представления жизни, сложившимся стихийно или сознательно.
Задача состоит в том, чтобы показать равную, но специфическую степень остранения поэтической и прозаической формы, лирики, эпоса и драмы, фантастической и реалистической литературы.
Цель программы – воспитать умного, грамотного читателя, умеющего рассмотреть художественное произведение в контексте мировой литературы и понять идею произведения, опираясь на знание внутренних закономерностей его существования.
Задачи , которые преследует данная программа:
– развивать системное мышление;
– углубиться в специфику художественного мышления;
– раскрыть литературу как особый мир со своими творческими закономерностями осуществления формы и представления содержания;
– познакомиться с особенностями сугубо литературных форм отображения действительности.
Структура программы. Программа начинается с вводного курса об условности, затем рассматриваются следующие вопросы:
В 9 классе:
– условность жанров эпоса, лирики и драмы (основная часть занятий посвящена жанрам лирики);
– особенности выражения лирического «я»;
– условность поэтической формы (ритм и рифма, строфика);
– условность языка (тропы и фигуры, символ, мифологема, архетип).
В 9 классе рассматривается больше поэтических произведений, уделяется много внимания анализу стихотворений (в том числе и сравнительному) русских поэтов (см. Приложение 1, 4).
В 10 классе:
– изображенный мир как условная реальность;
– условность художественного времени и пространства (хронотоп);
– фантастика и жизнеподобие как формы художественной условности;
– условность сатирического гротеска и реалистической прозы;
– композиция художественного произведения;
В 10 классе больше внимания уделяется анализу небольших прозаических произведений (рассказ, притча) как русской, так и зарубежной литературы (см. Приложение 2, 3).
В 11 классе:
– условность литературного направления;
– концептуальность видения мира (направления ХХ века от модернизма до постмодернизма).
В 11 классе рассматриваются рассказы и повести ХХ века. Это в основном произведения известных зарубежных писателей, которые не изучаются в программе 11 класса из-за недостатка времени. При этом соблюдается времення и логическая соотнесенность произведений основного курса и элективного, что и способствует целостному восприятию литературы у старшеклассников.
Умения и навыки. Ученик, успешно освоивший программу курсов, сможет:
– понимать художественную ценность произведения;
– анализировать поэтический текст;
– писать рецензии;
– делать сравнительный анализ произведений одного или разных жанров, одного или разных направлений, тематически близких произведений;
– сравнивать произведения русской и мировой литературы.
Ученик, видящий закономерности художественного текста, – грамотный читатель, способный понять глубину и совершенство формы литературного произведения.
Учитывая то, что в последние годы анализ стихотворений, рассказов востребован в разных формах контроля, мы рассчитываем, что данная программа поможет школьнику и в подготовке к ЕГЭ, и в подготовке к предметным олимпиадам.
17 часов, 9 класс
Тема 1. Природа условности
2 часа
Условность как художественная система поиска и представления истины в определенных рамках.
Условность в искусстве – не только допустимое, но и необходимое несоответствие действительности. Условность в живописи и литературе. Условность – система художественных средств, нацеленных на наиболее полное выражение смысла, игра по правилам, которые диктует определенная форма (род и жанр). Условность связана с понятием остранения – нарушением привычности восприятия бытия. Задача художника – вывести из автоматизма восприятия.
Произведения для анализа (по выбору учителя): Д. Самойлов «Мост», «Поэзия должна быть странной»; М. Цветаева «Рябину рубили зорькою», «Вскрыла жилы…»; Б. Пастернак «Импровизация»; И. Тургенев «Стихотворения в прозе»; Ф. Достоевский «Мальчик у Христа на елке».
Образ и знак в художественном произведении, соотношение этих понятий. Аристотелевская теория мимесиса и теория символизации. Жизнеподобный и условный типы изображения. Виды условности. Художественная фантастика. Сосуществование и взаимодействие условности в литературе ХХ века.
Предмет дисциплины «Теория литературы» - изучение теоретических закономерностей художественной литературы. Цель дисциплины - дать знания в области теории литературы, познакомить студентов с наиболее важными и актуальными методологическими и теоретическими проблемами, научить анализу литературно-художественных произведений. Задачи дисциплины - изучение основных понятий теории литературы.
Искусство имеет своей целью создание эстетических ценностей. Черпая свой материал из самых разных сфер жизни, оно соприкасается с религией, философией, историей, психологией, политикой, журналистикой. При этом даже «самые возвышенные предметы оно воплощает в чувственной форме <…>», или в художественных образах (др.-гр. эйдос - облик, вид).
Художественный образ , общее свойство всех произведений искусства, результат осмысления автором какого-либо явления, процесса жизни способом, свойственным тому или иному виду искусства, объективированный в форме как целого произведения, так и его отдельных частей .
Как и научное понятие, художественный образ выполняет познавательную функцию, однако содержащееся в нем знание во многом субъективно, окрашено тем, как автор видит изображаемый предмет. В отличие от научного понятия художественный образ самодостаточен, он есть форма выражения содержания в искусстве.
Основные свойства художественного образа - предметно-чувственный характер, целостность отражения, индивидуализированность, эмоциональность, жизненность, особая роль творческого вымысла - отличаются от таких свойств понятия , как абстрактность, обобщенность, логизированность . Так как художественный образ многозначен , он до конца не переводим на язык логики.
Художественный образ в наиболее широком смысле ndash; целостность литературного произведения, в узком смысле слова ndash; образы-характеры и поэтическая образность, или тропы.
Художественный образ всегда несет в себе обобщение. Образы искусства - это концентрированные воплощения общего, типического, в частном, индивидуальном.
В современном литературоведении также используются понятия «знак » и «знаковость». Знак - единство означающего и означаемого (значения), своеобразный чувственно-предметный представитель означаемого и его заменитель. Знаки и знаковые системы исследует семиотика, или семиология (от греч. semeion - «знак»), наука о знаковых системах на основе явлений, существующих в жизни.
В знаковом процессе, или семиозисе , различают три фактора: знак (знаковое средство); десигнат, денотат - предмет или явление, на которые указывает знак; интерпретанта - воздействие, в силу которого соответствующая вещь оказывается для интерпретатора знаком. В аспекте знаковости рассматривают и литературные произведения.
В семиотике различают: индексальные знаки - знак, обозначающий, но не характеризующий единичный объект, действие индекса основано на принципе смежности означающего и означаемого: дым - индекс огня, отпечаток ноги на песке - индекс присутствия человека; знаки-символы - условные знаки, в которых у означающего и означаемого нет сходства или смежности, таковы слова в естественном языке; иконические знаки - обозначающие объекты, которые имеют те же свойства, что и сами знаки, основанные на фактическом подобии означающего и означаемого; «Фотография, карта звездного неба, модель - иконические знаки <…>». Среди иконических знаков выделяют диаграммы и образы. С точки зрения семиотики, художественный образ - это иконический знак, десигнатом которого является ценность.
К знакам в художественном произведении (тексте) применимы основные семиотические подходы: выявление семантики - отношения знака к миру внезнаковой реальности, синтагматики - отношения знака к другому знаку и прагматики - отношения знака к использующему его коллективу.
Отечественные структуралисты интерпретировали культуру в целом как знаковую систему, сложно устроенный текст, распадающийся на иерархию «текстов в текстах» и образующий сложные переплетения текстов.
Искусство ndash; это художественное познание жизни. Принцип познания поставлен во главу угла основных эстетических теорий - теории подражания и теории символизации.
Учение о подражании рождается в трудах древнегреческих философов Платона и Аристотеля. По мнению Аристотеля, «сочинение эпоса, трагедий, а также комедий и дифирамбов, <…>, - все это в целом не что иное, как подражания (mimesis); различаются же они между собой трояко: или разными средствами подражания, или разными его предметами, или разными, нетождественными способами». Античная теория подражания основана на коренном свойстве искусства - художественном обобщении , она не предполагает натуралистическое копирование природы, конкретного человека, конкретной судьбы. Подражая жизни, художник познает ее. Создание образа имеет свою диалектику. С одной стороны, поэт развивает, творит образ. С другой стороны, художник творит предметность образа в соответствии с его «требованиями». Этот процесс творчества и называют процессом художественного познания .
Теория подражания сохраняла свою авторитетность вплоть до XVIII в., несмотря на отождествление подражания с натуралистическим изображением и чрезмерную зависимость автора от предмета изображения. В XIX-XX в. сильные стороны теории подражания повлекли за собой творческие удачи писателей-реалистов.
Иная концепция познавательных начал в искусстве - теория символизации . В ее основе лежит представление о художественном творчестве как воссоздании неких универсальных сущностей. Центром данной теории является учение о символе .
Символ (греч. symbolon - знак, опознавательная примета) - в науке то же, что и знак, в искусстве - иносказательный многозначный художественный образ, взятый в аспекте своей знаковости. Всякий символ есть образ, но не всякий образ можно назвать символом. Содержание символа всегда значительно и обобщенно. В символе образ выходит за собственные пределы, поскольку в символе есть некий смысл, нераздельно слитый с образом, но ему нетождественный. Смысл символа не дан, а задан, символ в прямом виде не говорит о действительности, а лишь намекает на нее. Символичны «вечные» литературные образы Дон Кихота, Санчо Пансы, Дон Жуана, Гамлета, Фальстафа и др.
Важнейшие характеристики символа: диалектическое соотношение тождества и нетождества в символе между означаемым и означающим, многослойность смысловой структуры символа.
Символу близки аллегория и эмблема . В аллегории и эмблеме образно-идейная сторона тоже отлична от предмета, но здесь поэт сам делает необходимый вывод.
Концепция искусства как символизирования возникает в античной эстетике. Усвоив суждения Платона об искусстве как подражании природе, Плотин утверждал, что произведения искусства «подражают не просто видимому, но восходят к смысловым сущностям, из которых состоит сама природа».
Гете, для которого символы значили много, связывал их с жизненной органичностью выражающихся через символы начал. Особенно большое место размышления о символе занимают в эстетической теории немецкого романтизма, в частности, у Ф.В.Шеллинга и А. Шлегеля,. В немецком и русском романтизме символ выражает прежде всего мистическую потусторонность.
Русские символисты видели в символе единство - не только формы и содержания, но и некоего высшего, Божественного проекта, лежащего в основании бытия, в истоке всего сущего, - это прозреваемое Символом единство Красоты, Блага и Истины.
Концепция искусства как символизирования в большей степени, чем теория подражания, ориентирована на обобщающее значение образности, но она грозит увести художественное творчество от многокрасочности жизни в мир абстракций.
Отличительной особенностью литературы, наряду с присущей ей образностью, является также наличие художественного вымысла. В произведениях разных литературных направлений, течений и жанров вымысел присутствует в большей или меньшей степени. С вымыслом связаны обе существующие в искусстве формы типизации - жизнеподобная и условная .
В искусстве с древнейших времен присутствует жизнеподобный способ обобщения, который предполагает соблюдение известных нам физических, психологических, причинно-следственных и иных закономерностей. Жизнеподобием отличаются классические эпопеи, проза русских реалистов и романы французских натуралистов.
Вторая форма типизации в искусстве условная . Существует первичная и вторичная условность. Несовпадение реальности с ее изображением в литературе и других видах искусства называется первичной условностью . К ней относятся художественная речь, организованная по особым правилам, а также отражение жизни в образах героев, отличных от их прототипов, но основанных на жизнеподобии. Вторичная условность ndash; иносказательный способ обобщения явлений, основанный на деформации жизненной реальности и отрицании жизнеподобия. Художники слова прибегают к таким формам условного обобщения жизни, как фантастика, гротеск , чтобы лучше постичь глубинную сущность типизируемого (гротескны роман Ф.Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», «Петербургские повести» Н.В.Гоголя, «История одного города» М.Е.Салтыкова-Щедрина). Гротеск ndash; «художественная трансформация жизненных форм, приводящая к некой уродливой несообразности, к соединению несочетаемого».
Черты вторичной условности есть также в изобразительно-выразительных приемах (тропах ): аллегории, гиперболе, метафоре, метонимии, олицетворении, символе, эмблеме, литоте, оксюмороне и др. Все эти тропы построены на общем принципе условного соотношения прямого и переносного значений . Все данные условные формы характеризуются деформацией реальности, а некоторые из них - преднамеренным отклонением от внешнего правдоподобия. У вторичных условных форм есть и другие важные черты: ведущая роль эстетического и философского начал, изображение тех явлений, которые не имеют в реальной жизни конкретной аналогии. Ко вторичной условности относятся древнейшие эпические жанры словесного искусства: мифы, фольклорные и литературные басни, легенды, сказки, притчи, а также жанры литературы Нового времени - баллады, художественные памфлеты («Путешествия Гулливера» Дж.Свифта), сказочная, научная и социально-философская фантастика, в том числе утопия и ее разновидность - антиутопия .
Вторичная условность давно существует в литературе, однако на различных этапах истории мирового искусства слова она играла неодинаковую роль.
Среди условных форм в произведениях античной литературы на первый план выдвинулись идеализирующая гипербола , присущая изображению героев в поэмах Гомера и трагедиях Эсхила, Софокла, Еврипида, и сатирический гротеск , с помощью которого создавались образы комедийных героев Аристофана.
Обычно приемы и образы вторичной условности интенсивно используются в сложные, переходные для литературы эпохи. Одна из таких эпох приходится на конец XVIII - первую треть XIX в. , когда возникли предромантизм и романтизм .
Романтики творчески обрабатывали народные сказки, легенды, предания, широко использовали символы, метафоры и метонимии, что придавало их произведениям философскую обобщенность и повышенную эмоциональность. В романтическом литературном направлении возникло фантастическое течение (Э.Т.А. Гофман, Новалис, Л. Тик, В.Ф. Одоевский и Н.В. Гоголь). Условность художественного мира у авторов-романтиков - аналог сложной реальности эпохи, раздираемой противоречиями («Демон» М.Ю. Лермонтова).
Приемами и жанрами вторичной условности пользуются и писатели-реалисты. У Салтыкова-Щедрина гротеск, наряду с сатирической функцией (образы градоначальников), имеет и трагическую функцию (образ Иудушки Головлева).
В XX в. гротеск возрождается. В данный период выделяют две формы гротеска - модернистский и реалистический . А.Франс, Б.Брехт, Т.Манн, П.Неруда, Б.Шоу, Фр. Дюрренматт нередко создают в своих произведениях условные ситуации и обстоятельства, прибегают к смещению временных и пространственных пластов.
В литературе модернизма вторичная условность приобретает ведущее значение («Стихи о Прекрасной Даме» А.А. Блока). В прозе русских символистов (Д.С.Мережковский, Ф.К.Сологуб, А.Белый) и ряда зарубежных писателей (Дж. Апдайк, Дж. Джойс, Т. Манн) возникает особый тип романа-мифа. В драме Серебряного века возрождаются стилизация и пантомима, «комедия масок» и приемы старинного театра.
В произведениях Е.И.Замятина, А.П.Платонова, А.Н.Толстого, М.А.Булгакова преобладает сциентистское неомифологизаторство, обусловленное атеистической картиной мира и связанное с наукой.
Фантастика в русской литературе советского периода нередко служила эзоповым языком и способствовала критике действительности, что проявилось в таких емких в идейном и художественном отношениях жанрах, как роман-антиутопия, повесть-легенда, повесть-сказка . Фантастический по своей природе жанр антиутопии окончательно сформировался в XX в. в творчестве Е.И. Замятина (роман «Мы»). Запоминающиеся произведения антиутопического жанра создали также зарубежные писатели - О. Хаксли и Д. Оруэлл.
Вместе с тем в XX в. продолжала существовать и сказочная фантастика («Властелин колец» Д.Р. Толкина, «Маленький принц» А. де Сент-Экзюпери, драматургия Е.Л. Шварца, творчество М.М. Пришвина и Ю.К. Олеши).
Жизнеподобие и условность - равноправные и взаимодействующие на разных этапах существования словесного искусства способы художественного обобщения.
1. Давыдова Т.Т., Пронин В.А. Теория литературы. - М., 2003. С.5-17, глава 1 .
2. Литературная энциклопедия терминов и понятий. - М., 2001. Стб.188-190.
3. Аверинцев С.С. Символ // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001. Стб.976-978.
4. Лотман Ю.М. Семиотика // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С.373-374.
5. Роднянская И.Б. Образ // Литературная энциклопедия терминов и понятий. Стб.669-674.
Студентам следует познакомиться с понятиями образа и знака, основными положениями аристотелевской теории подражания искусства действительности и платоновской теории искусства как символизации; знать , что такое художественное обобщение в литературе и на какие типы его делят. Нужно иметь представление о жизнеподобии и вторичной условности и ее формах.
Студенты должны иметь четкие представления :
- об образности, знаке, символе, тропах, жанрах вторичной условности.
Студент должен приобрести навыки
- пользования научно-критической и справочной литературой, анализа жизнеподобия и вторичной условности (фантастики, гротеска, гипербол и др.) в литературно-художественных произведениях.
1. Приведите примеры художественного образа в широком и узком значениях термина.
2. Представьте в виде схемы классификацию знаков.
3. Приведите примеры литературных символов.
4. Какую из двух теорий искусства как подражания критикует О. Мандельштам в статье «Утро акмеизма»? Аргументируйте свою точку зрения.
5. На какие виды делится художественная условность?
6. Каким литературным жанрам присуща вторичная условность?
ВОПРОСЫ К ЭКЗАМЕНУ
Специфика литературы как вида искусства. Понятие условности в литературе
Событийная организация художественного произведения. Конфликт. Сюжет и фабула
Композиция литературного произведения. Уровни и элементы художественной организации текста
Художественное пространство и художественное время. Понятие о хронотопе
6. Повествовательная организация художественного текста. Понятие о точке зрения. Автор – повествователь – рассказчик. Сказ как особая форма повествования
Роды и жанры литературы. Двухродовые и внеродовые формы в литературе
Эпос как род литературы. Основные эпические жанры.
Лирика как род литературы. Основные лирические жанры. Лирический герой.
Драма как литературный род. Драма и театр. Основные драматургические жанры
Понятие о пафосе литературного произведения. Разновидности идейно-эмоциональной оценки в литературном произведении
Литературный язык и язык художественной литературы. Источники языка писателя. Выразительные возможности поэтического языка.
Понятие о тропе. Соотношение предметного и смыслового в тропе. Выразительные возможности тропов.
Сравнение и метафора в системе выразительных средств поэтического языка. Экспрессивные возможности тропов
Аллегория и символ в системе тропов, их экспрессивные возможности
Метонимия, синекдоха, эвфемизм, перифраз в системе выразительных средств поэтического языка. Экспрессивные возможности тропов
Стилистические фигуры. Художественные возможности поэтического синтаксиса.
Стихотворная и прозаическая речь. Ритм и метр. Факторы ритма. Понятие о стихе. Системы стихосложения
19. Персонаж в художественном произведении. Соотношение понятий «персонаж», «герой», «действующее лицо»; «образ» и «характер». Система персонажей в литературном произведении
Комическое и трагическое в литературе. Формы комического и средства его создания.
Литературный процесс. Стадиальность литературного процесса. Основные литературные направления, течения, школы. Понятие о художественном методе
22. Стиль в литературе. «Большие» стили в литературе и индивидуальный стиль
Текст и интертекст. Цитата. Реминисценция. Аллюзия. Центон.
Литературное произведение как художественное целое
Статус литературной классики. Массовая и элитарная литература
Расскажите о творчестве одного из выдающихся русских современных писателей (поэтов, драматургов) и предложите анализ (интерпретацию) одного из его произведений.
ВОПРОСЫ К ЭКЗАМЕНУ
1. Специфика литературы как вида искусства . Понятие условности в литературе.
Литературно-художественное произведение – это произведение искусства в узком смысле слова * , то есть одной из форм общественного сознания. Как и все искусство в целом, художественное произведение есть выражение определенного эмоционально-мыслительного содержания, некоторого идейно-эмоционального комплекса в образной, эстетически значимой форме.
Художественное произведение представляет собой нерасторжимое единство объективного и субъективного, воспроизведения реальной действительности и авторского понимания ее, жизни как таковой, входящей в художественное произведение и познаваемой в нем, и авторского отношения к жизни.
Литература работает со словом – главное её отличие от других искусств. Слово – основной элемент литературы, связь между материальным и духовным.
Изобразительность передается в художественной литературе опосредованно, с помощью слов. Как было показано выше, слова в том или ином национальном языке являются знаками-символами, лишенными образности. Внутренняя форма слова дает направление мысли слушающего. Искусство - то же творчество, что и слово. Поэтический образ служит связью между внешнею формою и значением, идеей. В образном поэтическом слове возрождается и актуализируется его этимология. Образ возникает на основе использования слов в их переносном значении. содержание произведений словесного искусства становится поэтическим благодаря его передаче «речью, словами, прекрасным с точки зрения языка сочетанием их». Поэтому потенциально зрительное начало в литературе выражается опосредованно. Его именуют словесной пластикой. Подобная опосредованная изобразительность - свойство в равной мере литератур Запада и Востока, лирики, эпоса и драмы.
Изобразительное начало присуще и эпосу. Порой изобразительность в эпических произведениях выражается еще более опосредованно.
Не менее значительно, чем словесно-художественная косвенная пластика, запечатление в литературе иного - по наблюдению Лессинга, невидимого, то есть тех картин, от которых отказывается живопись. Это размышления, ощущения, переживания, убеждения, - все стороны внутреннего мира человека. Искусство слова является той сферой, где зарождались, формировались и достигли большого совершенства и утонченности наблюдения над человеческой психикой. Осуществлялись они с помощью таких речевых форм, как диалоги и монологи. Запечатление человеческого сознания с помощью речи доступно единственному виду искусства - литературе.
Условность художественная
один из основополагающих принципов создания художественного произведения. Обозначает нетождественность художественного образа объекту изображения.
Существует два типа художественной условности.
Первичная художественная условность связана с самим материалом, которым пользуется данный вид искусства. Например, возможности слова ограничены; оно не даёт возможности увидеть цвет или ощутить запах, оно может только описать эти ощущения. Такая художественная условность характерна для всех видов искусства; произведение не может быть создано без неё. Первичная художественная условность связана с типизацией: изображая даже реального человека, автор стремится представить его действия и слова как типичные, и с этой целью изменяет некоторые свойства своего героя. Задача литературы – создать типизированный образ реальности в её острых противоречиях и особенностях.
Вторичная художественная условность характерна не для всех произведений. Она предполагает сознательное нарушение правдоподобия: отрезанный и живущий сам по себе нос майора Ковалёва в «Носе» Н. В. Гоголя , градоначальник с фаршированной головой в «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина . Вторичная художественная условность создаётся за счёт использования религиозных и мифологических образов (Мефистофель в «Фаусте» И. В. Гёте , Воланд в «Мастере и Маргарите» М. А. Булгакова ), гиперболы (невероятная сила героев народного эпоса, масштабы проклятия в «Страшной мести» Н. В. Гоголя), аллегории (Горе, Лихо в русских сказках, Глупость в «Похвале Глупости» Эразма Роттердамского ). Вторичную художественную условность может создавать также нарушение первичной: обращение к зрителю, обращение к проницательному читателю, вариативность повествования (рассматриваются несколько вариантов развития событий), нарушение причинно-следственных связей . Вторичная художественная условность используется, чтобы привлечь внимание к реальному, заставить читателя задуматься над явлениями действительности.
неотъемлемая черта любого произведения, связанная с природой самого искусства и состоящая в том, что созданные художником образы воспринимаются как нетождественные действительности, как нечто созданное творческой волей автора. Любое искусство условно воспроизводит жизнь, но мера этой У. х. может быть различной. В зависимости от соотношения правдоподобия и художественного вымысла различают первичную и вторичную У. х.. Для первичной У. х. характерна большая степень правдоподобия, когда вымышленность изображаемого не декларируется и не акцентируется автором. Вторичная У. х. - это демонстративное нарушение художником правдоподобия в изображении предметов или явлений, сознательное обращение к фантастике, использование гротеска, символов и др., для того чтобы придать тем или иным жизненным явлениям особую остроту и выпуклость.
КОНЦЕПТ (лат. conceptus - понятие). - 1. С.А. Ас-
кольдов-Алексеев (1871-1945), русский философ, куль-
торолог и литературовед русского зарубежья, считал, что
К. «есть мысленное образование, которое замещает нам
в процессе мысли неопределенное множество предме-
тов одного и того же рода» (Лихачев, 34.). В отличие от
трактовки Аскольдова, Д.С.Лихачев предполагает, что К.
«не непосредственно возникает из значения слова, а яв-
ляется результатом столкновения словарного значения
слова с личным и народным опытом человека... Потен-
ции концепта тем шире и богаче, чем шире и богаче куль-
турный опыт человека» (Там же. С. 35). К. существует
в определенной «идеосфере», обусловленной кругом
ассоциаций каждого отдельного человека, и возникает
в индивидуальном сознании не только как намек на воз-
можные значения, но и как отклик на предшествующий
языковой опыт человека в целом - поэтический, про-
заический, научный, социальный, исторический. К. не
только «подменяет», облегчая общение, значение сло-
ва, но и расширяет это значение, оставляя возможности
для домысливания, дофантазирования, создания эмоци-
ональной ауры слова. При этом К. как бы находится
между богатыми возможностями, возникающими на
основе его «заместительной функции», и ограничения-
ми, определяемыми контекстом его применения. Потен-
ции, открываемые в словарном запасе как отдельного
человека, так и языка в целом, Лихачев называет кон-
цептосферами, замечая при этом, что концептосфера
национального языка (как и индивидуального) тем бо-
гаче, чем богаче вся культура нации (человека). Каждый
К. может быть по-разному расшифрован в зависимости
от сиюминутного контекста и индивидуальности кон-
цептоносителя. Так, в К. «незнакомка» имеет значение,
читал ли данный человек А.Блока и в каком контексте
употреблено это слово; в К. «интеллигенция» - то, как
говорящий или пишущий человек относится к объекту
упоминания; в К. «булат» - какие поэтические произ-
ведения читал человек, слышащий или произносящий
это слово. Своими К. обладают также фразеологизмы
(«валаамова ослица», «демьянова уха», «преданья ста-
рины глубокой»). 2. См. Кончетто.
Лит.: Аскольдов-Алексеев С.А. Концепт и слово // Русская речь.
Новая серия. Л., 1928. Вып. 2; Лихачев Д.С Концептосфера русского
языка // Освобождение от догм. История русской литературы: состо-
яние и пути изучения. М., 1997. Т. 1. Г.В.Якушева
КОНЦЕПТУАЛИЗМ, к о н ц е п т у а л ь н о е и с к у с -
с т в о (лат. conceptus - понятие) - искусство идеи,
когда художник создает и демонстрирует не столько ху-
дожественное произведение, сколько определенную ху-
дожественную стратегию, концепцию, которая, в прин-
ципе, может репрезентироваться любым артефактом
или просто артистическим жестом, «акцией». Корни
К. - в творчестве ряда авангардистских групп 10-20-х:
футуристов, дадаистов, ОБЭРИУ. Классическое произ-
ведение К. - «скульптура» Марселя Дюшана «Фон-
тан» (1917), представляющая собой выставленный на
всеобщее обозрение писсуар.
В России К. осозна е т ся как особое художествен-
ное направление и манифестируется в неофициальном
искусстве 1970-х. В поэзии К. связан с творчеством
Вс.Некрасова, Яна Сатуновского, Д.А.Пригова, Льва
Рубинштейна и Андрея Монастырского (Пригов и Ру-
бинштейн позднее образуют своеобразный дуэт, а Мо-
настырский создаст акционную группу «Коллективные
действия»), в прозе - В.Сорокина, в изобразительном
искусстве - Ильи Кабакова и Эрика Булатова. Используя
авангардистское стремление к чистоте и самодостаточно-
сти выделенной художественной формы, концептуалисты
переводят центральную проблематику в иную плоскость,
занимаясь уже не формой самой по себе, а условиями ее
возникновения, не столько текстом, сколько контекстом.
Вс.Некрасов замечает, что К. правильнее было бы назвать
«контекстуализмом». Как следствие, меняются отношения
существенно более активная позиция. «Художник мажет
по холсту. Зритель смотрит. Художник перестает мазать
по холсту и начинает мазать по зрит е лю» (Кабаков).
В художественной практике К. переходит от авторского
монологизма к множественности равноправных языков.
его функциональное многообразие («речь»)-автора. «Не
мы владеем языком, а язык - нами», - этот постмодер-
нистский тезис, явившийся в каком-то смысле результа-
том общего лингвистического поворота в философии
20 в., нашел свое наиболее непосредственное художе-
ственное воплощение именно в К.
Конкретная поэзия, точно так же объективируя и от-
чуждая язык, тем не менее, использовала его фактуру, стре-
мясь к своеобразной образности и выразительности. К.,
в предельных случаях, вообще отказывается от создания
произведения искусства и, соответственно, от любой им-
манентной выразительности. Оказавшись в драматичной
ситуации отчуждения языка, К. обращается с языком, вер-
нее, с множественностью языков, как с «черным ящиком»,
неорганической материей. В центре оказывается даже не
«элементарное, как фундаментальное» (Вс.Некрасов),
а пустой объект. Изображение убрано, осталась одна
рамка. Вместо изображения - фикция, симулякр. Цен-
тра нет. Художник манипулирует краями, рамкой. Изоб-
ражение в «альбомах» Кабакова, текст в «каталогах»
Л.Рубинштейна и «романах» Сорокина - симулякр,
видимость изображения и текста. Это подчеркивается
появлением в общем ряду собственно пустых объек-
тов - белого листа в альбоме, не заполненной карточки
в каталоге, чистых страниц в книге. У них одна приро-
да - красноречивого молчания. Отчасти тут воспро-
изводится механизм ритуала, в сакральном простран-
стве которого все действия перекодируются. Только в роли
сакрального означаемого в данном случае выступает
тоже пустой объект. Серийная техника Кабакова, Рубин-
штейна, Сорокина, Монастырского и группы «Коллек-
тивные действия» - предел художественной редукции,
квинтэссенция минимализма. Причем малые формы тут
уже не годятся. Беря пустые объекты, голые структуры,
Кабаков, Рубинштейн и Сорокин накапливают художе-
ственный эффект по крупицам, «малыми воздействия-
ми», чисто внешними перестановками, формальными,
неструктурными вариациями. Для того чтобы молча-
ние стало красноречивым, требуется довольно громоз-
дкий инструментарий.
В советской ситуации в окружающем языковом мно-
гообразии, разумеется, преобладал язык коммунистичес-
кой пропаганды и советской мифологии. Концептуальное
искусство, работавшее с этим языком, получило название
соцарга («социалистическое искусство»). Первые соцар-
товские произведения появились в конце 1950-х благо-
даря творчеству лианозовской группы (см. Конкретная
поэзия). В живописи и графике - у Оскара Рабина, в по-
эзии -у КХолина, Г.Сапгира, Вс.Некрасова. В 1970-е эту
линию продолжил Пригов - уже в рамках общего кон-
цептуалистского движения, получившего название «мос-
ковской школы концептуализма».
В 1980-е для нового поэтического поколения (после-
днего советского) К. - уже почтенная традиция. Про-
блема отчужденного языка, чужого слова по-прежнему
в центре внимания. Цитатность становится непременным
элементом лирического стиха (у т.наз. «иронистов» -
А.Ерёменко, Е.Бунимовича, В.Коркия), а новые соцар-
тисты - Т.Кибиров и М.Сухотин - порой доводят
цитатность до центона (особенно Сухотин.) К. и сегод-
ня оказывает заметное влияние на молодых поэтов и ху-
дожников.
Лит.: Гройс Б. Утопия и обмен. М., 1993; Рыклин М. Террорологи-
ки. М., 1993; ЯнечекДж. Теория и практика концептуализма у Всеволо-
да Некрасова // НЛО. 1994. № 5; Журавлёва A.M., Некрасов В Н. Пакет.
М, 1996; Айзенберг М.Н. Взгляд на свободного художника. М., 1997;
Рыклин М. Искусство как препятствие. М., 1997; Деготь Е. Террористи-
ческий на^рализм. М., 1998; Кулаков В.Г. Поэзия как факт. М., 1999;
Godfrey Т. Conceptual art (Art and ideas). L., 1998; Farver J. Global
conceptualism: Points of origin 1950s-1980s. N. Y., 1999. В.Г.Кулаков
При просмотре экранизации или постановке на сцене какого-либо литературного произведения, мы часто сталкиваемся с несоответствиями сюжету, описанию персонажей, а порой, духу произведения в целом. Бывает так, что после прочтения книги, люди "не отходя от кассы" идут в кино или театр и выносят суждение, "что лучше" – оригинальное произведение или его переосмысление средствами другого вида искусства.
И нередко зритель бывает разочарован, поскольку образы, рожденные в его голове по прочтении книги, не совпадают с воплощенной режиссёром реальностью произведения на экране или на сцене. Согласитесь, что в глазах публики судьба экранизации или постановки часто складывается более удачно, если книгу читают после просмотра: воображение формирует "картинку", пользуясь увиденными "режиссёрскими" образами.
Итак, проведем небольшое исследование и попытаемся определить, в чем кроется "корень зла" и какие типы несоответствий бывают. А также нам предстоит ответить на основной вопрос: являются ли эти несоответствия случайными или специальными? Ответы на эти вопросы, и анализ опыта великих режиссёров позволит показать, как по возможности верно передать "атмосферу" произведения и описываемую в нем реальность. В теории искусств (литературе, кинематографе) несоответствия художественного образа объекту изображения называются условностью. Именно на условности как художественном переосмыслении объекта изображения строится художественное произведение. Без неё не существовало бы поэзии или изобразительного искусства, - ведь поэт или художник рисуют своё восприятие окружающего мира, обработанное своим воображением, которое может не совпадать с читательским. Следовательно, сам вид искусства - условность: когда мы видим фильм, то как бы правдоподобно в нём ни были изображены события, мы понимаем, что этой реальности на самом деле не существует, она создана трудом целой команды профессионалов. Нас обманывают, но этот обман художественный, и мы его принимаем, потому что он доставляет удовольствие: интеллектуальное (заставляет нас думать о поднятых в произведении проблемах) и эстетическое (дарит ощущение красоты и гармонии).
Кроме того, существует "вторичная" художественная условность: под ней чаще всего понимают набор приёмов, которые характерны для какого-либо художественного направления. В драматургии эпохи классицизма, например, в качестве необходимого предъявлялось требование единства места, времени и действия.
В теории искусств (литературе, кинематографе) несоответствия художественного образа объекту изображения называются условностью. Именно на условности как художественном переосмыслении объекта изображения строится художественное произведение.
Художественная условность
— один из основополагающих принципов создания художественного произведения. Обозначает нетождественность художественного образа объекту изображения. Существует два типа художественной условности. Первичная художественная условность связана с самим материалом, которым пользуется данный вид искусства. В литературе особенность художественной условности зависит от литературного рода: внешняя выраженность действий в драме, описание чувств и переживаний в лирике, описание действия в эпосе. Вторичная художественная условность характерна не для всех произведений. Она предполагает сознательное нарушение правдоподобия: отрезанный и живущий сам по себе нос майора Ковалёва в «Носе» Н. В. Гоголя, градоначальник с фаршированной головой в «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина.
Этот тип условности как бы вытекает из первого, однако в отличие от него, является сознательным. Авторы намеренно используют средства выразительности (эпитеты, сравнения, метафоры, аллегории), чтобы в более яркой форме донести до читателя свои идеи и эмоции. В кинематографе у авторов также есть свои "приёмы", совокупность которых оформляет стиль режиссёра. Так, всем известный Квентин Тарантино прославился за счет нестандартных сюжетов, порой граничащих с абсурдом, героями его картин чаще всего являются бандиты и наркодилеры, диалоги которых изобилуют ругательствами. В связи с этим стоит отметить сложность, которая порой возникает при построении кинематографической реальности. Андрей Тарковский в своей книге "Запечатлённое время" рассказывает, скольких трудов ему стоило выработать концепцию изображения исторического времени в "Андрее Рублеве". Перед ним стоял выбор между двумя кардинально разными "условностями": "археологической" и "физиологической".
Первая из них, её ещё можно назвать "этнографической", предписывает воспроизвести эпоху наиболее точно с точки зрения историка с соблюдением всех особенностей того времени, вплоть до выговора.
Вторая представляет мир героев приближенным к миру современности, чтобы "зритель не ощущал «памятниковой» и музейной экзотики ни в костюмах, ни в говоре, ни в быте, ни в архитектуре". Какой бы путь как режиссёр выбрали Вы?
У кино больше возможностей передать реальность, особенно, в плане пространства.
В первом случае художественная реальность была бы правдоподобно изображена с точки зрения реального человека того времени, участника событий, но была бы, скорее всего, не понятна современному зрителю в силу произошедших изменений в жизни, быте и языке народа. Современный человек не может воспринимать многие вещи так же, как и люди XV века (например, икону "Троицы" Андрея Рублева). Тем более, восстановление исторической эпохи с абсолютной точностью в кинематографическом произведении - это утопия. Второй путь, пусть с небольшим отступлением от исторической правды, позволяет лучше донести "суть" произошедших событий и, возможно, авторскую позицию по отношению к ним автора, что гораздо важнее для кинематографа как искусства. Отмечу, что особенностью "условности" (в широком понимании) кинематографа как искусства является именно "фотографическая доказательность", внешнее правдоподобие: зритель верит в происходящее, потому что ему с максимальной точностью показывают приближенное к его представлениям изображение феноменов действительности. Например, зритель поверит в то, что действие фильма происходит у Эйфелевой башни, если съемки будут происходить у самой башни. По Тарковскому, спецификой кинематографа как искусства является "натуралистичность" изображения: не в контексте "натурализма" Э. Золя и его последователей, а как синоним точности изображения, как "характер чувственно воспринимаемой формы кинообраза". Кинообраз может быть воплощен только с помощью фактов "видимой и слышимой жизни", он должен быть внешне правдоподобен. Тарковский приводит в пример наилучший, по его мнению, способ изображения сновидений в фильме: не делая особого акцента на их "смутности" и "невероятности", по его мнению, нужно передать предельно точно фактическую сторону сна, произошедшие в нем события.
Кадр из фильма А. Тарковского «Андрей Рублёв» (1966)
В этой специфической особенности кинематографа состоит его большое преимущество, к примеру, перед театром. У кино больше возможностей передать реальность, особенно, в плане пространства. В театре зрителю приходится прилагать усилия, чтобы "достраивать" изображение: представлять сценические декорации как реально существующие объекты действительности (пластиковые пальмы за восточный пейзаж), - а также, принимать множество условностей, например, правило построения мизансцены: чтобы актёров было слышно, они вынуждены поворачиваться к залу, в том числе, чтобы и передать собственные мысли шёпотом. В кино благодаря операторской работе эти действия выглядят реалистичней, мы словно наблюдаем за происходящим в реальном времени: актёры ведут себя естественно, а если и расположены особым образом, то только для создания особого эффекта. Кино "облегчает" восприятие художественной выдумки, - у зрителя нет возможности не поверить в неё. За исключением некоторых случаев, о которых я расскажу ниже.
Справедливости ради нужно отметить, что в большей "условности" театра есть своя прелесть. Театр дает возможность смотреть не только на то, что тебе показывает камера и, как следствие, понимать сюжет не только в том ключе, который задает режиссёр, а видеть "в перспективе": игру всех актёров сразу (и чувствовать напряжение, передаваемое настоящими эмоциями живых людей), - это впечатление нивелирует избыточную "условность" и огрехи театральной постановки и завоевывают сердца. Вернемся к кинематографической условности. В случае же экранизаций нужно передать образ максимально близко не к реальному (которого не существует), но к литературному. Естественно, необходимо учитывать тип экранизации: если фильм задумывается как "новое прочтение" (в таком случае в титрах пишется "по мотивам...", "на основе…"), то очевидно, что зритель не должен требовать от создателей следования букве литературного произведения: в таком фильме режиссёр лишь использует сюжет фильма, чтобы выразить себя, своё авторское "я".
"Чистых" адаптаций довольно мало: даже в тех, что преподносят себя как таковые, видны вольности и отклонения, порой даже не по вине режиссёра.
Однако дело обстоит иначе, когда мы смотрим "адаптацию" (или "пересказ-иллюстрацию" в киноведческой терминологии). Это наиболее тяжелый вид экранизации как раз по причине того, что режиссёр берет на себя миссию передать верно сюжет и дух произведения. "Чистых" адаптаций довольно мало: даже в тех, что преподносят себя как таковые, видны вольности и отклонения, порой даже не по вине режиссёра. Мы как раз хотели бы рассмотреть случаи, когда при создании художественной реальности фильма или экранизации допускается промах, за который неизбежно цепляется глаз зрителя, и из-за чего становится "тяжелее" воспринимать материал. Мы имеем в виду не столько "киноляпы", сколько именно "условности", в которые нас заставляют поверить создатели. Итак, одной из условностей является несоответствие пространства произведения, созданных для фильма декораций, чему-то исходному: образу в литературном произведении, изображению в выпущенной ранее серии фильма. Подбор декораций - серьезная задача для режиссёра, поскольку именно они создают "атмосферу" фильма. Тарковский отмечает, что сценаристы порой описывают "атмосферу" интерьера не буквально, а задавая ассоциативный ряд, что осложняет подбор нужного реквизита: так, "в сценарии Фридриха Горенштейна написано: в комнате пахло пылью, засохшими цветами и высохшими чернилами". Описание помогает режиссёру без проблем представить себе описанную "атмосферу", но на его плечах лежит еще более трудная задача - воплощение этой атмосферы, настроения и, следовательно, поиск необходимых средств выражения. Обидно, когда с целью создания нового настроения режиссёры разрушают то пространство, которое было уже удачно воплощено их предшественниками. Например, все помнят чудесную атмосферу волшебного мира, которая была создана Крисом Коламбусом в первой и второй частях Поттерианы. Но многие заметили, что уже в третьем фильме "Гарри Поттер и Узник Азкабана", снятом Альфонсо Куароном, ландшафт вокруг замка резко поменялся: вместо приветливых зеленых лужаек появились отвесные склоны, хижина Хагрида поменяла свое местоположение.
Фрагмент фильма «Гарри Поттер и узник Азкабана» (реж. Альфонсо Куарон, 2004)
Понятна цель изменения пространства: как только книга стала становиться серьезней и страшней, зеленые лужайки стали не подходить по настроению. Но зрителю, который не может не видеть несоответствия между сериями единого произведения, остается только пожимать плечами и принимать их.
Поттериана - хороший пример для еще одного вида "условности": несоответствия актёров по возрасту. Возможно, мой комментарий вызовет протест со стороны поклонников фильмов о "Гарри Поттере", но приходится признать, что возраст Алана Рикмана, сыгравшего Северуса Снегга во всех фильмах про молодого волшебника, не соответствует возрасту героя. Герою книги можно дать от силы лет 35-40, ведь он ровесник родителей Гарри. Однако на момент окончания съемок Алану Рикману исполнилось 68 лет! И, конечно же, трогательная и романтичная история любви Снегга к матери Поттера Лили, показанная в фильме, все же несколько заставляет нахмуриться зрителя, потому что описанная страсть находящего в почтенном возрасте Рикмана, увы, вызывает не тот эффект, который породила книга в душах поклонников книги и который также ожидался от экранизации. Благосклонный зритель списывает на то, что поттериана снималась к тому моменту уже тринадцатый год. Но зритель, не знающий контекста книги или экранизации, может, в целом, неправильно понять специфику отношений героев. Из-за несоответствия возрасту Снегг в фильме - это несколько иной персонаж, чем тот, что описан в книге, при всем уважении к творчеству Алана Рикмана, который является одним из блистательных британских актёров. К тому же в молодости он действительно был очень убедителен, исполняя роли харизматичных негодяев и злодеев (например, играя шерифа Ноттингемского в фильме "Робин Гуд, принц воров" и следователя в "Стране в шкафу").
Несоответствия внешности персонажа - наиболее часто встречающаяся ситуация в экранизациях. Для зрителя нередко важно буквальное соответствие внешности актёра описанному в произведении образу.
И это объяснимо, потому что описание помогает узнать персонажа, соотнести с выстроенным в воображении зрителя образом. Если зрителю это удается сделать, то он эмоционально принимает актёра внутри себя, а потом уже размышляет о соответствии характеру. Например, было удивительно видеть Дориана Грея брюнетом в одноименной экранизации 2009 года (в исполнении Бена Барнса), который по книге и в предыдущих экранизациях был блондином.
В экранизации "Войны и мира" С. Бондарчука 1967 года актриса Людмила Савельева в значительной степени соответствовала описанию Наташи Ростовой, даже несмотря на то, что выглядела немного старше своего возраста (ей в действительности было всего 25), чего нельзя сказать об актрисе Клеманс Поэзи, которая сыграла Наташу Ростову в сериале 2007 года. В описании Л.Н. Толстого Наташи Ростовой в романе важное место отведено движению её тела: "черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад чёрными кудрями". Клеманс Поэзи, будучи блондинкой со светлыми глазами, не подходит по внешности, но, что более важно, обедняет образ, поскольку не передает того очарования, которая рождает её героиня, олицетворяющая кипение жизни и саму жизнь. Однако нельзя всю ответственность перекладывать на актрису: во многом характер героини задается общим тоном произведения. Современные зарубежные экранизации, в целом, показывают зрителю не тот мир, про который мы привыкли читать в литературе XIX в., а мир, преобразованный западным сознанием. К примеру, образ Анны Карениной в современном зарубежном кинематографе воплотили Софи Марсо (1997 год) и Кира Найтли (2012 год). В обоих фильмах не учтена особенность эпохи: несмотря на то, что героине Толстого было всего 28 лет, все люди того времени чувствовали себя и выглядели старше своих лет (один из примеров - мужу Анны Облонскому в начале романа было 46 лет, а он уже именуется как "старик").
Исполнительницы роли Наташи Ростовой - Людмила Савельева (1967) и Клеманс Поэзи (2007)
Следовательно, Анна уже входила в категорию женщин "бальзаковского возраста". Поэтому обе актрисы слишком молоды для этой роли. Отметим, что Софи Марсо всё же ближе по возрасту к своей героине, вследствие чего ей порой удается передать её обаяние и шарм, в отличие от Киры Найтли, которая выглядит чересчур инфантильно для своей роли, из-за чего не соответствует образу русской дворянки XIX века. То же самое стоит сказать и о других персонажах, которых играют практически юноши и девушки, - это неудивительно, если учесть, что снимал фильм честолюбивый Джо Райт, который не в первый раз берется за произведения мировой литературы. Можно сказать, что просмотр фильма 2012 года для русского зрителя, знакомого с романом и эпохой, - это одна сплошная "кинематографическая условность" (и это несмотря на то, что сценаристом фильма выступил великий Том Стоппард, которого пригласили как специалиста по русской литературе, - однако, как мы знаем, сценарий воплощают режиссёр и актёры, и результат в большей степени зависит от их работы).
Кстати, замена актёров в рамках одного фильма или сериала - это один из самых небрежных приёмов в кинематографе. Зритель в подобной ситуации поставлен в затруднительное положение - он должен сделать вид, что ничего не заметил, и поверить в эту "кинематографическую условность", поверить, что старый герой приобрел новое лицо. На самом же деле делать это он не обязан, так как этот приём противоречит самой специфике киноискусства, о которой я написала выше. Иная ситуация, когда смена актёра оправдана особенностями художественной реальности: например, за 52 года существования сериала "Доктор Кто" главного героя играли 13 разных актёров, но зритель не удивляется, потому что знает, что по сюжету герой в случае смертельной опасности может полностью менять свою внешность до неузнаваемости.
Зритель в подобной ситуации поставлен в затруднительное положение – он должен сделать вид, что ничего не заметил, и поверить в эту "кинематографическую условность", поверить, что старый герой приобрел новое лицо. На самом же деле делать это он не обязан, так как этот приём противоречит самой специфике киноискусства, о которой я написала выше.
Несоответствия могут быть на уровне сюжета и композиции произведения. Этот тип "кинематографической условности" наиболее сложный, поскольку в понятие "сюжета" входит вся полнота образа произведения, то есть сцены, персонажи, детали. Пример "условности" сюжета можно привести на основе экранизации "Женщины французского лейтенанта" 1987 года режиссёра Карла Рейша. Напомню, что роман Джона Фаулза - постмодернистский роман, в котором автор общается и играет со своим читателем. Игрой являются и предоставленная автором читателю возможность выбора из трех концовок. Первая - способ высмеивания счастливого конца викторианского романа, когда Чарльз остается с Эрнестиной, своей невестой, они оба довольны и счастливы. Вторая и третья представляют развитие событий во время последней встречи Чарльза и Сары. Перед режиссёром, собирающимся поставить экранизацию по такому необычному роману, стоит сложная задача. Как режиссёру передать все эту специфику постмодернистского романа и, в особенности, варианты концовок? Карл Рейш поступает оригинально: он создает рамочную композицию, а именно, фильм в фильме, и вводит дополнительную сюжетную линию - взаимоотношения актёров, играющих в экранизации, Майка и Анны. Таким образом, режиссёр как бы тоже играет со своим зрителем, заставляет его сопоставлять линии и гадать, чем же вся эта эпопея может кончиться. Но режиссёр, в отличие от Фаулза, не предлагает две концовки, а они просто являются последовательным завершением сюжетный линий, - в этом смысле, "постмодернистское кино" не получается. Тем не менее, надо отдать должное столь необычному подходу, поскольку режиссёр мог попросту ограничиться одной сюжетной линией и превратить экранизацию в банальную мелодраму. И всё же зрителю, знакомому со спецификой романа, вышеперечисленные приёмы режиссёра могут показаться "условным" выходом из положения, который только в некоторой мере позволяет решить поставленную задачу.
Фрагмент фильма К. Рейша «Женщина французского лейтенанта» (1987)
Мы рассказали читателю и зрителю про различные типы "условности" в драматургии и кинематографе для того, чтобы помочь дать определение тем ощущениям, которые появляются в душе каждого из нас при обнаружении несоответствий в экранизации или постановке. Мы выяснили, что порой несоответствия и "условности" происходят из-за того, что не учитывается специфика данных видов искусства и особенности восприятия произведения зрителями. Кино - это довольно молодой вид, поэтому перед режиссёрами стоит много вопросов, связанных с тем, как преобразовывать художественную реальность литературного произведения в драматургическую или кинематографическую, не растеряв при этом смысл произведения и не вызвав неудовольствие у зрителя. ■
Анастасия Лаврентьева