Перси Биши Шелли. Освобожденный Прометей. Лирическая драма П.Б. Шелли "Прометей освобожденный" и её источники Список использованной литературы

Филология

Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2012, № 1 (2), с. 83-86

Поволжская государственная социально-гуманитарная академия, Самара

Поступила в редакцию 09.12.2011

Анализируется лирическая драма П.Б. Шелли «Освобожденный Прометей». Особое внимание уделяется воззрениям поэта на проблему изменений в космической жизни и в истории человечества.

Ключевые слова: П.Б. Шелли, «Освобожденный Прометей», английская литература, романтизм.

Образ титана Прометея - один из самых популярных в литературе и искусстве античности и Нового времени. Традиционно он интерпретируется как образ демиурга - создателя людей - или культурного героя - их благодетеля, а также как образ богоборца, восставшего против неправедного правления олимпийских богов. Однако в истории литературы имеется пример другого подхода к трактовке этого образа: английский романтик П.Б. Шелли в своей лирической драме «Освобожденный Прометей» (1819) рассматривает историю этого героя не столько в социальном или антропологическом аспекте, сколько в космологическом. События мифа о плененном титане у Шелли затрагивают жизнь универсума в целом, а не только взаимоотношения богов и людей. Чтобы понять, каким образом английский поэт интерпретирует взаимоотношения мироздания и судьбы этого героя, и, в целом, как он понимает закономерности существования универсума, обратимся к его лирической драме.

Исследователи творчества Шелли иногда видят в «Освобожденном Прометее» вполне законченную античную, а конкретнее - неоплатоническую, картину мира (такова позиция Л. Винстенли или Д. Кин-Хели ). Представляется, однако, что созданный английским поэтом миф только частично совпадает с античной концепцией бытия, расходясь с ней в существенных моментах.

Одна из главных проблем драмы - это вопрос о характере противостояния добра и зла в мироздании. Земля в драме говорит Прометею: Знай, что есть / Два мира: жизни мир и бледной смерти. / Один из них ты видишь, созерцаешь, / Другой сокрыт в глубинах преисподних, / В туманном обиталище теней / Всех форм, что дышат, чувствуют и мыслят, /Покуда смерть

их вместе не сведет / Навек туда, откуда нет возврата (Пер. К. Бальмонта) .

Источник этих представлений прямо указывается в монологе Земли, утверждающей, что из людей эта истина впервые открылась мудрому Зороастру . В зороастризме - религии Древнего Ирана - понятие добра синонимично понятию жизни, в том числе и природной, а зло - это распад жизни, смерть и небытие. В драме Шелли природа, в связи с заточением Прометея и установлением Юпитером неправедного порядка, пребывает в упадочном состоянии. Азия, например, следующим образом говорит о Земле: И если / Ты только тень прекраснейшего духа, / И если запятнала язва зла / Красивое и слабое созданье, - / Я все-таки готова ниц упасть / И перед ним и пред тобой молиться .

Лишь после освобождения Прометея природа обретает совершенство, что явствует из монолога Земли: Отныне в лоне ласковом моем / Все детища мои, растенья, рыбы, / Животные, и птицы, и семья / Ползучих форм и бабочек цветистых, /Летающих на радужных крылах, / И призраки людские, что отраву / В груди моей увядшей находили, - / Теперь взамену яда горьких мук / Найдут иную сладостную пищу... .

События такого космического масштаба, влияющие на качество природной жизни в целом, не предусмотрены в античной космологии, в которой чувственный космос, несмотря на материальную составляющую, является законченным и совершенным произведением. Движение этого космоса - не историческое, а круговое, он находится «в состоянии вечного круговращения, которое дает ему возможность и вечно двигаться, и вечно оставаться на том же самом месте, и вечно довлеть самому себе, воз-

вращаясь в своем вечном движении к самому же себе» .

Описываемое Шелли преображение природы - это переход от одной эры к другой, необратимый переход. «Освобожденный Прометей» заканчивается наступлением Золотого века -совершенно новой для мироздания и человечества эпохи. Изменяется абсолютно все от малого до великого; вот, например, наблюдение Духа Земли: Вдруг змеи, саламандры и лягушки, / Немного изменивши вид и цвет, / Красивы стали; все преобразилось; / В вещах дурное сгладилось.... . А Дух Часа заявляет: Свет солнца вездесущий, тонкий воздух / Таинственно везде преобразились, / Как будто в них растаял дух любви / И слил их с миром в сладостном объятье .

Л. Винстенли видит влияние Платона в этих описаниях изменений в природе, а именно -влияние излагаемой в диалоге «Политик» концепции чередования различных периодов в существовании космоса . Однако представляется, что рассказ Платона о том, что «Бог то направляет движение Вселенной, сообщая ей круговращение сам, то предоставляет ей свободу», после чего «это движение самопроизвольно обращается вспять» , мало согласуется с драмой Шелли о закате неправедного правления и начале гармоничной эпохи. У Платона в этом диалоге добро и гармония приходят в мир благодаря воздействию Бога, а зло возникает в периоды инерции: «Когда же космос отделился от Кормчего, то в ближайшее время после этого отделения он все совершал прекрасно; по истечении же времени и приходе забвения им овладевает состояние древнего беспорядка, так что в конце концов он вырождается...» . Потом Кормчий вновь берет управление в свои руки, и космос опять приходит в порядок . В драме Шелли, напротив, упадок космоса возникает не от отсутствия распорядителя, а от тиранической власти Юпитера, начало же новой эры ознаменовано началом процесса самоорганизации мироздания на основе универсального принципа любви. Земля в финале говорит: О, счастье! Уничтоженьем зло / Исчерпано; растаяло; прошло; / Все выпито, как стадом ключ в пустыне; / И небеса уже не те, / И в беспредельной пустоте / Любовь - любовь горит отныне .

В целом, в «Освобожденном Прометее» нельзя обнаружить большого сходства ни с неоплатоническим учением, ни с космологическим мифом из платоновского «Политика». Зороастризм же, повлиявший на представленную в драме концепцию добра и зла, отразился и в

других существенных моментах произведения. Главное, что сближает драму Шелли с вероучением зороастризма, - это изображение природы как участницы всемирной борьбы света и тьмы, жизни и смерти, борьбы, которая должна пройти через несколько исторических стадий и завершиться полным преодолением зла, а значит, торжеством жизни. Эпоха разделения - так называется этот последний период в истории мира - будет временем, когда материальный космос освободится от всех недостатков, связанных со смертностью живых существ. Нечто подобное можно увидеть и в финале «Освобожденного Прометея», где чувственная природа в содружестве с человечеством образует единство, свободное от любых изъянов (хотя Шелли и оставляет в этом мире смерть, стараясь, однако, сделать ее воздействие на живых существ совершенно безболезненным). Земля в драме говорит: Теперь душа людей слилась в одно / Любви и мысли мощное звено /И властвует над сонмом сил природных, / Как солнце в бездне голубой /Царем блистает над толпой / Планет и всех светил свободных .

Обретенное мирозданием единство должно положить конец истории, поскольку всякое поступательное движение теперь становится излишним - ведь совершенство достигнуто. Время теперь неотличимо от вечности, любовь соединила все разрозненные жизни, и, казалось бы, этот универсум стал земным отражением платонического и неоплатонического мира идей, но такое сопоставление представляется оправданным только с серьезными оговорками. Космос в платонической философии обладает всеми своими превосходными качествами, поскольку существует еще и умопостигаемая сфера, которая наделяет его ими, тогда как в «Освобожденном Прометее» космос изображается как самодовлеющий. Присутствующее в нем идеальное начало не указывает на более высокие сферы бытия, а замыкается в его пределах. Не случайно жизнь богов в этой драме не только обусловливает происходящие в природе процессы (что с античной точки зрения вполне соответствует роли богов в мироздании), но и, с другой стороны, протекает исключительно в границах природы и видоизменяется вместе с ней. Иными словами, боги в «Освобожденном Прометее» находятся внутри космоса как одушевляющие его (а может быть, и одушевляемые им) силы, но не пребывают за его границами как формообразующие принципы - платоновские идеи. Прометей, Азия, Пантея, Иона, не говоря уже о Земле или Океане, настолько тесно связаны с жизнью природы, что совершен-

ствуются вместе с ней. Рисуя будущее свое и друзей в чудесной пещере, Прометей говорит: ...Мы будем / Упорством слов любви и жадных взглядов / Искать сокрытых мыслей, восходя / От светлого к тому, в чем больше света, / И, точно лютни, тронутые в бурю / Воздушным поцелуем, создадим / Все новых-новых звуков гармоничность... .

Эти планы героя свидетельствуют о том, что для богов в этом мире возможно большее или меньшее совершенство, что они еще могут достичь полной гармонии, которой были лишены, что еще раз подтверждает мысль о том, что мироздание в «Освобожденном Прометее» выстроено не по неоплатонической модели. Лежащий в его основе дуализм добра и зла, которые борются друг с другом в пределах одного мира, не идентичен неоплатоническому дуализму идеального и материального начал, которые гармонично сосуществуют.

Положительные изменения в природе в драме Шелли происходят параллельно с благотворными переменами в человеческом обществе. После освобождения Прометея - защитника людей - не только природа, но и общество становятся идеальными: ... Отныне / Повсюду будет вольным человек, / Брат будет равен брату, все преграды / Исчезли меж людьми; племен, народов, / Сословий больше нет; в одно все слились, / И каждый полновластен над собой; / Настала мудрость, кротость, справедливость... .

Свое стремление объединить жизнь природы с человеческим миром Шелли осуществляет, провозглашая общие цели для человечества и природного универсума и включая природу в историю. На первый взгляд, это прямо противоположно античному пониманию, согласно которому жизнь человека хотя также мыслится вне отрыва от природы, но этот союз покоится на других основаниях. Здесь человеческое существование не рассматривается как что-то отличное от природной жизни со всеми ее закономерностями. А.Ф. Лосев пишет об этом: «Ярким показателем <...> природного, вполне астрономического представления о человеческой личности и ее судьбе является общее орфико-пифагорейское, платоническо-неоплатоническое учение о мировом круговороте душ и их перевоплощениях, учение, вполне аналогичное тоже общеантичному учению <...> о круговороте вещества в природе» . Итак, для античности история человека (а значит, и человечества) - это «антиисторическая история души, сущность каковой заключается только в круговороте природных процессов.» , Шелли же, напротив, хочет придать природе линейную динамику, подобную линейному движению человеческой жизни и истории. Но это желание поэта противоречит его излюбленной идее о наступлении для человечества и для природы эпохи совершенства. Когда идеал будет достигнут, всякое дальнейшее линейное движение утратит смысл и жизнь людей станет протекать только в соответствии с природными процессами. Так, в творчестве Шелли возникает парадоксальная ситуация: стремясь приобщить природу к истории человечества, он вместо этого в своем «Прометее», в конечном итоге, освобождает человечество от истории и, следовательно, превращает его в подобие природы.

Таким образом, представленное здесь мироздание напоминает одновременно и античную, и зороастрийскую картину мира. Поэт не объясняет в этой драме причины происхождения зла, но очевидно, что, в отличие от неоплатонизма, в котором отсутствует представление о моменте возникновения зла (как отсутствует и точка отсчета возникновения универсума), в мире, подобном изображенному в «Освобожденном Прометее», такой момент должен присутствовать. Как было сказано, его нет в этой драме, но в другом произведении Шелли имеется рассказ о начале борьбы добра и зла: речь идет о ранее написанной поэме «Возмущение ислама» (1817). В целом, эта поэма почти не затрагивает натурфилософскую проблематику, а касается вопросов общественного устройства, но, как это характерно для Шелли, несовершенства социума здесь обусловлены несовершенством космоса, в котором изначально столкнулись две силы, порожденные неким неопределенным источником бытия - Ничем («Ничто родило их, Ничто пустое» ). В самом начале времен в небе столкнулись добро и зло -Предрассветная Звезда и огнистая Комета, и зло победило в этом столкновении. Шелли пишет: Так зло возликовало; многоликий, / Многосменный, мощный Гений зла / Взял верх; непостижимо-сложный, дикий / Царил над миром; всюду встала мгла; / Людей вчера родившееся племя / Скиталось, проклиная боль и мрак, / И ненависти волочило бремя, /Хуля добро... (Пер. К. Бальмонта) .

Этот фрагмент также подтверждает, что для поэта судьба человечества, природы и всего универсума едина, а значит, преображения в природе повлекут за собой изменения в обществе (как это происходит в «Освобожденном Прометее») или же усовершенствование общества должно привести к гармонизации природы (как это предполагается в «Возмущении исла-

ма»). Чтобы связать человечество и природу столь тесным образом, Шелли находит для них какие-то общие характеристики, и главная из них - любовь, которая становится в преображенном мире единственным законом. Для поэта это означает переход природы в этическое состояние, поскольку нравственность для него и есть любовь. Таким образом, в финале «Освобожденного Прометея» вселенная, подчинившись закону любви, становится нравственной.

Даже самый беглый анализ философской проблематики «Освобожденного Прометея» показывает, насколько оригинальна в этой драме трактовка греческого мифа. Используя историю Прометея, Шелли создал произведение, в котором отразились его взгляды на универсум, человека, историю, его этические представления. Это является еще одним подтверждением того, какие большие

возможности содержит в себе миф о Прометее для выражения специфически новоевропейского содержания.

Список литературы

1. Winstanley L. Platonism in Shelley // Essays and studies by members of the English Association. Vol. 4 / Collected by C.H. Herford. Oxford, 1913. P. 72-100.

2. King-Hele D. Shelley: his thought and work. London, 1962. 390 p.

3. Шелли П.Б. Избранные произведения: Стихотворения. Поэмы. Драмы. Философские этюды. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1998. 800 с.

4. Лосев А.Ф. История античной эстетики: Поздний эллинизм. Харьков: Фолио; М.: АСТ, 2000. 960 с.

5. Платон. Политик / Пер. С.Я. Шейнман-Топштейн // Платон. Собр. соч.: В 4 т. Т. 4. М.: Мысль, 1994. С. 3-70.

THE MYTH OF PROMETHEUS IN P.B. SHELLEY’S INTERPRETATION

The article presents an analysis of the lyrical drama «Prometheus Unbound» by P.B. Shelley. Particular attention is paid to the poet"s views regarding the problem of changes in the cosmic life and in human history.

Keywords: P.B. Shelley, «Prometheus Unbound», English literature, romanticism.

Как и всякое крупное явление общественной жизни, эстетика революционного романтизма уходит корнями в далекое прошлое европейской литературы. Оценивая значение художественных традиций для прогрессивной литературы своего времени, Шелли писал: «Мы все греки. Наши законы, наша литература, наша религия, наши искусства имеют свои корни в Греции».

Итак, сам автор лирической драмы «Прометей освобожденный» признает, что новые произведения строятся на основе древней литературы. Шелли обращается в своем произведении к древнейшей народной легенде о Прометее, получившей свое классическое воплощение в трагедии Эсхила «Прометей прикованный».

Образ Прометея – это образ бунтаря-спасителя. Недаром, Маркс назвал Прометея самым благородным святым и мучеником в философском календаре.

Герой Прометей, его черты, его характер – все это нравится Шелли. Сам миф о Прометее – это некая маска, за которой Шелли прячет свои идеи. В то же время эти идеи достаточно легко читаемы как раз из-за того, что это миф о Прометее – герое, который олицетворяет борьбу и благородство.

Основная часть

«Прометей освобожденный» начинается с предисловия Шелли, в котором объясняет, почему его Прометей именно такой.

Итак, сам Шелли подчеркивает, что греки были достаточно вольными в трактовке событий, и это оценивается им положительно.

«Прометей» Эсхила предполагал примирение Зевса с его жертвой, как благодарность за открытие тайны – опасности, угрожавшей его власти от вступления в брак с Фетидой. Фетиду отдали в жены Пелею, а Прометей был освобожден Гераклом с соизволения Зевса. Чем же Шелли не нравится именно такой сюжет?

П.Б. Шелли с самого начала отвергает возможность примирения Прометея с Зевсом, на которую рассчитывал Эсхил.

«Если бы я построил мой рассказ по этому плану, я не сделал бы ничего, кроме попытки восстановить утраченную драму Эсхила, и если бы даже мое предпочтение к этой форме разработки сюжета побудило меня лелеять такой честолюбивый замысел, одна мысль о дерзком сравнении, которую вызвала бы подобная попытка, могла пресечь ее». Итак, Шелли не устраивает пустое подражание, это не творчески и не «по-гречески». Также его и не устраивает то, что произведение будут сравнивать с ранее созданным и скорее всего найдут первый вариант пересказанного мифа более удачным.

Однако все же это не главная причина. Дело в том, что Шелли не может согласиться с такой развязкой мифа, которую предлагает Эсхил: «примирение Поборника человечества сего Утеснителем». Образ Прометея – это тип нравственного высшего и умственного совершенства, повинующийся самым чистым и бескорыстным побуждениям, которые ведут к самым прекрасным и благородным целям. Для Шелли нелогично, что Прометей может отказаться от гордого своего языка и робко склониться перед торжествующим и коварным соперником. Ведь так бы исчез моральный интерес вымысла, столь мощным образом поддерживаемый страданием и непреклонностью Прометея.

В тоже время Шелли отрицает дидактизм своего произведения, т.к. его «задачей до сих пор было – дать возможность наиболее избранному классу читателей с поэтическим вкусом обогатить утонченно воображение идеальными красотами нравственного превосходства» .

Конфликт между Титаном и Зевсом носит у П.Б. Шелли непримиримый характер. Прометея Шелли мы видим уже прикованным к скале. Он напоминает Зевсу, что помог ему завоевать трон. А тот ему ответил тем, что насылает на него мучения и на людей. Покориться же Зевсу титан не намерен, хотя его тело терзает по воле Зевса кровожадный орел, а ум и душу – фурии. Он верит и надеется, видит свое предназначение «быть опорой, спасителем страдальца-человека». Он намерен идти до конца.

Изначально Прометей и в сюжетной концепции мифа, и у Шелли – непреклонен перед лицом судьбы. Однако в мифе титан соглашается выдать Зевсу тайну, чтобы освободиться. Т.е. фактически идет на сделку со Злом ради собственной выгоды. Прометей Шелли на такое не пойдет. Прометей отказывается покориться тирану. Он верит, что «любовь, свобода, правда» восторжествуют, он вспоминает свое страшное проклятие тирану и не сомневается, что деспот падет и возмездие - бесконечная мука вечного одиночества - постигнет его.

Зевс в изображении П. Б. Шелли предстает воплощением социального зла, угнетения, - старается внушить себе, что все по-прежнему спокойно в его царстве, но дух всенародного возмущения подрывает его могущество, нарушает его покой.

Моей безмерной силе все подвластно,

Лишь дух людской, огнем неугасимым.

Еще горит, взметаясь к небесам,

С упреками, взметаясь к небесам,

С упреками, с сомненьем, с буйством жалоб,

С молитвой неохотной – громоздя

Восстание, способное подрыться

Под самые основы нашей древней

Монархии, основанной на вере

И страхе, порожденном вместе с адом.

шелли прометей освобожденный драма

Зевс противник Прометея, тот самый тиран, который буквально мешает жить людям. Прометей идет до конца – и он смог выстрадать низвержение Зевса, пришел его час расплаты за содеянное.

Исследователи творчества английского романтика утверждали, что «раздираемый противоречиями мир Зевса в «Прометее» - это универсальный «архетипический» образ мира, живущего по законам насилия» .

Это утверждение я понимаю так. Зевс, бог неба, - царство воли и власти.

Вооруженный грозным оружием - молнией, - он был властелином Неба, богом Дождя, повелителем Туч. Он был могущественнее всех остальных богов, вместе взятых. Зевс управлял всем. Он был главным богом и обладал личными качествами, свойственными властным отцам, царям.

И все же не был он ни всемогущим, ни всеведущим.

Божественный Зевс во всей своей славе является нам как свет и несет свет и осознание людям. В темном же своем проявлении он выступает как враг жизненной силы, - закостеневший в правилах и законах, сопротивляющийся любым переменам, боящийся любого изменения статус-кво.

Муки, претерпеваемые Прометеем, не сломили его волю, помогли преодолеть чувство ненависти к мучителю. Он верит, что «любовь, свобода, правда» восторжествуют, он вспоминает свое страшное проклятие тирану и не сомневается, что деспот падет и возмездие - бесконечная мука вечного одиночества - постигнет его. Прометея не пугают ни физические мучения, ни фурии, терзающие его ум и душу. Он твердо верит в свое предназначение: «быть опорой, спасителем страдальца-человека».

Отвергая всевластие Зевса, Прометей у Шелли ополчается и против человечества. Охваченный жаждой возмездия за его слабости и грехи, герой должен сам пережить духовный катарсис, исцелившись от ненависти. Лишь тогда исполнится его мечта о сообществе людей, которые более не знают эгоцентричности, покорности угнетению и жажды компромисса.

Человеческому роду уготована вечная весна, однако для этого необходимо, чтобы своим верховным божеством люди признали любовь, покончив с духовным рабством, вызывающим горечь и презрение у титана, похитившего огонь.

Бунт Прометея, наделенного истинной мощью духа, которая позволила ему выдержать все испытания, ниспосланные Зевсом (орел, терзающий прикованного к скале героя, фурии с железными крыльями, испепеляющая молния), носит, однако, трагический и обреченный характер. Им движет лишь мысль о противоборстве, оправдывающем и насилие, и зло, так как нет иного способа воздействовать на косную и трусливую человеческую природу. Низвергая тирана, Прометей отчасти уподобляется ему в своих усилиях радикально переменить порядок вещей.

Лишь после того как титан начинает осознавать собственную причастность к человеческой семье и готов взвалить на свои могучие плечи страдания всех, Прометей обретает черты истинного героя. Тем самым, освобождаясь от ненависти, Прометей (по мысли автора) освобождается от власти Зевса.

Драматическая коллизия Прометея и Зевса приобретает у романтика вселенские масштабы. В отличие от просветителей, Шелли, как и утопические социалисты, рассматривает историю не как цепь ошибок и заблуждений, но как закономерное, хотя и трагическое для человечества, поступательное движение. Общественная среда играет в их исторических концепциях значительно более активную роль. В то же время, не признавая классовой и политической борьбы и ограничивая борьбу за переустройство общества пропагандой своих идей, утопические социалисты оставались в своем понимании истории на позиции идеализма: «неустойчивость – этот постоянный, заметный для современного читателя, но незаметный для автора переход от материализма к идеализму». Так, важно отметить, что у Шелли доминирующим является убеждение, что только после освобождения человечества от социального рабства станет возможным нравственное «возрождение» человека. Итак, уже сейчас очевидно, что идейная структура у «Прометея освобожденного» сложнее, чем у его первоосновы, что и логично – литература развивается.

Действительно народная легенда претерпевает в истолковании Шелли серьезные изменения. Он насыщает ее новым историческим содержанием. Как выдающееся произведение своего времени, «Освобожденный Прометей» Шелли явился выражением не только национального – английского или итальянского – но и общеевропейского опыта освободительной борьбы против феодальной реакции и капиталистического гнета. Отсюда – широкий охват явлений в « Освобожденном Прометее», где действие развертывается на необъятном фоне всего мироздания. Шелли словно со скалы, где прикован его герой, видит как на ладони многообразные страдания человека. «Взгляни с высот на Землю, смотри, там нет числа твоим рабам», - восклицает он устами Прометея.

Общечеловеческое значение этой драматической коллизии заключается в том, что причины мучений Прометея Шелли исторически объяснимы: они коренятся в положении угнетенных народов. Зрелище народных бедствий, порабощение и эксплуатация, разорение, голод, нищета широких трудящихся масс – вот что терзает Прометея.

Видишь мертвые поля.

Видишь, видишь вся земля

Кровью залита…

Шелли создавал «Освобожденного Прометея» в обстановке подъема национально-освободительного и рабочего движения в Европе, которое росло, несмотря на противоборствующие силы реакции. Это и определило пафос «Освобожденного Прометея». Пафос Шелли – пафос не страданий, как у Эсхила, а пафос борьбы и победы.

Образ Прометея у Шелли несет в себе ту идею, что только борьба с политической тиранией и гнетом всех видов может спасти народ от одичания и гибели. Мужественный характер Прометея заключает в себе реальные героические черты, присущие самым передовым людям эпохи - черты революционеров-республиканцев.

Подобно этим лучшим и единственным тогда представителям народа, в одиночку боровшимся с гнетом реакции, герой драмы Шелли один на один бесстрашно

…вступил в борьбу

И встал лицом к лицу с коварной силой

Властителя заоблачных высот,

Насмешливо глядящего на Землю,

Где стонами измученных рабов

Наполнены безбрежные пустыни.

Он смеется над пытками и истязаниями, которым его подвергает Юпитер. Силы свои Прометей черпает в борьбе народов. И драма развивается в обстановке напряженной борьбы, в которую втянуты все силы вселенной:

Вот обманутый народ

От отчаянья восстал,

Полднем ярким заблистал,

Правды хочет, правды ждет,

Воли дух его ведет.

Символическая сущность философско-образных обобщений П. Б. Шелли в том, что образ Прометея, человеколюбца и борца против тирании богов, воплощение разума, преодолевающего власть природы над людьми, стало символом борьбы за освобождение человечества. Так, например, по словам Маркса, признание Прометея - «по правде, всех богов я ненавижу»- есть ее (т.е. философии) собственное признание, ее собственно изречение, направленное против всех небесных и земных богов…»

Разумеется, глубоко религиозный Эсхил в условиях раннего рабовладельческого общества не мог полностью раскрыть ту революционную и богоборческую проблематику, которая им самим же была намечена.

Таким образом, Шелли продолжает «революционную тему» в своем «Прометее», только теперь уже разрабатывается чисто тираноборческая тематика, и у Шелли она ярко выражена.

Свергая Зевса с трона, Демогоргон произносит замечательные слова, выражающие самые заветные думы лучших умов того времени: «На небесах тебе преемника не будет». Эта фраза имеет иносказательный смысл. В условиях суровой цензуры того времени поэт не мог писать о том, что и на земле исчезнет насилие, но именно такой смысл он вложил в эту фразу и именно так его и понимали современники. Недаром в предисловии к драме Шелли писал: «...свои мысли автор мог бы выразить фразой: „Надо изменить весь мир"».

Для раскрытия замысла П. Б. Шелли в драме задействованы такие персонажи, как Демогоргон, Азия, Геракл, Земля, Дух Часа.

Образ Азии , как воплощение образа земной красоты, достаточно важен в «Прометее освобожденном». Прометея поддерживает не только вера в свою правоту и веру в людей, но и любовь к возлюбленной Азии. Она и поддерживает Прометея, единственным утешением для титана являются его воспоминания о ней, его возлюбленной, прекрасной океаниде. Также именно ей доверяется автором важная встреча с неким Демогоргоном. Именно Азия идет к Демогоргону, который достаточно интересно судит о мире и Зевсе.

Демогоргон – это также еще один образ-символ в драме Шелли. Интересно, что Demogorgon (Демогоргон) - греческое имя дьявола, не должное быть известным смертным. Демогоргон - «мощный мрак», не имеющий «ни ясных черт, ни образа, ни членов». Это нечто, выражающее, по-видимому, Зло. Когда он приходит к Зевсу, то называется себя «вечностью». Что это? Вечное зло? Вечно его существование? Именно он предлагает Зевсу сойти с ним в вечную тьму, таким образом, освобождая Прометея и людей от гнета тирана, ведь час к этому пришел. Т.е. образ Демогоргона – это образ справедливого карающего Зла (что, конечно, не могло быть в мифологии), это не бог подземного мира Аид, это нечто высшее, что может покарать Зевса.

Час свержения Зевса пришел, за ним является Демогоргон – и Зевс падает вниз в мрак. Радость охватывает богов при вести о падении тирана. На колеснице Духа Часа в Кавказские горы спускаются Азия и Пантея . Геракл освобождает Прометея от цепей, Прометей несказанно счастлив видеть прекрасную возлюбленную Азию, строит планы новой радостной жизни для себя и спасенных им людей. Земля рассказывает ему и Азии о своих мучениях, когда повсюду на ней властвовал дух вражды.

Ко всеобщей радости Дух Часа сообщает, что после падения тирана-самодержца среди людей произошли большие перемены: «презрение, и ужас, и ненависть, и самоуниженье во взорах человеческих погасли», «исчезли ревность, зависть, вероломство»...

Финал «Освобожденного Прометея» написан в духе социально-утопических взглядов Шелли. Суть поэтической утопии, которой завершается драма - картина освобождения человечества.

Терпевший одну неудачу за другой в своих попытках созидания утопии, Прометей лишь в заключительных актах драмы постигает, что насилие неспособно преобразовать мир, сотворенный деспотией, в прекрасное царство справедливости и свободы.

Обретение этого царства, в котором исчезнут сословия и нации и каждый человек станет полноправной личностью, наделенной творческими устремлениями, требует нравственного подвига. Прометей явил пример, который останется притягательным навеки.

Новое, что вносит Шелли в тему Прометея, тесно связано с одной из сильнейших сторон его социальной мысли: его верой в прогресс, в торжество возмездия тиранам за все муки человечества. Полнее, чем в каком-либо другом его произведении, отразилась здесь идейная близость поэта к утопическом социализму, с которым его связывает не только острая критика буржуазных отношений, но и взгляд на сам исторический процесс.

Мечты о будущем поэт воплощает в чудесные поэтические образы:

Увидел я, что больше нет насилья,

Повсюду будет вольным человек,

Брат будет равен брату, все преграды

Исчезли меж людьми; племен, народов,

Сословий больше нет, в одно все слились,

И каждый полновластен над собой...

Свобода, равенство и братство соединили нации в единую семью. Небывалый расцвет наук и искусства позволил превратить пустыни в сады, подчинить воле человеческого разума и реки, и моря, избавить народы от болезней, труд стал приятной и почетной обязанностью прекрасных и мудрых людей будущего. Несомненно, оптимистические идеи Шелли были тесно связаны с романтическими устремлениями поэта.

Заключение

В лирической драме «Освобожденный Прометей» вновь была разрешена важная для демократии 20-х годов XIX в. проблема восстания и свержения реакционных властей с помощью физической силы: Геракл, олицетворение мощи революционного народа, освобождает узника Юпитера - Прометея, разбивая его цепи.

Грозные события 1819 г. в Испании, Италии и далекой Англии, крайнее обострение классовой борьбы, выразившееся в ряде кровавых конфликтов (Питерлоо, Тайн и Уир),- все это заставляло художника взглянуть на природу общественных отношений более трезво, более реально изобразить борьбу сил прогресса с силами деспотии, стоящими на страже «феодальной дикости».

Заслуживает внимания концепция творчества Шелли, предложенная И. Г. Неупокоевой. Отталкиваясь от общеизвестной мысли о том, что «целостность и новаторство „Освобожденного Прометея", внутренний смысл которого был „глубоко революционен" (Луначарский), определялись историческим оптимизмом представления поэта о будущем обществе», исследователь полагает, что именно в «Освобожденном Прометее» наиболее полно и поэтично преломились идеи утопического социализма и радикально-демократические мысли о возможности социальной борьбы.

«Освобожденный Прометей» есть утопия счастливого будущего, путь к которому, по мысли поэта, долог и труден, исполнен мук и потрясений, требует героического терпения и мужественного противостояния злу и лежит через духовное возвышение человечества. Космической грандиозности сюжета драмы, благородству исповедуемых в ней идеалов соответствует возвышенный строй поэтической речи. Язык «Прометея» приподнят над обыденным уровнем благодаря напряженной эмоциональности и концентрированной, порой даже избыточной образности. Поэтическая речь Шелли порывиста и стремительна; она отражает динамизм и диалектичность его восприятия мира.

Литература

1. Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература XIX века.: Энциклопедическое издание. / Ред. и сост. В.И. Новиков – М.: «Олимп»; ООО «Издательство ACT», 1996.

2. Дьяконова Н.Я., Чамеев А.А. Шелли. - СПб, 1994.

3. Лирика Шелли. Вступительная статья Б. Колесникова. - М.: Гослитиздат, 1957.

4. Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. - М.: Высшая школа, 1956.

5. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. т.I. – М., 1974.

6. Неупокоева И. Г. Революционно-романтическая поэма первой трети XIX века.

7. Соловьева Н.А, Колесников Б.И. История зарубежной литературы ХIХ века / Под ред. Н.А.Соловьевой.- М.: Высшая школа, 1991.

8. Шелли П. Б. Маскарад анархии. Освобожденный Прометей./ Перевод: Бальмонт К. Д - М.: Директ-Медиа, 2010.

Лирика Шелли. Вступительная статья Б. Колесникова. - М.: Гослитиздат, 1957.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. т.I. – М., 1974.

Шелли П. Б. Маскарад анархии. Освобожденный Прометей./ Перевод: Бальмонт К. Д - М.: Директ-Медиа, 2010.

Шелли П. Б. Указ.соч.

Дьяконова Н.Я., Чамеев А.А. Шелли. - СПб, 1994. - С. 97

Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература XIX века.: Энциклопедическое издание. / Ред. и сост. В.И.Новиков – М.: «Олимп»; ООО «Издательство ACT» , 1996.

Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. - М.: Высшая школа, 1956.

Соловьева Н.А, Колесников Б.И. История зарубежной литературы ХIХ века / Под ред. Н.А.Соловьевой.- М.: Высшая школа, 1991.

Неупокоева И. Г. Революционно-романтическая поэма первой трети XIX века. С. 341

Введение Как и всякое крупное явление общественной жизни, эстетика революционного романтизма уходит корнями в далекое прошлое европейской литературы. Оценивая значение художественных традиций для прогрессивной литературы своего времени, Шел

Романтическая утопическая драма Шелли написана белым пятистопным ямбом.

Действие начинается в Кавказских горах, где в ущелье среди покрытых льдом скал томится в цепях титан Прометей. У ног его океаниды Пантея и Иона сочувственно слушают его упрёки, обращённые к верховному богу, Юпитеру. Прометей напоминает самодержцу, что некогда помог ему взять власть над богами, за что Юпитер отплатил ему чёрной неблагодарностью. Он приковал титана к скале, обрёк его на мучения: его тело терзает по воле Юпитера кровожадный орёл. Но этого ему показалось мало. Он возненавидел и людей, которым Прометей даровал огонь и светоч знания, и теперь насылает беды на все человечество. Однако Прометей отказывается покориться тирану. Он верит, что «любовь, свобода, правда» восторжествуют, он вспоминает своё страшное проклятие тирану и не сомневается, что деспот падёт и возмездие - бесконечная мука вечного одиночества - постигнет его. Прометея не пугают ни физические мучения, ни фурии, терзающие его ум и душу. Он твёрдо верит в своё предназначение: «быть опорой, спасителем страдальца-человека». Единственным утешением для титана являются его воспоминания о возлюбленной, прекрасной океаниде Азии. Пантея сообщает ему, что любящая его Азия неизменно ждёт его в Индии.

Явившись Азии, Пантея говорит о любви к ней Прометея. Азия предаётся воспоминаниям о прошлой любви и мечтам о воссоединении с любимым.

Вместе с Пантеей Азия идёт в пещеру, где восседает Демогоргон - «мощный мрак», не имеющий «ни ясных черт, ни образа, ни членов». Азия вопрошает Демогоргона о том, кто создал мир, мысль, чувства, преступление, ненависть и все, присущее земной жизни, и на все вопросы Демогоргон отвечает одинаково: самодержавный Бог. Но кто тогда господин Юпитер, вопрошает Азия, и Демогоргон говорит: «Все духи - если служат злу, - рабы. / Таков иль нет Юпитер - можешь видеть».

Почувствовав надежду на освобождение от тиранической власти Юпитера, Азия спрашивает, когда падут оковы Прометея. Однако Демогоргон опять отвечает неясно, перед Азией проносятся туманные видения.

Тем временем на небесном престоле Юпитер наслаждается своим могуществом. Единственное, что раздражает его, - это непокорство человека, подрывающего его самодержавную власть.

На колеснице Часа является ему мрачный Демогоргон. «Кто ты?» - спрашивает Юпитер и слышит в ответ: «Вечность». Демогоргон предлагает Юпитеру следовать за ним в вечную тьму. Возмущённый Юпитер осыпает его проклятиями, но Час настал - он низвергнут с трона, стихии, к которым он взывает, ему не подчиняются более, и он падает вниз, во мрак.

Радость охватывает богов при вести о падении тирана. На колеснице Духа Часа в Кавказские горы спускаются Азия и Пантея. Геркулес освобождает Прометея от цепей, Прометей несказанно счастлив видеть прекрасную возлюбленную Азию, строит планы новой радостной жизни для себя и спасённых им людей. Земля рассказывает ему и Азии о своих мучениях, когда повсюду на ней властвовал дух вражды.

Ко всеобщей радости Дух Часа сообщает, что после падения тирана-самодержца среди людей произошли большие перемены: «презрение, и ужас, и ненависть, и самоуниженье во взорах человеческих погасли», «исчезли ревность, зависть, вероломство»... Спустившись на землю, Прометей и Азия слышат, как Духи Разума людского воспевают торжество свободы и любви. Чудесные видения проносятся перед ними, и среди них - прекрасный Дух Земли, дитя Азии. Земля описывает невероятное преображенье мира: «...Болото мысли, спавшее от века, / Огнём любви возмущено... / ...Из многих душ единый дух возник».

И наконец, представший перед ними Демогоргон, воплощение вечного мрака, возвещает, что благодаря Сыну Земли наступило царство Терпения, Мудрости, Нежности, Доброты. И в этом царстве править будет Красота.

События происходят в горах Кавказ, там в ущелье - Прометей. Он прикован к скале цепями у него в ногах две дочери океана Пантея и Иона. Они со слезами слушают его стон и речь обращённую к Юпитеру, богу войны.

Когда то Прометей помог ему получить власть над богами. Он и подумать не мог, что все державный бог закуёт Прометея в оковы и позволит беспощадному орлу терзать его тело.

Юпитер – бог войны он кровожаден и вероломен, на человечество он посылает несчастье одно за другим и всё за то, что однажды Прометей дал огонь людям. Человечество страдает от бед, а вместе с ним страдает Прометей.

Узник Юпитера не боится мучений, он верит в добро и любовь. Прометей знает, что нужен людям, поэтому он будет терпеть мучения ради страждущих и нуждающихся в нём людей.

Прометей измучен и сил для жизни почти ни осталось и лишь воспоминания о богине Азии, ждущей его в Индии, не позволяют ему погибнуть.

Океанида Азия видит видение, к ней является Пантея, она рассказывает о страданиях Прометея, о том какие мучения он терпит от Юпитера и о том, как сильно он любит Азию и эта любовь даёт ему силы жить.

Азия в отчаянье, вместе с Пантеей они идут к Демогоргону – духу тьмы. Богини просят его о помощи в освобождении Прометея. Дух тьмы соглашается помочь, обретя надежду на спасение Прометея, Азхия решается спросить, когда же снимут цепи с её возлюбленного.

Дух тьмы отвечает невнятно и Азия не может увидеть ясно, когда же произойдёт освобождение Прометея, перед ней проходят лишь неясные видения.

В это время на небесном троне Юпитер с наслаждением упивается властью и превосходством. И только непокорство людей не дают ему покоя.

Во время торжества всевластия Юпитера к нему является дух тьмы, он восседает на колеснице Часа. Дегорморгон примчался за юпитером, он должен забрать его в вечное царство тьмы. Юпитер сыплет проклятия, но ослушаться повелителя тьмы не смеет и вместе с ним погружается в вечную тьму.

Юпитер свержен, радости богов нет придела. Пантея и Азия, восседая на колеснице Часа, спускаются к подножию ущелья, где заточён Прометей. Геркулес снимает с него оковы. Прометей освобождён.

Азия и Прометей счастливы, они снова вместе, им являются образы светлой и счастливой жизни людей, грядущей после свержения деспота. Земля рассказывает им о своих страданиях, которые ей пришлось пережить, когда правил Юпитер.

На колеснице возникает дух часа. Он с радостью рассказывает всем о переменах, произошедших в людях. Исчезли злоба зависть, ненависть. В их сердцах поселилось добро, любовь и счастье.

Прометей и Азия вновь видят прекрасные видения – является дитя Азии сын земли, отныне он будет править миром. На земле наступит время царствования Мудрости, Терпения и красоты.

Картинка или рисунок Шелли - Освобождённый Прометей

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

Краткое содержание Хоббит, или Туда и обратно Толкиена
К Бильбо приходит Гэндальф с гномами. Они берут Хоббита с собой в путешествие. Им нужно забрать сокровища у дракона Смауга.
Краткое содержание Азимов Профессия
События происходят в мире будущего (даже для современных писателей). Здесь человек уже не должен определяться с профессией на пользу Обществу. Решает судьбу каждого Машина – решение окончательно. Процесс обучения мгновенен (запись информации в мозг)
Краткое содержание Чарушин Тюпа
Краткое содержание Мой сосед Радилов Тургенев
Начинается этот эпизод с рассуждения рассказчика о заброшенных усадьбах, о садах, о липах. Много прекрасных описаний природы.
Краткое содержание Вересаев Звезда
Произведение повествует читателю о непростом народе, который жил в болотистой местности, где никогда не было солнца и тепла.

Основная часть

его Прометей именно такой.

такой развязкой мифа, которую предлагает Эсхил: «примирение Поборника человечества сего Утеснителем». Образ Прометея – это тип нравственного высшего и умственного совершенства, повинующийся самым чистым и бескорыстным побуждениям, которые ведут к самым прекрасным и благородным целям. Для Шелли нелогично, что Прометей может отказаться от гордого своего языка и робко склониться перед торжествующим и коварным соперником. Ведь так бы исчез моральный интерес вымысла, столь мощным образом поддерживаемый страданием и непреклонностью Прометея.

Монархии, основанной на вере

шелли прометей освобожденный драма

Audisne haec, Amphiarae, sub terram abdite?

Слышишь?ли ты?это, Амфиарей, скрытый под землею?

Греческие трагики, заимствуя свои замыслы из?отечественной истории или мифологии, при разработке их?соблюдали известный сознательный произвол. Они отнюдь не?считали себя обязанными держаться общепринятого толкования или подражать, в?повествовании и в?заглавии, своим соперникам и предшественникам. Подобный прием привел?бы их к?отречению от?тех самых целей, которые служили побудительным мотивом для творчества, от?желания достичь превосходства над своими соперниками. История Агамемнона была воспроизведена на?афинской сцене с?таким количеством видоизменений, сколько было самых драм.

Я позволил себе подобную?же вольность. Освобожденный Прометей Эсхила предполагал примирение Юпитера с?его жертвой, как оплату за?разоблачение опасности, угрожавшей его власти от?вступления в?брак с?Фетидой. Согласно с таким рассмотрением замысла, Фетида была дана в?супруги Пелею, а?Прометей, с соизволения Юпитера, был освобожден от?пленничества Геркулесом. Если?бы я построил мой рассказ по этому плану, я не?сделал?бы ничего иного, кроме попытки восстановить утраченную драму Эсхила, и?если?бы даже мое предпочтение к?этой форме разработки сюжета побудило меня лелеять такой честолюбивый замысел, одна мысль о?дерзком сравнении, которую вызвала бы подобная попытка, могла пресечь ее. Но, говоря правду, я?испытывал отвращение к?такой слабой развязке, как примирение Поборника человечества с его Утеснителем. Моральный интерес вымысла, столь мощным образом поддерживаемый страданием и?непреклонностью Прометея, исчез бы, если?бы мы могли себе представить, что он?отказался от?своего гордого языка и?робко преклонился перед торжествующим и?коварным противником. Единственное создание воображения, сколько-нибудь похожее на?Прометея, это Сатана, и, на мой взгляд, Прометей представляет из?себя более поэтический характер, чем Сатана, так как – не?говоря уже о?храбрости, величии и?твердом сопротивлении всемогущей силе – его можно представить себе лишенным тех недостатков честолюбия, зависти, мстительности и?жажды возвеличения, которые в?Герое Потерянного Рая вступают во?вражду с?интересом. Характер Сатаны порождает в уме вредную казуистику, заставляющую нас сравнивать его ошибки с?его несчастьями и?извинять первые потому, что вторые превышают всякую меру. В умах тех, кто рассматривает этот величественный замысел с?религиозным чувством, он?порождает нечто еще худшее. Между тем Прометей является типом высшего нравственного и?умственного совершенства, повинующимся самым чистым, бескорыстным побуждениям, которые ведут к?самым прекрасным и?самым бла

...

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

Действие начинается в Кавказских горах, где в ущелье среди покрытых льдом скал томится в цепях титан Прометей. У ног его океаниды Пантея и Иона сочувственно слушают его упреки, обращенные к верховному богу, Юпитеру. Прометей напоминает самодержцу, что некогда помог ему взять власть над богами, за что Юпитер отплатил ему черной неблагодарностью. Он приковал титана к скале, обрек его на мучения: его тело терзает по воле Юпитера кровожадный орел. Но этого ему показалось мало. Он возненавидел и людей, которым Прометей даровал огонь и светоч знания, и теперь насылает беды на все человечество. Однако Прометей отказывается покориться тирану. Он верит, что “любовь, свобода, правда” восторжествуют, он вспоминает свое страшное проклятие тирану и не сомневается, что деспот падет и возмездие – бесконечная мука вечного одиночества – постигнет его. Прометея не пугают ни физические мучения, ни фурии, терзающие его ум и душу. Он твердо верит в свое предназначение: “быть опорой, спасителем страдальца-человека”. Единственным утешением для титана являются его воспоминания о возлюбленной, прекрасной океаниде Азии. Пантея сообщает ему, что любящая его Азия неизменно ждет его в Индии.

Явившись Азии, Пантея говорит о любви к ней Прометея. Азия предается воспоминаниям о прошлой любви и мечтам о воссоединении с любимым.

Вместе с Пантеей Азия идет в пещеру, где восседает Демогоргон – “мощный мрак”, не имеющий “ни ясных черт, ни образа, ни членов”. Азия вопрошает Демогоргона о том, кто создал мир, мысль, чувства, преступление, ненависть и все, присущее земной жизни, и на все вопросы Демогоргон отвечает одинаково: самодержавный Бог. Но кто тогда господин Юпитер, вопрошает Азия, и Демогоргон говорит: “Все духи – если служат злу, – рабы. / Таков иль нет Юпитер – можешь видеть”.

Тем временем на небесном престоле Юпитер наслаждается своим могуществом. Единственное, что раздражает его, – это непокорство человека, подрывающего его самодержавную власть.

На колеснице Часа является ему мрачный Демогоргон. “Кто ты?” – спрашивает Юпитер и слышит в ответ: “Вечность”. Демогоргон предлагает Юпитеру следовать за ним в вечную тьму. Возмущенный Юпитер осыпает его проклятиями, но Час настал – он низвергнут с трона, стихии, к которым он взывает, ему не подчиняются более, и он падает вниз, во мрак.

Ко всеобщей радости Дух Часа сообщает, что после падения тирана-самодержца среди людей произошли большие перемены: “презрение, и ужас, и ненависть, и самоуниженье во взорах человеческих погасли”, “исчезли ревность, зависть, вероломство”… Спустившись на землю, Прометей и Азия слышат, как Духи Разума людского воспевают торжество свободы и любви. Чудесные видения проносятся перед ними, и среди них – прекрасный Дух Земли, дитя Азии. Земля описывает невероятное преображенье мира: “…Болото мысли, спавшее от века, / Огнем любви возмущено… / …Из многих душ единый дух возник”.

(No Ratings Yet)

Краткое содержание драмы П. Б. Шелли “Освобожденный Прометей”

Другие сочинения по теме:

С титаном Прометеем, благодетелем человечества, мы уже встречались в поэме Гесиода “Теогония”. Там он – умный хитрец, который устраивает дележ...
Трагедия “Прометей закованный” – наиболее известная трагедия греческого драматурга Эсхила, который жил на границе VI-V столетий к нашей эре в...
Объясните суть понятия “прометеизм”. Трагедия Эсхила “Прометей закованный” построена на основе древнегреческих мифов о титане, который похитил у богов огонь,...
Предисловие в письмах Двадцатилетний Роберт Уолтон с детства мечтал о путешествиях. Он хотел открыть материк, предположительно находящийся на северном полюсе...
Действие происходит в Италии XVI в., когда на папском престоле восседает папа Клемент VIII. Граф Ченчи, богатый римский вельможа, глава...
Свою романтическую поэму в двенадцати песнях Шелли посвятил “делу широкой и освободительной морали”, идеям свободы и справедливости. Поэма написана так...
Байрон является одним из известнейших представителей романтического течения в поэзии XIX века. Жизнь этого необыкновенного человека является как бы подстрочником...
Дата рождения – 07 августа – 1792 Дата смерти – 08 июля – 1822 Percy Bysshe Shelley Английский поэт-романтик Родился...
Ы Танский император Гао-цзун повелел аристократам заняться цветоводством, закупив рассаду непременно в Лояне. Министр Пэй Син-цянь посылает туда своего красивого...
События разворачиваются в Пизе в конце XV в. Начальник пизанского гарнизона Гвидо Колонна обсуждает со своими лейтенантами Борсо и Торелло...
На сцене – обыкновенная театральная комната с тремя стенами, окном и дверью. У стола с сосредоточенным видом сидят Мистики обоего...
Зал во дворце Holy Rood. Вбегает паж королевы. Он рассказывает, что в городе беспорядки. Какой-то незнакомый ему человек во главе...

Перси Биши Шелли

«Освобождённый Прометей»

Романтическая утопическая драма Шелли написана белым пятистопным ямбом.

Ко всеобщей радости Дух Часа сообщает, что после падения тирана-самодержца среди людей произошли большие перемены: «презрение, и ужас, и ненависть, и самоуниженье во взорах человеческих погасли», «исчезли ревность, зависть, вероломство»… Спустившись на землю, Прометей и Азия слышат, как Духи Разума людского воспевают торжество свободы и любви. Чудесные видения проносятся перед ними, и среди них - прекрасный Дух Земли, дитя Азии. Земля описывает невероятное преображенье мира: «…Болото мысли, спавшее от века, / Огнём любви возмущено… / …Из многих душ единый дух возник».

В романтической утопии «Освобожденный Прометей» сказание одет о титане Прометее, которого верховный бог Юпитер, отплатив черной неблагодарностью, приковал цепями в ущелье ледяных скал Кавказа. А орлу приказал кровожадно терзать его тело. Когда-то Прометей помог Юпитеру стать возведенным на небесный трон. И вот теперь получает «награду» за свои старания. У ног титана находятся две океаниды - Иона и Пантея. Они слушают все возгласы титана, обращенные к тираническому богу. Юпитер люто ненавидит людей, которым дарован огонь Прометея, и шлет на них беды. Однако Прометей верит в торжество свободы и любви, а также, в падение, вечную муку и одиночество тирана. Титан не боится фурий, которые терзают его душу и ум. Ему не страшны физические мучения. Он верит в свою миссию быть спасителем и надеждой для людей. Прометей безумно любит океаниду Азию. Получает от Пантеи сообщение о том, что Азия будет ждать его в Индии. В свою очередь, для Азии Пантея приносит весть о любви к океаниде титана. Наша океанида с теплом и любовью вспоминает Прометея.

Две океаниды Азия и Пантея отправляются в пещеру, где царствует и повелевает существо «мрака, без лика и образа» - к Демогоргону. Азия спрашивает об истории возникновения всех человеческих чувств, о том, кто является создателем мира, как родились мысли, чувства, эмоции. И, таким образом, узнает о Боге самодержавном. Но у Азии, логически, появляется следующий важный вопрос о том, кем тогда является Юпитер? Демогоргон ей очень туманно отвечает. И океанида, со всего услышанного, делает выводы, что Юпитер является богом зла. Исходя из повествований повелителя мрака, Океанида надеется, что власть тирана падет. Но когда будет освобожден Прометей? И Демогоргон снова отвечает загадочно. Азию посещают видения.

В небесах Юпитер упивается могущественной властью. Раздражает человеческое непокорство. Это непокорство очень подрывает власть бога-самодержца. Появляется Демогоргон на колеснице Часа и приглашает проследовать в вечную тьму, потому, что бог зла свергнут и стихии ему более не покоряются. Боги ликуют от услышанной новости, Геркулес отправляется вызволять Прометея. Титан с Азией безумно счастливы и рады воссоединению. Прометей печально слушает рассказ Земли о ее мучениях, о часе, когда всюду на ней царствовал вражеский дух.

Дух Часа приносит весть о том, среди людей, наконец, гаснут ненависть, ужас, презрение, вероломство и зависть. Когда Прометей с Азией спустились на землю, то услышали, как человеческие Духи Разума воспевают хвалебные песни во имя торжества любви и свободы. Повсюду вокруг них кружат чудные видения. Это проносится дитя океаниды Азии, прекрасный Дух Земли. Земля поведала о чудесном перевоплощении мира, что человечество словно спало. Теперь же оно разбужено огнем любви. А их души, пропитанные добром, словно сливаются воедино.

Теперь перед ними предстает Демогоргон. Он является воплощением вечного мрака. Он приносит весть о том, что теперь будут править Доброта, Мудрость, Нежность и Терпение. Их правление наступило благодаря Сыну Земли.

Московский Государственный Университет им.

HTTP://JOURNREF.

Факультет журналистики.

Переосмысление античного мифа в романтической концепции поэмы Шелли «Прометей освобожденный»

студентки II курса

Преподаватель: Сурина Н. А

Москва 2005

Введение - 3-4 стр.

· Историческое содержание - 6-9стр.

· Введение в сюжет - 9-10стр.

· Анализ различий сюжетной линии -9-12стр.

Заключение -12стр.

Список использованной литературы -13стр.

«У него были самые возвышенные стремления, и он всегда был искренен и смел…» Л. Н Толстой о Шелли

«Возьмем ряд великих имен – Гете, Байрона, Шиллера, Шелли, и мы еще раз изумимся емкости их душ, поражающему обилию интересов, знаний, идей»

ВВЕДЕНИЕ:

Как и всякой крупное явление общественной жизни, эстетика революционного романтизма уходит корнями в далекое прошлое европейской литературы. Оценивая значение художественных традиций для прогрессивной литературы своего времени, Шелли писал: «Мы все греки. Наши законы, наша литература, наша религия, наши искусства имеют свои корни в Греции».

«Прометей похитил с неба огонь, возжег теплотою и светом дотоле мертвые тела людей; Зевес, увидев в этом восстание против богов, в наказание приковал Прометея к скале Кавказских гор и приставил к нему коршуна, который беспрестанно терзает внутренности Прометея, беспрестанно зарастающие. Зевес ожидает от преступника покорности; но жертва горделиво сносит свои страдания и презрением отвечает палачу своему. Вот миф, - заключает Белинский, - которого одного достаточно, чтобы служить источником почвою для развития величайшей художественной поэзии…».

В статье «О критике и литературных мнениях «Московского наблюдателя» Белинский же писал, что сам образ Прометея, прикованного к горе, страдающего, но гордо и дерзко отвечающего своему мучителю Зевсу, сам образ – это форма чисто греческая, но идея непоколебимой человеческой воли и энергии души (которая собственно и выражается в этой форме) понятна в любое время. «В Прометее я вижу человека; в коршуне страдание, а в ответах Зевесу мощь духа, силу воли, твердость характера».

Прометей – это действительно очень удобный герой, для того, чтобы передать некие революционные мотивы, поэтому его и выбирает Шелли. Но следует ли он сюжетной линии легенды о Прометее? Разве его Прометей - такой же как в древнем мифе? Нет. Зачем же это нужно самому автору, просто ли это желание создать все же новое произведение, а не скопировать Эсхила? Это мы и рассмотрим далее.

«Прометей освобожденный» начинается с предисловия Шелли, в котором объясняет, почему его Прометей именно такой.

«Греческие трагики, заимствуя свои замыслы из отечественной истории и мифологии, при разработке их соблюдали известный сознательный произвол. Они отнюдь не считали себя обязанными держаться общепринятого толкования, или подражать, в повествовании и заглавии, своим соперникам и предшественникам». Итак, сам Шелли подчеркивает, что греки были достаточно вольными в трактовке событий, и это оценивается им положительно. Ведь если бы они не были свободны в своем творчестве, то это было бы «отречением от тех целей, которые служили побудительным мотивом для творчества». Так бы не было желания быть лучшими в литературе и следовательно – не было бы и самого их высокого превосходства над всеми в литературе. А так… «история Агамемнона была воспроизведена на Афинской сцене с таким количеством изменений, сколько было самих драм».

Итак, если Греческая литература – это образец, «мы все греки», следовательно, вполне можем и поступать как греки. Так, Шелли позволяет себе подобную вольность в интерпретации мифа.

Чем же Шелли не нравится именно такой сюжет? «Если бы я построил мой рассказ по этому плану, я не сделал бы ничего, кроме попытки восстановить утраченную драму Эсхила, и если бы даже мое предпочтение к этой форме разработки сюжета побудило меня лелеять такой честолюбивый замысел, одна мысль о дерзком сравнении, которую вызвала бы подобная попытка, могла пресечь ее». Итак, Шелли не устраивает пустое подражание, это не творчески и не «по-гречески». Также его и не устраивает то, то произведение будут сравнивать с ранее созданным и скорее всего найдут первый вариант пересказанного мифа более удачным.

Итак, герой Прометей, его черты, его характер – все это нравится Шелли. Сам миф о Прометее – это некая маска, за которой Шелли прячет свои идеи. В то же время эти идеи достаточно легко читаемы как раз из-за того, что это миф о Прометее – герое, который олицетворяет борьбу и благородство.

Поэтому Шелли и выбирает этот образ для своего произведения, остается и сюжетная завязка: противостояние Прометея и Зевса, заставляющего благородного героя страдать. Однако далее различия очевидны. Прежде чем их подробно рассмотреть, также стоит отметить, что именно Шелли пытался сказать с созданием именно такого Прометея. Ведь миф мифом, а Шелли – это представитель революционного романтизма, а его лирическая драма – это одно из крупнейших революционно-символических произведений.

· Историческое содержание.

В отличие от просветителей, Шелли, как и утопические социалисты, рассматривает историю не как цепь ошибок и заблуждений, но как закономерное, хотя и трагическое для человечества, поступательное движение. Общественная среда играет в их исторических концепциях значительно более активную роль. В то же время, не признавая классовой и политической борьбы и ограничивая борьбу за переустройство общества пропагандой своих идей, утопические социалисты оставались в своем понимании истории на позиции идеализма: «неустойчивость – этот постоянный, заметный для современного читателя, но незаметный для автора переход от материализма к идеализму». Так, важно отметить, что у Шелли доминирующим является убеждение, что только после освобождения человечества от социального рабства станет возможным нравственное «возрождение» человека. Итак, уже сейчас очевидно, что идейная структура у «Прометея освобожденного» сложнее, чем у его первоосновы, что и логично – литература развивается.

Причины мучений Прометея Шелли исторически объяснимы: они коренятся в положении угнетенных народов. Зрелище народных бедствий, порабощение и эксплуатация, разорение, голод, нищета широких трудящихся масс – вот что терзает Прометея.

Видишь мертвые поля.

Видишь, видишь вся земля

Кровью залита…

Прометей Шелли

…вступил в борьбу

И встал лицом к лицу с коварной силой

Властителя заоблачных высот,

Насмешливо глядящего на Землю,

Где стонами измученных рабов

Наполнены безбрежные пустыни.

Он смеется над пытками и истязаниями, которым его подвергает Юпитер. Силы свои Прометей черпает в борьбе народов . И драма развивается в обстановке напряженной борьбы, в которую втянуты все силы вселенной:

Вот обманутый народ

От отчаянья восстал,

Полднем ярким заблистал,

Правды хочет, правды ждет,

Воли дух его ведет.

Зевс у Шелли – воплощение социального зла, угнетения, - старается внушить себе, что все по-прежнему спокойно в его царстве, но дух всенародного возмущения подрывает его могущество, нарушает его покой.

Моей безмерной силе все подвластно,

Лишь дух людской, огнем неугасимым.

Еще горит, взметаясь к небесам,

С упреками, взметаясь к небесам,

С упреками, с сомненьем, с буйством жалоб,

С молитвой неохотной – громоздя

Восстание, способное подрыться

Под самые основы нашей древней

Монархии, основанной на вере

И страхе, порожденном вместе с адом.

Финал «Освобожденного Прометея» написан в духе социально-утопических взглядов Шелли. Драма завершается картиной освобождения человечества.

Итак, у Шелли Прометей – герой тираноборец, который смог добиться того, что «оковы тяжкие падут, темницы рухнут, и свобода нас примет радостно у входа». Зевс – его противник, тот самый тиран, который буквально мешает жить людям. Прометей идет до конца – и он смог выстрадать низвержение Зевса, пришел его час расплаты за содеянное.

У Эсхила также в «Прикованном Прометее» Зевсу также приданы черты греческого «тирана»: он неблагодарен, жесток и мстителен. Зевс противопоставляет титану только грубую силу, в то время как вся природа сочувствует Прометею. В ряде ярких картин Эсхил рисует низость и угодничество смирившихся перед Зевсом богов и свободолюбие Прометея, предпочитающего свои муки рабскому служению у Зевса, несмотря на все уговоры и угрозы:

Знай хорошо, что я б не поменял

Своих скорбей на рабское служенье.

Образ Прометея, человеколюбца и борца против тирании богов, воплощение разума, преодолевающего власть природы над людьми, стало символом борьбы за освобождение человечества. Так, например, по словам Маркса, признание Прометея - «по правде, всех богов я ненавижу»- есть ее (т. е. философии) собственное признание, ее собственно изречение, направленное против всех небесных и земных богов…»

· Введение в сюжет.

Мне кажется рациональным ввести сразу же сюжетные отличия в таблицу, для упрощения дальнейшего изучения:

Прометей в мифе.

Прометей Шелли.

Прометей, один из титанов, т. е. представителей «старшего поколения богов»,- друг человечества. В борьбе Зевса с титанами Прометей на стороне Зевса, но когда Зевс, после победы над титанами, вознамерился уничтожить людской род и заменить его новым поколением, Прометей этому воспротивился. Он принес людям небесный огонь и пробудил к сознательной жизни.

Он возненавидел людей, которым Прометей даровал огонь и светоч знания, и теперь насылает беды на все человечество. За услуги, оказанные людям, Зевс наказывает и титана: он прикован к горам Кавказа в пределах Скифии, где орел выклевывает ему печень, ежедневно вырастающую вновь. Титан страдает. Однако Прометей внутренне торжествует над Зевсом, будучи хранителем древней тайны: он знает, что женитьба Зевса на богине Фетиде приведет к рождению мощного сына, который свергнет Зевса. Прометей сознает, что власть Зевса невечная, как и власть его предшественников, ибо это воля "трехликих" мойр и "памятливых" эриний. Именно незнание будущего страшит Зевса, и он освобождает Прометея в обмен на раскрытие тайны. Зевс отправляет на подвиг своего великого сына Геракла, чтобы, освободив Прометея, тот еще больше прославил себя.

Прометея Шелли мы видим уже прикованным к скале. Он напоминает Зевсу, что помог ему завоевать трон. А тот ему ответил тем, что насылает на него мучения и на людей. Покориться же Зевсу титан не намерен, хотя его тело терзает по воле Зевса кровожадный орел, а ум и душу – фурии . Он верит и надеется, видит свое предназначение

Его поддерживает не только вера в свою правоту и веру в людей, но и любовь к возлюбленной Азии.

Именно Азия идет к Демогоргону, который достаточно интересно судит о мире и Зевсе.

Час свержения Зевса пришел, за ним является Демогоргон – и Зевс падает вниз в мрак.

Радость охватывает богов при вести о падении тирана. На колеснице Духа Часа в Кавказские горы спускаются Азия и Пантея. Геркулес освобождает Прометея от цепей, Прометей несказанно счастлив видеть прекрасную возлюбленную Азию, строит планы новой радостной жизни для себя и спасенных им людей. Земля рассказывает ему и Азии о своих мучениях, когда повсюду на ней властвовал дух вражды.

Ко всеобщей радости Дух Часа сообщает, что после падения тирана-самодержца среди людей произошли большие перемены : «презрение, и ужас, и ненависть, и самоуниженье во взорах человеческих погасли», «исчезли ревность, зависть, вероломство»...

· Анализ различий сюжетной линии.

1) Изначально Прометей и в сюжетной концепции мифа, и у Шелли – непреклонен перед лицом судьбы. Однако в мифе титан соглашается выдать Зевсу тайну, чтобы освободиться. Т. е. фактически идет на сделку со Злом ради собственной выгоды. Прометей Шелли на такое не пойдет. Прометей отказывается покориться тирану. Он верит, что «любовь, свобода, правда» восторжествуют, он вспоминает свое страшное проклятие тирану и не сомневается, что деспот падет и возмездие - бесконечная мука вечного одиночества - постигнет его.

2) ум и душу – фурии терзают. Возможно, здесь под фуриями имеется в виду некое олицетворение соблазна, грехов и страстей. Именно поэтому терзают ум и душу, т. е. одолевают Прометея, мешают им, пытаются столкнуть с его пути.

3) «быть опорой, спасителем страдальца-человека». Он намерен идти до конца.

Прометей предстает как некий вождь (в тоже время и страдалец), который приведет людей к счастью и освободит от гнета тирана.

4) мотив любви также символичен. Образ Азии, как воплощение образа земной красоты, достаточно важен в «Прометее освобожденном. Она и поддерживает Прометея, единственным утешением для титана являются его воспоминания о ней, его возлюбленной, прекрасной океаниде. Также именно ей доверяется автором важная встреча с неким Демогоргоном.

5) Образ Зевса. Он достаточно человечен, что не могло быть в мифе. Это именно образ тирана, который наслаждается своим могуществом. Единственное, что раздражает его, - это непокорство человека, подрывающего его самодержавную власть. Создается типичный образ угнетателя народным масс и на контрасте с ним – благородный мученик Прометей.

6) Демогоргон – это также еще один образ-символ в драме Шелли. Интересно, что Demogorgon (Демогоргон) - греческое имя дьявола, не должное быть известным смертным. Демогоргон - «мощный мрак», не имеющий «ни ясных черт, ни образа, ни членов». Это нечто, выражающее, по-видимому, Зло. Когда он приходит к Зевсу, то называется себя «вечностью». Что это? Вечное зло? Вечно его существование? Именно он предлагает Зевсу сойти с ним в вечную тьму, таким образом, освобождая Прометея и людей от гнета тирана, ведь час к этому пришел. Т. е. образ Демогоргона – это образ справедливого карающего Зла (что, конечно, не могло быть в мифологии), это не бог подземного мира Аид, это нечто высшее, что может покарать Зевса.

Также интересным мне кажется тот факт, что освобождение Прометея и радость людей и богов от низвержения – это не результат реального его свержения – просто за ним приезжает Демогоргон, потому что время царствования Зевса прошло.

Также очень философичны мысли этого неясного вечного призрака: создал мир, и ненависть, и любовь, словом, все, что присуще этому миру – самодержавный Бог; на вопрос Азии – а кто Зевс, он отвечает, что «все духи - если служат злу, - рабы. / Таков иль нет Юпитер - можешь видеть». Итак, это и развенчание Зевса, он не самодержавный Бог, а именно дух, точнее вполне человеческий тиран. Более того – он раб Зла и поэтому это самое Зло его и может развенчать.

7) Угнетатель свержен. Все ликуют. Спустившись на землю, Прометей и Азия слышат, как Духи Разума людского воспевают торжество свободы и любви. Чудесные видения проносятся перед ними, и среди них - прекрасный Дух Земли, дитя Азии. Земля описывает невероятное преображенье мира: «...Болото мысли, спавшее от века, / Огнем любви возмущено... / ...Из многих душ единый дух возник».

Такого также нет в мифе. Прометей освобожден, но это не является ликованием всей природы. Его освобождение скорее на руку Гераклу, который совершает свой очередной подвиг. В мифе освобождение Прометея – это результат сделки с Зевсом, результат высшей милости. Прометей Шелли не унизился до этого, он выстрадал свое освобождение.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ:

Революционные романтики не раз обращались к образу Прометея, близкому им своим бунтарским пафосом и художественным воплощением. О глубоко народной основе мифа о Прометее Горький писал: « Спор человека с богами вызывает к жизни грандиозный образ Прометея, гения человечества, и здесь народное творчество гордо возносится на высоту величайшего символа веры, в этом образе народ вскрывает свои великие цели и сознание своего равенства богам». Новое в раскрытии темы Прометея у Шелли в том, что главное внимание сосредоточено здесь на создании картин торжества человечества над силами рабства и угнетения, на показе красоты жизни освобожденного человечества. Это своеобразное продолжение темы Прометея «во времени» придало ей новое освещение. Непреклонное мужество и стоицизм Прометея неотделимы в драме Шелли от тех целей, во имя которых Прометей боролся с Зевсом.

Список использованной литературы.

Перси Биши Шелли. Методические материалы, посвященные творчеству писателя.- М.: Всесоюзн. б-ка ин. лит-ры, 1962

Революционная эстетика. – М.: Высшая школа, 1963

Революционный романтизм Шелли. Неупокоева И. – М.: Гослитиздат, 1959

Шелли П. Б Лирика. Вступительная статья. Колесников Б. «Перси Биши Шелли».- М.: Гослитиздат, 1957

Шелли Прометей Избранное Стихи. Поэмы. Драмы М.: Изд. центр "Терра", 1997

О литературе. М.- Гослитиздат, 1955

Вступительная статья Б. Колесникова. Лирика Шелли. М.- Гослитиздат, 1957

Древние российские стихотворения. Полное собрание сочинений под редакцией Венгерова. Т. VI.-СПб.-1911

О критике и литературных мнениях «Московского наблюдателя». Собрание сочинений в трех томах. Т. I –СПб.-1911

К Маркс и Ф. Энгельс. Соч. .т. I. – М-П.: гос. Издат. 1924

Шелли. Освобожденный Прометей Избранное Стихи. Поэмы. Драмы М.: Изд. центр "Терра", 1997

. «Во глубине сибирских руд».(невольно вспомнилось в процессе написания)

Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М.: Высшая школа, 1956

Сюжет мифа взят по книгам: «Мифы Древней Греции».-М:АСТ, 2004; «История античной литературы».- М.: Высшая школа, 1988// также: http:///prometheus. htm

Собрание сочинений в 30-ти томах, т.24. М.- Гослитиздат, 1959