Книжный вор маркус. Люди замечают краски дня только при его рождении и угасании, но я отчетливо вижу, что всякий день с каждой проходящей секундой протекает сквозь мириады оттенков и интонаций. Происшествие с джесси оуэнзом
— роман, написанный австрийским современным писателем Маркусом Зусаком в 2006 году. Книга находилась в списке бестселлеров по версии New York Times более 4-ох лет. В произведении описываются события, происходящие в нацисткой Германии. Книга была экранизирована в 2013 году. Читать краткое содержание «Книжного вора» можно прямо сейчас.
Краткий пересказ книги «Книжный вор»
Рассказ ведется от лица Смерти. Лизель Мемингер — девятилетняя главная героиня, взрослеющая по мере развития сюжета. Жизнь Лизель тяжелая с самого детства: отец, связанный с коммунистами, пропал без вести, а мать из-за недостатка денег вынуждена отдать девочку и ее брата в приемную семью. По пути мальчик умирает на глазах Лизель, что оставляет отпечаток на ее сознании. На кладбище девочка находит первую в своей жизни книгу — «Наставления могильщикам».
Приемная мама не очень рада новоприбывшей гостье, но потом Лизель распознает добрую душу новой мамы. Отношения с приемным отцом с самого начала складываются отлично, они находят полное взаимопонимание. Девочка находит новых друзей, одним из них становится соседский мальчик Руди. Руди помешанный на спринтерских гонках, а точнее на спринтере Джесси Оуэнсе, но делится своими мечтами только с Лизель.
Вскоре выясняется, что девочка не умеет читать и отец вызывается ей помочь, они устраивают в подвале настоящий учебный класс. Чтение оказывается увлекательным занятием, и она начинает красть книги. Первую она забирает с пепелища на площади. Позже жена бургомистра разрешает ей навещать свою библиотеку и брать книги взаймы. Вскоре Лизель понимает, что книги это единственная отрада в жизни.
Кульминация заключается в появлении Макса Ваттенбурга, беглого еврея, поселившегося в доме. Ганс Хуберман обязан жизнью отцу Макса и поэтому не отказывает в помощи. Макс и Лизель становятся приятелями, привязываются к друг другу на всю жизнь. Спустя несколько лет, когда возникает опасность его обнаружения Макс уезжает, но его ловят и отправляют в концентрационный лагерь.
Эпилог. Лизель уже пожилая женщина, ее посещает Смерть, и говорит, что находится под впечатлением от «Книжного вора». Смерть сообщает ей свой главный секрет…
В книге отображена основная проблематика Второй мировой войны:
- фашизм;
- гонения евреев;
- разделение народа Германии на тех, кто против идеологии партии и тех, кто за.
На сайте нашей библиотеки в списке доступных книг вы можете читать романы любой тематики бесплатно.
«”СПРАВОЧНИК МОГИЛЬЩИКА – инструкция успешного копателя гробниц. Опубликованный Баварской ассоциацией кладбищ” – первый трофей книжной воровки, начало ее выдавшееся карьеры»
«Думаю, людям нравится наблюдать незначительные разрушения. Карточные домики, песчаные замки – из этого все и начинается»
«Молодой солдат висел на веревке сотканной из Сталинградского снега. Она видела как в металлической коробке умер пилот. И еврея подарившего лучшие страницы в ее жизни, которого вели в концлагерь. А в центре видения был фюрер…»
«Она не знала куда бежит, потому что Небесной улицы больше не существовало. Все было новым, апокалиптическим»
Антивоенный роман Маркуса Зузака – современного австралийского писателя – приобрел с целью познакомиться с первоисточником. Когда-то мне понравился одноименный фильм и вот книга тоже оказалась хорошей. Сначала насторожило нагромождение авторских сносок посреди текста выделенных толстым шрифтом и вклинивание с разнообразными комментариями, но в целом это скорее особенность, чем недостаток. Именно в таком оформлении история захватила миллионы читателей, так что не будем заострять на вставках внимание. Поговорим о достоинствах, одно из которых гуманизм выраженный в отношении главного героя к окружающим. Маркус рассказывает о немце из нацисткой Германии, Человеке приютившем еврея, буквально под угрозой расправы гестапо - и дочь коммунистов, - только потому, что лет 20 тому назад дал лучшему другу, его отцу, обещание и сдержал слово. В отличии от нашего времени, где только для единиц оно что-то значит. Вокруг Лизель, приемной дочери Губерманов и вращаются основные события. После расставания с родной матерью она оказалась в семье придирчивой прачки и добродушного маляра аккордеониста. На фоне печально известных событий сороковых годов прошлого века развивается история. Нам покажут как война оставила на семье неизгладимый отпечаток. Сначала они еле сводили концы с концами, затем и вовсе жизнь превратилась в кошмар, когда на город начали падать бомбы. А главный посыл романа, как на меня в том, что стереотипное обобщение очень часто является глубоким заблуждением. Наверное, Зукзак хотел сказать, что не все немцы под Гитлером были аморальными чудовищами. 90% населения Германии поддержали Адольфа, но оставшееся 10% сохранили в себе добродетель и после поражения фашистского режима они восстановили страну. А второй большой плюс за сцены демонстрирующие то, что личный пример имеет большое влияние. Лизель видела с какими чувствами Ганс поддержал пленного и невыразимую благодарность в глазах напротив, поэтому когда приемного отца забрали в армию, а через Небесную улицу снова перегоняли толпу в концлагерь, она поступила аналогично. А еще Ганс научил Лизель читать и не только. Хотелось чтобы Маркус максимально вложился в описание таких поворотов сюжета, в отличии от второстепенных линий, для полной сбалансированности романа.
Отдельно пару слов о первом украинском издании. Книгу напечатали в шикарной кинообложке с полимерным напылением и оригинальными рисунками, иллюстрированными рассказами Макса написанными на закрашенных страницах «Mein Kampf».
Оценка: нет
Честно говоря, книга очень интересна, она затягивает, но читается трудновато, поскольку использованы замудренные речевые обороты.
Здесь можно увидеть обстановку по другую сторону войны, а так же просматривается типичный немецкий менталитет.
Вообще, читая книги о войне понимаешь, какое это счастье - жить, не зная что такое война...
Оценка: 10
Сердце есть даже у смерти.
Да, я много всего повидал в этом мире. Я присутствую при величайших катастрофах и служу величайшим злодеям.
Но бывают и другие мгновения.
Есть множество историй (как я вам говорил раньше - горсть, не больше), на которые я позволяю себе отвлекаться во время работы, как на краски. Я собираю их в самых несчастных и ненастных местах и, делая свою работу, стараюсь их вспоминать. «Книжный вор» - одна из таких историй.
Впервые я познакомилась с Книжной воришкой в 2014 году. Нашему знакомству поспособствовал фильм. К сожаление следующая наша встреча состоялась только через 3 года. Но могу Вас заверить, что эта встреча была особенной.
Открыв первую страницу, я сразу же поняла, что книга оставит свой след в душе. Хотя я не отношусь к сентиментальным личностям, да меня даже с большим трудом трогают чужие проблемы, но история Лизель целиком и полностью меня поглотила. Я рыдала аж 3 раза, такого еще не могу припомнить, что бы хоть одна книга вызывала такие эмоции! Ну давайте перейду к самой сути, хотя, думаю, что многим она давно известна.
Фашистская Германия. Зверское отношения к евреям. Внедрение в массы и в неокрепшие умы культа Гитлера. Как выживать среди людей, готовых в любой момент готовы предать? Но есть среди них, прогнивших насквозь толпы, маленькие светлые лучи, способные даже в самый ужасный день, своим присутствием, дать вам надежду на лучшее.
Лизель Мемингер и ее маленький брат, должны были поселиться в новой семье. Осталась только Лизель, но ее еще долго преследовали кошмары, связанные со смертью брата. Ее новая семьей станет Ганс и Роза Хуберманам. Теперь они ее новые родители. И знаете, мне Роза даже понравилась. Да, может у нее и скверный характер, и ругается она как сапожник, а также храпит как богатырь, но в ней полно любви. Это видно, особенно тогда, когда возникает перепалка между сыном и мужем. Когда Ганса забрали на фронт, а Роза ночью сидела с аккордеоном – я аж ревела.
На самом деле в книге достаточно героев. Даже самые неприятные личности, в лице той бабки, что плевала на дверь Хуберманов, на самом деле вызывали симпатию.
Я постаралась не описывать всю книгу. Это был бы лишний труд. Я не читала чужих рецензий, но после того, как книга закончилась, полезла смотреть что да как. Не знаю, сколько людей, столько и мнений. Мне понравилось. Может быть иногда хотелось, что бы сюжет двигался быстрее, но в принципе все хорошо. Текст не показался отталкивающим. Мне редко такие книги нравятся. Не знаю, просто зацепило и все тут.
Я хотел многое сказать книжной воришке о красоте и зверстве. Но что тут скажешь такого, чего она и так не знала? Я хотел объяснить, что постоянно переоцениваю и недооцениваю род человеческий - и редко просто оцениваю. Я хотел спросить ее, как одно и то же может быть таким гнусным и таким великолепным, а слова об этом - такими убийственными и блистательными.
Оценка: 8
сюжет - простой, но увлекательный.
великолепный язык - спасибо николаю мезину за перевод.
персонажи живые и запоминающиеся.
отношения между ними очень похожи на реальные.
согбенные евреи, хлеб, волосы цвета лимона, книги, пыль, смерть, Смерть. и цена выбора, часто неподъемная для одного человека.
все это потрясающе, и все это останется жить во мне.
особо порадовал финал. когда из слегка детского наивного ореола а-ля «жизнь прекрасна» роберто бениньи (по настроению эти произведения мне показались очень похожими) вырастает та самая Смерть, страшная, холодная и беспощадная, которая разом, дико может забрать все.
я конечно пал жертвой завышенных ожиданий.
после прочитанных отзывов ждал чего-то совсем эпохального и переворачивающего жизнь
но книга ни в коем случае не плоха. отнюдь.
это один из лучших романов на моей книжной полке.
Оценка: 9
Оказывается, Смерть неплохой рассказчик, не ходит с косой, да еще и мужчина!
Но не этим, конечно, мне понравился «Книжный вор» Маркуса Зусака... Это книга о войне, о жизни во время войны и о том, как много жизни нужно, чтобы выжить, не смотря ни на что.
История девочки, аккордеониста, еврея-драчуна, мальчика с волосами цвета лимонов, женщины с утюжным кулаком, женщины в халате и других. Мир, полный и самостоятельный, но такой хрупкий.
Мне очень понравилась Книжная воришка. Ведь книги она возвела в ранг богатства и состояния. А самое большое наказание - невозможность прикасаться к словам. Но и естественный выход в условиях ограниченности книг - написание собственных.
Правда, кроме радости побед и горечи утрат героев, мне она ценна другим. А именно, теми воспоминаниями, которые всколыхнула. Помните нашу войну? Как детей отдавали в детские дома или приёмные семьи лишь потому, что там их хоть чем-то смогут накормить? А смертность «в тылу»? А оккупации, бомбежки, блокады? Моя прабабушка уже в 90-х годах говорила о своем погребе: «Плохой! Не глубокий! Не спасет.» А теперь представьте, что и в Германии были люди, и жизнь их была примерно такой же. Голодной. Холодной. В подвалах. И там одна радость - кто-то почитает, споет, сыграет на гармонии. А евреи? Вот уж попали в переделку! Страна, за которую они воевали в Первой Мировой, объявила на них сезон охоты во вторую!
Хорошая книга! Последние пятьдесят страниц залиты слезами, а это значит, что пятьсот пятьдесят предыдущих были прочитаны не зря. Не знаю, как сложилась судьба Лизель и Макса, уж врядли они поженились, ведь то, что связало их, было крепче кровного родства. Но очень надеюсь, что они не потерялись!
5/5! Перечитаю еще. Думаю, со временем, мне откроются и новые смыслы. А пока я поражена, как в 2006 г., человек, не сидевший в ожидании смерти под брюхами самолетов, смог написать такую трепетную историю.
Оценка: 10
[СПОЙЛЕРЫ]. И - НЕ ВЕРЮ.
Кхм. Гм. Это вроде бы неплохая книга. Но впечатления от неё у меня остались смешанные.
Всего 2 раза она умудрилась тронуть меня так глубоко, как до этого удавалось очень-очень немногим книгам (благодаря рисункам). Хотя я понимал, что это немножко спекуляция на беспроигрышном тренде.
И книга могла бы быть гораздо интереснее. И не такой нудноватой.
Но это бы ладно. Именно за счёт постмодернистских штучек и необычного стиля автор умудрился написать нечто, непохожее на привычный уже тренд «мальчиков в полосатой пижаме». Написал он неплохую книгу. Только, пока я её читал, где-то глубоко внутри шевелился червячок сомнения...
И первый раз он поднял голову в эпизоде в бомбоубежище.
Спойлер (раскрытие сюжета)
Да ладно?! Вы вообще представляете себе, что творится в бомбоубежище?
Второй раз он поднял голову в эпизоде с самолётом.
Спойлер (раскрытие сюжета)
(кликните по нему, чтобы увидеть)
О Боже ты мой. Рухнул самолёт. Там пилот только что пережил ужас падения, может быть, ему рёбра пробили лёгкие, может быть, он ступни раздробил, а колени - ну, додумаетесь сами! Может, он ещё в воздухе от болевого шока скончался! Может, его очередью убило! И - плюшевый мишка. Я понял, кого это мне напоминает, как сказал бы один наш известный еврей В. - это напоминает мне Паустовского. Такая же красивая психология ради психологии, достоверность побоку.
Ну и наконец - хлеб на дороге. Ох, ну это так пафосно, так геройски.
Спойлер (раскрытие сюжета)
(кликните по нему, чтобы увидеть)
Ага. Немецкий солдат догнал (!) девочку и... что? Дал ей пинка? Да? Ему с пойманной некогда разбираться? Да у немецкого солдата дисциплина, порядок, требовательность - вколочены в позвоночник, в подкорку, в кровь! Да он должен был её за шиворот приволочь к командиру! Ах, видите ли, он её отпустил!
И поэтому в финальные трогательные моменты, когда надо разреветься... взгляд снова начинает натыкаться на «дубовые улыбки», и во всё это не верится.
В итоге. Не надо красиво привирать о том, что является частью и моей истории тоже. Не надо немножко присочинять на тему, которую я знаю уж всяко не хуже, чем автор. Не лучше, нет. Я не написал такую красивую и псевдофилософскую книжку. Но, млин, Ремарк с Воннегутом были лучше. Пойду их перечитаю. Или «Вечный зов». Или «В окопах Сталинграда».
Вот, видите ли, война для обеих воюющих стран – огромная беда, вне зависимости от того, кто «первый начал». Простые немцы не хотели идти убивать. «Я всего лишь исполнял приказ», да-да. Ну скажите это миллионам жертв той войны, ну в самом деле!
Напоследок прямо подпишусь под каждым словом kerigma:
«В общем, мне кажется, если уж ты берешься писать на такую сложную и болезненную тему, как Вторая мировая, надо это сделать очень хорошо. И желательно бы еще вложить в книгу какие-то мысли помимо того, что война - это плохо. В случае с Зузаком я скорее вынуждена признать, что он сделал это никак».
Оценка: 2
Удивительно, но этому довольно молодому писателю удалось то, что не всегда удается маститым авторам, а именно, выработать свой собственный почерк. Манера, в которой написана книга, не похожа ни на чью иную. Не могу сказать, что авторский стиль идеален, немного коробит от, скажем так, странных словосочетаний (вот что, например, значит «запах воровства»?), но постепенно к этому привыкаешь и начинаешь воспринимать уже не как недостаток, а скорее как достоинство, своеобразную «фишку», выделяющую писателя среди прочих.
«Книжный вор» - история о девочке Лизель Мемингер, живущей в фашистской Германии с приемными родителями. История, рассказанная ребенком, честно и искренне, по-детски бесхитростно и простодушно, но тем страшнее обнажены в ней все ужасы военного времени – голод, нищета, авианалеты, преследования евреев.
Жизнь простых немцев, не поддерживающих политику фюрера, далеко не сахар, на их долю тоже выпало немало лишений, и Лизель, несмотря на то, что прожила еще такую короткую жизнь, отлично понимает, что виноват во всем этом ставший во главе их государства фанатик, помешанный на идее супернации и жаждущий мирового господства.
«Книжный вор» - история о войне. Но еще – это история о Слове, о его невероятной силе, способной как уничтожить, так и, напротив, стать источником спасения.
Очень сильная, пронзительная концовка, берущая за душу. Последнюю треть книги прорыдала практически не переставая, но говорит это не о том, что я излишне впечатлительный или неуравновешенный читатель, а скорее о том, что «Книжный вор» - весьма достойное литературное произведение, вызывающее эмоции и слезы.
Оценка: 10
Хочется похвалить эту книгу, потому что она открывает Вторую Мировую Войну с несколько нестандартной точки зрения: не как трагедию еврейского или советского народа, а как трагедию народа немецкого. Той его части, которая не приняла гитлеровских идей, но вынуждена была жить в этом мире и подстраиваться под него под постоянной угрозой на чём-то попасться.
Но она так... сомнительна с художественной точки зрения, что даже обидно. Оформление как будто интересное, но не понятно, к чему эти выделения-вставки.
Мне она всё же понравилась, но при этом сами герои оставили равнодушной, кроме разве что Папы.
Оценка: 7
Великолепное произведение! Было необычным повествование от лица смерти, однако этот факт вызывал еще больший интерес к происходящему. История маленькой девочки трогает за душу. Живописно и красочно передана атмосфера. Автору полностью удалось погрузить читателя в мир главной героини и дал возможность пережить вместе с нею все ее потери и радости. А в жизни маленькой Лизель хватало и того и другого. Книгу стоит прочесть и проникнуться чувствами, которыми она переполнена!
Оценка: 10
Замечательная книга, книга-жизнь, книга-вдохновитель.
Описание жизни маленькой девочки в круговерти всемирной катастрофы, её незначительный значительный вклад в живую душу человечества, не оставленный без внимания даже самой смертью, просто прекрасны. Перед нами настоящий герой с несгибаемым характером, чистыми помыслами, живущий ради самой жизни. Её животрепещущая душа, глубина которой поражает необъятностью, покорила меня и оставила свой неизгладимый след.
Не стану затрагивать сам сюжет произведения, но общие ощущения - легкая грусть, мимолетная улыбка и некий заряд оптимизма - дорогого стоят.
Оценка: 9
Как-то вот трудно расписывать про книги, которые понравились чуть более, чем полностью.
Оригинальный стиль изложения, необычная форма подачи, фрагментарность событий, сплетающихся в общую цепь, размышления о людях.
По языку очень мелодично и поэтично - здесь есть что-то от Ротфуссового «Спокойного достоинства безмолвия», сдобренное трагичностью Ремарка, фрагментарностью Воннегута («Бойня номер пять») и юмором и залихватскими предложениями Пратчетта.
Не могу ни к чему придраться, все герои вызывают восхищение. Мир, показанный глазами девочки, живой, удивительный, он дышит и взаимодействует как огромное существо.
Мир, показанный смертью, это разные оттенки неба и запахи. И очень много работы.
Автору удалось показать по-настоящему сильных личностей - целеустремленный Руди, вечно благодарный и не остающийся в долгу Макс, добрая и понимающая жена бургомистра, конечно же, Папа. Но Мама мне показалась очень, очень сильной женщиной. Которая так и не опустила руки, как соседка, сидящая на кухне подле чашки.
Кстати, впечатлил инцидент с женой бургомистра: когда к ней в дом заявилась Лизкль, а та сказала, что больше не будет сдавать белье в стирку. Истерика Лизель по этому поводу выглядела живой и обоснованной, что вполне понятно в ее положении. Это очень точная психологическая черта, когда хочется нагрубить тому, кто является последним камешком, удерживающим на себе всю мощь стены. Убери его - и все рухнет.
В этой книге прекрасно все. И правильно написали сзади обложки - это та самая книга, которую вы будете советовать всем. И я ее советую всем.
Она написана настолько универсально, что придется по душе каждому + каждый сможет почерпнуть в ней целые горсти уроков, важных напоминаний и мудрых мыслей.
Оценка: 10
Начнем, наверное, с того, что книга оказалась не совсем такой, как я думала. Приобрела я ее вообще на волне всеобщего внимания к произведению на фоне вышедшего фильма, но прочитать довелось только сейчас, почти год спустя. И я так и не поняла, какое же у меня осталось впечатление. Потому что их много, но они разные.
Германия на кануне Второй мировой войны. Читатель знакомится с маленькой девочкой, у которой умер отец, а мать везет ее и брата в приемную семью, но брат не переживает это путешествие. И Лизель одна попадает к чужим людям, которых немногим позже она будет звать Мамой и Папой. Они в самом деле оказались хорошими людьми, пусть и ругали девочку. Времена были трудными, люди повсеместно недоедали, работы почти не было, но все-равно маленькую девочку приняли как родную, и до последнего заботились о ней. На Химмель-штрассе Лизель провела вполне счастливые годы детства - счастливые в той степени, какими они могли быть у обычного ребенка в то время. Она ходила в школу, обзавелась отличным другом, ее любили родители, о ней заботились. Ее новый отец помог научиться читать, хотя первую книгу Лизель украла (у снега) еще до этого. Наверное все было бы и дальше вполне хорошо, если бы не началась война.
«Книжный вор» это книга не только о девочке и книгах, которые она воровала. Это книга о войне, но не той войне, которая разгорается на фронтах, в окопах, среди разгоряченных или испуганных солдат, среди ранений и свиста пуль. Этак книга о нацистских настроениях и жизни обычных немцев в дали от фронта. Им тоже жилось плохо, они тоже далеко не все хотели этой войны. Не знаю наверняка, но думаю, что достаточное количество немцев в рассвет фашизма не видели ничего плохого в евреях, не желали им зла. Им приходилось молча подчинялись угодному фюреру настроению, чтобы самим не попасть под раздачу. И совсем мало немцев тогда могли хоть сколько-нибудь открыто отвергать непреложную истину, что евреи - это враги нации. Новый отец Лизель относился к таким людям. Он был маляром и помогал евреям с покраской домов. Он прятал у себя одного врага нации. Он не мог видеть, как над ними издеваются. И он не один был такой.
С какой стороны не посмотри, это все же грустная книга. Но она мне все же понравилась. Сюжетом и взглядом на войну «изнутри».
А вот чем не понравилась.
Первое, что бросается в глаза, конечно же слог автора. Не думаю, что это выверты переводчиков, нельзя настолько часто выдавать такие сногсшибательные словосочетания и конструкции. «из-за его спины подъехал чей-то голос», «Дверь открыл банный халат. А внутри халата оказалась женщина...», «солнце размешивает землю». Автор хотел сделать из этого изюминку, но смотрелось, словно автор не всегда дружит с правилами и логикой.
Второе, что ставило меня в некоторый тупик, это еще один авторский ход. Зачастую читателя ставили заранее перед фактом какого-то события (например, смерти того или иного персонажа), а потом уже постепенно рассказ подводился к этому событию. Когда узнаешь, что какой-нибудь милый персонаж вскоре умрет, теряется какая-то надежда на благополучный исход, теряется интрига.
Новым идеалом отца для меня стал - Ганс Губерманн. Это просто невероятно искренний, добрый и великодушный человек!
Несмотря на то, что сначала Роза Губерманн меня очень бесила, к концу книги я ее полюбила! Удивительная женщина!
В конце я разревелась не на шутку (а до слез меня смогли доказать лишь несколько книг). Оригинальным замыслом оказалось то, что рассказчиком является Смерть!
Понравилась цитата Смерти:
За все эти годы я видел множество молодых людей, которые думают, что идут в атаку друг на друга. На самом деле они ошибаются. Они идут в атаку на меня ©
А также слова Лизель:
Слова. Зачем им вообще существовать? Если бы не они, всего этого не случилось бы. Без своих слов фюрер ничего не стоит. Без них не было бы заключенных, не было бы нужды утешать и придумывать всевозможные словесные ухищрения, чтобы нам от них становилось легче. Какая польза от слов? ©
БЕЗ СВОИХ СЛОВ ФЮРЕР НИЧЕГО НЕ СТОИТ
Оценка: 9
Хорошая книга с прекрасными живыми персонажами, за которых не переживать нельзя. Тема обратной стороны нацизма и его поддержки массами в те тяжелые времена всрывает для некоторых людей совсем другую Германию. Даже в самой стране были те, кто не поддерживал этот режим. Очень важно, чтобы как можно большее количество людей знала об этой стороне медали и смогли понять, что не может быть ничего однозначно черного или однозначно белого. Местами кажется, что сентиментальность зашкаливает и хочется проплакаться. Ранее за собой такой сентиментальности не встречал, поэтому могу сделать вывод - книга действительно стоит, чтобы ее прочитать. Сразу после прочтения пересмотрел фильм и как всегда разочаровался. Не потому что фильм плохой, скорее потому что книга настолько живая и яркая,что фильм рядом с ней выглядит, как дешевая подделка (это только в сравнении, сам по себе фильм хороший и его стоит посмотреть). От себя максимальная оценка этой книге. 10-ку она получает однозначно и поэтому советую всем к прочтению.
Оценка: 10
1939 год, Германия.
Небольшой немецкий городок, маленькая девочка...
Гольный реализм, но с мистическим оттенком. Повествование идёт от лица самой Смерти, так что книгу вполне можно отнести к фантастической литературе...
Одна из лучших книг прочитанных в последнее время.
Р.S. Сердце есть даже у смерти.
Это повесть о нелёгкой судьбе девочки. Её звали Лизель. Лизель было девять лет, когда по дороге домой к приёмным родителям её брат умер, не выдержав переезда. Их мать везла своих детей в чужой дом, потому что не могла прокормить ни себя, ни детей. Лизель с матерью вышли на одной из станций, чтобы похоронить несчастного мальчика. У одного из могильщиков выпала из карманов книга «Наставление могильщику». Лизель подобрала её. Это была её первая украденная книга. Затем девочка с матерью сели в поезд.
Когда Лизель прибыла на Химмель-штрассе, она долго не хотела выходить из машины. Но в конце концов девочка осмелилась войти в дом и увидела своих новых родителей. Мама Роза Хуберман была полной, низкой женщиной, которая считала своим долгом называть всех свинухами. Она Лизель не очень понравилась. А папа Ганс Хуберман, наоборот, сразу поладил с девочкой. Он был высокий, курил самокрутки, и у него были серебряные глаза. Папа читал Лизель по ночам книги и играл на аккордеоне, а она делала ему самокрутки. Вскоре Лизель подружилась с мальчиком с лимонными волосами. Его звали Руди Штайнер.
Они вмести ходили в школу, играли в футбол и бегали наперегонки по грязным улицам Мюнхена. Лизель хуже всех успевала в школе. Тогда Ганс решил заниматься с ней. Занятия не прошли зря, Лизель стала гораздо лучше справляться с учёбой. На день рождения Гитлера на городской площади жгли книги, запрещённые новым строем. Там Лизель украла ещё одну книгу «Пожатие плеч», выхватив её из общей массы книг.
Вскоре в руки Лизель попала книга «Майн кампф». Дела в городе обстояли неважно. Люди голодали. Роза, которая зарабатывала на жизнь тем, что разносила и стирала бельё, тоже теперь испытывала нужду в деньгах. Клиенты отказывались от её услуг. Теперь бельё разносили Лизель и Руди, которые взялись воровать фрукты из садов. Последними клиентами оставались бургомистр и его жена. У них была большая библиотека, которая влекла Лизель. она стала воровать оттуда книги.
Одна книга ей очень понравилась. Это была книга «Свистун». Лизель её читала в доме бургомистра. Когда и жена бургомистра отказалась от услуг Розы, женщина пыталась подарить эту книгу девочке, но та предпочла её украсть. Через некоторое время в доме Хуберманов произошло событие. К ним приехал сын погибшего друга Ганса Хубермана. Эрик Ванденбург погиб во время Первой мировой войны, именно от него Гансу достался аккордеон.
Макс - так звали приехавшего молодого человека, стал жить у Хуберманов в подвале, потому что ему опасно было находиться в самом доме, ведь он был евреем, но по ночам он выбирался из своего укрытия и спал возле камина. Лизель и Макс очень подружились. Молодой человек даже сделал Лизель книгу.
Вскоре настало время бомбёжек. Многие города Германии уже были разрушены. В Мюнхене все жители прятались по подвалам со звуками сирен. Подвал в доме Хуберманов был недостаточно глубок, поэтому они ходили к соседям. Макс же на время бомбёжек оставался в их подвале. Чтобы как-то занять время в ожидании Лизель стала читать вслух книги. Как-то раз ночью, началась бомбёжка, никто не услышал звуки сирен, потому что все спали, а Лизель читала книгу в подвале.
Бомба упала прямо на Химмель-штрассе. Все, кроме Лизель, погибли. Она не могла унять слёз и плакала над телами своих близких. Она лишилась и вторых своих родителей. Вскоре с войны вернулся отец Руди, узнав о случившемся, он связался с Лизель. Она рассказала ему всё, не умолчав даже о поцелуе для Руди, которого он так добивался, пока был жив. А Лизель прожила долгую жизнь.
© 2006 by Trudy White
© Перевод. Н. Мезин, 2007
© ООО «Издательство «Эксмо», 2007
* * *
Об авторе
Австралийский писатель Маркус Зусак родился в 1975 году и вырос на рассказах родителей – эмигрантов из Австрии и Германии, переживших ужасы Второй мировой войны. Австралийские и американские критики называют его «литературным феноменом» неспроста: он признан одним из самых изобретательных и поэтичных романистов нового века. Маркус Зусак – лауреат нескольких литературных премий за книги для подростков и юношества. Живет в Сиднее.
Мировая пресса о романе «Книжный вор»
«Книжного вора» будут превозносить за дерзость автора… Книгу будут читать повсюду и восхищаться, поскольку в ней рассказывается история, в которой книги становятся сокровищами. А с этим не поспоришь.
New York Times
«Книжный вор» бередит душу. Это несентиментальная книга, но глубоко поэтичная. Ее мрачность и сама трагедия пропускаются сквозь читателя, будто черно-белое кино, из которого украдены краски. Зусаку, быть может, и не довелось жить под пятой фашизма, но его роман заслуживает места на полке рядом с «Дневником Анны Франк» и «Ночью» Эли Визеля. Похоже, роман неизбежно станет классикой.
USA Today
Зусак ничего не подслащивает, но ощутимую мрачность его романа можно вынести так же, как «Бойню номер 5» Курта Воннегута – здесь тоже как-то сурово утешает чувство юмора.
Time Magazine
Элегантная, философская и трогательная книга. Прекрасная и очень важная.
Kirkus Reviews
Этот увесистый том – немалое литературное достижение. «Книжный вор» бросает вызов всем нам.
Publisher"s Weekly
Роман Зусака – туго натянутый трос канатоходца, сплетенный из эмоциональной пластичности и изобретательности.
The Australian
Триумф писательской дисциплины… один из самых необычных и убедительных австралийских романов нового времени.
The Age
Стремительная, поэтичная и великолепно написанная сказка.
Daily Telegraph
Литературная жемчужина.
Good Reading
Блистательная причудливая сказка.
Herald-Sun
Блестяще и амбициозно… Такие книги способны изменить жизнь, потому что, не отрицая внутренне присущей аморальности и случайности естественного порядка вещей, «Книжный вор» предлагает нам с таким трудом завоеванную надежду. А она непобедима даже в нищете, войне и насилии. Юным читателям нужны такие альтернативы идеологическим догматам и такие открытия важности слов и книг. Да и взрослым они не помешают.
The New York Times Review of Books
Одна из самых долгожданных книг последних лет.
The Wall Street Journal
Эта книга действует на читателя, как графический роман.
The Philadelphia Inquirer
Изумительно написанная и населенная запоминающимися героями, книга Зусака – пронзительная дань словам, книгам и силе человеческого духа. Этот роман можно не только читать – в нем стоит поселиться.
The Horn Book Magazine
Маркус Зусак создал произведение, заслуживающее самого пристального внимания не только изощренных подростков, но и взрослых, – гипнотическую и оригинальную историю, написанную поэтическим языком, который заставляет читателей упиваться каждой строкой, даже если действие неумолимо тащит их вперед. Необычайное повествование.
School Library Journal
Подростков толщина книги, ее темы и подход автора могут, пожалуй, отпугнуть, но книга несомненно увлекает своим вдохновенным повествованием.
The Washington Post"s Book World
Эта история разобьет сердце как подросткам, так и взрослым.
Bookmarks Magazine
Потрясающие людские характеры, выписанные без лишней сентиментальности, хватают читателя за душу.
Booklist
Элизабет и Хельмуту Зусакам с любовью и восхищением
ПРОЛОГ
ГОРНЫЙ ХРЕБЕТ ИЗ БИТОГО КАМНЯ
где наш рассказчик представляет:
себя – краски – и книжную воришку
СМЕРТЬ И ШОКОЛАД
Сначала краски.
Потом люди.
Так я обычно вижу мир.
Или, по крайней мере, пытаюсь.
*** ВОТ МАЛЕНЬКИЙ ФАКТ ***
Когда-нибудь вы умрете.
Ни капли не кривлю душой: я стараюсь подходить к этой теме легко, хотя большинство людей отказывается мне верить, сколько бы я ни возмущался. Прошу вас, поверьте. Я еще как умею быть легким. Умею быть дружелюбным. Доброжелательным. Душевным. И это на одну букву Д. Вот только не просите меня быть милым. Это не ко мне.
Ах да, представиться.
Для начала.
Где мои манеры?
Я мог бы представиться по всем правилам, но ведь в этом нет никакой необходимости. Вы узнаете меня вполне близко и довольно скоро – при всем разнообразии вариантов. Достаточно сказать, что в какой-то день и час я со всем радушием встану над вами. На руках у меня будет ваша душа. На плече у меня будет сидеть какая-нибудь краска. Я осторожно понесу вас прочь.
В эту минуту вы будете где-то лежать (я редко застаю человека на ногах). Тело застынет на вас коркой. Возможно, это случится неожиданно, в воздухе разбрызгается крик. А после этого я услышу только одно – собственное дыхание и звук запаха, звук моих шагов.
Вопрос в том, какими красками будет все раскрашено в ту минуту, когда я приду за вами. О чем будет говорить небо?
Лично я люблю шоколадное. Небо цвета темного, темного шоколада. Говорят, этот цвет мне к лицу. Впрочем, я стараюсь наслаждаться всеми красками, которые вижу, – всем спектром. Миллиард вкусов или около того, и нет двух одинаковых – и небо, которое я медленно впитываю. Все это сглаживает острые края моего бремени. Помогает расслабиться.
*** НЕБОЛЬШАЯ ТЕОРИЯ ***
Люди замечают краски дня только при его рождении
и угасании, но я отчетливо вижу, что всякий день
с каждой проходящей секундой протекает
сквозь мириады оттенков и интонаций.
Единственный час может состоять из тысяч разных красок.
Восковатые желтые, синие с облачными плевками.
Грязные сумраки. У меня такая работа,
что я взял за правило их замечать.
На это я и намекаю: меня выручает одно умение – отвлекаться. Это спасает мой разум. И помогает управляться – учитывая, сколь долго я исполняю эту работу. Сможет ли хоть кто-нибудь меня заменить – вот в чем вопрос. Кто займет мое место, пока я провожу отпуск в каком-нибудь из ваших стандартных курортных мест, будь оно пляжной или горнолыжной разновидности? Ответ ясен – никто, и это подвигло меня к сознательному и добровольному решению: отпуском мне будут отвлечения. Нечего и говорить, что это отпуск по кусочкам. Отпуск в красках.
И все равно не исключено, что кто-то из вас может спросить: зачем ему вообще нужен отпуск? От чего ему нужно отвлекаться?
Это будет второй мой пункт.
Оставшиеся люди.
Выжившие.
Это на них я не могу смотреть, хотя во многих случаях все-таки не удерживаюсь. Я намеренно высматриваю краски, чтобы отвлечь мысли от живых, но время от времени приходится замечать тех, кто остается, – раздавленных, повергнутых среди осколков головоломки осознания, отчаяния и удивления. У них проколоты сердца. Отбиты легкие.
Это, в свою очередь, подводит меня к тому, о чем я вам расскажу нынче вечером – или днем, или каков бы ни был час и цвет. Это будет история об одном из таких вечно остающихся – о знатоке выживания.
Недлинная история, в которой, среди прочего, говорится:
– об одной девочке;
– о разных словах;
– об аккордеонисте;
– о разных фанатичных немцах;
– о еврейском драчуне;
– и о множестве краж.
С книжной воришкой я встречался три раза.
У ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГИ
Сначала возникло что-то белое. Слепящей разновидности.
Некоторые из вас наверняка верят во всякую тухлую дребедень: например, что белый – толком и не цвет никакой. Так вот, я пришел, чтобы сказать вам, что белый – это цвет. Без всяких сомнений цвет, и лично мне кажется, что спорить со мной вы не захотите.
*** ОБНАДЕЖИВАЮЩЕЕ ЗАЯВЛЕНИЕ ***
Пожалуйста, не волнуйтесь, пусть я вам только что пригрозил.
Все это хвастовство – я не свирепый.
Я не злой.
Я – итог.
Да, все белое.
Мне показалось, что весь земной шар оделся в снег. Натянул его на себя, как натягивают свитер. У железнодорожного полотна – следы ног, утонувших по щиколотку. Деревья под ледяными одеялами.
Как вы могли догадаться, кто-то умер.
И его не могли просто взять и оставить на земле. Пока это еще не такая беда, но скоро путь впереди восстановят, и поезду нужно будет ехать дальше.
Там было двое кондукторов.
И мать с дочерью.
Один труп.
Мать, дочь и труп – упрямы и безмолвны.
– Ну чего ты еще от меня хочешь?
Один кондуктор был высокий, другой – низкий. Высокий всегда заговаривал первым, хоть и не был начальником. Теперь он посмотрел на низкого и кругленького второго. У того было мясистое красное лицо.
– Ну, – ответил он, – мы не можем их просто здесь бросить, правильно?
Терпение высокого кончалось.
– Почему нет?
Низкий разозлился как черт. Он уперся взглядом в подбородок высокого:
– Spinnst du? Ты дурной?
Омерзение сгущалось на его щеках. Кожа натянулась.
– Пошли, – сказал он, оступившись в снегу. – Отнесем обратно в вагон всех троих, если придется. Сообщим на следующую станцию.
А я уже совершил самую элементарную ошибку. Не могу передать вам всю степень моего недовольства собой. Сначала я все делал правильно:
Изучил слепящее снежно-белое небо – оно стояло у окна движущегося вагона. Я прямо-таки вдыхал его, но все равно дал слабину. Я дрогнул – мне стало интересно. Девочка. Любопытство взяло верх, и я разрешил себе задержаться, насколько позволит мое расписание, – и понаблюдать.
Через двадцать три минуты, когда поезд остановился, я вылез из вагона за ними.
У меня на руках лежала маленькая душа.
Я стоял чуть справа от них.
Энергичный дуэт кондукторов направился обратно к матери, девочке и трупику мужского пола. Точно помню, в тот день дышал я шумно. Удивляюсь, как кондукторы меня не услышали. Мир уже провисал под тяжестью всего этого снега.
Метрах в десяти слева от меня стояла и мерзла бледная девочка с пустым животом.
У нее дрожали губы.
Она сложила на груди озябшие руки.
А на лице книжной воришки замерзли слезы.
ЗАТМЕНИЕ
Следующий – черный закорючки, чтобы показать, если угодно, полюса моей многогранности. Был самый мрачный миг перед рассветом.
В этот раз я пришел за мужчиной лет двадцати четырех от роду. В каком-то смысле это было прекрасно. Самолет еще кашлял. Из обоих его легких сочился дым.
Разбиваясь, он взрезал землю тремя глубокими бороздами. Крылья были теперь словно отпиленные руки. Больше не взмахнут. Эта маленькая железная птица больше не полетит.
*** ЕЩЕ НЕКОТОРЫЕ ФАКТЫ ***
Иногда я прихожу раньше времени.
Я тороплюсь,
а иные люди цепляются
за жизнь дольше, чем ожидается.
Совсем немного минут – и дым иссяк. Больше нечего отдавать.
Первым явился мальчик: сбивчивое дыхание, в руке – вроде бы чемоданчик с инструментами. Ужасно волнуясь, подошел к кабине и вгляделся в летчика – жив ли; тот еще был жив. Книжная воришка прибежала где-то через полминуты.
Прошли годы, но я узнал ее.
Она тяжело дышала.
* * *
Мальчик вынул из чемоданчика – что бы вы думали? – плюшевого мишку.
Просунув руку сквозь разбитое стекло, он положил мишку летчику на грудь. Улыбающийся медведь сидел, нахохлившись, в куче обломков человека и луже крови. Еще через несколько минут рискнул и я. Время пришло.
Я подошел, высвободил душу и бережно вынес из самолета.
Осталось лишь тело, тающий запах дыма и плюшевый медведь с улыбкой.
Когда собралась толпа, все, конечно, изменилось. Горизонт начал угольно сереть. От черноты вверху остались одни каракули – и те быстро исчезали.
Человек в сравнении с небом стал цвета кости. Кожа скелетного оттенка. Мятый комбинезон. Глаза у него были холодные и бурые, как пятна кофе, а наверху последняя загогулина превратилась во что-то для меня странное, однако узнаваемое. В закорючку.
Толпа занималась тем, чем занимается толпа.
Пока я пробирался в ней, каждый, кто стоял там, как-то подыгрывал этой тишине. Легкое сгущение несвязных движений рук, приглушенных фраз, безмолвных беспокойных оглядок.
Когда я обернулся на самолет, мне показалось, что летчик улыбается открытым ртом.
Грязная шутка под занавес.
Еще одна человеческая острота.
Человек лежал в пеленах комбинезона, а сереющий свет мерялся силой с небом. И как бывало уже много раз, стоило мне двинуться прочь, быстрая тень словно бы набежала опять – последний миг затмения, признание того, что еще одна душа отлетела.
Знаете, в какой-то миг, несмотря на краски, что ложатся и цепляются на все, что я вижу в мире, я часто ловлю затмение, когда умирает человек.
Я видел миллионы затмений.
Я видел их столько, что лучше уж и не помнить.
ФЛАГ
Последний раз, когда я видел ее, был красным. Небо напоминало похлебку, размешанную и кипящую. В некоторых местах оно пригорело. В красноте мелькали черные крошки и катышки перца.
Раньше дети играли тут в классики – на улице, похожей на страницы в жирных пятнах. Когда я прибыл, еще слышалось эхо. По мостовой топали ноги. Смеялись детские голоса, присоленные улыбками, но разлагались быстро.
И вот – бомбы.
В этот раз все опоздало.
Сирены. Кукушка визжит по радио. Все опоздало.
За какие-то минуты выросли и взгромоздились холмы из бетона и земли. Улицы стали разорванными венами. Кровь бежала по дороге, пока не высыхала, а в ней увязали тела, как бревна после наводнения.
Приклеенные к земле, все до единого. Целая уйма душ.
Судьба ли это?
Невезение?
Оттого ли они все так приклеивались?
Конечно, нет.
Не глупите.
Наверное, дело, скорее, было в ударах бомб – их сбрасывали те люди, что прятались в облаках.
Да, небо теперь было опустошительной необъятно-красной домашней стряпней. Немецкий городок опять разметали на куски. Снежинки пепла кружили с такой прелестностью , что подмывало их ловить высунутым языком, пробовать на вкус. Но эти снежинки опалили бы губы. Сварили бы сам рот.
Так и стоит перед глазами.
Я уже собирался двинуться прочь, когда увидел ее на коленях.
Вокруг был написан, оформлен и возведен горный хребет из битого камня. Она цеплялась за книжку.
Помимо остального, книжной воришке отчаянно хотелось обратно в подвал – писать или перечитать свою историю еще раз, последний. Вспоминая, я так отчетливо вижу это на ее лице. Ей до смерти туда хотелось – там надежно, там дом, – но она не могла пошевелиться. А еще и подвала-то больше не было. Он слился с искалеченным пейзажем.
И снова прошу вас – пожалуйста, поверьте.
Я хотел задержаться. Наклониться.
Я хотел сказать:
«Прости, малышка».
Но такое не позволяется.
Я не наклонился. Не заговорил.
Я просто еще немного поглядел на нее. И когда она смогла двинуться с места, пошел за нею.
Она уронила книгу.
Упала на колени.
Книжная воришка завыла.
Когда началась расчистка, на ее книгу несколько раз наступили, и хотя команда была расчищать только бетонную кашу, самую драгоценную вещь девочки закинули в грузовик с мусором, и тут я не удержался. Залез в кузов и взял ее в руки, вовсе не догадываясь, что оставлю ее себе и буду смотреть на нее много тысяч раз за все эти годы. Буду рассматривать места, где мы пересекаемся, изумляться тому, что видела эта девочка и как она выжила. Лучше я сделать все равно ничего не смогу – тут можно лишь смотреть, как все встраивается в общую картину того, что я тогда видел.
Когда я ее вспоминаю, то вижу длинный список красок, но сильнее всего отзываются те три, в которых я видел ее во плоти. Бывает, мне удается воспарить высоко над теми тремя мгновениями. Я зависаю на месте, а гнилостная истина кровит, пока не приходит ясность.
Вот тогда я и вижу, как они встают в формулу.
Они накладываются друг на друга. Черная небрежной закорючки на белую слепящего земного шара и на густую похлебочную красную.
Да, часто я вынужден вспоминать ее, и в одном из бессчетных своих карманов я носил ее историю – чтобы пересказать. Это одна из небольшого множества историй, которые я ношу с собой, и каждая сама по себе исключительна. Каждая – попытка, да еще какая попытка – доказать мне, что вы и ваше человеческое существование чего-то стоите.
Вот эта история. Одна из горсти.
Книжная воришка.
Если есть настроение, пошли со мной. Я расскажу вам ее.
Я кое-что вам покажу.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
«НАСТАВЛЕНИЕ МОГИЛЬЩИКУ»
с участием:
химмель-штрассе – искусства свинюшества –
женщины с утюжным
кулаком – попытки поцелуя – джесси оуэнза –
наждачки – запаха дружбы – чемпиона в тяжелом
весе – и всем трепкам трепки
ПРИБЫТИЕ НА ХИММЕЛЬ-ШТРАССЕ
Последний раз.
То красное небо…
Отчего вышло так, что книжная воришка стояла на коленях и выла рядом с рукотворной грудой нелепого, засаленного, кем-то состряпанного битого камня?
Много лет назад началось снегом.
Пробил час. Для кого-то.
*** ВПЕЧАТЛЯЮЩЕ ТРАГИЧЕСКИЙ МИГ ***
Поезд шел быстро.
Он был набит людьми.
В третьем вагоне умер шестилетний мальчик.
Книжная воришка и ее брат ехали в Мюнхен, где их скоро должны передать приемным родителям. Теперь мы, конечно, знаем, что мальчик не доехал.
*** КАК ЭТО СЛУЧИЛОСЬ ***
Внезапный порыв сильного кашля.
Почти вдохновенный порыв.
А за ним – ничего.
Когда прекратился кашель, не осталось ничего, кроме ничтожества жизни, что, шаркая, скользнула прочь, или почти беззвучной судороги. Тогда внезапность пробралась к его губам – они были ржаво-бурого цвета и шелушились, как старая покраска. Нужно срочно перекрашивать.
Их мать спала.
Я вошел в поезд.
Мои ноги ступили в загроможденный проход, и в один миг моя ладонь легла на губы мальчика.
Никто не заметил.
Поезд несся вперед.
Кроме девочки.
Одним глазом глядя, а другим еще видя сон, книжная воришка – она же Лизель Мемингер – без вопросов поняла, что младший брат Вернер лежит на боку и мертвый.
Его синие глаза смотрели в пол.
И не видели ничего.
Перед пробуждением книжная воришка видела сон о фюрере – Адольфе Гитлере. Во сне она была на митинге, где выступал фюрер, смотрела на его пробор цвета черепа и на идеальный квадратик усов. И с удовольствием слушала бурный поток слов, изливавшийся из его рта. Его фразы сияли на свету. В спокойный момент фюрер взял и наклонился – и улыбнулся ей. Она ответила ему улыбкой и сказала: «Guten Tag, Herr F?hrer. Wie geht’s dir heut?» Она так и не научилась красиво говорить, и даже читать, потому что в школу она ходила редко. Причину этому она узнает в свое время.
И едва фюрер собрался ответить, она проснулась.
Шел январь 1939 года. Ей было девять лет, скоро исполнится десять.
У нее умер брат.
Один глаз открыт.
Один еще во сне.
Наверное, лучше бы она совсем спала, но на такое я, по правде, влиять не могу.
Сон слетел со второго глаза, и она меня застигла, тут нет сомнений. Как раз когда я встал на колени, вынул душу мальчика и она обмякла в моих распухших руках. Дух мальчика быстро согрелся, но в тот миг, когда я подобрал его, он был вялым и холодным, как мороженое. Начал таять у меня на руках. А потом стал согреваться и согрелся. И выздоровел.
А у Лизель Мемингер остались только запертая скованность движений и пьяный наскок мыслей. Es stimmt nicht. Это не на самом деле. Это не на самом деле.
И встряхнуть.
Почему они всегда их трясут?
Да, знаю, знаю – я допускаю, что это как-то связано с инстинктами. Запрудить течение истины. Сердце девочки в ту минуту было скользким и горячим, и громким, таким громким, громким.
Я сглупил – задержался. Посмотреть.
И теперь мать.
Лизель разбудила ее такой же очумелой тряской.
Если вам трудно представить это, вообразите неловкое молчание. Вообразите отчаяние, плывущее кусками и ошметками. Это как тонуть в поезде.
Стойко сыпал снег, и мюнхенский поезд остановили из-за работ на поврежденном пути. В поезде выла женщина. Рядом с ней в оцепенении застыла девочка.
В панике мать распахнула дверь.
Держа на руках трупик, она выбралась на снег.
Что оставалось девочке? Только идти следом.
Как вам уже сообщили, из поезда вышли и два кондуктора. Они решали, что делать, и спорили. Положение неприятное, чтобы не сказать больше. Наконец постановили, что всех троих нужно довезти до следующей станции и там оставить, пусть сами разбираются.
Теперь поезд хромал по заснеженной местности.
Вот он оступился и замер.
Они вышли на перрон, тело – на руках у матери.
Мальчик начал тяжелеть.
Лизель не имела понятия, где оказалась. Кругом все бело, и пока они ждали, ей оставалось только разглядывать выцветшие буквы на табличке. Для Лизель станция была безымянной, здесь-то через два дня и похоронили ее брата Вернера. Присутствовали священник и два закоченевших могильщика.
*** НАБЛЮДЕНИЕ ***
Пара кондукторов.
Пара могильщиков.
Когда доходило до дела, один отдавал приказы.
Другой делал, что ему говорили.
И вот в чем вопрос: что если другой – гораздо больше,
чем один?
Промахи, промахи – иногда я, кажется, только на них и способен.
Два дня я занимался своими делами. Как всегда, мотался по всему земному шару, поднося души на конвейер вечности. Видел, как они безвольно катятся прочь. Несколько раз я предостерегал себя: нужно держаться подальше от похорон брата Лизель Мемингер. Но не внял своему совету.
Приближаясь, я еще издали разглядел кучку людей, стыло торчавших посреди снежной пустыни. Кладбище приветствовало меня как старого друга, и скоро я уже был с ними. Стоял, склонив голову.
Слева от Лизель два могильщика терли руки и ныли про снег и неудобства рытья в такую погоду.
– Такая тяжесть врубаться в эту мерзлоту… – И так далее.
Одному было никак не больше четырнадцати. Подмастерье. Когда он уходил, из кармана его тужурки невинно выпала какая-то черная книжка, а он не заметил. Успел отойти, может, шагов на двадцать.
«Книжный Вор» - роман австралийского писателя Маркуса Зузака, написанный в 2006 году. Находился в списке The New York Times Best Seller list более 230 недель.
Сюжет
Действие происходит в фашистской Германии, начиная с января 1939 года. Главная героиня романа - девятилетняя немецкая девочка Лизель Мемингер, становящаяся старше по мере развития сюжета. У Лизель нелёгкая судьба: её отец, неизвестным образом связанный с коммунистами, без вести пропал, а мать, не в силах ухаживать за девочкой и её братом, решает отдать детей на воспитание приёмным родителям. По дороге к новому дому брат Лизель умирает тяжёлой смертью от болезни, это происходит прямо на глазах у девочки, оставляя тяжелое впечатление на всю жизнь. Брата Лизель хоронят на кладбище, где девочка и подбирает свою первую в жизни книгу - «Наставления могильщикам».
Вскоре Лизель приезжает в городок Молькинг, к своим новым приёмным родителям, которые живут по улице Химелль-Штрассе, что в переводе означает «Небесная улица». Приёмная мать, Роза Хуберман, встречает девочку не слишком приветливо, но Лизель вскоре привыкает к здешней манере общения и обычаям. Зато с Гансом Хуберманом, приёмным отцом, у девочки складываются прекрасные отношения и наступает полное взаимопонимание. Кроме того, Хуберман - антифашист, что играет немаловажную роль при развитии событий.
Проживая на Химмель-Штрассе, Лизель быстро заводит себе новых друзей, одним из которых становится Руди Штайнер, соседский мальчишка, которому суждено стать её лучшим другом. Лизель и Руди вместе ходят в школу, играют в футбол, воруют еду от голода - все события своей жизни они переживают вместе.
По мере развития сюжета Лизель учится читать, и это занятие так увлекает её, что она начинает воровать книги, из неё получается настоящая «книжная воришка». Первой сворованной книгой становится «Пожатие плеч», в освоении которой ей охотно помогает Ганс Хуберман, приемный отец. Вместе с ним Лизель читает все остальные свои книги, среди которых «Свистун» и другие. Книги для Лизель значат гораздо больше, чем кажется. Они вскармливают её душу, дают ей пищу для ума и почву для развития. Книги - единственная отрада в нелегкой жизни девочки.
В кульминационной части романа у Лизель появляется новый друг - Макс Ваттенбург, беглый еврей, временно поселившийся у Хуберманов. Макс и Лизель сближаются, сами того не замечая. Постепенно они становятся приятелями, и Макс дарит Лизель книгу, состоящую из его собственных рисунков и надписей. Между ними устанавливается духовная связь, они привязываются друг к другу на всю оставшуюся жизнь.
Вся жизнь Лизель пронизана событиями Второй мировой войны. В сюжете романа отражается всё: идея фашистов, гонения евреев, разделение немецкого народа на две половины - тех, кто вступил в НСДАП и тех, кто против идеологии Гитлера. Хуберманы показаны как обыкновенная немецкая семья, не разделяющая фашистские взгляды, но в то же время боящаяся сказать что-либо против, так как последствия могут быть необратимы. Лизель - жертва своего времени. Девочка, ненавидящая Адольфа Гитлера, который загубил всю её семью (родную, а впоследствии и приёмную), не может сделать ровным счётом ничего. Она собственными глазами видит все унижения, которые приходятся претерпевать людям, не принадлежащим к арийской расе, и всё это тяжким камнем ложится ей в душу.
Книга заканчивается трагически - Хуберманы и другие близкие для Лизель люди гибнут под бомбёжкой. Девочка, который на тот момент уже пятнадцать лет, остается одна. Впоследствии она напишет книгу под названием «Книжный вор», где расскажет о своей судьбе.
Композиция романа
Роман построен необычным образом - повествование ведется от лица Смерти. Смерть представляет собой довольно расплывчатый образ, однако её присутствие в романе играет важную роль. Смерть рассказывает о своей нелегкой работе, и часто дает свои собственные комментарии по поводу происходящего в книге.
Роман разделен на десять частей, каждая из которых имеет собственное название. Заключительная, десятая часть, называется также, как и сама книга - «Книжный вор».
Главные герои
- Смерть (в качестве рассказчика)
- Лизель Мемингер
- Роза Хуберман, «Мама»
- Ганс Хуберман, «Папа»
- Руди Штайнер
- Макс Ванденбург
- Ильза Герман
- и др.
Мировая пресса о романе «Книжный вор»
- «Книжного вор» будут превозносить за дерзость автора. Книгу будут читать повсюду и восхищаться, поскольку в ней рассказывается история, в которой книги становятся сокровищами. А с этим не поспоришь. - New York Times
- «Книжный вор» бередит душу. Это несентиментальная книга, но глубоко поэтичная. Её мрачность и сама трагедия пропускаются сквозь читателя, будто черно-белое кино, из которого украдены краски. Зузаку, быть может, и не довелось жить под пятой фашизма, но его роман заслуживает места на полке рядом с «Дневником Анны Франк» и «Ночью» Эли Визеля. Похоже, роман неизбежно станет классикой. - USA Today
- Этот увесистый том - немалое литературное достижение. «Книжный вор» бросает вызов нам всем. - Publisher’s Weekly
- Литературная жемчужина. - Good Reading
- Эта история разобьёт сердце как подросткам, так и взрослым. - Bookmarks Magazine
- Триумф писательской дисциплины…один из самых необычных и убедительных австралийских романов нового времени. - The Age