ПАРИЖ, 22 октября. /Корр. ТАСС Светлана Янкина/. Выставка "Шедевры нового искусства. Коллекция Сергея Щукина", где представлены полотна импрессионистов и постимпрессионистов из собраний Эрмитажа и Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина (ГМИИ), начинает в субботу свою работу для публики в Фонде Луи Виттон (Louis Vuitton).

Еще до своего официального открытия одно из ключевых событий перекрестного Года культурного туризма Россия- Франция стало самой ожидаемой выставкой года: о проекте, который по значимости сравнивают с имевшими громкий успех "Русскими сезонами" Сергея Дягилева (1872-1929), уже написаны десятки статей в мировых СМИ, а организаторы рассчитывают, что за четыре месяца на экспозиции побывает миллион посетителей.

Основой проекта стала собранная сто лет назад предпринимателем и меценатом Сергеем Щукиным (1854-1936) коллекция живописи тогда часто критикуемых и непонятных многим, а сейчас всемирно признанных художников, в частности, Клода Моне (1840-1926), Пабло Пикассо (1881-1973), Анри Матисса (1869-1954).

Невероятное - очевидное

"Щукин тогда увидел то, что здесь, во Франции, люди не видели. В ситуации, которая всем казалось безумной, у него единственного было положительное мнение. Он хотел пускаться в авантюру вместе с художником, и с точки зрения коллекционера это смелый шаг, Щукин - очень радикальный", - сказала ТАСС арт-директор Фонда Louis Vuitton Сюзан Паже.

Это свойство Щукина куратор выставки экс-директор Музея Пикассо Анна Балдессари обозначила через влияние, которое оказала его коллекция новейшего на тот момент французского искусства на развитие русского авангарда и, как следствие, на все движение изобразительного искусства в ХХ веке. Художники могли приходить к Щукину, видеть эти картины и, переосмысливая, создавать что-то новое.

Так, в одном зале находятся "Робот" Александра Родченко, "Ню. Обнаженная модель" Владимира Татлина и "Мужчина со скрещенными руками" Пабло Пикассо. Также здесь представлены произведения Казимира Малевича (1879-1935), в том числе авторское повторение "Черного квадрата" 1929 года, Натальи Гончаровой (1881-1962), Любови Поповой (1889-1924) и Ивана Клюна (1873-1943).

"Здесь выбирались конкретные работы, которые очень четко, по мнению куратора, соотносятся с работами, которые покупал Щукин", - объяснила Зельфира Трегулова, директор Третьяковской галереи, которая предоставила для выставки большую часть из 30 произведений русского авангарда.

Президент ГМИИ им. А.С. Пушкина Ирина Антонова отметила, что включение в экспозицию произведений русских художников ей кажется удачным. "Принцип внесения в проект русского искусства мне нравится, есть вещи очень удачно найденные. Мне очень нравится как подобрана, например, Гончарова, тот же самый Малевич - с Сезанном", - сказала она.

На уровне Дягилевских сезонов

В первых залах выставки можно узнать о том, как Щукин начинал коллекционировать, и здесь представлены не вписывающиеся в распространенное представление о его собрании вещи, например, гобелен прерафаэлита Эдварда Берн- Джонсона "Поклонение волхвов" и китайская акварель на шелке XVII века неизвестного автора, произведения более традиционных английских и французских художников.

"Эта выставка задумывалась не только как экспозиция с абсолютными шедеврами, но и как рассказ о коллекционере. Щукин всегда был человеком с хорошим вкусом, просто этот вкус формировался, понимания росли, множились и совершенствовались. Важно показать отправную точку, чтобы продемонстрировать, к чему это все привело. На фоне приобретения важнейших художников ярко выражены четыре его главные страсти - Сезанн, Гоген и как кульминация Матисс и Пикассо", - отметила директор ГМИИ им. А.С. Пушкина Марина Лошак.

Произведениям этих художников посвящены отдельные залы - здесь, а также в залах с портретами и пейзажами концентрация шедевров зашкаливает. Среди них "Завтрак на траве" и "Дама в саду Сент - Адресс" Клода Моне, "Любительница абсента" Пабло Пикассо, "Женщина в черном" Огюста Ренуара (1841-1919), "Портрет доктора Рэя" Винсента ван Гога (1853-1890) и так далее. Все это демонстрируется в 13 залах на четырех этажах фонда.

За счет увеличенных архивных фотографий интерьеров щукинского особняка там воссоздали атмосферу дома в Большом Знаменском переулке, куда все желающие могли прийти и познакомиться с самым актуальным искусством. Волею судеб коллекция Щукина после национализации оказалась разделенной между Эрмитажем и ГМИИ и теперь на четыре месяца объединилась в Париже.

"Это сокрушительный русский проект, подобного которому давно не было вообще в мире, он по значимости находится на уровне Дягилевских сезонов", - заключил директор Эрмитажа Михаил Пиотровский.

Выставка "Шедевры нового искусства. Коллекция Сергея Щукина" продолжит свою работу в Париже до 20 февраля.

От некоторых выставок у вас перехватывает дыхание. Вы чувствуете себя немного глупо, когда 130 раз повторяете «Как же это красиво» перед каждой картиной.

Сергей Щукин (1854-1936) был одним из величайших коллекционеров начала ХХ века. Но был ли он простым смертным? В голове не укладывается, что один человек мог купить и собрать в своем московском дворце столько знаменитых картин, произведений, на которые можно любоваться часами, которые сопровождают вас всю вашу жизнь. У него есть даже главный шедевр Одилона Редона и работы забытых художников вроде Эжена Каррьера.

Но, разумеется, толпы пойдут на выставку «Иконы современного искусства: Коллекция Щукина» ради множества работ Гогена, Матисса, Пикассо, Дерена, Руссо, Синьяка… причем самых лучших из тех, что только есть. Вроде «Горы Святой Виктории» Сезанна, «кристальной» картины, как говорит организатор экспозиции Анн Балдассари.

Чем безумнее это было, тем больше нравилось Щукину

Она выбрала минималистическую обстановку, чтобы «позволить говорить работам». Но не абы как: женские портреты, автопортреты художников, пейзажи, мягкое движение к фовизму и кубизму. «Век живописи в музее», от Курбе и Моне до авангардистов. Застенчивый Щукин не любил обнаженную натуру. И прятал работы Гогена. Картину Матисса «Обнаженная Черное с золотом» он, видимо, приобрел в порыве, потому что та была написана и куплена в 1908 году. Чем покрыта эта ошеломительная женщина? Пеплом, тенями, сверхъестественной пылью? Тело одновременно открыто и скрыто. Чем безумнее все было, тем больше нравилось Щукину. Наметанный глаз, как чуткий нос у парфюмера. Всего в щукинской коллекции насчитывается 275 произведений—.

Контекст

БУРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ ВАН ГОГА С ГОГЕНОМ В АМСТЕРДАМЕ

El Pais 16.02.2002

Во Флориде найдена похищенная картина Матисса

Los Angeles Times 22.07.2012

Мои «да» и мое «нет» Пикассо

Corriere Della Sera 22.09.2012

Пикассо открыл год Франции в России

Русская служба BBC 26.02.2010
Фонд Louis Vuitton представил около половины из них. Впервые с тех пор, как Щукин бежал из советской России во Францию в 1918 году. Он скончался в 1936 году, так и не узнав, что ненавидевший «буржуазное» искусство Сталин (оно шло в разрез с советским реализмом) разделил коллекцию на две части. Одна отошла ленинградскому Эрмитажу, а вторая — московскому Пушкинскому музею. «Выставлять напоказ эти картины было запрещено, и они на время пропали из галерей и публикаций музеев», — пишет во вступлении к каталогу Анн Балдассари. После смерти Сталина они вернулись на свет. А сегодня Щукин, «коллекционер-герой», как прозвал его один критик в 1912 году, с триумфом возвращается в Париж. Непроизносимая для француза фамилия. Фамилия божества, великого человека.

Спасибо вам, Щукин

Коллекционер — это игрок, который может сорвать банк. Как и у художника, у него бывают свои периоды. Синий и розовый. Реалистический и модернистский. Сначала Сергей Щукин собрал коллекцию классического российского искусства, но затем полностью распродал ее и посвятил внимание нелюбимым современникам (к тому же тогда их работы стоили дешево): Матисс, Пикассо, Сезанн, Моне… Он любил пугаться. «Я купил этого безумца», — заявил он по поводу Гогена, за чьи картины тогда многого не просили. «Все 275 картин Щукин приобрел за 15 миллионов евро в современных деньгах, — улыбается Анн Балдассари. — Это меньше цены одной работы звезды современного искусства».

Но что было такого гениального в сыне текстильного магната? Стремление взять реванш. «Он был хилым ребенком с огромной головой, который постоянно страдал и так сильно заикался, что с трудом мог говорить», — пишет его внук Андре-Марк Делок-Фурко Щукин в каталоге выставки. На этих недостатках подросток выстроил свой особый стиль, став щеголем и вегетарианцем.

«Он рассматривал свою коллекцию, как будущий музей, рассказывает Анн Балдассари. — Он был очень хорошо образован, многое узнал от французских торговцев вроде Дюран-Рюэля и Воллара, которые страстно увлекались искусством. Его часто консультировал Матисс. Они стали друзьями. С антибуржуазно настроенным Пикассо их отношения были прохладнее». Тем не менее, когда Матисс привел Щукина в «Бато-Лавуар», испанец с радостью продал ему свои полотна. Особенно с учетом того, что коллекционер скупил всю его мастерскую. Этот представитель столь ненавистной большевикам просвещенной буржуазии, проскользнул через сети революции. В 1913 году он перевел все финансовые активы за границу. «Его знал Троцкий, он был под защитой, — продолжает Анн Балдассари. — Щукин отдал свою коллекцию Москве. Некоторым образом, он стал революционером, продемонстрировав коллекцию, которая стала источником вдохновения для молодых русских художников». В 1918 году предприниматель обосновался в Париже в возрасте 67 лет. Удивительно, но когда он оказался в городе своих друзей-художников, то разорвал все связи с миром искусства и перестал что-либо коллекционировать. Буйство цвета утонуло в серости. Он так больше и не увидел своих сокровищ вплоть до самой смерти в 1936 году.

30-летняя мечта

Нечасто бывает возможность увидеть выставочный каталог с предисловием от Владимира Путина и Франсуа Олланда. Выставка картин знаменитого российского коллекционера стала возможной благодаря договоренности на высшем уровне двух государств. Хотя некоторые из этих картин в прошлом уже выставлялись за границей, сейчас из России прибыли сразу 130 работ из этой выдающейся коллекции, что стало первым в своем роде случаем. Кстати говоря, Путин должен был присутствовать на открытии выставки, но его приезд во Францию был официально «отложен» из-за напряженной дипломатической обстановки.

Как бы то ни было, угрозы для выставки это не создало. «Все выездные бумаги для картин были подписаны министром культуры России. Выставка состоялась, несмотря на все трудности. И это справедливо, потому что Сергей Щукин коллекционировал только французских художников, покупал только в Париже», — отмечает Жан-Поль Клавери, давний советник президента фонда Louis Vuitton Бернара Арно. Свою карьеру он начал в канцелярии министра культуры Жака Ланга в 1981 году. Для него эта выставка — достижение всей жизни. Все началось с дружбы: «В канцелярии Жака Ланга мы познакомились с внуком Щукина. Потом мы стали друзьями. Он еще тогда говорил, что мечтает привезти во Францию коллекцию деда, одну из лучших, если не лучшую в мире современного искусства».

На осуществление мечты потребовались годы. Над этим работали послы, министерские советники и финансисты. Фонд давно оказывает поддержку нескольким российским музеям. Он также отреставрировал в Москве «Розовую мастерскую» Матисса (ее состояние не подходило для перевозки) перед отправкой в Париж. Наконец, фонд собирается предоставить помощь нескольким современным российским художникам. Во сколько же обошлась вся эта огромная затея? «Пусть мечта говорит сама за себя», — уходит от ответа Жан-Поль Клавери.

В столице Франции о ней говорили больше года, предвкушали и не могли дождаться. И не верили, что такое событие вообще возможно. Похоже, даже организаторам такой масштаб казался нереальным.

Voilà plus d’un an que les Parisiens parlent de cette exposition, ils en rêvaient et n’auraient pu attendre plus longtemps ! En fait, ils n’osaient croire à la réalisation d’un tel événement. Les organisateurs eux-mêmes semblaient douter de la faisabilité d’un tel projet.

И, тем не менее, с 22 октября 2016 г. в Фонде «Луи Виттон» в Париже открыта выставка «Иконы модернизма. Собрание С.В.Щукина» .

«Русский очевидец» пришел на инаугурацию.

Et pourtant ils l’ont fait, l’exposition est bien réelle. On peut la visiter depuis le 22 octobre, à la Fondation Louis Vuitton de Paris.
L’observateur russe , comme à l’accoutumée, était présent à l’inauguration.

Перед зданием Фонда уже выстраиваются очереди. Вряд ли такое еще когда-то повторится: коллекция Сергея Щукина – самое богатое собрание современного искусства конца XIX начала XX веков из музеев Эрмитажа, Пушкинского, Третьяковской галереи, московского музея Востока в почти полном объеме вывезена в Европу.

Des files d’attente se formaient déjà devant le bâtiment, et pour cause: il est bien peu probable qu’un tel événement se reproduise.
La collection Chtchoukine est la plus riche en œuvres d’art datant de la fin du XIXème siècle et du début du XXème siècle. Elle est de nos jours conservée en Russie, le fonds se répartissant entre l’Ermitage et le musée Pouchkine. Dans le cadre de cette exposition, sont également présentes des œuvres prêtées par la galerie Tretiakov et par le musée des arts orientaux de Moscou. Pour cette exposition, c’est presque la totalité de la collection Chtchoukine qui a été transportée jusqu’à Paris.

Только из Эрмитажа и Пушкинского представлено по 65 работ: Ренуар, Тулуз-Лотрек, Дега, Дени, Матисс, Анри Руссо («Таможенник»), Сезанн, Гоген, Ван Гог, Пикассо, Дерен и т.д. А еще Малевич, Гончарова, Клюн, Татлин, Родченко, Попова. Такая коллекция просто нетранспортабельна.

En considérant seulement les œuvres en provenance donc de l’Ermitage et du musée Pouchkine, on compte déjà 65 pièces de chaque. Et quelles pièces ! Sont ici présents les tableaux des plus grands noms de la peinture de cette époque, à savoir: Renoir, Toulouse-Lautrec, Degas, Maurice Denis, Matisse, Henri Rousseau dit Le Douanier Rousseau, Cézanne, Gauguin, Van Gogh, Picasso, Derain, et bien d’autres encore. Mais aussi Malévitch, Gontcharova, Kliun, Tatlin, Rodtchenko, Popova. Une telle collection ne semblait tout simplement pas transportable.

И она сейчас выставлена на четырех этажах , спроектированного архитектором Франком Гери . И может быть главное – спустя почти сто лет ее впервые удалось собрать воедино и показать такой, какой она была при основателе – большом провидце, меценате Сергее Ивановиче Щукине .

Et pourtant, tous ces tableaux ornent désormais les murs de qu’est la Fondation Louis Vuitton , que l’on doit par ailleurs à l’architecte Frank Gehry. Mais là n’est pas l’essentiel. Le plus important à souligner est que, pour la première fois depuis presque cent ans, la collection est présentée ici dans son ensemble, et donc dans sa cohérence. Elle se donne à voir telle qu’elle l’était du temps de son fondateur, le célèbre mécène, et très visionnaire, Sergueï Ivanovitch Chtchoukine .

Выставку открывали В. Мединский – министр культуры РФ и президент Фонда «Луи Виттон» Бернар Арно. Коллекцию русского коллекционера взялся показать городу и миру французский магнат и меценат Бернар Арно . Потому что никакой государственный музей не выдержал бы организационных расходов. Только страховая сумма коллекции составляет 4 млрд. евро.

L’exposition a été inaugurée par le ministre russe de la culture Vladimir Medinsky , accompagné du président de la Fondation Louis Vuitton , et PDG de LVMH, Bernard Arnault . C’est lui qui s’est donc chargé de faire découvrir au monde entier les splendeurs de cette collection, car aucun musée d’Etat n’aurait pu supporter les dépenses occasionnées. A eux seuls, les frais d’assurance s’élèvent à 4 milliards d’euros.

«Символично, что выставка проходит в Фонде «Луи Виттон» , — сказал на открытии В.Мединский , — Сергей Щукин имел прямое отношение к миру моды и одежды, т.к. занимался текстилем. У него было потрясающее чувство цвета, которое позволило ему предугадать тенденции. Он собирал коллекцию как произведения искусства, а не как инвестиции, чтобы создать настоящий музей. И его мечта сбылась, его собрание находится сразу в нескольких музеях, и мы им гордимся».
«Я думаю, об этом событии будут говорить десятилетиями», — добавил министр.

Считается, что первым идею о проведении такой выставки выдвинул внук русского купца француз Андре-Марк Делок-Фурко , который в начале 90-х годов прошлого века пытался отсудить коллекцию деда у России. Чем изрядно попортил нервы российским музейным работникам. По прошествии времени потомок, выпускник престижной французской ENA (Национальная школа административного управления) кажется, несколько смягчился и даже считает, что, если бы не национализация коллекции советским правительством, ее могла бы постигнуть печальная участь распыления по разным рукам и даже частям света.

« C’est un symbole fort que cette exposition prenne place au sein de la Fondation Louis Vuitton , a souligné le ministre russe, car Sergueï Chtchoukine travaillait dans le textile et avait donc un rapport à la mode et au vêtement très privilégié. Il avait un sens hors du commun de la couleur, ce qui lui permettait d’anticiper les modes et les tendances. Toute sa vie, il aura collectionné des œuvres d’art dans l’intention de créer un réel musée. Il collectionnait donc la peinture pour elle-même, en esthète, et non en marchand d’art. Et son rêve s’est réalisé, sa collection se trouve désormais dans plusieurs musées et nous, les Russes, ne pouvons qu’être fiers d’une telle destinée ».
« Je pense que l’on parlera de cette exposition durant des décennies encore » a ajouté Vladimir Medinsky .
Le premier à avoir eu l’idée d’une telle exposition serait en fait le petit-fils de Chtchoukine , le français André-Marc Delocque-Fourcaud . Au début des années 90, il a tenté de récupérer la collection de son grand-père auprès des autorités russes. Ce qui, bien évidemment, a passablement agacé le personnel des musées russes. Le petit-fils Chtchoukine , qui est par ailleurs énarque, semble toutefois s’être assagi avec le temps. Il va même jusqu’à penser que si la collection n’avait pas été nationalisée par le gouvernement soviétique, elle aurait pu tomber entre les mains de différents propriétaires, et se voir ainsi disséminée aux quatre coins du globe.

Внук на фоне портрета деда |André-Marc Delocque-Fourcaud

Имена Щукина и Морозова стали нарицательными на родине. Сам Сергей Иванович закончил свои дни во Франции в 1936 году и похоронен в Париже. На чужбине он больше не занимался коллекционированием.

Рассказывать об этой действительно уникальной экспозиции – все равно, что пытаться изложить в двух словах историю живописи и просто Историю, произошедшую на стыке двух веков. О той эпохе надо читать книги и воспоминания современников, изучать альбомы, смотреть выставки.

En Russie, les noms de Chtchoukine et de Morozov sont connus de tous. Sergueï Chtchoukine passera la fin de sa vie en France, à Paris, où il décèdera en 1936, et où il sera inhumé. Rappelons en effet qu’après la Révolution d’Octobre le mécène quitte son pays pour l’Europe, où il ne s’adonnera plus jamais à sa passion de collectionneur d’art.
Cette exposition est d’une telle densité qu’on ne saurait en faire ici le résumé. Elle retrace à elle seule l’histoire de la peinture, et même l’Histoire en général, d’une fin de XIXème siècle bouleversée et d’une entrée dans le XXème siècle tout aussi mouvementée. Pour saisir tous les enjeux de cette époque, comprendre toute sa complexité, il faut bien sûr lire des livres, mais aussi des mémoires, feuilleter des albums, et bien entendu, voir des expositions !

Впервые к французскому событию выпущен каталог и на русском языке. Всего 400 русскоязычных экземпляров отпечатало французское издательство «Галлимар». Специалисты говорят, что они уже становятся библиографической редкостью.

Pour conclure, notons qu’il existe un catalogue de cette exposition en russe, ce qui est une première en France. Ce catalogue a été tiré à 400 exemplaires par la maison d’édition française Gallimard. Les spécialistes estiment d’ailleurs que ces livres sont déjà en passe de devenir une rareté bibliographique.

Если учесть, что даже на интернете в электронной кассе Фонда – аншлаг, можно только пожелать потенциальным посетителям большой удачи!

До 20 февраля 2017 года
Адрес Фонда «Луи Виттон»
8 avenue de Mahatma Gandhi, bois de Boulogne 75116 Paris.
Métro «Les Sablons »

Cette exposition est si populaire que même la vente en ligne de billets est saturée de demandes. Voilà pourquoi on ne peut que souhaiter bonne chance et bon courage aux visiteurs potentiels !

L’exposition est à voir jusqu’au 20 février 2017.

La Fondation Louis Vuitton se trouve au 8 avenue du Mahatma Gandhi, bois de Boulogne, 75116 Paris.
Métro « Les Sablons ».

Http://www.fondationlouisvuitton.fr/expositions/icones-de-l-art-moderne.html

Выставка призвана отдать дань памяти выдающемуся меценату - а чему учит нас опыт Сергея Ивановича Щукина, который, как известно, покупал картины на свой вкус, игнорируя чужое мнение и руководствуясь скорее психологическим шоком, полученным от увиденного?

Сергей Иванович был очень жестким бизнесменом, настоящим капиталистом, наживавшимся на спекуляциях и на поставках для армии во время русско-японской войны в 1905 году, но заработанные им деньги в очень значительной степени пошли на покупку картин. Не будь он блестящим купцом, он бы не смог так свободно и уверенно собирать свою коллекцию.

У него, безусловно, было чутье бизнесмена на то, что будет хорошо стоить через десять-двадцать-тридцать лет, у искусствоведов это чутье не так развито. Щукин был человек психологически особый, сживался с этими работами, известно, что он далеко не все сразу понимал, как например картины Пикассо, но уж когда проникался, то готов был покупать еще и еще. Помимо всего прочего, он был рисковым и уверенным в себе - только таким мог быть тот, кто в 1908 году повесил у себя в доме «Танец» и «Музыку» Матисса. Ему ведь не надо было раздавать никаких пощечин общественному вкусу, он делал это для себя. Известно, что он руководил Матиссом: «Танец» менялся, потому что, как это ни смешно теперь говорить, не подходил под размеры его вестибюля, но можно сравнить все варианты, которых много, и станет ясно, что именно итоговый щукинский - самый лучший. Вот этот конгломерат особенных черт русского коллекционера и бизнесмена и хочется показать. На выставке будут представлены и вещи, которые он тоже покупал и которые сегодня не считаются работами первого ряда, но тут, может быть, еще рано делать выводы, стоит подождать - во вкусах иногда случаются удивительные перевороты.

Какую концепцию выставки придумала ее главный куратор Анна Балдассари?

Было бы неправильно говорить только об одной Анне Балдассари - кураторов несколько. Экс-директор Музея Пикассо в Париже госпожа Балдассари была приглашена в качестве куратора с французской стороны, она замечательный музейщик, с которой мы очень хорошо сотрудничали, когда в Эрмитаже проходила выставка работ Пикассо. Еще один сокуратор - Сюзанн Паже, арт-директор Fondation Louis Vuitton, которая прежде была директором Музея современного искусства Парижа. Все в процессе организации выставки строится на очень давних личных отношениях, мы дружим с этими людьми. Со стороны Эрмитажа в совместной работе кураторов участвовали Альберт Костеневич, который привнес в нее академизм, и Михаил Дединкин, придавший ей непринужденность и эрмитажный стиль. Свой вклад внесли и научные сотрудники Музея имени Пушкина. Они совместно и довольно долго обсуждали разные варианты: например, спорили о том, стоит ли пытаться восстановить по сохранившимся фотографиям одну из комнат особняка Щукина вместе с мебелью, в которой картины висели в шпалерной развеске, - от этой идеи отказались. Был и другой спорный вопрос: показывать ли второстепенные работы, не принизит ли это значение Щукина и не утонут ли в них шедевры? На мой взгляд, не совсем правильной является французская идея показывать по соседству выставку русского авангарда - мы не можем быть до конца уверены, что Кандинский, Малевич и Родченко были вдохновлены именно работами из коллекции Щукина. Привлекались к работе лучшие специалисты в этой сфере - так, статьи для каталога пишет замечательный московский искусствовед Наталия Семенова, которая много лет изучает деятельность Щукина.

Нетрудно предположить, что выставка станет блокбастером, но в ее рамках пройдет и научный симпозиум. Какие темы предполагается обсудить на нем?

Да, это действительно такой блокбастер, который подается через призму «Таинственная Россия», «История великих шедевров». Но я надеюсь, что это будет и выставка-исследование: так, мы хотим поговорить о Щукине как о бизнесмене-текстильщике, который по-новому понимал цвет. Это была эпоха, когда русскую икону начали чистить и все увидели, что она цветная, а не темная. А делать это стали именно старообрядцы, к которым принадлежала и семья Щукиных. Все эти вещи очень интересно обсудить.

До конца февраля в Париже будет представлено сто тридцать знаковых полотен мастеров импрессионизма, постимпрессионизма и модерна - полотна Моне, Сезанна, Гогена, Руссо, Дерена, Матисса и Пикассо; а также работы Дега, Ренуара, Тулуз-Лотрека и Ван Гога. Какие картины из собрания Щукина можно будет увидеть в это время в Эрмитаже?

Как минимум «Танец» и «Музыка» Матисса останутся, и для нас это очень важно: некоторые люди специально приезжают в Петербург, чтобы посмотреть эти две картины, и бывают крайне расстроены, когда «Танца» иногда не находят - очень редко, раз в пять лет, но мы отправляем его на временные выставки, а вот «Музыку» не трогаем: когда вывозили это полотно более двадцати лет назад, заметили изменения, после которых решили его не тревожить.

Ранее выезды полотен из коллекции Щукина на выставки за границу регулярно сопровождались судебными исками от его внука с требованием их ареста. Сегодня у Эрмитажа сложились конструктивные отношения с Андре-Марком Делок-Фурко, он даже выступает историческим консультантом проекта. Но что скрывается за строчкой пресс-релиза «Реализация проекта стала возможна благодаря содействию внука С. И. Щукина…»?

Потомки Щукина действительно постоянно с нами судились - это были бесконечные сражения. Надо сказать, что жесткий характер Сергея Ивановича, видимо, передался по наследству его дочери, а затем и внуку. (Смеется.) В свое время я предлагал им создать Фонд поддержки молодых художников имени Щукина и перечислять в него деньги, которые приносили бы выставки и печатная продукция. Потом мы вели речь о том, чтобы перевести всю коллекцию Щукина в Петербург, а Морозова - в Москву. Таких разговоров было достаточно много, но общий их смысл сводился к тому, чтобы сохранить память о Сергее Ивановиче. И надо сказать, что одной из претензий потомков на судах, помимо чисто коммерческих, было как раз то, что память о коллекционерах недостаточно поддерживается. У нас в Эрмитаже уже очень давно на всех этикетках к картинам указывается их происхождение из коллекций Щукина и Морозова - я сам за этим следил. В Музее имени Пушкина это стали делать недавно. Как раз из уважения к Щукину и его семье нам хотелось сделать такую выставку, и одним из инициаторов ее проведения является внук коллекционера. С Андре-Марком Делок-Фурко такая идея обсуждалась много раз, но после немного странных предложений Ирины Александровны Антоновой в 2013 году оказалось проще сделать это в Париже, чем в Москве и Петербурге. Господин Делок-Фурко пишет эссе в каталог выставки, активнейшим образом участвует в работе.

А известность Щукина на Западе сегодня велика?

После всех тех скандалов и судов, которые устроили его потомки, я думаю, Щукин входит в число пяти самых знаковых коллекционеров ХХ века в мире. Здесь играет свою роль вся история: то, что собирал он французскую живопись в России, когда у себя на родине ее не ценили, революция, национализация, раздел собраний между Эрмитажем и Пушкинским музеем.

Возврат картин, конечно же, гарантируется?

Гарантии абсолютно полные - президента Французской Республики и правительства. Даны и нотариально заверенные гарантии семьи потомков Щукина о том, что они не предъявят никаких претензий.

текст: Виталий Котов
фото: архивы пресс-служб

On 22 October 2016, the exhibition “Icons of Modern Art. The Shchukin Collection from the State Hermitage and State Pushkin Museum of Fine Arts” opened at the Fondation Louis Vuitton in Paris.

Дама в саду Сент-Адресс
Моне, Клод. 1840-1926
Франция
1867 г.
холст

Женщина с веером
Пикассо, Пабло. 1881-1973
Франция
1907 г.
холст

Дама в черном
Ренуар, Пьер Огюст. 1841-1919
Франция
Около 1876 г.
холст

Площадь Французского Театра в Париже
Писсарро, Камиль. 1830-1903
Франция
1898 г.
холст

Подсолнечники
Гоген, Поль. 1848-1903
Франция
1901 г.
холст

Нападение тигра на быка. В тропическом лесу
Руссо, Анри. 1844-1910
Франция
Около 1908-1909 гг.
холст

Посещение Марией Елизаветы
Дени, Морис. 1870-1943
Франция
1894 г.
холст

Фрукты
Сезанн, Поль. 1839-1906
Франция
Около 1879 г.
холст

Любительница абсента
Пикассо, Пабло. 1881-1973
Франция
1901 г.
холст

Красная комната
Матисс, Анри
1908 г.

The display comprises 130 paintings, around 70 of which have been provided by the Hermitage.

For the first time since the collection was divided between the Hermitage and the Pushkin Museum in the 1930s, the paintings from Sergei Shchukin’s collection are being shown together in a single exhibition space.

The main accent in the exhibition is placed on the development of modern art in the years 1890–1914, the time when the collection and Shchukin’s individual vision took shape. The exhibition has been allotted the whole of display space of the Fondation Louis Vuitton, where architectural elements of the Trubetskoi family mansion in Moscow’s Znamensky Lane, which was the original home of the collection, have been partially reproduced, making it possible to demonstrate Shchukin’s original manner of hanging the canvases. A special multimedia installation created by Peter Greenaway and Saskia Boddeke is devoted to Matisse’s paintings Dance and Music.

In the preface to the exhibition catalogue, Mikhail Piotrovsky, General Director of the State Hermitage, writes: “There is a time for everything. Today the time has come to create a special exhibition about Sergei Ivanovich Shchukin himself and not simply about his great collection as was done previously. There is no place more suitable for it than the new museum in the Bois de Boulogne that was specially created for another great collection of modern art. Images of collectors and of the psychology of collecting arise here in a natural and beautiful manner.

“They summon us to reflect on many important things that lie in the depths of the cultural history of Europe and Russia. How did it happen that a Russian, a Muscovite merchant, was able to see and understand the beauty of modern art at a time when for many Parisians, not to mention Muscovites, it was something alien to put it mildly? What role did his Old Believer origins play? After all, the Old Believers were the first in Russia, in the second half of the nineteenth century, to appreciate the artistic merits of Russian icons and to arrange for their restoration, which brought their colourful palette back to the world. How was his far-sightedness connected with his business – manufacturing and trading in fabrics, which in that period in Russia suddenly acquired an unaccustomed brightness. What influenced what? Is there not a kinship between the fantastic ability to foresee artists’ future significance and success and the talent for spotting an upcoming commercial advantage, something that manifested itself among other things in Sergei Shchukin’s brilliant business deals in 1905? To what degree did the immense profits from those operations facilitate and influence his collecting activities? Today, all of these questions are relevant for a world where so many art collectors are active businesspeople.

“We know that Sergei Shchukin himself and members of his family were highly emotional people. He was passionate not only in his collecting, but also in his perception of what he collected. His creative drives expressed themselves in the selection of paintings, in how they were hung and in their interpretation when being shown. We know that he did not simply commission paintings from Matisse, but also actively involved himself in the artist’s work. And that involvement was often to the benefit of art. Dance is a good example of that. When living in France, he was no longer a businessman, but he continued to collect, albeit not at the previous level. He hardly ever met with Matisse. Could it really be because he ceased to see himself as the all-powerful patron?

“The Shchukin collection has had a difficult fate, but it has not been scattered across many museums around the world, as happened with a huge number of celebrated collections. The memory of the collector by turns faded away and rose again to prominence in Russia and worldwide, a process that, as it turns out, was considerably furthered by complex political circumstances. Shchukin himself grasped the immense contribution his activities made to public enlightenment. The remarkable Russian avant-garde grew up on his collection. After nationalization, it was his collection that became one of the foundations of the world’s first Museum of New Western Art, intended to consolidate Soviet Russia’s cultural role in a world of “permanent revolution”. As early as the 1930s, paintings from his collection entered in the Hermitage halls into the dialogue between classical and modern art that is so popular nowadays.

“After the Second World War, it was specifically the high world-ranking significance allotted to the collections of Shchukin and Morozov in the text of Lenin’s decree on nationalization that made it possible to protect the paintings divided between the Hermitage and the Pushkin Museum from being banned or even destroyed. The masterpieces acquired by Sergei Shchukin were returned to the public in the halls of the encyclopaedic museums after a roughly fifteen-year hiatus (including the five war years). In a Soviet Union shut off from global influences, artists were given the unique opportunity to see some of the finest classics of the worldwide avant-garde. And to that opportunity we owe the fact that several generations of splendid artists of high world-ranking standard grew up in our country in that period. The Shchukin collection that art-lovers across the globe wanted then, and still want today, to see for themselves also became a sort of “ambassador”, helping to restore cordial relations in the post-war world.

“Curiously, even the scandals and court cases that accompanied presentations of Shchukin’s collection to the world promoted not only his growing fame, but also the creation of a universal system of legal protection for art exhibitions from action by the courts – the renowned ‘immunity from seizure’.

“The present exhibition is not merely a celebration of a great art collector. The memory of Sergei Ivanovich Shchukin and the sense of wonder that his beloved paintings exude are helping Russia and France to once more understand and even love one another.”

About Shchukin

Sergei Shchukin (1854–1936) was an exceptional personality. Yet to achieve what he managed to do required not only keen aesthetic discernment, but also strength of character and the rare combination of circumstances which forged that character.

By the early 20th century, European culture was drawing the balance of all its previous development, from the Renaissance to Impressionism. It seemed to many that art had reached an impasse. Shchukin, though, would make a leap into the next era, which acknowledged experts were peering at with bewilderment. There, in the new era, very rare brilliant artists were already working, ahead of their time and for that reason not receiving rapid recognition.

The not overly experienced collected was to become the first to appreciate the exceptional gifts of Matisse, and then of Picasso as well. It required the strong character of an independently-minded man, able to take decisions on his own and, when required, to act contrary to conventional opinion.

About Shchukin’s Collection

It is customary to divide Shchukin’s collecting activities into three stages: the first, 1898–1904, when he mainly hunted after Monets; the second, 1904–10, the period of Cézanne, Van Gogh and Gauguin, and the last, 1910–14, associated with Matisse, Derain and Picasso. Shchukin acquired his first Gauguin and Cézanne canvases long before those artists became recognized across Europe – in 1903. Just a few years would pass and his collection of Gauguins would become the best in the world. By 1910 he owned a number of superb canvases by Matisse, including The Red Room.

When he appeared in the Galérie Durand-Ruel, Sergei Shchukin behaved cautiously at first. A very important feature of his approach as early as 1901–03 would be not the pursuit of completeness and thorough comprehensiveness, but rather a desire to concentrate on a new phenomenon that was still developing, that had already given indication of the highest originality. After becoming keen on Impressionism, Shchukin concluded that the chief figure in the movement was Monet. And it was on his painting, constantly striving towards the next horizon, that he concentrated. He continued to behave in the same way, focussing not on the tendency, but on the leader whose talent and energy were taking art forward.

Soon the main characteristic of Shchukin’s collecting became the striving to remain “on the leading edge” of the contemporary artistic process. By 1903–04, Shchukin’s interests had shifted to Post-Impressionism. He caught up with the boldest innovators and from then on the growth of his collection would keep pace with the evolution of French painting.

The first person in Russia to appreciate Gauguin was not Shchukin, but Ivan Morozov’s elder brother Mikhail before his untimely death. It was Shchukin, though, who put together a matchless collection of the artist’s Tahitian paintings and he did so very early. Gauguin’s art attracted Shchukin not only with its decorativeness and the exotic allure of distant Polynesia (for an indefatigable traveller this was also a factor), but also with its deep-running connections to various strata of world culture – from the European Middle Ages to the ancient East.

Soon Van Gogh’s turn came. In 1905 Shchukin’s mansion was adorned by Arena at Arles, then Lilac Bush, and in 1908 by Memory of the Garden at Etten and Portrait of Doctor Felix Rey (1889, Pushkin Museum). Just four paintings, but each of them something unique, highly important in the given genre, so Shchukin’s selection must be recognized as outstanding.

Despite the opinion of the general public, be it French or Russian, and far ahead of the experts, the Moscow collector, along with the American Stein family who had settled in Paris and the German Karl Ernst Osthaus, was astonishingly quick to believe in Matisse. Thanks to him, Russia became the first country to start “importing” Matisses.

It was Shchukin, the Muscovite businessman, who provided the artist with strong support in the years when he was most in need of it. Without any exaggeration, their union became the precondition for the appearance of a whole succession of outstanding works. To “stake on” Matisse required the far-sightedness of Shchukin, who stood out for his sweep and decisive grasp in all things. The commissions meant that Shchukin was becoming Matisse’s patron.

The Muscovite collector did not detect the prophetic significance of Picasso’s art immediately, but nonetheless sufficiently early to manage to acquire a whole number of the artist’s most outstanding works. It is believed that Matisse introduced them, bringing his Russian patron to the Bateau-Lavoir in September 1908. While following this artist’s next steps, he also began to buy his early works, which he would not have done in respect of figures of lesser stature. Matters took a similar course with Derain, the third of his younger contemporaries, after Matisse and Picasso, that he identified as the leading painters of the period.

In 1913, as if drawing a line under his collection, Shchukin published a catalogue of it. That was not entirely logical for a collection that was expanding so vigorously, whose look had changed in previous years after practically every one of his visits to Paris. Yet he did draw a balance, although he still continued to buy. He acquired his last Picasso still lifes at Kahnweiler’s gallery in July 1914, a matter of days before war broke out.

The exhibition curators are Anne Baldassari, art director of the Fondation Louis Vuitton; Albert Kostenevich, Doctor of Art Studies, senior researcher in the State Hermitage’s Department of Western European Fine Art; Mikhail Dedinkin, deputy head of State Hermitage’s Department of Western European Fine Art; and Natalia Semionova, Doctor of Art Studies.

An illustrated catalogue in three languages (English, French and Russian) has been prepared for the exhibition.