Пятница, 18 Ноября 2011 г. 16:27 + в цитатник

А.В.ЛАЗАРЕВ

Ю.Н.СОЛОВЬЕВА

М.С.СОЛЮС

УСЫПАЛЬНИЦЫ ВВЕДЕНСКОГО КЛАДБИЩА

Сборник статей под редакцией Ю.Н.Соловьевой

Москва 2002

До сих пор на Введенском кладбище в Москве, или как его прежде называли Иноверческом, стоят, словно стражи, причудливые и неповторимые усыпальницы, и у каждой своя история, судьбы людей и творчество архитекторов, забвение и воскресение, прошлое и будущее. Будущее - потому, что их надо сохранить для потомков в знак памяти предкам и к истории Отечества.

Главные ворота (Южные) Введенского кладбища (1872, проект А.А.Мейнгарда).

Вход с Наличной улицы.

Северные ворота Введенского кладбища.

Мы издавна знаем, что путь наш невечен

На этой планете Земле.

Об этом расскажут могилы кладбища

И склепы глухие в скале

Казалось, нет смысла стремиться и биться,

Все кончится прахом и тьмой.

Но, нет, жизнь продлится,

И в новом ковчеге нам плыть со своей судьбой.

Там знают про наши земные свершенья,

Грехи, отступленья и взлет.

Так будем готовы предстать к Воскресенью,

Всевышний когда позовет.

Ю.Н.Соловьева

Общекладбищенская часовня (1911, проект В.А.Рудановского)

Сведения о постройке кладбищенской часовни для отпевания умерших находятся в Центральном Историческом Архиве Москвы (ЦИАМ) в 54 фонде (оп. 165, д.243). Проект этой готической, с элементами модерна, часовни выполнил и строил техник-архитектор Владимир Александрович Рудановский, инженерные расчеты на железобетонные конструкции выполнил инженер Карл-Вильям-Леон Розенблат, проект был утвержден 02.12.1911, а 21.05.1912 комиссия Московского Губернского правления, в том числе архитектора-художника Гуржиенко, докладывала, что —«Построена без отступления и рекомендуется выдать разрешение на пользование часовней». Среди подписавшихся — смотритель М.А.Клингельгефер.

Метки:

Пятница, 18 Ноября 2011 г. 18:15 + в цитатник

Бытие 23 (из Библии)

3. И отошел Авраам от умершей своей, и говорил сынам Хетовым, и сказал: 4. я у вас пришелец и поселенец; дайте мне в собственность место для гроба между вами, чтобы мне умершую мою схоронить от глаз моих. 14. Ефрон отвечал Аврааму и сказал ему: 15. господин мой! послушай меня: земля стоит четыреста сиклей серебра; для меня и для тебя что это? похорони умершую твою. 19. После сего Авраам похоронил Сарру, жену свою, в пещере поля в Махпеле, против Мамре, что ныне Хеврон, в земле Ханаанской. 20. Так достались Аврааму от сынов Хеттовых поле и пещера, которая на нем, в собственность для погребения.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Уже в ХV ст. Московское государство приходит в соприкосновение с Западной Европой. С одной стороны, военные столкновения с Литвой и Швецией, с другой - потребность в знающих специалистах, которую не могли удовлетворить своими силами, заставила обращаться к иноземцам. Обычай уводить в свою землю пленных создал в Московском государстве целые колонии литовцев, ливонцев, шведов и др. Затем появились добровольные переселенцы, выписанные из-за границы: военные, архитекторы, врачи, рудознатцы, ремесленники. С началом ХVI в. завязались торговые отношения, прежде всего, с Англией и Голландией, и в некоторых городах образовались новые землячества иностранцев. В старину иноверцы, как и русские, погребались при церквях; их хоронили в Марьиной Роще, на Лазаревском кладбище, в Немецкой слободе около Старо-лютеранской кирки Св. Михаила и Ново-лютеранской кирки Св. Ап. Петра и Павла. По Указу от 2 июля 1748г. им приказано было хоронить только в Марьиной Роще, правда, продолжалось это лишь 20 лет, и Указом Петра III разрешено было иноверцев по-прежнему погребать при церквях, так было до 1771 г., когда открыли Иноверческое кладбище на Введенских Горах в Лефортове для захоронения умерших от чумы и позже для всех иноверцев, а при городских церквах было запрещено погребать.

Предание говорит, что еще во времена Петра I на Введенской горе был погребен его приближенный и стоял памятник, а от него в сторону Головинского дворца, бывшего одно время царской резиденцией, шел довольно широкий подземный ход. По-видимому, Петр Алексеевич, переживший преображенскую трагедию, когда его врасплох чуть не застали приверженцы царевны Софьи и спешно пришлось уходить по дороге, где на каждом шагу могла быть засада, впоследствии стал более предусмотрительным.

В 1840 г. был организован Комитет для благоустройства Иноверческого кладбища, приписанного к приходам: Новой Лютеранской церкви Св. Ап. Петра и Павла, Старой Лютеранской церкви Св. Арх. Михаила, Реформаторской церкви, Католической французской и польской церквей, а также Англиканской. Каждый приход вносил свою лепту на благоустройство кладбища в соответствии с числом захороненных. Так, в 1839 г. погребено: от Ново-Лютеранской церкви - 80 умерших, Старо-Лютеранской - 60, Реформаторской - 6, Каталической французской - 22, Католической польской - 22, Англиканской - 10. Первым смотрителем стал Арендт Бернгард (ум. 1859). [В Хронике Евангельской общины в Москве сказано, что возвышенное место за военным госпиталем закреплено за Иноверческим кладбищем по указу Екатерины II в 1772 г. Книга протоколов кладбищенского комитета стала вестись с 1852 г., а каменные ворота с башнями построены в 1865—72 гг., арх. А.А.Мейнгард. Фехнер А.В. Хроника Евангелической общины в Москве. - М., 1876].

По плану 1854 г. [Центральный Исторический Архив Москвы (ЦИАМ), фонд 1629, оп. 2, д.10] ,составленному незадолго перед благоустройством Иноверческого кладбища, оно занимало меньшую территорию, влево от сегодняшней главной аллеи, справа от нее забор был всего в 15-20 м и повторял Камер-Коллежский вал. С другой стороны была низина по речке Синичке, текущей в Яузу. Место было неровное, посередине кладбища проходил овраг, но осноная нагорная часть его весьма подходила по своей почве для захоронений. Кладбище делилось на участки, относившиеся к церквям разных конфессий. В крайнем левом углу у главного входа была сторожка, рядом с ней хоронили лютеран, места ближе к главной аллее и вглубь кладбища по левой стороне относились к разным конфессиям, там были могилы католиков, лютеран и англиканцев. Вокруг оврага, в середине кладбища, хоронили католиков, и ближе к речке Синичке стоялав их сторожка, или караульня. В северо-западной части были выделены места для лютеран. Но правила иногда нарушались, и в записях на плане 1854 г. специально перечислялись на лютеранском участке могилы католиков: Оливье, Дельсаль, Цин, Фертвенгель, Бруггер, Виппер, Шерман, Вульф, Ру, Ценкер, Нилус, Новицкий-Саблер, Григориус, Шмидт, Ганц, Каспер, Гофман. А на католическом участке оказались могилы лютеран: Дельсаль, Кунич, Симонс, Фишер-Фон-Вальдгейм, Штуцман, Леонгард, Кельч, Занфлебен, Гильдебрант, Гинтер, Лименталь, Отте.

Во второй половине ХIХ в. территорию кладбища расширили до нынешней Крюковской улицы, местность выровнили, овраг засыпали; главные ворота сооружены по проекту А.А.Мейнгарда в готическом стиле и оформлены надвратной колокольней с черепичной крыше (1872). [ Справочные книги «Московский адресный Календарь» и издания «Вся Москва», М., 1875-1917 ] . Когда через них шла похоронная процессия, звонили в колокола. Ворота называли Филипповскими по имени Святого, в чей день поминовения они были заложены. Об этом напоминала надвратная икона Св. Филиппа (сейчас на ее месте икона Спаса Нерукотворного Образа). После ворот, чуть левее, установлена на пьедестале беломраморная скульптура Скорбящей Матери, выполненная для кладбища по заказу Цитемана (ее неудачно покрасили в 2001 г.). Надпись гласит: «Der Rest ist Schweigen» (пер. - Да будет воля Твоя ).

По сведениям на 1889 г., в состав Комитета входили: Левенталь Дагоберт Давидович, председатель; Гиммельгебер Юлий Юльевич; Роде Федор Иванович, управляющий построек; инспекторы: Арно Карл Карлович, Вебер Август Егорович, Даниель Иосиф Васильевич, Катуар Егор Львович, Лерх Яков Яковлевич, Овсиенский Флорентин Феликсович, Пальм Мартин Мартинович, Тангет Роберт Романович, Штильмарк Александр Александрович; смотрителем был Клингельгефер Александр Иванович (жил в здании на кладбище). [Центральный Исторический Архив Москвы (ЦИАМ), фонд 54, оп. 165, д. 243].

В 1894 г. на новой территории построили общую часовню в псевдовизантийских формах (инж. О.В.Дессин). Но поскольку на кладбище хоронили христиан разных церквей, позже в 1911 г. возвели еще одну большую часовню. Техник-архитектор В.А.Рудановский разработал ее проект в готическом стиле с элементами модерна, инженерные расчеты на железобетонные конструкции выполнил К.Розенблат. Проект утвержден 2.12.1911 г., а 21.05.1912 г. комиссия Московского губернского правления, в составе которой был архитектор А.М.Гуржиенко, докладывала, что «построена без отступления и рекомендуется выдать разрешение на пользование часовней» . [Чичерюкин В. //Московский журнал. 1993, № 12].

Согласно тем же архивным документам [Центральный Архив научно-технической документации Москвы (ЦАНТДМ), владение 743/491. Центральный Исторический Архив Москвы (ЦИАМ), фонд 54, оп. 165, д. 243] , на площадке перед этой часовней, влево, метрах в 8—10, было отведено место для фонтана, а потом на круглом основании установили бронзовую статую Христа, держащего беломраморный крест (работа скульптора Р.Романелли). Сотрудники ГНИМА (Государственный научно-исследовательский музей архитектуры имени А.В.Щусева) свидетельствуют, что скульптура еще в 1980-ых гг. находилась на Донском монастыре и была упакована для перевозки. Где она сейчас - будет рассказано ниже в главе "УСЫПАЛЬНИЦА ВОГАУ".

В 1920-х гг., когда кладбище отошло в ведение Городского коммунального хозяйства, в часовне разместили контору. В 1995 г. здание передано храму Св. Троицы Евангелическо-Лютеранской Церкви Ингрии на территории России, оно отреставрировано под руководством архитектора В.П. Райккеруса. В августе 2000 г. церковь освятили; богослужения проводятся на финском и русском языках.

В 1907 г. вблизи входа с Камер-Коллежского вала построили ворота причудливой архитектуры и двухэтажное здание в готическом стиле с элементами модерна (предположительно, по проекту А.Г.Форинта). В этом доме жил смотритель (позже директор) и размещалась контора. На кирпичах стены, выходящей к Госпитальному валу, при ее перестройке в середине 1990-х гг. обнаружено клеймо «Гусаровъ». На том месте, где сейчас здание Московского Педагогического Института, стоял в начале ХХ в. особняк председателя Комитета по благоустройству Иноверческого кладбища, в том числе и земли. Вся территория была обнесена кирпичной стеной, часть которой по Крюковской улице разрушена в 1930-х гг. и в настоящее время заменена строительными балками, что никак не гармонирует с высокохудожественным Введенским некрополем.

На бывшем Иноверческом кладбище до сих пор сохранилось немало мавзолеев, это кроме многочисленных памятников, которые по праву можно отнести к произведениям искусства. [Артамонов В.Д. Введенское кладбище.— М., 1993] . Наш рассказ пойдет о тех, кому поставлены эти усыпальницы и о строивших их архитекторах. Заметим, что в настоящее время часто эти величественные сооружения не посещаются потомками, они как бы заброшены. Это естественноЮ потому что воздвигали их для состоятельных семей, а их представителям, в первую очередь, пришлось пострадать после событий 1917 г.

Метки:

Воскресенье, 27 Ноября 2011 г. 14:58 + в цитатник

Посетим могилы тех, чье имя, избежавшее тления, заставит нас задуматься и, быть может, лучше прожить остаток дней.

А.Т.Саладин

ИЗ ЗАПИСЕЙ САЛАДИНА А.Т.

Вообще о столичных кладбищах сведений немного. Московский краевед Анатолий Тимофеевич Саладин (1876-1919)

составил рукопись в 1916-17 гг., которую издали в 1997 г. под названием «Очерки истории московских кладбищ» [Саладин А.Т. Очерки истории московских кладбищ. —М., 1997] . В ней содержатся несколько отрывочные, но любопытные сведения о временах, от нас удаленных. Саладин попытался выделить надгробия с его точки зрения выдающихся людей.

— Кладбище - это особый мир, полный воспоминаний, полных острых или тихих примеренных сожалений о тех, которые жили и которых уже нет. Родные, друзья, ушедшие «по ту сторону добра и зла», какими-то невидимыми нитями призывают живых к своим могилам.

— Великий химический процесс превращает тело человека в ничто, и ничего уже не остается в могиле, что составляло «я» человека. Но как-то невольно у могилы близких встает их образ, оживают воспоминания о них. Как будто они где-то рядом, и только какая-то легкая завеса скрывает их от имра живых.

В старину при Иоанне Грозном кладбище для иноземцев находилось за Москвой рекой, где были слободы наемного войска. Потом открыли кладбище в Марьиной Роще, на котором многие надгробия были одинаковыми: продолговатые, массивные, из тесаного белого камня, вверху они несколько расширялись. Все надписи, в большинстве на немецком языке, врезаны глубоко в камень, и потому даже через сотни лет могут быть прочитаны без особого труда. В старину надгробия были довольно примитивными: простейший крест и плита, потом на плите стали устраивать гробницы, в ней укрепилась колонна, утвердился конус, крест принял небольшие размеры и завершил пирамиду, или урну. Барокко, готика, классический стиль — все отразилось на кладбищенских памятниках.

А.Т.Саладин описал деятельность похороненного на Введенском кладбище доктора Федора Петровича Гааза и упомянул еще несколько фамилий врачей, музыкантов и архитекторов, отметил ряд художественных надгробий.

— Около большой белой часовни высится грубо отесанный обелиск розового гранита, окруженный цепью, подвешенной на столбах из стволов орудий. Это общий памятник воинам великой французской армии, погибшим в снегах России в 1812 г.

— На главной аллее ближе к входу, немного отступя от края правой стороны, невольно обращает внимание памятник на могиле Христиана Христиановича Мейена (ум.1875), основателя Комиссаровской технической школы и железнодорожного деятеля. Это огромный крест, составленный из рельсовых полос, с 4 настоящими вагонными колесами у подножия и вагонными буферами по углам, соединенными сцепными приборами.

Как ни удачна компоновка всех этих частей, общее впечатление получается странное, но идея близкого отношения покойного к железной дороге выражена вполне.

— На первой широкой аллее, пересекающей главную, налево за усыпальницей Эрлангера, выделяется красивый памятник без надписей, в духе хороших современных надгробий западной Европы, заполняющих парижское «Père Lachaise». Это выдержанный по формам склеп, с сидящей у входа женской фигуркой белого мрамора.

В белоснежном мраморе чувствуется живое тело, угадывается острая тоска, надрывающая душу.

Рядом — павильон на могиле Леона Пло (ум. 1905) с бронзовой женской фигурой у входа, как бы приглашающей переступить порог жизни и смерти, но эта фигура маловыразительна.

Надпись: Нашим оплакиваемым родителям: Леон Пло 1853-1905, Софи Пло 1859-1905.

с роскошной мозаичной картиной, изображающей ограду, по-видимому, кладбища на острове, за которой гнутся высокие кипарисы.

К воротам подплывает лодка. Впереди гребца стоит закутанная в белое женщина.

Картина полна настроения «Острова мертвых» Беклина. (Надгробие Георгия Лиона, 1853-1909 и А.И.Рожновой, 1849-1912, скульптор Замараев Г.Т., архитекторы - Антуан и Пьерт Росси).

— Недалеко от вторых ворот, с краю главной аллеи, хороша «статуя печали»

на могиле Ал. Бавастро (ум.1910), рельефно вырисовывающая античными формами женщины на сером фоне обломка гранитной стены. (На цоколе выбита надпись: модель Дзюбановъ, эскизъ Игнатьевъ, Кабановъ Мясницкая).

— Большинство памятников скромны и просты. Среди них нередко встречаются произведения настоящего искусства. Все это надгробия московских коммерсантов-иностранцев, людей, обладающих значительными средствами. Фамилии Кноп, Вогау, Иокиш, Эйнем, Бодло, Пло, Мюллер, Эрлангер и т.д. здесь пестрят на многих памятниках, напоминая вывески Мясницкой улицы и Кузнецкого моста.

Метки:

1. МАВЗОЛЕЙ КИЗМЕРА Находится справа от главного входа, над дверью с трудом можно разобрать даты (слева - 1786, 31 мая и справа 186…) и в середине часть фамилии KISS… Еще выше изображен герб в виде лепнины: наверху - забрало и щит, по бокам - весы, внизу - много орденов. В плане часовня напоминает крест, построена из крупного красного кирпича, имеет купол и украшена белым аркатурным фризом. Внутри - хорошо сохранившийся барельеф размерами около 60 х 60 см, изображающий военного с эполетами, под ним подпись: Кизмер Иван Иванович. Предполагаем, что архитектор мог быть из военно-строительного ведомства. Из «Московского некрополя» [Саитов В.И. Московский некрополь. В 3 Т., — СПб., 1908] : — Кизмер, Иван Иванович, генерал-от-кавалерии, кавалер орденов св. Георгия 4 кл. за 25 л., св. Александра Невскаго, алмазами украшеннаго, Белаго Орла, св. Владимира 2-й, 3-й, 4-й ст. с мечами, св. Анны 3-й, 4-й и 2-й ст. с императорскою короной, имел золотую саблю, алмазами украшенную, с надписью «за храбрость», польский знак отличия 2-й ст., серебряные медали: за 1812 и 1814 г., за взятие штурмом крепости Варшавы 25-го и 26-го августа 1831 г., в память обороны Севастополя и бронзовую в память войны 1853-1856 гг., знак отличия безпорочной службы за 50 лет. Из дворян Петербургской губернии. Лютеранскаго исповедания. В службу вступил из Пажескаго корпуса 23 февраля 1805 г. Полковником 27 февраля 1819. Высочайшим приказом назначен командиром Мариупольскаго гусарскаго полка 10 января 1826. Генерал-майором, с назначением состоять при начальнике 3-й гусарской дивизии, 6 декабря 1827. По высочайшей воле, объявленной в приказе начальника Главного Штаба, назначен командиром резервной бригады 3-й гусарской дивизии 8 марта 1828, командиром 1-й бригады 2-й уланской дивизии 10 ноября 1830. Высочайшим приказом назначен окружным генералом 1-го округа отдельнаго корпуса внутренней стражи, с оставлением по армии, 25 декабря 1834. За отличие по службе произведен в генерал-лейтенанты 17 марта 1845. Высочайшим приказом назначен первым комендантом г. Севастополя, с оставлением по кавалерии, 20 октября 1853. В изъявлении особеннаго государя императора благоизволения за отличное исполнение служебных обязанностей по званию Севастопольского коменданта награжден орденом Белаго Орла, с грамотою за собственноручным его величества подписанием, 17 января 1855. Высочайшим приказом, 26 октября 1855 состоявшимся, назначен первым Московским комендантом. Произведен за отличие по службе в генералы-от-инфантерии, с зачислением по армейской кавалерии, 6 ноября 1863. В походах и делах против неприятеля был: 1805, 1806, 1807, 1808, 1809, 1811, 1812, 1813, 1814, 1830, 1831 г.г. Во время осады Севастополя англо-французами с 13 сентября 1854 по 27 августа 1855 находился безотлучно в этом городе по званию тамошняго перваго коменданта. Р. 31 мая 1786 умер 2 февраля 1865. Мраморный портрет-барельеф работы Т. Кирхгоф (Иноверч. кладб. На Введенских горах). О Кизмере писал московский историк Д.И.Никифоров [Никифоров Д.И. Москва в царствование Александра II.—М., 1904] : —Московский комендант генерал-лейтенант Кизмер был мой старый знакомый по Севастополю. Я немедленно был приглашен бывать у него, тем более, что у нас были общие свойственники. В Москве было два коменданта. Старший генерал-лейтенант И.Кизмер был только что переведен из Севастополя (где был на такой же должности). Он занимал большую квартиру в Потешном дворце в Кремле (бывший дом бояр Милославских), третий и четвертый этаж дворца; но был холостым, ему много было и третьего этажа, где находилось 12 больших комнат; четвертый этаж был не меблирован и оставался пустым. Комендантское правление, занимавшее второй этаж, на время коронации (Александра II) было перемещено за Москву-реку в дом Ильинского. Для скорейшего сообщения Кремля с Комендантским правлением был сделан временный деревянный мост через реку. В помещении Комендантского правления в Кремле была устроена квартира дежурного Генерала, генерал-адъютанта Катенина. Второй комендант в Москве был Генерал-майор барон Саморуго. —В июле месяце московский комендант генерал Кизмер предложил мне занять при нем должность плац-адъютанта. Во время коронации императора Александра II я пробыл в Москве и неофициально пользовался правами моей будущей должности, а более состоял при дамской половине семейства коменданта. — Кизмер любил бывать в хорошем обществе высшего круга, и если почему-нибудь не мог посетить бала или раута, то требовал, чтобы я утром до выезда его из дома сообщал ему выдающиеся события вчерашнего бала. —Во время назначения его московским комендантом он был седовласым старцем, среднего роста, тучного телосложения. Генерал Кизмер женат никогда не был, проведя свою жизнь холостым, любил рассказывать про веселые годы своей молодости. Под старость он любил окружать себя веселой женской молодежью. На вечерах его обширной комендантской квартире было постоянно пение и музыка. По вероисповеданию Кизмер был лютеранин. Кроме родственников его из семейства Костиевских и меня, к обеду обычно никого не приглашал. Кизмер подал в отставку из-за проступка своего подчиненного, на сторону которого он встал. Выйдя в отставку с награждением чином генерала-от-кавалерии, он прожил недолго и занимал несколько комнат у своего бывшего сослуживца, тогда генерала-лейтенанта Н.А.Бутурлина, дом которого был на Арбате. И.И.Кизмер похоронен на лютеранском кладбище на Введенских горах. В книге «Список генералам по старшинству» [Список генералам по старшинству. — СПб., 1840] , изданной в 1840г., читаем: —Кизмер Иван Иванович. Офицер - с 1808; генерал-майор - с 1827; окружной генерал 1-го Округа отдельного корпуса внутренней стражи; награжден орденами - св.Анны 4 ст. (1808), св. Владимира 3 ст. (1826), состоит на нем долг в казну 10 тыс. руб. с процентами (1829), св. Анны 1 ст. (1830), св. Георгия 4 кл., Золотая Сабля за храбрость с алмазами, 1851, пожаловано земли 2000 дес. (1838). В фототеке Государственного научно-исследовательского музея архитектуры им. А.В.Щусева имеется карточка с изображением И.И.Кизмера. Запись весьма лаконична: «Комендант Севастополя. Даты жизни 1786-1865».

В этой книге собраны истории о людях и домах Москвы. Истории о тех, кого мы совсем не знаем или знаем очень мало. В городских легендах о Москве автор, журналист и москвовед Олег Фочкин через личное восприятие рассказал о не обычных местах столицы, мимо которых мы проходим каждый день и даже если замечаем их, то очень редко знаем их настоящую судьбу. На протяжении нескольких лет собранные автором истории печатались в газете «Вечерняя Москва» и вызвали большой резонанс читателей. Фактически эта книга стала результатом разговора с читателями, дополнившими ее и предложившими свои маршруты путешествий по родному городу. Немецкая слобода и Петровский парк, Замоскворечье и Тверская, Маросейка и Коломенское… И это лишь несколько названий, по которым нам предстоит пройти вместе и открыть их заново.

Из серии: Москва (Рипол)

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Городские легенды (О. В. Фочкин, 2015) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес .

Склеп исполнения желаний

Немецкое (Введенское) кладбище

Новый год – это не только праздник. Для большинства студентов это еще и очередная сессия. И хотя можно шутить, что сессия – тоже праздник, вряд ли с нами многие согласятся.

И когда подступает этот «долгожданный» «час икс», некоторые студенты используют все возможные средства и способы, чтобы получить заветные оценки и зачеты.

Так, китайские студенты вдруг вспоминают о наличии ближайших буддистских или ламаистских храмов и выставляют целые охапки свечек во славу Бога, чтобы он помог им на экзамене.

Студенты из немецкого Лейпцига обязательно заходят в самую известную в городе пивную «Фауст», чтобы потереть статую одноименного персонажа, потрогать его между рогов и привлечь удачу на свою сторону.

Многие наши юноши и девушки кладут под пятку заветный пятак…

В Москве тоже много мест, куда приходят просить о помощи студенты, да и не только они.

Одно из таких мест… Немецкое (оно же Введенское) кладбище, где расположен склеп семьи Эрлангеров. Именно сюда приходят многие жители столицы и ее гости, чтобы оставить записку с заветной мечтой или просто написать свое желание на стене.

Наверное, я бы и не вспомнил об этом месте, если бы на днях моему сыну не позвонила однокурсница, волнующаяся за исход важного экзамена. Зная, что мы живем недалеко и хорошо знаем этот район Москвы, девушка попросила проводить ее к склепу «сбычи мечт».

«Алена, может, ну его, и сама все сдашь», – пытался вяло сопротивляться сын.

Но девушка была непреклонна, и, взяв меня с собой в качестве проводника и дополнительной поддержки, наша группа отправилась на одно из самых старых столичных кладбищ, появившееся в моровом 1771 году, одновременно с Ваганьковским и Даниловским.

Надо заметить, что я и не особо сопротивлялся этому походу. Места-то вокруг исторические: Немецкая слобода, Лефортово… Воспоминания о петровском времени.

Да и архитектура здесь сохранилась, создавая иллюзию погружения в прошлое.

Разве что трамвай изредка прогрохочет, но это если идти проторенным путем…

По пути рассказываю сыну и его подруге об этих местах, потому что имею на это право. Ровно 25 лет назад вместе с друзьями и единомышленниками мы создали здесь эколого-культурное объединение «Слобода», спасавшее памятники архитектуры от, казалось, неминуемой гибели – тогда еще строящееся Третье автомобильное кольцо планировалось провести через Лефортово, варварски сломав все, что попадется на пути. Кое-что нам удалось спасти. А в ходе изысканий и сами мы значительно пополнили багаж знаний об этих местах. Кстати, многие сегодняшние лидеры «Архнадзора» тоже начинали в «Слободе» со спасения палат купца Щербакова. Но это уже другая история.

К тому Немецкому кладбищу я бегал на свидания… Здесь стояло здание филиала педагогического института, окна которого выходили на могилы. И будущие художники и учителя-дефектологи пополняли знания, глядя в окна на кладбищенских ворон.

Больше всего меня веселило, что дорога к кладбищу прямиком выходит с улицы под названием «Новая дорога». Большего несоответствия и представить нельзя.

Вот об этом я и рассказываю по пути.

Немецкое кладбище

Кладбище на Введенских горах было в городе единственным предназначенным для иноверцев. По легенде где-то здесь находится и могила Лефорта. Но где – никто не знает. Упорные исследователи продолжают ее искать и сегодня.

«Западных христиан» хоронили здесь вплоть до 1917 года. Ситуация изменилась в советское время, когда религиозная составляющая как бы отошла на второй план. И хоронить здесь стали людей всех конфессий.

Кладбище находится на высоком северном берегу реки Синички, впадающей в Яузу слева. Синичка уже давно течет в трубе, а вот рельеф, созданный ее руслом, не изменился.

Наконец, поднявшись по Новой дороге, мы заходим в ворота кладбища.

Раньше в его стенах был захоронен прах погибших во время сталинских репрессий, но родственников с годами становилось все меньше, и теперь эти места заняли «новые русские», убитые в перестрелках 90-х, либо те, кто заранее позаботился о том, чтобы упокоиться в историческом месте.

На Введенском кладбище есть и мемориал германским солдатам. Правда, это не гитлеровцы. Это братская могила участников Первой мировой, попавших в русский плен, а затем умерших здесь. На обелиске надпись: «Здесь лежат германские воины, верные долгу и жизни своей не пожалевшие ради Отечества. 1914–1918».

На другом конце кладбища находятся две французские братские могилы – летчиков из полка Нормандия – Неман и наполеоновских солдат. Над могилой французов, погибших в Москве в 1812 году, установлен величественный монумент, огороженный массивной цепью. Вместо столбов эту цепь поддерживают пушки эпохи наполеоновских войн, вкопанные жерлами в землю.

Еще одна почитаемая могила Введенского кладбища – захоронение Федора Петровича Гааза (1780–1853), врача, прославившегося своей филантропией. Доктор Гааз сделался в России примером жертвенности. Его выражение «Спешите делать добро!» стало девизом российской медицины.

Мало того что он не брал с неимущих плату за лечение, он и сам иногда безвозмездно одаривал своих нуждающихся пациентов деньгами и даже собственной одеждой. Особенно Гааз прославился помощью заключенным и каторжникам.

На оградке могилы Гааза укреплены настоящие кандалы, в каких шли ссыльные в Сибирь. Эти кандалы должны напоминать об особенной заботе «святого доктора», как его называл народ, об узниках.

Это Гааз добился, чтобы вместо неподъемных двадцатифунтовых кандалов, в которых прежде этапировали ссыльных, для них была разработана более легкая модель, прозванная «гаазовской», и еще, чтобы кольца на концах цепей, в которые заковывались руки и ноги арестанта, были обшиты кожей. Бывшие зэки и сегодня приносят цветы на могилу Гааза.

Пожалуй, в их среде таким уважением и популярностью пользуется еще только одна могила – Соньки Золотой ручки на Ваганьково. Правда, самой Соньки в этой могиле никогда не было…

Хоронили Гааза, потратившего все деньги на страждущих, за счет полиции. За его гробом шли двадцать тысяч человек! Возможно, это были самые многолюдные похороны в Москве.

Интересно описывает случай из жизни доктора Гааза писатель Викентий Вересаев:

Однажды на заседании Московского тюремного комитета, членом которого был и московский владыка митрополит Филарет, Гааз так ревностно отстаивал интересы заключенных, что даже архиерей не выдержал и возразил: «Да что вы, Федор Петрович, ходатайствуете об этих негодяях! Если человек попал в темницу, то проку в нем быть не может». На что Гааз ответил: «Ваше высокопреосвященство. Вы изволили забыть о Христе: он тоже был в темнице».

Филарет, сам, к слову сказать, много усердствующий для нужд простого народа и причисленный впоследствии к лику святых, смутился и проговорил: «Не я забыл о Христе, но Христос забыл меня в эту минуту. Простите Христа ради».

Здесь же покоится генерал Петр Пален (1778–1864), который в 1812 году, находясь со своим корпусом в арьергарде 1-й русской армии и сдерживая многократно превосходящего числом неприятеля, позволил Барклаю отойти к Смоленску и, таким образом, спас армию, а значит, и всю кампанию.

Можно здесь найти и захоронение семьи известных московских фармацевтов и аптекарей Феррейнов (этим именем нынешний небезызвестный предприниматель Брынцалов назвал свой фармацевтический завод). Много здесь и дореволюционных коммерсантов-иностранцев, к числу которых принадлежали и Эрлангеры.

Только мы подошли к склепу, как увидели там женщину – служительницу кладбища, которая смывала надписи на стене склепа.

«Чистим стены регулярно, но это бесполезно, сюда постоянно приходят новые люди в надежде на чудо», – говорит Наталья.

В часовне над склепом семейства Эрлангеров, построенной архитектором Шехтелем, находится мозаика «Христос-Сеятель» работы Константина Петрова-Водкина.

Наталья же рассказала, что эти надписи и записки называются «печалования» ко Господу.

Алена, которая пришла вместе с нами, смутилась и осторожно засунула записку со своей просьбой в створ маленького окна склепа.

А Наталья, видимо обрадовавшись неожиданным слушателям, рассказала, что с этой часовней-склепом связана одна из самых интересных историй, случившаяся на московских кладбищах в 1990-х. Собирать средства на реставрацию часовни взялся приход церкви Петра и Павла, что на соседней Солдатской улице. И батюшка благословил стоять возле часовни с кружкой некую подвижницу, может быть, даже и блаженную, – Тамару. Она же расчищала склеп под часовней от земли и векового мусора, поселившись на кладбище в шалаше. На ночь кладбище закрывалось, и тетя Тамара, как называли ее кладбищенские работники, оставалась совершенно одна в своем шалаше. Утром работники отворяли ворота кладбища, и их у ограды встречал жизнерадостный, улыбающийся человек с медной кружкой на шее. Но однажды тетя Тамара исчезла и больше никогда не появлялась на Введенских горах.

Говорят, что иногда ее и сегодня видят в Москве возле разных храмов: будто бы она стоит там с неизменной своей кружкой и все собирает пожертвования для каких-то благих целей.

Москвоведам удалось узнать, как звали «блаженную Тамару» – Тамара Павловна Кронкоянс. Десять лет полной инвалидности, приговор врачей (этой ночью она умрет), ее последняя молитва, и вдруг – чудо! Осталась жива. Она пришла на Немецкое кладбище, где прожила двенадцать лет в обычном железном вагончике, и в жару, и в стужу.

На милостыню, которую ей подавали, она восстановила из руин уникальную часовню с фреской великого русского художника Петрова-Водкина «Христос-Сеятель».

Так же на милостыню она построила медную часовню на заброшенной могиле старца Зосимы (Захарии), схиархимандрита, последнего духовника Троице-Сергиевой Лавры перед ее закрытием после революции.

Так не известная никому нищенка стала хранительницей православных святынь на Введенском кладбище… Тамара рано потеряла маму и выросла в детдоме. Она просто не могла спокойно смотреть на заброшенные могилы. Кладбище называла ласково – городок.

…А Алена, благодаря которой мы в этот раз пришли на Немецкое кладбище, сдала в итоге свой экзамен на «отлично». Она уверена, что ей помогла часовня. А сын уверяет, что и без этого предмет Алена знала лучше всех в группе…

Из истории Введенского кладбища

После революции на Немецком кладбище похоронили художника Виктора Васнецова и его брата Аполлинария Михайловича; одного из самых знаменитых издателей Ивана Сытина; архитектора, автора проекта Музея изящных искусств имени Александра III (имени Пушкина), универмага «Мюр и Мерилиз» (ЦУМ), «Чайного дома» на Мясницкой Романа Клейна. Позже – архитектора-конструтивиста Константина Мельникова; актеров Анатолия Кторова, Аллу Тарасову, Татьяну Пельтцер, Рину Зеленую, Люсьену Овчинникову; певицу Марию Максакову; режиссера Юрия Озерова и его не менее знаменитого брата, спортивного комментатора Николая Озерова; писателей Михаила Пришвина и Степана Скитальца; Роберта Штильмарка – автора «Наследника из Калькутты»; Леонида Гроссмана и Льва Гумилевского; Александра Казанцева; поэтов Софью Парнок и Дмитрия Кедрина; Веру Инбер и пародиста Александра Иванова, а также Ираклия Андроникова; Вадима Кожинова; рок-музыкантов Анатолия Крупнова и Александра Лосева; ученого-физика, лауреата Нобелевской премии Илью Франка; кинорежиссера Абрама Роома и многих-многих других известных людей страны.

А еще здесь находится могила Люсьена Оливье – известного московского ресторатора, автора легендарного салата, а также одного из основателей приложения к «Вечерней Москве» газеты «Вечерний клуб» Игоря Табашникова, трагически погибшего в 1993 году.

История семьи Эрлангеров

Антон Максимович Эрлангер, несмотря на имя, был коренным москвичом. Правда, лишь в первом поколении. Его отец, композитор и дирижер, работал одно время в Мариинском театре, потом переехал в Москву. Дедом Антона Эрлангера с материнской стороны был голландский художник ван Брюссель.

Но больше, чем искусство, его привлекали промышленное производство и предпринимательская деятельность. Антон Эрлангер построил первую в России большую паровую вальцевую мельницу. Этот многоэтажный гигант, перерабатывавший до сорока тонн зерна в сутки, вырос в 1881 году на территории Сокольнического поля. По этому образцу и сам Эрлангер, и другие российские хлебопромышленники стали строить мельницы по всей стране.

Эрлангер создал первое в России профессиональное издание по мукомольному делу и хлебной торговле «Мельник». В 1892 году Эрлангер открыл на свои средства Московскую школу мукомолов. Она существует и поныне, только называется иначе: «Технико-экономический колледж».

После смерти «мельничного короля» в 1910 году мельница в Сокольниках перешла к его братьям, а в 1918-м ее национализировали. В 1930 году мельничному комбинату присваивают имя… наркома Цурюпы, каковое предприятие носит вплоть до перестроечных времен. Сегодня это – акционерное общество под названием «Мельничный комбинат в Сокольниках».

Антон Эрлангер много жертвовал на благотворительные нужды, учреждал стипендии, помогал бедным…

Указом Президента Российской Федерации № 176 от 20 февраля 1995 года «Об утверждении перечня объектов исторического и культурного наследия федерального (общероссийского) значения» мавзолей Эрлангеров на Введенском кладбище был включен в список объектов общероссийского исторического и культурного наследия.

Внук Антона Эрлангера – его тезка Антон Александрович был известным палеонтологом, а также руководил палеонтологическим школьным кружком. Он трагически погиб в 1996 году в возрасте 89 лет, попав на улице под машину.

Полноценного образования в области геологии и палеонтологии он не получил. Воевал.

После войны работал в школе и палеонтологической секции Московского общества испытателей природы (МОИП). Зарабатывал на жизнь Антон Александрович, делая наборы учебных пособий по палеонтологии для фабрики «Природа и школа».

В конце 60-х годов он продал Палеонтологическому институту при Академии наук (ПИН) уникальную коллекцию остатков морских лилий из каменноугольных отложений Подмосковья. За это многие в ПИНе стали называть его «палеонтологическим спекулянтом». В Палеонтологическом музее при ПИНе есть еще один уникальный экспонат от Эрлангера: огромная плита известняка со скоплением морских лилий, взятая монолитом в Мячковском (Тураевском) карьере; в раскопках участвовали члены кружка Антона Александровича.

Одна из очень редких ископаемых морских лилий названа палеонтологом Арендтом в честь нашедшего ее Антона Александровича – Парамегалиокринус эрлангери.

Эрлангер умел самостоятельно определять ископаемые из самых разных геологических систем и уголков бывшего Советского Союза. Часто он делал это на глаз.

Когда Антон Александрович погиб, его похоронили на Введенском кладбище, где покоятся и его предки.

Стихи о часовне Эрлангеров:

«В тени, в тиши, вдали от сует

Стоит одиноко с древних времен,

В веках зачарован, магический склеп.

Исполнит желанье, что будет на нем».

Местная притча о часовне Эрлангеров

Жила-была женщина, которая очень любила своего мужа. Потом муж умер, а женщина ну никак не могла смириться с его смертью: отказывалась от еды, не спала, все время проводила на кладбище, оплакивая своего любимого… А в один прекрасный день написала на склепе: «Хочу, чтобы мой муж ожил». Муж, конечно, не ожил, но к склепу однажды пришел мужчина, страдающий половым бессилием, и тоже что-то написал. Надо сказать, что он был похож на покойного вдовушкиного мужа, как брат-близнец. С первого взгляда они полюбили друг друга и жили долго и счастливо…

Часовня старца Захария

Есть на кладбище часовня старца Захария, или, как его звали в монашестве, Зосимы, в которую люди специально приезжают молиться о даровании супруга или о помощи в выборе второй половины. Табличка на часовне рассказывает о Захарии-Зосиме так: «Прожил 86 лет (1850–1936), совершил много подвигов, сотворил множество чудес, засвидетельствованных очевидцами. Некоторые чудеса сотворил Бог ради Захарии еще в детстве его. Он трижды видел Троицу и трижды наяву Богоматерь; дважды ходил по воде, как по суше, по его молитве воскрес умерший, он исцелял больных и очищал от грехов. Это подвижник, достойный имени святого».

Поучения старца Захарии

Берегите совесть свою, она есть глас Божий – голос Ангела-Хранителя. Как надо беречь свою совесть, учитесь у старца отца Амвросия Оптинского. Он стяжал благодать Святого Духа. Мудрость без благодати есть безумие.

Помните слова отца Амвросия: «Где просто, там ангелов сто, а где мудрено, там ни одного». Достигайте простоты, которую дает только совершенное смирение. Достигайте в смирении любви простой, совершенной, обнимающей молитвой всех, всех…

Премудр тот, кто стяжал Духа Святого, стараясь исполнить все заповеди Христовы. И если он премудр, то и смирен.

Будьте мужественны даже тогда, когда великие испытания Господь посылает. Одолевают страсти, молитва слабеет, даже не хочется ее творить, все внимание поглощают разные желания и страсти…

Да тут как нарочно такие беды внутренние и внешние встречаются, от которых слабый человек в уныние впадает. Это страсть – уныние – мертвит все святое, все живое в человеке. Скорее тогда распнитесь крестом, молясь так, как в древности многие из подвижников молились, борясь со страстями. Читайте «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его…»

Если у кого есть, прочтите канон честному и животворящему кресту Христову, а потом распнитесь крестом и умоляйте Утешителя душ и телес наших умилосердиться над вами, простить вас и войти в душу вашу и изгнать то уныние, которое убивает вас.

Из истории

По преданию могила Франца Яна Лефорта, сподвижника Петра I, была покрыта мраморной доской с вырезанной на ней эпитафией: «Остерегись, прохожий, не попирай ногами сего камня: он омочен слезами величайшего в свете монарха…»

Мое уважение всем, кто помнит, а вот я сама, увы, этим похвастаться не могла. То есть фразу знала, и само по себе имя доктора Гааза знала, только два этих знания вместе никак не связывала. И вот стояла рядом с памятником и понимала, что ни у какого другого возрастом старше полутора веков не встретила таких явных следов современного уважения и почитания. Горят свечи, теплится лампадка, цветы, явно недавние… вся оградка в цветах. Возможно, кто-то брезгливо передернет плечиком, ведь все это - дело рук и памяти освободившихся из мест заключения, их родных и тех, кто уверен, что пострадал безвинно. Но не я, я стараюсь помнить про «от сумы и от тюрьмы…».

«Святой доктор», «божий человек», «чудак», «неистовый филантроп», «милосердный доктор» - все о нем, о Фёдоре Петровиче Гаазе, который от рождения был Фридрих-Иосиф Хаас. Человек без семьи, ведь обзаведись ею, и не станет хватать времени на помощь сирым и убогим. Тот самый, кого не признали грабители и вознамерились раздеть среди зимы, а поняв, кто это, после его просьбы дойти до дома и там уже отдать пальто, проводили чуть не под руки сами и наказали больше по таким темным улицам не ходить. Тот, который дал денег пойманному с поличным вору. Тот, кто добился, чтобы вместо неподъемных двадцатифунтовых кандалов, в которых прежде этапировали ссыльных, для них была разработана более легкая модель, прозванная «гаазовской», и еще, чтобы кольца на концах цепей, в которые заковывались руки и ноги арестанта, были обшиты кожей. Тот, кто на себе пробовал их действие (потому и на ограде его могилы по сей день висят эти кандалы). Тот, кто не брал денег за лечение бедняков. Тот, кого хоронили за счет полицейского управления, так как он, успешный практикующий врач, все свои деньги тратил на помощь другим. Но и проститься с ним пришли 20 тысяч человек, и гроб несли на руках до самого Введенского кладбища. Католик, о чьем здоровье с разрешения постоянного его оппонента, св. митрополита Московского Филарета, служили молебен («Бог благословил нас молиться за всех живых»), а потом и панихиды в православных храмах.

Только один эпизод:
«Однажды на заседании Московского тюремного комитета, членом которого был и московский владыка митрополит Филарет, Гааз так ревностно отстаивал интересы заключенных, что даже архиерей не выдержал и возразил: «Да что вы, Федор Петрович, ходатайствуете об этих негодяях! Если человек попал в темницу, то проку в нем быть не может». На что Гааз ответил: «Ваше высокопреосвященство, Вы изволили забыть о Христе: он тоже был в темнице».
Филарет, сам, к слову сказать, много усердствующий для нужд простого народа и причисленный впоследствии к лику святых, смутился и проговорил: «Не я забыл о Христе, но Христос забыл меня в эту минуту. Простите Христа ради».


Поразительно, но порой ты бываешь просто слеп, глядя, но не видя… Вот же, я была здесь летом, это совсем рядом с моим городом - деревенька Тишково, где была когда-то усадьба, в числе прочих хозяев принадлежавшая и Федору Петровичу Гаазу, еще до того, как целью его существования стало служение отверженным. Потом и она пошла с молотка, и дом в Москве. Все, что от нее осталось сейчас - липовый парк да мостик через бывший рукотворный канал.
И памятник. Да-да, доктору Гаазу - от здешних жителей, которые помнят сами и берегут память для других. Вот только что узнала, что есть в селе и музей, надо будет наведаться…

К следующей теме подступаюсь который раз и никак не сложу ее в слова… Она о легендах про чудотворные статуи Христа.
"Была на Введенском кладбище когда-то еще одна достопримечательность, известная всей православной Москве. Но в советское время ни в одном источнике это, по понятным причинам, упомянуто раньше быть не могло. На надгробии фабрикантов мануфактурных изделий Кноппов стояла фигура Христа, почитаемая как чудотворная. А.Т. Саладин так описывает это надгробие: «Огромная продолговатая площадка с оградой в греческом вкусе, с вазами на столбах, замыкается руинами античного портика. У входа на ступеньках во весь рост стоит бронзовое изваяние Христа работы prof. R. Romanelli. Невольно останавливаешься перед этим памятником. Исчезают вдруг окружающие его могилы, оживает Христос, движется его рука, указывая на вход, и слышится тихий голос: memento mori!» (Есть свидетельства, что скульптура Христа была гранитная или мраморная.) Ежедневно много людей собиралось у надгробия Кноппов. Причем все паломники приносили с собой воду. Водой поливали десницу Христа, и, когда она стекала, ее тут же собирали во что-нибудь. Как рассказывают, та вода приобретала чудодейственные лечебные свойства, и очень многие были исцелены ею. Разумеется, такой объект поклонения не мог долго существовать в советской столице. В 40-е или в 50-е (по разным сведениям) годы фигуру Христа с надгробия Кноппов увезли". (Ю. Рябинин "Жизнь московских кладбищ")

Увезли в Троице-Сергиеву Лавру, где можно увидеть ее в Церковно-археологическом кабинете Московской духовной академии. Если прорветесь, конечно…


А склеп стоит, гол и полуразрушен (не крыша, нет, она так и задумана была при строительстве), знаменит ныне у готов под ником «Вампирка».

Но ведь свято место, как известно, пусто не бывает, и молва людская рождает новую легенду, теперь уже про статую Христа на могиле Рекк-Третьяковых, перенеся именно на нее чудотворные свойства той, что убрана с глаз долой. Тем более что история ее установки вполне этому способствует: появилась она здесь из-за обещания, данного Петром Михайловичем Третьяковым своей теще еще в 1913 году, после смерти тестя. Революция, Вторая Мировая, смерть жены, прошедшей через сталинские лагеря… И все-таки в 1946 году статую установили.

Возвращаясь к склепам и мавзолеям. Еще одна легенда, больше говорящая не о чудесах, а о неистребимой вере в них народа нашего. Не зря описывается она с немалой долей иронии: «Жила-была женщина, которая очень любила своего мужа. Потом муж умер, а женщина, ну никак не могла смириться с его смертью: отказывалась от еды, не спала, все время проводила на кладбище, оплакивая своего любимого.... А в один прекрасный день написала на склепе: "Хочу, чтобы мой муж ожил". Муж, конечно, не ожил, но к склепу однажды пришел мужчина, страдающий половым бессилием, и тоже что-то написал. Надо сказать, что он был похож на покойного вдовушкиного мужа, как брат-близнец. С первого взгляда они полюбили друг друга и жили долго и счастливо...".

И что вы думаете? Теперь народ ходит и пишет, ходит и пишет… И добро бы писал только такое и на этом самом месте:


Но нет, пишет повсюду, а уж что именно! Не буду и цитировать…

Ну, да хватит легенд, просто пройду еще немного, посмотрю и вспомню.

Захоронение французских солдат, погибших в войне 1812 года. Правда ли, нет ли, но говорят, что земля внутри ограды, основа которой - вкопанные жерлами в землю настоящие пушки той войны, - территория Франции.

Впрочем, это не так уж важно, важно, что их тут много, французов, объединенных именно своей страной и нацией. Важнее, чем то, что одни шли завоевывать, а другие - защищать, главное, что свои их помнят. Ну, а мы склоняем головы перед вторыми…

Еще к войне 1812-го. Здесь - генерал Петр Пален (1778-1864), который, находясь со своим корпусом в арьергарде 1-й русской армии и сдерживая многократно превосходящего числом неприятеля, позволил Барклаю отойти к Смоленску и, таким образом, спас армию, а значит, и всю кампанию.

И еще к ней же. Есть памятник и нашим воинам, но… как бы помягче… фиктивный, что ли. Было когда-то на месте дома на Кутузовском, известного своим главным жильцом - Леонидом Ильичом Брежневым, большое захоронение погибших в 1812-м русских солдат. Было. Потом - Кутузовский, дом и рассеявшаяся память. Потом при очередной стройке нашли какие-то косточки, торжественно объявили их останками героев той войны, перенесли сюда и воздвигли памятник. Такая вот историческая память…

Эйнем, имя которого на виду у всей Москвы, но который никакого отношения к славе фабрики в действительности не имел. И жил, кстати, не в России, а вот похоронить себя завещал именно здесь.

Сигурд Оттович Шмидт, имя для московских краеведов столь известное, что в расшифровке не нуждается. 91-летний ученый завещал похоронить себя рядом с мамой и няней - о многом говорит, правда?..
«Я — пережиток XIX века, в XX веке доживший до XXI, я бы так сказал».

Памятник Ольге Лепешинской показывать не буду - незачем тиражировать то уродство, которое недостойно ее памяти.

Под этим крестом из рельсовых полос, установленных на локомотивные колеса, украшенным вагонными буферами и сцепными приборам - Христиан Мейен, богатый железнодорожный предприниматель.

Совсем неприметно - Валентин Свенцицкий, проповедник, публицист, драматург, прозаик и богослов, известный уже одним лишь тем, что открыто не признал «КГБ-шного» митрополита Сергия. После смерти в ссылке тело привезли в Москву, где обнаружилось, что оно нетленно и благоуханно. Но… неудобный святой оказался, так и лежит здесь непризнанный, под простым железным крестом.

Самые, пожалуй, жутковатые места кладбища - участки, ждущие своих обитателей. Все готово, и памятничек стоит красивый, давай, земля ждет…

«На вот и все» - барельеф, традиционно завершающий такие фоторассказы, но в истории этого места сказанное и показанное настолько не все, что надо бы съездить туда еще не раз.


А пока, пока выдохнуть, просто пошуршать осенними листьями, погрустить, потрепать за ухом главного кладбищенского сторожа, ни на миг не забывая, что сами мы еще очень даже живы!

История Введенского некрополя

Находится в Юго-Восточном округе Москвы, в районе Лефортово . Общая площадь погоста - 20 га . Согласно историческим источникам, некрополь был образован в 1771 г., в то же самое время, что и . Введенское кладбище иногда называют Немецким , а связано это с тем, что на погосте изначально хоронили католиков и лютеран, то есть иноверцев. Такое название также связано с тем, что погост был основан рядом с Немецкой слободой.

Могилы знаменитостей и воинские захоронения на Введенском кладбище

Свой вечный покой на Введенском кладбище обрели и более 50 Героев Советского Союза и почти 30 Героев Социалистического Труда. Здесь также похоронены неизвестные , павшие в боях Великой Отечественной войны. Рядом с братскими могилами на кладбище установлен гранитный обелиск .

На некрополе также воздвигнуты два мемориала в память о французских воинах, погибших на фронтах войны в 1941-1945 гг. На Введенском кладбище сохранилась и братская могила, в которой были захоронены немецкие солдаты, участвовавшие еще в Первой мировой войне.

Схема Введенского кладбища

Часовня Введенского кладбища

В 1911 г. на территории Введенского погоста была возведена часовня , где поминальные службы могли проводить представители разных конфессий. Храм существует и сегодня.

Экскурсия по Введенскому кладбищу

Сегодня на Введенском кладбище возможно провести следующие виды захоронений: погребение урной в землю , в саркофаг и в открытый колумбарий . для его установки на Введенском кладбище можно заказать через тендер среди мастерских Москвы.

Адрес, как доехать, часы работы

Как добраться : на автобусе № 346м, на трамваях № 32, 43 и 46. Остановка - «Введенское кладбище».