Иван Айвазовский — картины, полная биография. Тайна Айвазовского: почему маринист сменил фамилию? Айвазовский был армянином
Вся жизнь Ивана Константиновича Айвазовского (1817-1900) была неразрывно связана с Феодосией. Там он родился в бедной армянской семье разорившегося купца, вынужденного работать базарным старостой. Собственно, и рождён великий наш маринист был как Ованес Геворгович Айвазян и только в 1840 году он начал подписывать свои работы русифицированной фамилией «Айвазовский». Художник чтил традиции своего народа - кстати, его старший брат Габриэл, ушедший в монахи, стал архиепископом Армянской апостольской церкви и видным историком.
Вернувшись в 1848 году в свой родной город на постоянное проживание, Иван Константинович, будучи очень успешным и богатым мастером искусства, многое сделал для благоустройства и процветания любимой Феодосии: провёл водопровод, содействовал сооружению порта и железнодорожной ветки до города, открыл музей, ныне известный как картинная галерея его имени. Интересная сторона его жизни: проведение им археологических раскопок в земле древнего Крыма - найденные им возле Феодосии золотые изделия IV в. до н.э. хранятся ныне в запасниках Эрмитажа.
Умер и похоронен Иван Константинович тоже на его малой родине - могила его расположена близ старого армянского храма; на надгробии высечен афоризм на древнеармянском языке: «Родился смертным, оставил по себе бессмертную память».
Обучаясь в Петербургской Академии художеств у выдающегося пейзажиста, мастера архитектурного пейзажа М. Н. Воробьёва, юный армянин испытал самое благотворное влияние передовой русской культуры. Ему посчастливилось лично общаться с А. С. Пушкиным, В. А. Жуковским, И. А. Крыловым, К. П. Брюлловым, М. И. Глинкой. Позже, на стажировке в Италии, он сдружился с Н. В. Гоголем.
Загадки, однако, связаны с происхождением живописца. Известно, что его предки в XVIII веке уехали из турецкой Западной Армении на Западную Украину (Галичину), находившуюся тогда под властью Речи Посполитой. На польский манер Айвазяны звались «Гайвазовские». В литературе имеются сведения, что они владели земельной собственностью где-то в районе Львова. Однако точной и достоверной информации о жизни предков Айвазовского в Галичине, увы, крайне мало.
Зато в этой связи будет нелишним напомнить о том, что Львов - равно как и Феодосия - в старину являлся одним из крупнейших центров армянской диаспоры. Львов ведь исстари был многонациональным и разноязыким городом, в котором проживали не только - и даже не столько - русины (украинцы), но и поляки, немцы, евреи, татары и др., оставившие свой след в истории и архитектуре Города Льва.
Массовая миграция армян развернулась после сельджукских завоеваний в Закавказье во второй половине XI столетия. Уже в 1047 году существовала община армян в той самой Кафе (Феодосии), в начале XII века - в Киеве. Позже армяне обосновались в Каменце-Подольском, Галиче, Луцке. Есть мнение, что армянских ремесленников пригласил к себе уже основатель Львова князь Данило Романович.
Львовские армяне были тесно связаны с Крымом, в частности - с Кафой. Из Таврики они в основном и переселялись, особенно после того как Кафа в 1475 году была захвачена турками. Говорили на армяно-половецком языке. Армянская община росла так быстро, что уже в 1364 году во Львове была основана епархия армян Руси и Валахии. Армяне компактно поселялись в районе улицы, и названной Армянской (по-украински - Вірменська). Её колоритный архитектурный ансамбль во главе с Армянским собором по праву считается одной из жемчужин зодчества во Львове.
В первой половине XVII столетия во Львове, включая Краковское предместье, проживало свыше двух тысяч армян. Армянские купцы вели из Львова оживлённую торговлю, достигая со своими караванами Стамбула, Каира и Багдада. Не случайно, определённый круг восточных товаров - ковры, шёлк, сукно, восточное оружие, перец - на львовском рынке фигурировал именно как «армянские товары». В городе славились армянские ремесленники, в т.ч. ювелиры и оружейники. Действовала типография Тер-Говганеса Карматенянца (Ивана Муратóвича). Из общины армян вышли приметные историки, писатели, художники, мастера книжной миниатюры.
Долгое время армянская диаспора Львова сопротивлялась насильственному навязыванию ей унии с католической церковью (т.н. армяно-католическая церковь). А после того, как уния таки была принята, армянская колония быстро потеряла свою самобытность и пришла в упадок. Непоправимый удар ей нанесло разграбление города шведами в 1704 году (во время Северной войны 1700-21 годов).
Происходила, кроме того, полонизация армянской верхушки. В 1772 году Львов был присоединён к Австрийской империи, после чего в армянском квартале всё более поселяются люди иных национальностей. В общем, когда в Галичине жили предки Ивана Айвазовского, времена расцвета армянской диаспоры во Львове остались уже в далёком прошлом, община армян утратила своё былое влияние.
Как бы то ни было, отец художника в силу каких-то семейных обстоятельств покинул Западную Украину, переселившись сначала в Валахию (современную Румынию), а затем в солнечный Крым. Известно, кстати, что он владел многими языками: польским, русским, немецким, еврейским, венгерским, цыганским.
Ко всему вышеизложенному остаётся добавить ещё, что творчество Ивана Айвазовского представлено во Львовской картинной галерее (картина «Крымский берег»), где есть (или, по крайней мере, был раньше) отдельный зал маринистов.
Отнюдь не только маринист
И. К. Айвазовский был необычайно плодовитым художником, написавшим порядка 6000 картин. Ему принадлежит абсолютный рекорд - 120 персональных выставок в течение жизни! Хотя надо признать, что его специфический творческий метод, позволявший писать быстро и много, поставив «производство» полотен «на поток», несколько ограничивал творчество Айвазовского, порою загоняя его в рамки многократно повторявшихся сюжетов и шаблонов. За это Ивана Константиновича справедливо, наверное всё-таки, критиковали.
Зато в изображении воды, волн, игры света и цвета в них ему, возможно, нет равных во всей мировой живописи. Жанр марины зародился у голландцев XVII века, а одной из своих вершин он достиг, несомненно, в живописи Ивана Айвазовского.
Когда говорят о творчестве И. К. Айвазовского, прежде всего вспоминают его «Девятый вал» (1850, Государственный Русский музей, С.-Петербург). Это - очень эффектная картина, исполненная пафоса героической борьбы человека со слепой стихией. Однако, на мой взгляд, наиболее интересные полотна встречаются как раз у позднего Айвазовского. В 1870-е - 80-е годы он под влиянием передвижников эволюционирует от романтизма к реализму, порой создавая пусть и не такие яркие, не столь эффектные, но зато более глубокие, воистину философские картины.
Например, шедевр «Чёрное море» (1881) с противостоянием двух стихий - бушующего моря и затянутого свинцовыми тучами неба. И. Н. Крамской назвал эту вещь «феноменальной». «Это одна из самых грандиозных картин, какие я только знаю» , - написал он. В «Чёрном море» в художественной образной форме передана диалектика единства и противоборства двух грозных природных начал.
Море - оно ведь, вообще, словно гигантский организм, пребывающий в непрестанном движении и порождающий из себя и твердь земную, и саму жизнь. Не случайно ранние греческие философы, будучи «наивными» диалектиками, перво-наперво выделили воду , как наиболее подвижную стихию, в качестве первоначала мира (Фалес), а затем и пришли к выводу о происхождении всего живого из воды (Анаксимандр). Художник-маринист, пожалуй, как никто другой из пейзажистов, способен, если только он любит и чувствует море, стать художником-философом - до чего и удавалось подняться в лучших своих творениях Ивану Айвазовскому.
Однако творчество его не ограничивается только маринами, одними только «бурями» и «кораблекрушениями». Писал он и «сухопутные» пейзажи, и портреты. Внимания заслуживает, к примеру, «Аул Гуниб в Дагестане» 1869 года. Надо заметить, что художник вовсе не жил безвылазно в Феодосии, а довольно часто и много путешествовал по России и миру, набираясь впечатлений для своей работы.
Достойное место в наследии Айвазовского занимают его украинские пейзажи. Он очень любил украинскую степь - ещё со времени своего переезда в Санкт-Петербург на учёбу в Академии художеств в 1833 году. Может, его украинские пейзажи («Ветряные мельницы в украинской степи при закате солнца», 1862, Русский музей, и др.) и уступают пейзажам морским, но в них присутствует всё та же романтическая взволнованность и изысканность палитры. Или вот «Свадьба на Украине» (1891), где жанровая сценка развёртывается на фоне приближающейся грозы, контрастирующей с весёлой и светлой атмосферой народного гуляния.
Айвазовский-баталист
Большой любовью для художника стал российский военно-морской флот. И. К. Айвазовский - первоклассный маринист-баталист, досконально знавший все тонкости морского дела, устройства кораблей, тактики ведения морского боя. Эти знания он приобретал, непосредственно общаясь с матросами и офицерами, изучая чертежи кораблей, наблюдая за стрельбами и манёврами.
В 1838 году начинающий живописец принял участие в экспедиции эскадры Черноморского флота к берегам Кавказа в ходе Кавказской войны. Впоследствии он напишет по впечатлениям от того приключения «Десант в Субаши» (ныне это место - посёлок Головинка на севере Большого Сочи, между Лоо и Лазаревским).
Айвазовский состоял в дружбе с людьми, составившими цвет русского флота, - с первооткрывателем Антарктиды и героем Наваринского сражения 1827 года адмиралом Михаилом Лазаревым, с великими флотоводцами Павлом Нахимовым и Владимиром Корниловым (ещё задолго до того, как они стали адмиралами).
Своё восхищение славной историей отечественного флота художник выразил в ряде великолепных картин, таких как «Чесменский бой» (1848). 7 июля 1770 года эскадра графа Алексея Орлова (но фактически ею командовал адмирал Григорий Спиридов) в щепы разнесла турецкий флот в бухте Чешме на побережье Эгейского моря. Соотношение потерь в людях просто невероятное: 10000 у турок, 11 человек у русских! А. Орлов написал тогда в победной реляции Екатерине: «Неприятельский флот мы атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, в пепел обратили, а сами стали быть во всем архипелаге господствующими» .
Сразу несколько картин Айвазовский посвятил подвигу брига «Меркурий», который 26 мая 1829 года принял под командованием капитан-лейтенанта Александра Казарского бой с двумя линейными кораблями турок, имевшими десятикратное превосходство в числе пушек, - и вышел из него победителем! За это в Севастополе поставлен памятник с надписью: «Казарскому. Потомству в пример».
Айвазовский, кстати, побывал в осаждённом Севастополе в 1854-м, однако его друг адмирал Корнилов отговорил художника оставаться в столь опасном месте.
Международное признание и гражданская позиция
Европейской славы Айвазовский достиг ещё в самом молодом возрасте, когда в 1840-1844 годах находился в Европе на творческой стажировке. Уже тогда и там его итальянские пейзажи пользовались высоким спросом у ценителей искусства.
Он был награждён орденами многих государств, в т.ч. и орденом Почётного легиона. Высшей награды Франции русский живописец был удостоен одним из первых среди иностранных художников. Показательно, что это произошло в 1857 году (в 1856-м согласно другому источнику), т.е. сразу по окончании Крымской войны, в которой Франция и Россия сражались-то друг против друга! Более того, награждению предшествовала с блеском прошедшая в Париже выставка живописца.
Айвазовским восхищался корифей романтического пейзажа англичанин Уильям Тёрнер: «Искусство твоё высоко...» , - написал он в возвышенных стихах.
На самом закате жизни (в 1892 году) Айвазовский совершил триумфальную поездку в Соединённые Штаты.
Сложными выдались у армянина Айвазовского отношения с Турцией. Эту страну он посещал неоднократно. Написал множество стамбульских пейзажей, в т.ч. по заказу турецких султанов, - эти произведения и сейчас украшают музеи Турции. Он был награждён несколькими орденами Османской Империи. Айвазовский оказал огромное влияние на армянских - да и не только - художников Блистательной Порты.
Стамбул Иван Константинович считал самым красивым городом в мире - хотя повидал он Венецию, Флоренцию, Рим, Париж. Очень удались ему ночные виды (ноктюрны) турецкой столицы, восхитившие султана. «Вид Константинополя при лунном освещении» (1846) - физически воспринимаешь тихий шелест искрящихся от лунного света лёгких волн, который и услышать-то можно разве только ночью, когда бурлящий торговлей восточный город немножко замирает до рассвета и лишь редкие люди на набережной любуются в наступившей тишине пленяющей красотой!
Но в конце жизни, узнав о произошедшей резне армян, ставшей прелюдией к геноциду 1915-16 годов, Айвазовский вышвырнул в море свой орден Османие...
Некоторые эксперты утверждают, что турецкий президент окружает себя картинами художника-армянина не случайно…
Если забить в Google "Эрдоган на фоне картин Айвазовского", поисковая система выдаст ряд фотографий, изображающих турецкого президента с первыми лицами других государств на фоне великолепных полотен с морской тематикой. В одном из залов заседаний висят две такие работы, а президент предпочитает садиться прямо между ними. Стиль великого мариниста сложно спутать, особенно людям, хорошо разбирающимся в искусстве, словом, сомнений нет: полотна принадлежат кисти Ивана Айвазовского… или Ованеса Айвазяна. Учитывая происхождение выдающегося мариниста и его отношение к Турции, данный факт вызывает множество вопросов.
Конечно, известно, что художник не раз бывал в Османской империи и написал множество пейзажей Стамбула, и что у него были хорошие отношения с османскими султанами, однако всему этому пришел конец после гамидовских погромов, когда по прямому указанию султана Абдул-Гамида II были убиты сотни тысяч армянских семей.
История помнит случай, о котором знает каждый, кто хоть немного интересуется творчеством живописца. Она повествует о том, что, вернувшись в Феодосию в начале апреля 1896 года, Айвазовский демонстративно швырнул в море пожалованные ему турецкими султанами многочисленные награды, в том числе высшие награды Османской империи "Меджидие" и "Османие", которые он получил от Абдул-Гамида. "Если пожелает, пусть и он выбросит в море мои картины, мне их не жаль", - сказал при этом художник турецкому консулу, чтобы тот передал его слова жестокому и бесчеловечному султану.
По-видимому, пристыженный правитель Османской империи стерпел обиду, во всяком случае, картин мариниста он не стал выбрасывать, напротив, повесил их на стенах своего дворца. Таким образом, коллекция полотен, оставленная Айвазовским в Турции, украшает теперь не только дворцы султанов, но и президентскую резиденцию. А сам президент, ничуть не смущаясь, проводит свои официальные встречи на фоне великолепных произведений живописца-армянина.
Сила копипаста
Многие искусствоведы и коллекционеры ищут скрытый подтекст в действиях турецкого президента и пытаются понять, что за ними кроется. Дабы не гадать, мы решили получить ответ на этот вопрос в самой Турции: как у турецких экспертов, так и в аппарате президента.
Согласно полученному сообщению, в аппарате президента "вопросом картин Айвазовского очень заинтересовались" и обещали дать эксклюзивный комментарий, однако с этого момента прошел уже почти месяц, а комментария мы все еще не получили. Между тем запрос наш прокомментировал генеральный директор выставки "Стамбул Айвазовского" Бюлент Озукан. В своем ответе он сделал акцент на связях мариниста с Турцией и упомянул о том, что некоторые российские исследователи высказывают точку зрения, согласно которой у художника якобы были тюркские корни.
Что ж, раз до сих пор муссируется эта дезинформация, мы решили копнуть поглубже.
В беседе с корреспондентом Sputnik Армения знаток творчества Ивана Айвазовского, искусствовед Шаэн Хачатрян, который написал несколько книг о жизни и творчестве великого живописца, рассказал, что предки художника были родом из Западной Армении, и никаких тюркских корней у него быть не могло.
"У Ованеса Айвазовского не только не было тюркских кровей, но он был настолько преданным сыном своего народа, так много для него сделал, что подобные небылицы просто вызывают усмешку. Когда он родился, священник Мкртыч в книге рождений и крещений церкви Сурб Саркис в Феодосии внес запись о том, что на свет появился "Ованес, сын Геворга Айвазяна". Эта книга является единственным юридическим свидетельством о рождении мариниста", - сказал он.
По мнению Хачатряна, прежде чем распространять подобную чушь, следует обратить внимание также на старшего брата живописца - Габриэла Айвазяна, который был архиепископом Армянской Апостольской церкви. Об этом видном деятеле армянской церкви некоторые биографы почему-то никогда не вспоминают, анализируя корни живописца.
Происхождение великого мариниста никогда ни у кого не вызывало вопросов, как же так получилось, что вдруг, откуда ни возьмись, в его биографии появился пункт, повествующий о тюркских корнях Айвазянов? А вот откуда…
В 1878 году Российская империя и Османская империя подписали мирный договор в зале, стены которого были украшены полотнами знаменитого мариниста. Иван Айвазовский был признан не только на своей родине, но и в Европе, его имя гремело повсюду. И именно в этом году в журнале "Русская старина" выходит биографический очерк некоего П. Катарыгина, где, помимо прочего, без каких-либо оснований говорится о тюркских корнях Айвазовского. Как считает Хачатрян, именно султан поручил Катарыгину написать биографию мариниста. Видимо, армянское происхождение художника было нежелательным. Тем более, что уже тогда живопись Айвазовского, который написал большое количество полотен, изображающих Константинополь, занимала важное место в изобразительном искусстве Турции. По словам Озукана, "среди турецких художников нет ни одного, кто создал бы такое количество работ, посвященных этому городу".
Как бы то ни было, тема эта начинает развиваться и обрастать все новыми подробностями. Спустя десять лет, в 1887 году в Санкт-Петербурге выходит брошюра, посвященная 50-летнему творческому юбилею мариниста. В ней рассказывается легенда, согласно которой прадед художника был сыном турецкого военачальника, чуть не погибшего при взятии Азова в 1696 году, но спасенного армянином. При этом какие-либо свидетельства самого художника полностью отсутствуют. И наконец, сразу после смерти Ивана Айвазовского в 1901 году в свет выходит большая книга, составителем которого выступает некий Н. Кузьмин. Он почти полностью повторяет текст Катарыгина, но кое-где вносит и свои коррективы: пересказывая вышеупомянутую легенду, он в роли "спасенного в 1696 году турецкого мальчика" ставит уже - ни много, ни мало - отца мариниста! Некоторые исследователи биографии Ивана Айвазовского сходятся во мнении, что Кузьмин и есть тот самый Катарыгин, перед которым, по всей вероятности, была поставлена задача "скорректировать" происхождение великого мариниста. Несмотря на абсурд, напечатанный в данном издании, оно, тем не менее, долгое время служило источником для биографов живописца.
Наибольшую досаду книга Кузьмина вызывает тем, что в ней ничего не говорится о работах, посвященных Армении ("Гора Арарат", "Вид на озеро Севан", "Полководец Вардан Мамиконян", "Крещение армянского народа: Григорий Просветитель", "Отцы-мхитаристы на острове Святого Лазаря" и т.д.), а также о произведениях, изображающих армянские погромы в Турции, при помощи которых художник хотел привлечь внимание к судьбе своего народа. Хотя Айвазовский выставлял эти работы в Москве, Одессе, Харькове, где они подняли немалый шум. Почти ничего здесь не говорится и о брате художника. Вряд ли все эти факты лишь случайности…
Подводя итог, можно сказать, что Иван Айвазовский воспринимался как сын "проблемного" народа. И данная задача была решена при помощи нескольких недостоверных книг, которые и поныне дают повод некоторым авторам цепляться за соломинку, обманывая себя же, и представлять великого мариниста, армянское происхождение которого уже ни у кого не вызывает каких-либо вопросов, человеком с тюркскими корнями.
А что касается того, что Айвазовский много работ посвятил Константинополю, то здесь все естественно, учитывая страсть художника к путешествиям и его невероятную работоспособность (точное количество произведений живописца до сих пор не может определить ни один искусствовед, называется лишь цифра выше 5-6 тысяч).
В заключение темы об отношении Ивана Айвазовского к Турции приведем лишь один пример: последняя неоконченная работа художника изображает взрыв турецкого корабля.
Турецкие страсти по Айвазовскому
Тот факт, что, по свидетельству Озукана, "турецкое государство и в наше время высоко ценит работы великого мариниста Айвазовского, и рассматривает его творчество в качестве элемента государственного престижа", вовсе не делает художника-армянина турком. Ведь никто не говорит о том, что династия знаменитых турецких придворных архитекторов Бальянов имеет турецкие корни.
В своем комментарии Озукан также сообщил, что в резиденции турецкого президента насчитывается десять полотен Айвазовского.
"Мы выяснили, что турецким госучреждениям принадлежит примерно 41 полотно кисти художника. Десять из них находятся в президентской резиденции, примерно 21 - во дворцах османских султанов, еще десять картин выставлены в различных морских и военных музеях страны…Более десяти картин находятся в частных коллекциях в Стамбуле… Несмотря интерес к искусству и в османский, и в республиканский периоды истории Турции, все же первые лица государства не уделяли такого внимания произведениям живописи, как на Западе. Поэтому нам представляется весьма важным тот факт, что полотнам Айвазовского удалось занять прочное место в интерьере сначала османских дворцов, а затем и государственных учреждений…", - подчеркнул он.
В Национальной академии наук РА состоялась конференция, посвященная 200-летию со дня рождения нашего великого соотечественника Ивана Константиновича Айвазовского (Ованеса Айвазяна). О том, как прошла эта конференция, рассказывает в интервью "ГА" директор Института искусств НАН РА, член-корреспондент НАН РА Арарат АГАСЯН.
- Г-н Агасян, интерес к искусству Айвазовского не ослабевает, об этом свидетельствуют и юбилейные торжества, прошедшие в Москве, Санкт-Петербурге, Феодосии, Киеве, и выставка в Национальной галерее Армении, а теперь и научная конференция в Ереване...
Иван Константинович Айвазовский был первым художником армянского происхождения, который еще при жизни удостоился широкого международного признания и чьи лучшие полотна были причислены к наиболее значительным произведениям, когда-либо созданным в истории изобразительного искусства. Он поднял на новый художественный уровень жанр марины. Но наряду с многочисленными видами моря и сценами морских сражений он писал и сухопутные, пронизанные солнцем и дышащие зимней стужей пейзажи, а также портреты и автопортреты, жанровые картины, полотна, вдохновленные библейскими и историческими образами и сюжетами. В ходе нашей конференции было зачитано 15 докладов, 13 из которых подготовлены сотрудниками нашего института. Участвовали в конференции и представители Академии художеств, Ереванского государственного и Педагогического университетов. Доклады касались не только различных сторон живописи Айвазовского, но и его творческих контактов с музыкантами и писателями. Кандидат искусствознания Мариам Тигранян подготовила доклад "Иван Айвазовский и Михаил Глинка", доктор искусствознания, профессор Анна Асатрян - "Ованес Айвазовский и армянские музыканты", а член-корреспондент НАН РА искусствовед Генрих Ованесян - "Айвазовский в поэтическом творчестве Петроса Адамяна и Ованеса Туманяна". Конференция носила чисто академический характер, а содержание основной части докладов касалось самых разнообразных связей Айвазовского с армянским народом, армянской культурой, деятелями армянского искусства и литературы.
- Как часто Айвазовский обращался в своем творчестве к армянской тематике?
Айвазовский был одним из первых армянских живописцев, обратившихся к теме гамидовских погромов на территории Османской империи. Резня мирных жителей, которая сопровождалась разрушениями и поджогами, осквернением армянских храмов и очагов культуры, больно ранила сердце старого художника. Он создал несколько крупных живописных полотен, а также эскизы и графические произведения, отображающие и осуждающие эти акты массового насилия. Среди них масштабное полотно "Избиение армян в Трапезунде в 1895 г.", а также ряд картин 1897 года: "Армян погружают на корабли", "Ночь. Трагедия в Мраморном море", "Тихая ночь. Армян сбрасывают в море с турецких кораблей". Графические эскизы к ним были опубликованы на страницах сборника "Братская помощь пострадавшим в Турции армянам", вышедшего в свет по инициативе литературного и общественного деятеля Григория Джаншиева в Москве. В сборник вошли и работы на темы погрома Вардгеса Суренянца, Григора Габриеляна и Поля Асатура (Погос Тер-Асатрянц). Обращался он и к древней истории Армении, периоду национально-освободительной борьбы. На эти темы написаны "Крещение армянского народа. Григорий Просветитель", "Клятва перед Аварайрской битвой. Полководец Вардан Мамиконян", "Посещение Байроном мхитаристов на острове Святого Лазаря" и ряд других. В галерее созданных им портретов представлены и государственные, общественные, религиозные деятели армянского происхождения, в том числе министр внутренних дел Российской империи Микаел Лорис- Меликов, градоначальник Новой Нахичевани Арутюн Халибян, Католикос Всех Армян Мкртич Хримян, настоятель армянского монастыря Сурб Хач в Крыму епископ Хорен Степанэ...
В конце 50-х годов прошлого века художник и искусствовед Рафаел Шишманян издал книгу "Пейзаж и армянские художники". Этот капитальный, интересный во многих отношениях труд не потерял своей научной значимости и сегодня. Но утверждение автора, что Айвазовский писал виды Арарата и Севана на армянской земле, к сожалению, не имеют фактических доказательств. В 1868 году во время своего кавказского турне художник посетил Тифлис, где состоялась его персональная выставка из созданных во время этого путешествия картин. Среди них были два пейзажа с изображениями озера Севан и горы Арарат, но свидетельств, что он побывал тогда в Армении, нет. Да, он писал из Тифлиса письма Католикосу Всех Армян, обещал приехать, но не смог. Среди написанных им пейзажей есть 7-8 картин с видами Арарата и Араратской долины, а также озера Севан. Но все они сделаны на основе фотографий. Этот принцип широко использовался художниками того времени. В целом же армянская тематика составляет всего десятую часть творческого наследия Айвазовского.
- Живя в России, общаясь с выдающимися представителями русской культуры, Айвазовский и сам стал одним из крупнейших представителей русского изобразительного искусства. А каковы были его связи с исторической родиной, ее общественными деятелями, армянской культурой?
Айвазовский был тесно связан с армянской действительностью. Патриотические чувства художника находили множество разнообразных проявлений. Конгрегации мхитаристов в Венеции он подарил картину "Неаполитанский маяк". Для алтаря вновь построенной в Бурсе Армянской церкви написал икону Св. Геворга, способствовал публикации рукописей древних армянских историков. В значительной степени он способствовал и становлению армянского национального искусства. Заметно влияние Айвазовского и на развитие армянской маринистики и пейзажного жанра в целом. У него учились, следовали его советам Геворг Башинджагян и Вардгес Суренянц, увлекавшийся живописью актер Петрос Адамян. Сохранилась его переписка с армянскими писателями, духовенством и деятелями культуры. Среди адресатов Айвазовского были Ованес Туманян, Акоп Паронян, Саргис Палян, Александр Ширванзаде, Александр Спендиаров, Геворг IV Константинопольский, Католикос Всех Армян Нерсес Аштаракеци, министр Османской империи, государственный деятель и дипломат Арутюн Татян и многие другие. Свои письма к некоторым из них Айвазовский писал на армянском языке и подписывал Ованес Айвазян. Он всегда проявлял заботу о нуждах армянского населения Крыма, выделял крупные суммы приходской школе, в которой учился в детстве, организовывал благотворительные выставки в пользу неимущих армян, часть своего состояния завещал церкви Сурб Саргис в Феодосии.
- Институт поддерживает связи с Музеем Айвазовского в Феодосии?
В свое время такие связи были. Наш сотрудник, один из крупных специалистов в области армяно-русских художественных связей Минас Саргсян, автор многих монографий, на протяжении десятилетий занимался творчеством Айвазовского. Он был дружен с Музеем Айвазовского в Феодосии, его директором Николаем Барсамовым, автором книги "Айвазовский", изданной в Москве еще в 1962 году. К сожалению, после развала СССР наши контакты значительно ослабились, можно сказать даже, прервались, и не только с музеем в Феодосии. Сейчас мы пытаемся по мере возможности восстанавливать старые связи, поддерживать их, а если удается, то и расширить. Уже подписан договор о сотрудничестве с Российским государственным институтом искусствознания - заместителем директора там работает наш бывший сотрудник, ныне иностранный член Национальной академии наук Армении Армен Казарян. Установлены связи и с московским Научно-исследовательским институтом теории и истории архитектуры. Собираемся подписать договор о сотрудничестве с Нанкинским нормальным университетом. В Армению приезжал декан факультета изобразительного искусства этого университета, китайская сторона сама предложила нам сотрудничество. В 2018 году с ними будет заключено соглашение по обмену специалистами, представители армянской стороны будут читать в Китае лекции по армянскому национальному искусству, а они в Ереване - по национальному искусству Китая. Поддерживаются связи и с другими зарубежными центрами, но, к сожалению, они не так широки, как хотелось бы. Во времена СССР институт организовал пять международных симпозиумов по армянскому искусству. В них участвовали десятки известных специалистов со всего мира. Это были заметные события, внесшие серьезный вклад в дело изучения средневекового армянского изобразительного искусства.
Наш научно-исследовательский институт - единственный в республике, где занимаются проблемами истории и теории всех видов армянского искусства - изобразительного, архитектуры, театра, музыки и т.д. С 1995 года при институте действует специализированный совет по искусствознанию, обладающий правом присуждения ученых степеней. Таким уникальным правом в Армении не обладает ни один другой научно-исследовательский институт, какой бы отраслью науки он ни занимался. Тем не менее проблем, как и у всех других наших институтов, много. Но есть и подвижки. В 2003 году, когда я стал директором, у нас не было совета молодых искусствоведов, не проводились конференции молодых специалистов, но постепенно мы набрали неплохой костяк молодых по разным областям искусства. И теперь активно действующий Совет молодых искусствоведов ежегодно проводит свои конференции. В конце ноября состоится очередная такая конференция, 12-я по счету. Возможность выступить, которую мы предоставляем молодым, публикация сборников их докладов дают свои очень интересные результаты. Однако проблемы в целом пока не решают. Молодых людей, желающих работать в науке, много, однако в нынешних условиях и при мизерных зарплатах полностью посвятить себя науке нереально. Сосредоточиться только на науке сегодня может позволить себе далеко не каждый, и это наша самая большая проблема.
Ованес Айвазовский (Հովհաննես Այվազյան) родисля в 1817 году в семье купца Геворка Айвазовского в Феодосии. К моменту рождения будущего художника дела в семье шли не очень: Геворк разорился во время эпидемии чумы 1812 года. Так что карандаши, бумагу и краски юному дарованию дарил феодосийский архитектор Яков Кох, одним из первых заметивший талант Айвазовского. Уже в юности он чаще всего изображал именно море. В 1833 году Айвазовский за казенный счет был принят в Императорскую Академию художеств Санкт-Петербурга.
В сентябре 1837 года он получил Большую золотую медаль за картину «Штиль», а вместе с медалью еще и право на двухлетнюю поездку в Крым и в Европу. В Крыму Айвазовский провел два плодотворных лета, после чего в 1840 году уехал в Италию, а затем еще несколько путешествовал по Европе. В Венеции он познакомился с Гоголем, а также проведал своего брата Габриэла на острове Сан-Ладзаро (одна из самых известных картин Айвазовского - «Посещение Байроном мхитаристов на острове Св. Лазаря в Венеции»). Папа римский Григорий XVI купил картину «Хаос» и наградил художника золотой медалью, другую, тоже золотую, он получил и от Парижской академии художеств. Интересно, что не раз писавший картины с тонущими кораблями Айвазовский во время своего европейского путешествия сам чуть не погиб в кораблекрушении. В парижских газетах даже появились новости о его гибели, но все, к счастью, обошлось.
С 1845 года Айвазовский вернулся в родную Феодосию, где на собственные деньги открыл школу искусств и картинную галерею, построил новое здание для Феодосийского музея древностей, выступал инициатором строительства железной дороги Феодосия - Джанкой, и вообще был активно вовлечен в дела города.
Айвазовский, написавший в общей сложности более 6 тысяч картин, всю жизнь активно контактировал с армянскими общинами, в особенности с константинопольскими армянами. По их приглашениям он несколько раз бывал в турецкой столице и встречался с султанами. В 1856 благодаря протекции придворного архитектора Саркиса Баляна художник был принят султаном Абдул-Меджидом I, который наградил его орденом, а султан Абдул-Гамид II в 1890 году наградил его алмазной медалью, от которой, однако художник отказался несколько лет спустя, когда в Турции начались массовые погромы армянского населения. В числе работ мариниста есть и немало полотен, посвященных истории Армении. Самые известные - «Крещение армянского народа. Григорий Просветитель», «Клятва перед Аварайской битвой (Полководец Вартан Мамиконян)» и «Сошествие Ноя с Арарата».
В последние годы работы Айвазовского можно все чаще увидеть на различных аукционах. В 2012 году, например, на аукционе Sothebys картина «Вид Константинополя и Босфора», написанная в 1856 году, была продана за 3,2 млн фунтов стерлингов.
3-е изд. - М. : Советская энциклопедия, 1969-1978.
О своём происхождении сам И. К. Айвазовский вспоминал однажды, в кругу своей семьи, следующее интересное и вполне, стало быть, достоверное предание. Приведённый здесь рассказ первоначально записан с его слов и хранится в семейных архивах художника.
«Я родился в городе Феодосии в 1817 году, но настоящая родина моих близких предков, моего отца, была далеко не здесь, не в России. Кто бы мог подумать, что война - этот бич всеистребляющий, послужила к тому, что жизнь моя сохранилась и что я увидел свет и родился именно на берегу любимого мною Чёрного моря. А между тем это было так. В 1770 году русская армия, предводительствуемая Румянцевым, осадила Бендеры. Крепость была взята, и русские солдаты, раздражённые упорным сопротивлением и гибелью товарищей, рассеялись по городу и, внимая только чувству мщения, не щадили ни пола, ни возраста.»
«В числе жертв их находился и секретарь бендерского паши. Поражённый смертельно одним русским гренадером, он истекал кровью, сжимая в руках младенца, которому готовилась такая же участь. Уже русский штык был занесён над малолетним турком, когда один армянин удержал карающую руку возгласом: „Остановись! Это сын мой! Он христианин!“ Благородная ложь послужила во спасенье, и ребёнок был пощажен. Ребёнок этот был отец мой. Добрый армянин не покончил этим своего благодеяния, он сделался вторым отцом мусульманского сироты, окрестив его под именем Константина и дал ему фамилию Гайвазовский, от слова Гайзов, что на турецком языке означает секретарь.
Прожив долгое время со своим благодетелем в Галиции, Константин Айвазовский поселился, наконец, в Феодосии, в которой он женился на молодой красавице-южанке, тоже армянке, и занялся первое время удачно торговыми операциями» .