Выставка в париже шедевры нового искусства. В Париже открылась выставка картин из собрания Сергея Щукина: ждут рекордный миллион посетителей. Бурные отношения ван гога с гогеном в амстердаме

В зале Матисса на выставке «Шедевры нового искусства. Собрание С.И Щукина» в фонде Louis Vuitton, Париж MARTIN BUREAU / AFP

В фонде Louis Vuitton в Париже 22 октября открывается выставка «Шедевры нового искусства. Собрание С.И. Щукина » (Icônes de l’art moderne. La collection Chtchoukine). Впервые за долгие годы в одном музее воссоединены шедевры, собранные московским купцом Сергеем Ивановичем Щукиным, национализированные большевиками и поделенные между ГМИИ имени Пушкина и Эрмитажем. Журналиста RFI Ксению Гулиа по залам выставки в преддверии ее открытия провели внук Сергея Щукина Андре-Марк Делок-Фурко и искусствовед, автор биографических книг о Щукине Наталья Семенова.

Коллекция как предвидение

«Андре-Марк вам сейчас провел экскурсию, как сам Сергей Иванович», - замечает Наталья Семенова. Дело в том, что текстильный магнат Сергей Щукин, со страстью собиравший самые передовые на то время шедевры, с неменьшей страстью рассказывал о них гостям своего особняка на Знаменке . Он проводил экскурсии в залах особняка, стены которых были увешаны полотнами Гогена, Матисса, Пикассо - художников, которых не ценили тогда и на родине, что уж говорить о Москве.

«Русский авангард был взращен на коллекции Щукина, - отмечает Наталья Семенова в зале с сезанновским „Пьеро и Арлекином“. - Русские не были тогда обделены. Поездка в Париж могла длиться две недели, месяц, два, может, три. А приезжая в Москву, они могли хоть каждое воскресенье ходить к Сергею Ивановичу. А потом уже и три раза в неделю. Из первых рук они получали самое последнее - то, что не получал никто».

Покупая картины в Париже, московский торговец текстилем демонстрировал исключительную восприимчивость ко всему новому и необычному. Он делал выбор рискованный, новаторский, а главное - свой собственный. Щукин, обвиненный некоторыми современниками в «самодурстве» и разбрасывании деньгами, собрал коллекцию мирового значения и настолько же опередил вкусы своего века, насколько и предрек вкусы века грядущего.

Андре-Марк объясняет это чутье на грани дара предвидения своего деда постоянной работой, «текстильным глазом», тем, что он всегда был окружен коллекционерами. «Это талант, это искусство», - не соглашается Наталья Семенова.

Андре-Марк Делок-Фурко и Наталья Семенова на выставке «Шедевры нового искусства» в фонде Louis Vuitton, Париж, 19 октября 2016 г. Ксения Гулиа/RFI

После революции коллекция купца была конфискована ленинским декретом, а в 1948 году после расформирования Музея нового западного искусства шедевры поделили между собой Государственный музей изобразительных искусств (ГМИИ) имени Пушкина и Эрмитаж. Сам Щукин в 1908 году завещал все картины Третьяковской галерее. Однако в эмиграции от желания подарить коллекцию Москве он отказался и переписал завещание на детей.

Внук Щукина Андре-Марк Делок-Фурко своего деда не застал: Сергей Щукин умер в 1936 году, а Андре-Марк появился на свет в 1942-м. А о масштабе и ценности коллекции деда, которую сегодня оценивают в миллиарды долларов, узнал только в возрасте 50 лет.

«В семье ничего об этом не говорили, - рассказывает Андре-Марк. - Это было типа табу. Как будто это было унесено ветром - другая жизнь, другой период.
Я сам увидел коллекцию, когда возможно стало свободно приехать в Россию. Раньше не было особых поводов: я работал в другой области. И поэтому до перестройки я в России только два дня был случайно, но ничего не знал. Я открыл для себя коллекцию, когда мне уже было 50 лет. Я понял, какой это был уровень».

«Если считать скульптуры, в его коллекции было 276 предметов, - продолжает Андре-Марк. - Это относительно мало. Есть много коллекционеров, у которых гораздо больше предметов. Но это не про количество, а про качество. Ни у кого нет 120–130 картин самых великих художников самого лучшего периода истории живописи и самого лучшего периода творчества этих самых художников».

Сергею Щукину удалось собрать полсотни полотен Пикассо, 37 - Матисса, 16 - Гогена. В общей сложности 256 картин, а в Париж привезли почти половину. Выставка не зря проходит в частном фонде Louis Vuitton: ни один из французских государственных музеев не смог бы оплатить такую страховку.

Фонд Louis Vuitton в XVI округе Парижа ALAIN JOCARD / AFP

Коллекция как подвиг

В среду выставка, занимающая целых четыре этажа фонда Louis Vuitton, закрыта для публики. Еще ведутся последние подготовительные работы, ездит спецтехника, для сотрудников охраны проводят экскурсию. По залам в одиночестве бродит Роман Полански.

«Разве мы могли в 90-м году, когда я привезла эти черно-белые фотографии (коллекции Щукина в его особняке на Знаменке - RFI) , это представить?» - задается вопросом Наталья Семенова.

«Мы встретились 25 лет назад в Москве, в перестройку у памятника Пушкину на одноименной площади, - продолжает Андре-Марк Делок-Фурко. - Наташа стала мне объяснять, кто такой был Щукин. Ведь не было архивов, я ничего особенно не знал о моем деде, кроме того факта, что он был великим коллекционером».

Но открытия, по словам Андре-Марка и Натальи, продолжаются до сих пор.

Андре-Марк Делок-Фурко показывает фрагмент фотографии из московского особняка Щукина с неизвестным портретом женщины Ксения Гулиа/RFI

«Вот, посмотрите, - указывает Андре-Марк на размытый фрагмент черно-белой фотографии во всю стену. - Это портрет женщины. Мы везде копали с Наташей (Семеновой - RFI) : он не значится нигде - ни в архивах, ни в списках щукинской коллекции. Сегодня мы знаем все картины из его собрания, даже две картины, которые оказались в Баку (после расформирования Музея нового западного искусства в 1948 году - RFI) . Все нашли. Но одну картину видно на фотографии коллекции в особняке, а ее нигде нет. И вдруг моя жена говорит: „Но она же у нас!“ Мы, конечно, не на 100% уверены, но у нас есть картина, происхождение которой мы совершенно никогда не знали. Она всегда была в парижской квартире у бабушки. На этом портрете очень красивая женщина, и нет никакой подписи. Это можно объяснить только тем, что это была какая-то семейная драгоценность».

Пабло Пикассо «Женщина с веером» (1909 год)

На выставке представлена и первая купленная Щукиным картина Пабло Пикассо - «Женщина с веером» 1909 года. Эта покупка положила начало всемирной известности Пикассо. Непростые отношения Щукина с этим полотном рассказывают не только о его чутье коллекционера, но об открытости и готовности к самовоспитанию - то, за что Александр Бенуа назвал его собирательство не простой прихотью и баловством, а подвигом.

«Он повесил эту картину в темном коридоре, который вел из парадных комнат в столовую, где он каждый день ел, - рассказывает Наталья Семенова. - Он шел каждый день в столовую и, проходя мимо, одним глазом на нее смотрел. Он говорил, что когда смотрел на нее, у него было ощущение битого стекла во рту - такая она была ломаная и так диссонировала со всем собранием. А потом через несколько месяцев в один прекрасный день на нее взглянул и понял, что она сильная и мощная, и что без нее больше не может жить. И с тех пор, как говорил Щукин, „Пикассо овладел мною, словно гипноз или магия“».

Анри Матисс «Танец»

«С картиной жить надо, чтобы понять ее… Иного художника несколько лет не признаешь. Потом открываются глаза», - говорил Щукин. Коллекционер упорно «тренировал» вкус этой внутренней борьбой также, как тренировал характер - гимнастикой и строгим вегетарианством. Именно поэтому лестницу дома купца первой гильдии из семьи старообрядцев украсили скандальные по тогдашним меркам панно с обнаженными. Прославленные матиссовские «Танец» и «Музыка» московской публике, обремененной многочисленными табу, казались, конечно, откровенным издевательством.

Щукин, заказавший их художнику для оформления лестницы, отказывался от них, потом брал свои слова обратно, просил прощения за слабость и буржуазные предрассудки. Эти два полотна на выставке в фонде Louis Vuitton блистают своим отсутствием. «„Танец” вывозной, но он уже был на (прошлогодней выставке в фонде Louis Vuitton - RFI) Les clés d’une passion, второй раз никто не повезет такую картину сюда, - объясняет Наталья Семенова. - А „Музыка“ вообще нетранспортабельна. А одно панно без другого и через полгода опять везти в Париж - это нереально».

Анри Матисс «Красные рыбы» («Золотые рыбки»)

Именно зал Матисса Андре-Марк называет сердцем выставки. «Если с Пикассо он был под гипнозом, то здесь без всякого гипноза - любовь и праздник жизни», - говорит Наталья Семенова. Здесь - знаменитые «Красные рыбки», которые, как рассказывает искусствовед, уже после революции Матисс попросил у Щукина, чтобы выставить в Нью-Йорке, получил разрешение, но было уже поздно.

В зале Матисса представлен и триптих с «Розовой мастерской» посредине и двумя углами. Андре-Марк замечает, что здесь, также, как и в Пушкинском, он представлен неверно. В середине должен быть «Разговор», который привезти в Париж было невозможно. «Посредине Матисс разговаривает с женой Амели, а справа и слева - углы мастерской. Картина создана по принципу старинных церковных триптихов. Советские это не любили. И уже в Музее нового западного искусства с самого начала (в 1919 году - RFI) убрали „Разговор“ и поставили именно эту „Мастерскую“, иначе для них это было слишком религиозно. И как я говорил Анне (Балдассари - куратору выставки - RFI): „Ты восстановила коммунистический триптих“».

Не доволен Андре-Марк и залом Гогена, а точнее тем, как в нем расположили картины. В особняке Щукина 16 приобретенных им полотен Гогена висели одно подле другого - в виде величественного иконостаса со «Сбором плодов» в середине. В фонде Louis Vuitton 11 картин Гогена из коллекции Щукина развешаны вдоль стен на уровне глаз самым что ни на есть привычным образом. Дело в том, что организаторы беспокоились за сохранность картин: разместить их в виде иконостаса не совсем безопасно, учитывая, что в залах ожидают много посетителей.

Коллекция и справедливость

«Я всегда имел хорошие отношения с (генеральным директором Эрмитажа - RFI) Михаилом Борисовичем Пиотровским, не говоря уже об (бывшем директоре ГМИИ им. Пушкина - RFI) Ирине Антоновой, которой я подарил в 2004 году последние работы, которые Щукин купил, уже живя в Париже», - говорит Андре-Марк. Впрочем, внук коллекционера неоднократно подавал иски против Пушкинского музея и Эрмитажа, когда картины из коллекции его деда вывозили за рубеж, и требовал компенсации.

«Суды - это были акции, чтобы упомянуть имя Щукина, - рассказывает теперь Андре-Марк. - Мы были против спонсорства больших сигаретных брендов, как было в США. Мы были против эксплуатации „Танца“ как рекламы. В Риме были бумажные мешки с „Танцем“. Мы всегда считали, что картины должны быть в музеях. Никакое частное лицо не может эксплуатировать и вообще иметь такую коллекцию. И Сергей Иванович так думал. Эти картины попали куда нужно. Потом можно говорить о процессе этого „попадания“. Но это другое. Это не имеет никакого отношения к музеям. Музеи хранят имущество, которое им дает государство. Это не их личные картины, это картины государства. Они делают работу, которая нужна, очень хорошую, которая нам позволяет сегодня организовать эту выставку».

Наталья Семенова и Андре-Марк Делок-Фурко на выставке «Шедевры нового искусства» в фонде Louis Vuitton, Париж, 19 октября 2016 г. Ксения Гулиа/RFI

Наталья Семенова считает, что выставка в фонде Louis Vuitton - важнее денежной компенсации. «Я думаю, что Андре-Марк должен быть удовлетворен не тем, что его пригласили в русское посольство и дали ему русский паспорт или вручили медаль имени Пушкина. А тем, что французы в итоге благодаря поддержке российских властей смогли сделать эту выставку. Я всегда говорила, что наследники Щукина были ущемлены. Все восхваляли Матисса и Пикассо, но эти два художника были обязаны просто своим существованием Щукину. Почему наследники Пикассо и Матисса могут приезжать на все выставки и жить прекрасной жизнью? Мы сейчас не говорим о деньгах. Но я считаю, что эта выставка - больше, чем любая моральная компенсация».

Сам Андре-Марк мечтает, чтобы конфискованная большевиками и поделенная между Москвой и Петербургом коллекция его деда воссоединилась не только на несколько месяцев парижской выставки. Но, по его словам, пока это невозможно: «Если я сделаю такое предложение, Марина Лошак (директор ГМИИ им. Пушкина - RFI) скажет: „Отлично, очень хорошая идея, но, конечно, Щукина в Москву“. А Пиотровский скажет: „Ну, естественно, Щукин должен быть в Петербурге“».

Анри Матисс «Разговор»

По его словам, на сегодняшний день представляются возможными только обмены между музеями, чтобы, например, триптих Матисса с «Разговором» выставлялся в том виде, в котором его задумал художник, а не так, как его изменили после революции. «То же самое с Гогенами. Большинство щукинских Гогенов в Пушкинском в Москве. Интереснее было бы передать пять-шесть щукинских Гогенов из Эрмитажа в Москву. А Пушкинский отправил бы замечательные морозовские Гогены в Эрмитаж», - приводит другой пример Андре-Марк.

А на вопрос о том, были ли в адрес его семьи принесены извинения со стороны России, Андре-Марк отвечает так: «У каждого народа свой темперамент и свое настроение, свое расположение духа. Я все-таки русский, у меня куча друзей-россиян, я их люблю, часто туда приезжаю, у меня квартира в Петербурге. Но концепт извинения в настроение этой державы в настоящее время не совсем вписывается».

Выставка «Шедевры нового искусства. Собрание С.И. Щукина» пройдет в фонде Louis Vuitton с 22 октября 2016 по 20 февраля 2017 года. Стоимость билета - 16 евро. Для студентов, посетителей до 26 лет, художников и безработных предусмотрены скидки.

Знаменитые на весь мир полотна, гениальные художники, легендарная коллекция. Париж стоит в очередях на грандиозную выставку шедевров нового искусства.

Картины из крупнейших российских музеев: Эрмитажа и Пушкинского. Когда-то их собирал знаменитый меценат Сергей Щукин. И вот теперь они вновь под одной крышей. И это уже назвали крупнейшим культурным событием года в Европе.

Парижане терпеливо отстаивают несколько очередей: в сам музей, за билетами, в гардероб и самую длинную - перед входом на экспозицию. Мировой бестселлер. Лучшие полотна импрессионистов собраны в одном музее.

«Таких выставок, как правило, не посылают, потому что вся коллекция, понимаете. Есть всегда какая-то осторожность, которая не позволяет выложить все в одну корзину. В данном случае приняли такое решение, и выставка ушла. Она здесь производит, конечно, грандиозное впечатление», - сказала президент Государственного музея изобразительных искусств им. Пушкина Ирина Антонова.

Встречает гостей «Сергей Щукин» - портрет московского коллекционера кисти Матисса. Они дружили. Картины художника текстильный магнат начал покупать, когда мир искусства от них презрительно отворачивался. А еще у Пикассо, Ван Гога, Сезанна. Так Щукин собрал лучшую коллекцию их работ. После революции ее национализировали и поделили между музеями. Впервые она воссоединилась в Париже - там, где эти картины и писали.

В особняке Сергея Ивановича Щукина картины висели вплотную друг к другу - в два, порою в три ряда. На этой выставке кураторы сделали принципиально по-другому: отдалили картины как можно дальше друг от друга. Чтобы у каждой работы появилось личное пространства, чтобы посетитель мог с каждым полотном остаться наедине, потому что каждая картина достойна отдельного разговора.

Четыре этажа выставочного комплекса заполнены шедеврами под крышу. 13 залов, как 13 глав романа - разные периоды страсти коллекционера. У Пикассо, Матисса и Ван Гога - монографические залы. Сезанн, как и в особняке Щукина, поделен и приставлен к каждому художнику. Для коллекционера его работы были мерилом.

Пейзажи, портреты, натюрморты. 130 лучших полотен из Эрмитажа и Пушкинского музея. Через картины - их цвет, силу, начинаешь чувствовать коллекционера. Только чувствовать - объяснить феномен Щукина исследователи пока не могут. Правда, известно, что у него было правило: покупать картины против вкусов своего времени, друзей, и даже своих собственных. Для всех желающих он водил экскурсии по своему дому, как по музею. Под впечатлением молодые художники Малевич, Родченко, Ларионов скоро совершат революцию и в русском искусстве.

«Мы говорим о личности абсолютно уникальной, о человеке, который, как мне кажется, недополучил славы, мы говорим о великом коллекционере, на мой взгляд, самом великом коллекционере конца 19-го-начала 20 века, собирающего западное искусство», - говорит директор ГМИИ Пушкина. Марина Лошак.

Приблизительную стоимость коллекции Щукина сегодня оценивают в восемь миллиардов евро. Требования по безопасности к выставочному залу, как к бункеру. Известно, чтобы перевезти шедевры, их разделили на партии, понадобилось несколько рейсов. И даже реставрация.

«Считалось, что «Розовую мастерскую » Матисса перевозить нельзя, но нам так хотелось ее здесь увидеть, что мы провели дополнительную экспертизу и отреставрировали ее. Кстати, впервые каталог выставки выпущен не только на французском и английском, но еще и на русском - в благодарность нашим друзьям за этот великолепный подарок Парижу и Франции», - сказал советник организатора выставки Жан-Поль Клавери.

«Это просто супер, великолепно! Я пришла сюда за Матиссом - и то, что я увидела, совсем не то, что я привыкла видеть. Уникальная возможность увидеть все эти шедевры лицом к лицу», - говорит посетительница выставки.

«Это историческое событие! Впервые в Париже такая грандиозная выставка. Спасибо России за такой подарок. Это говорит об особых отношениях между нашими странами», - отметил Пьер Деро.

«Я архитектор, участвовал в создании этого музея. А теперь в его стенах это великолепная выставка. Я разговаривал с посетителями. Они говорили, что это прекрасно. Они плакали, когда говорили, потому что никогда не видели такой красоты», - рассказывает архитектор Рахим Данто Бэрри.

Что чувствует внук Сергея Щукина, Андре-Марк, можно только догадываться. Картины были страстью его деда, коллекция - душой. Спустя век полотна вновь вместе на четыре месяца.

«После этих четырех месяцев мир будет разделен пополам: те, которые смогли увидеть выставку, и другие», - сказал Андре-Марк Делок-Фурко, внук Сергея Щукина.

В Париже ожидают рекордный миллион посетителей. Электронные билеты до конца декабря уже раскуплены.

Выставка «Шедевры нового искусства. Собрание С. Щукина. Государственный Эрмитаж - ГМИИ имени А. С. Пушкина» откроется в парижском Fondation Louis Vuitton 22 октября. Проект, в котором кроме указанных в названии принимают участие еще десяток мировых музейных гигантов, станет самым масштабным в пока еще недолгой истории фонда, здание которого в Булонском лесу возводил великий Фрэнк Гэри.

Имя великого русского коллекционера Сергея Щукина лишь относительно недавно стало выделяться в череде тех, чьи собрания были национализированы советской властью и разбросаны по бескрайним русским просторам. Основные части знаменитой сегодня коллекции, в которую входили такие имена, как Моне и Сезанн, Гоген и Мане, Ренуар и Синьяк, Матисс и Пикассо, сосредоточены в Эрмитаже и Пушкинском музее; ряд полотен был продан большевиками за рубеж и хранится, в частности, в музее Метрополитен в Нью-Йорке. В 2004 году московскую часть коллекции выставляли отдельно вместе с несколькими полотнами Рауля Дюфи и Анри Ле Фоконье, купленными Щукиным уже в парижской эмиграции и подаренными к выставке его внуком Андре-Марком Делок-Фурко.

Христиан Корнелиус (Ксан) Крон
«Портрет С.И.Щукина»
1916

Как отмечают французские организаторы, идеей объединить собрание Щукина для публичной выставки их заразил как раз внук промышленника Делок-Фурко еще более четырех лет назад. Интересно, что сам он деда в живых не застал и о великом собрании узнал от биографа Щукина Натальи Семеновой лишь в 1990-х годах. Более того, несколько раз пытался судиться с Россией в начале 2000-х из-за коммерческого использования наследия Щукина - в то время работы из Пушкинского путешествовали по выставкам в США. Коллекцию внук тогда оценивал в $3 млрд, что звучит вполне правдоподобно, учитывая отчетности продаж аукционных домов. И вряд ли кто-то другой, кроме Бернара Арно , одного из богатейших людей планеты и владельца Louis Vuitton Moët Hennessy , смог бы покрыть страховку такого количества музейных шедевров, какое выставляют сегодня в Париже. Ведь кроме картин и скульптур щукинского собрания из двух главных российских музеев туда поехали полотна русских авангардистов из Третьяковки, на которых картины из открытого Щукиным в 1909 году первого публичного музея в Москве оказали большое влияние.

Тот музей, кстати, считают первым в мире музеем современного искусства. «Какие это принесло в результате плоды, мы видим по истории русского авангарда. Не знаю, что было бы с нашими авангардистами, если бы они не видели собрание Щукина - его великолепных Моне, Гогенов, Сезаннов и других. И на выставке, которую мы делаем в Париже, мы это, конечно, учтем» , - говорит директор Пушкинского музея Марина Лошак.

Как рассказала Марина Лошак, аналогичная выставка потом пройдет и в ее музее, и в Эрмитаже, где будет дополнена произведениями, которые никогда не покидают стены российских музеев.

Поль Гоген
«А, ты ревнуешь?»
1892

Поль Гоген
«Сбор плодов»
1899
Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина

Анри Руссо
«Нападение тигра на быка. В тропическом лесу»
около 1908-1909 гг.
Государственный Эрмитаж

Клод Моне
«Завтрак на траве»
1866
Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина

Пьер Огюст Ренуар
«Дама в чёрном»
около 1876
Государственный Эрмитаж

Пабло Пикассо
«Любительница абсента»
1901

Пабло Пикассо
«Три женщины»
1908
© Succession Picasso 2016. Государственный Эрмитаж

Анри Матисс
«Красная комната»
1908
© Succession H. Matisse. Государственный Эрмитаж

Поль Сезанн
«Пьеро и Арлекин (Марди-Гра)»
1888-1890
Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина

Поль Сезанн
«Мужчина, курящий трубку»
1893-1896
Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина

Андре Дерен
«Натюрморт. Корзина с хлебом, кувшин и бокал с красным вином»
1913
© ADAGP, Paris 2016. Государственный Эрмитаж

В парижском Fondation Louis Vuitton открывается масштабная выставка "Шедевры нового искусства. Собрание Сергея Щукина. Государственный Эрмитаж - ГМИИ им. А.С. Пушкина". 20 октября впервые во Франции настолько ярко и полно будет представлен знаменитый московский коллекционер, сыгравший огромную роль в истории искусства ХХ века.

Работу Анри Матисса "Красная комната" можно будет увидеть на выставке в Париже. Фото: Государственный Эрмитаж

Моне и Гогена, Ван Гога и Сезанна, Матисса, Пикассо и другие великие имена искусства рубежа XIX-XX веков русский купец и промышленник Сергей Щукин начал собирать в 1890-х годах. "Боже, как доставалось Сергею Ивановичу от всяких московских эстетствующих тузов за такое его "баловство" и "модничание"! Его собирательство было не простой прихотью, а настоящим подвигом", - писал Александр Бенуа в 1936 году.

Национализированная после Октябрьской революции 1917 года, коллекция Сергея Щукина в 1920-х была объединена с коллекцией Ивана Морозова в Музей нового западного искусства, а в 1948-м после закрытия музея поделена между Эрмитажем и ГМИИ им. А.С. Пушкина. В Париже коллекция Сергея Ивановича впервые за долгие годы будет представлена как единое целое.

Об уникальном проекте "Российской газете" рассказали директор ГМИИ им. Пушкина Марина Лошак и куратор выставки в Фонде Louis Vuitton Анна Балдассари.

Вы совместно с Эрмитажем участвуете в выставке знаменитого собрания Сергея Щукина в Париже. Есть ли в международном контексте коллекционеры, сопоставимые по масштабу личности?

Всем известная "Любительница абсента" Пабло Пикассо тоже отправляется в Париж. Фото: Государственный Эрмитаж

Марина Лошак: Нет, я не вижу. Я анализировала и не нашла в истории ни одной такой личности. Надо сказать, что речь идет, на мой взгляд, о самом крупном и важном коллекционере современного искусства этого периода, вообще ХХ века. В последнее время в мире прошло несколько выставок на тему великих коллекций прошлого века, таких, как, например, выставка собрания Стайнов в Гранд-Пале в 2011 году, которая собрала огромное количество людей. Это люди, которые одновременно с Щукиным работали с современными им художниками, оказывали большое влияние на их творчество и собирали их вещи. Но все эти собрания со щукинским совершенно несопоставимы. Как и личность самого Щукина, и вообще особенности московского коллекционирования, которое сконцентрировано в этой фигуре.

Что это за особенности?

Марина Лошак: То, о чем писал в своих статьях известный искусствовед и критик Абрам Эфрос, работавший в 1920-30-х годах в нашем музее и делавший выставки современного французского искусства. Он часто упоминал именно о специфике московского коллекционирования, которое, в отличие от коллекционирования, например, петербургского, значительно отличается более смелыми, агрессивными в какой-то степени и самостоятельными чертами. Когда московский коллекционер ставит перед собой задачу, он способен ее решать самыми экстраординарными путями и делать очень резкие, острые и неожиданные шаги, в отличие от петербургского коллекционера, который более уравновешен, более умерен, консервативен в коллекционировании.

Это вообще было время великих коллекционеров. Рядом со Щукиным работали и собирали искусство очень крупные фигуры, в основном купцы, промышленники, люди чрезвычайно одаренные в целом. Щукин - один из таких образцов, невероятно талантливый бизнесмен, который сумел достичь гигантских высот, превратив мануфактурную деятельность в чрезвычайно доходное государственное предприятие.

При этом не имевший общего базового образования.

Марина Лошак: Да, но человек бесконечно и разнообразно одаренный. То, что ему удалось сделать как коллекционеру, совершенно уникально. Почему уникально? Потому, что будучи человеком страсти, он сумел эту страсть сделать осознанной. И это очень важно. Это был человек, который не просто покупал вещи, которые ему нравятся, а который рос вместе со своим представлением об искусстве. Человек, который умел слушать и умел извлекать из этого определенные уроки, который начинал с довольно спокойных европейских вещей традиционного собирательства и пришел к тому, что открыл не только для России, но и для всего мира Анри Матисса и Пабло Пикассо. Мы не знаем, как повернулась бы судьба Матисса, если бы в определенный период жизни рядом с ним не было бы Щукина. И очень грустно сознавать, что когда Щукин эмигрировал после революции в Париж, должной человеческой и моральной поддержки он ни от кого из художников, включая Матисса, не получил…

Марина Лошак: Важная черта личности Щукина - понимание того, что все его собрание должно быть открыто обществу. Он открыл для всех свою коллекцию в 1909 году. Фото: Николай Галкин / ТАСС

То есть Щукин обладал не только хорошим вкусом, но и едва ли не даром предвидения…

Марина Лошак: Это правда так. Это безупречный экстраординарный вкус. Плюс воспитание себя как личности, как коллекционера. Потому что первый портрет, который он купил у Пикассо и который не осмелился даже повесить в комнатах со своей коллекцией, - висел в коридоре. И он ходил мимо, привыкал к нему. Он писал очень подробно, как работал его организм, как сначала он краем глаза, потом чуть внимательней изучал картину; как потом, ощущая ее влияние, энергетическую ценность, осознавал невозможность жить без нее; как затем портрет "проникал" в комнаты. И так было с каждым новым "острым" произведением. Потому что тот кубизм Пикассо, который мы видим у Щукина, - кто еще мог позволить в тот момент? Никто! То же и с Матиссом, знаменитыми сейчас "Танцем" и "Музыкой" из Эрмитажа. Мы знаем, как трудно ему давалось принять это новое искусство, как он сначала отказывался от готовых полотен, а потом писал художнику и просил простить его за слабость.

И еще одна важная вещь внутри личности Щукина - это понимание того, что все его собрание должно быть открыто обществу. Это он создал первый открытый для всех музей еще в 1909 году. И какие это принесло в результате плоды, мы видим по истории русского авангарда. Не знаю, что было бы с нашими авангардистами, если бы они не видели собрание Щукина - его великолепных Моне, Гогенов, Сезаннов и других. И на выставке, которую мы делаем в Париже, мы это, конечно, учтем.

Щукин обычно сразу представляется как мощный коллекционер. А откуда истоки его интереса к современным ему французским художникам?

Марина Лошак: В его семье все собирали искусство, просто разное. Вокруг него было много людей, которые точечно уже собирали импрессионистов, была мода на французское искусство, да и влияние французских вкусов в России того времени было велико. Он учился в Европе, знакомился там, в том числе, и с маршанами. Кстати, существует миф, что Щукину удалось собрать грандиозную коллекцию потому, что он вовремя начал покупать не самых продаваемых в то время художников за небольшие деньги. Так вот, это абсолютная ошибка! Он платил максимальную цену, как и другой выдающийся коллекционер Иван Морозов, собиравший импрессионистов и модернистов.

После эмиграции в Париж, что происходило с ним, с коллекцией?

Марина Лошак: Он жил жизнью достаточно благополучного человека. Но это, что называется, жизнь после смерти. Были средства, которые позволяли семье жить безбедно, но ничего похожего на те возможности и на то счастье, которое давала Россия, не было. Коллекция, которая была большой мотивацией для жизненных сил этого человека, осталась здесь. В Париже он приобретал мало, всего несколько вещей, - например, Рауля Дюфи, - которые потом были подарены нашему музею внуком Щукина.

А судьба коллекции хорошо известна - она была национализирована большевиками. Впрочем, и тогда ее судьба была не безнадежна. Вместе с собранием Морозова она легла в основу создания в 1920-х годах Государственного музея нового западного искусства. И это был тоже прецедент - создание музея современного искусства, где были выставки современного западного искусства, была система пополнения фондов.

Указом Сталина музей был расформирован в 1948 году. Часть собрания попала в Пушкинский музей, другая - в Эрмитаж.

Нынешняя выставка в Париже имеет историческое значение?

Марина Лошак: Да, это историческая выставка! Никогда прежде коллекция Щукина в таком масштабе, с такой осмысленностью, с таким подходом не осуществлялась. Были разные попытки. Но на протяжении последнего времени коллекция Щукина была неразрывно по имени связана с коллекцией Морозова. Но это очень разные коллекции, разные истории, разные судьбы, разные подходы. И хорошо говорить о каждом из них отдельно. Каждый заслуживает такого мощного рассказа.

Поэтому впервые Щукин выступает как самостоятельный герой. Хотя в 2004 году в нашем музее была сделана выставка Щукина из нашей коллекции, проведена "разделительная полоса" между Щукиным и Морозовым, как сказала на открытии Ирина Антонова. Собственно, тогда же и произошло сближение с внуком Щукина Андре-Марком Делок-Фуко, и тогда же он подарил нам работы Дюфи.

Очень важно, что это происходит в Париже, потому что это родина того искусства, о котором идет речь. Потом мы сделаем эту выставку и у нас, и в Эрмитаже. И она будет в несколько другом виде, потому что мы сможем добавить вещи, которые в наших музеях являются невыездными.

Анна Балдассари - о русском авангарде и французском вкусе

Трудно ли было убедить Эрмитаж и ГМИИ им. А.С.Пушкина сделать совместную выставку Сергея Ивановича Щукина в Париже?

Анна Балдассари: Не было никаких проблем. Я напомню, что Эрмитаж и ГМИИ им. А.С. Пушкина очень успешно сотрудничали в 1993 году, представляя собрания и Щукина и Морозова в Эссене, в Германии. Но монографическая выставка, посвященная только одному из этих легендарных коллекционеров, будет показана впервые.

Почему выбрана для представления во Франции коллекция именно Щукина?

Анна Балдассари: Прежде всего инициатором проекта был Андре Марком Делок-Фурко, внук Щукина. Андре Марк - сын младшей дочери Щукина от его второго брака. Он хотел сделать выставку, посвященную своему деду. Изначально проект задумывался Эрмитажем.

Но в принципе выбор именно собрания Щукина для первого масштабного показа в Париже логичен. Щукина брал бóльшие риски на себя. Он был смелее в выборе авангардных работ. Впечатляет та скорость, с какой он прошел путь от импрессионистов к художникам группы "Наби", затем - к фовистам, он первый стал покупать кубистов. Морозов коллекционировал тех же мастеров. Но, например, покупая вещи Пикассо, он останавливался на работах розового и голубого периода. Он не покупал кубистические работы. Морозов приобретал картины Матисса, но до того момента, когда Матисс объединяется с фовистами, "дикими". Иначе говоря, Морозов оставался в пределах классического выбора, классического вкуса. Щукин же был настоящим пионером авангардного искусства. Он был первым, кто открыл модернистское искусство.

Но он, как правило, все же покупал не у художников, а у галеристов, у того же Поля Дюрана-Рюэля, Даниеля Анри Канвейлера…

Анна Балдассари: Но при этом он очень быстро познакомился с самими художниками. Матисса, например, именно он представил Морозову. Щукин и Матисс быстро сдружились, их многолетняя дружбу стала фактически творческим союзом. Можно сказать, что заказы Щукина, смелость его выбора не просто поддерживали Матисса, но и направляли его поиск. Очевидно, что мало кто из авангардных художников мог похвастаться таким обилием заказов и их разнообразием, как Матисс благодаря Щукину.

Кроме того, Морозов собирал для себя. Это была частная, достаточно закрытая коллекция, совершенно не предполагавшая публичного обсуждения. Щукин же, наоборот, составляя коллекцию, думал о ее будущем. С самого начала он выстраивал свое собрание как будущий музей современной европейской живописи. Уже в 1907 году Щукин задумывает открыть свое собрание для посещения публики, и в 1908 его особняк на Знаменке был открыт два раза в неделю, а затем уже и три раза в неделю. Он сам продумывает развеску, выступает в роли куратора и гида одновременно.

Эти показы сыграли неоценимую роль в становлении русского авангарда. Особняк Щукина был местом, где молодежь могла видеть новое парижское искусство. Не годы спустя, а практически сразу же. На Знаменке, у Щукина начинающие художники формировали свой глаз, вкус. Если бы не было вечеров у Щукина, неизвестно, как развивалось бы русское искусство и русский авангард.

Именно поэтому выставка о собрании Щукина так необходима. Конечно, историки искусства знают о той роли, которую его коллекция сыграла для России и Франции. Но широкая публика его не знает. По большому счету даже в России.

Анна Балдассари: Интересно было разгадать личность Сергея Щукина, уловить его мотивы коллекционирования. Фото: AP

Получается, это первое представление Щукина как значимого русского коллекционера в мире? Почему именно в Фонде Louis Vuitton будет выставка, а не в музее Орсе, например?

Анна Балдассари: Об этом, может быть, лучше спросить у Эрмитажа, который вместе с внуком Щукина стоял у истоков проекта. Возможно, сложно было "втиснуться" в расписание выставок, которые планируются на несколько лет вперед. Как бы то ни было, Фонд Луи Вуиттона, у которого не так давно открылось новое здание музея, построенное по проекту Фрэнка Гэри, мгновенно оценил масштаб этого проекта, его стратегические перспективы. Для музея и руководителей Фонда было очевидно, что это потенциальный блокбастер. Они перекроили расписание выставок под этот проект.

Кто будет архитектором экспозиции?

Анна Балдассари: Жан Франсуа ди Боден. Он работал с Фрэнком Гери над планировкой музея Фонда. Он же был архитектором реконструкции музея Пикассо. С ним мы делали две огромные выставки в Гран-Пале: "Пикассо и старые мастера" и "Матисс. Пикассо". У нас огромный опыт совместной работы.

Каков был принцип отбора работ и как будет выстроена экспозиция?

Анна Балдассари: В прижизненном каталоге Щукина насчитывается 265 произведений. За последний год, пока готовится выставка, была проделана огромная работа, в том числе Наталией Семеновой. Выяснилось, что работ в коллекции было больше - 279. К коллекции живописи и графики добавляется, например, африканская скульптура, произведения восточного искусства.

Было понятно, что надо представлять главные шедевры французской живописи. И конечно, в момент их выбора начались дискуссии с хранителями Эрмитажа и ГМИИ им. А.С. Пушкина, которые беспокоятся о сохранности вещей. После долгих дебатов и экспертиз, в которых приняли участие и российские, и французские реставраторы принималось решение о том, какие работы могут отправиться в путешествие. И уже на основе этих заключений из этих работ отбирались вещи (65 произведений из Эрмитажа, 65 - из ГМИИ им. А.С.Пушкина), которые позволяют выстроить сюжет экспозиции.

А в чем его интрига?

Анна Балдассари: Разгадать личность Сергея Ивановича Щукина, уловить его мотивы коллекционирования. Главное, что отобранные вещи все равно бы представляли личность самого коллекционера, а не куратора, скажем,. Важно, чтобы Щукин оставался Щукиным. Например, в его собрании было очень много работ Матисса и Гогена, и это пропорции в представлении коллекции надо было сохранить. Нужно было также представить африканскую скульптуру, потому что без нее непонятны кубистические работы Пикассо.

При подготовке выставки Марина Лошак предложила идею показать и русский авангард. Он, родился, если можно так выразиться, в особняке Щукина на Знаменке, так что невозможно было бы не показать то самое дитя, которое родилось благодаря его коллекции. Поэтому на выставке будут представлены 30 произведений художников русского авангарда - из Третьяковской галереи и западных музеев. Они будут распределены по разным залам, рассказывая об эволюции и русского и французского вкуса. Так что экспозиция представить еще и отношения двух искусств - русского и французского.

А откроет экспозицию "пролог" - зал, в котором будут показаны работы, с которых начинал Щукин свою коллекцию. Это фундамент, с которого все начиналось. Среди этих произведений есть картины символистов, есть произведения художников, которые сегодня не каждый вспомнит. Но с них началась коллекция Щукина. И это немало.

А закончится выставка залом, где будут представлены вещи из МоМА, из Метрополитена, из Центра Помпиду. Это работы Матисса, которые Щукин выбрал, которые практически купил, но которые никогда не вошли в его коллекцию из-за Первой мировой войны и революции. Иначе говоря, это уникальный шанс увидеть коллекцию такой, какой он была бы, если бы история Европы и мира была иной. В таком завершенном виде коллекцию не видел даже сам Сергей Иванович Щукин.

А российский зритель имеет шанс увидеть?

Анна Балдассари: Надеюсь, что многие приедут в Париж, чтобы ее посмотреть. Что касается России, то, вероятно, выставка будет показана в Петербурге и Москве, но это уже вопросы к Эрмитажу и ГМИИ им. А.С.Пушкина.

Чтобы узнать подробности новой выставки, обещающей стать одной из самых популярных в Fondation Louis Vuitton, корреспондент «РБК Стиль» Мария Сидельникова встретилась с советником президента Фонда Жаном-Полем Клавери в Париже.

— Историческое воссоединение коллекции Сергея Щукина происходит во Франции, а не в России. Почему Париж и почему Fondation Louis Vuitton?

— Коллекция Сергея Щукина началась с Парижа. Он приезжал сюда несколько раз в год, чтобы покупать картины Пабло Пикассо, Поля Гогена, Анри Матисса — художников, которых мы, французы, не понимали и не хотели принимать. Поэтому, когда родилась идея выставки, ни у нас, ни у наших друзей и партнеров из ГМИИ имени Пушкина и Эрмитажа не возникало вопросов, где она должна проводиться. Если после стольких лет воссоединять коллекцию, то, безусловно, в Париже.

Кроме того, это было пожелание наследников Сергея Щукина. Его внук Андре-Марк Делок-Фурко — мой давний приятель и коллега по министерству культуры, с которым мы более 20 лет назад работали в кабинете Жака Ланга. Он поддерживает тесные отношения с российскими музеями, и когда он выступил с инициативой сделать выставку коллекции Щукина, мы сразу ее поддержали. Для Fondation Louis Vuitton принимать выставку такого масштаба большая честь и ответственность, все-таки речь идет о национальном достоянии России. С одной стороны, задача фонда — популяризировать современное искусство, с другой — открывать публике, главным образом молодой ауди-тории, историю искусства XX века и, что особенно важно, показывать связь и преемственность. Так что все сложилось удачно для всех сторон.

Поль Гоген. «Rupe Rupe. Сбор плодов» , 1899 (Из коллекции ГМИИ имени А.С. Пушкина)

пресс-служба ГМИИ имени А.С. Пушкина

— Куратор Анна Балдассари добавила к коллекции Щукина работы русских художников-авангардистов — Малевича, Татлина, Ларионова, хотя известно, что сам он не жаловал русских авторов. Зачем?

— Это было пожелание Бернара Арно (владельца LVMH и президента Fondation Louis Vuitton.— РБК). Знакомство публики и, главное, студентов художественных школ в Москве с творчеством самых авангардных художников того времени — Гогена, Пикассо, Матисса, Дега, Сезанна — оказало огромнейшее влияние на российскую арт-сцену, на формирование российского авангарда. Мы хотели показать этот аспект. Выставка заканчивается диалогом между Малевичем и Сезанном под стеклянными сводами Fondation Louis Vuitton в ярком оформлении Даниеля Бюрена — художника сегодняшнего дня. Для меня в этом зале сконцентрирован век искусства и в нем прослеживаются все связи, влияния и конфронтации.

— Как воспринял идею выставки Бернар Арно? Можно ли говорить о влиянии личности русского коллекционера на него, на его меценатскую деятельность? Можно ли их сравнивать?

— Бернар Арно воспринял проект с большим энтузиазмом и одобрил его мгновенно. Выставка — его оммаж Сергею Щукину, предпринимателю, который вошел в историю благодаря искусству, благодаря своей коллекции. Ведь нельзя забывать, что без частных коллекционеров не было бы многих крупнейших государственных музейных собраний, не были бы созданы многие шедевры, история искусства сложилась бы иначе.

Щукин — один из крупнейших промышленников в России начала XX века, человек образованный и насмотренный — собрал уникальную коллекцию французского авангардного искусства, открыл свой особняк в Большом Знаменском переулке для зрителей и в конце концов завещал собрание городу. Даже по сегодняшним меркам, когда мировые коллекционеры поддерживают госколлекции и создают частные музеи, это знак невероятной щедрости, а по тем временам — это что-то исключительное.

Бернар Арно — основатель международного концерна LVMH, в который входят лучшие бренды прославленного французского art de vivre, человек большой культуры и один из крупнейших современных меценатов во Франции. Под его патронажем проводятся масштабные выставки по всему миру, в том числе и в России. Он заказал здание Fondation Louis Vuitton великому архитектору Фрэнку Гери — это смелый выбор, и через полвека оно перейдет в собственность Парижа. Конечно, во многом их истории перекликаются, даже если они принадлежат разным эпохам.

Пабло Пикассо. «Любительница абсента» , 1901 (Из коллекции Государственного Эрмитажа)

пресс-служба Государственного Эрмитажа

— Арно также поклонник творчества Пикассо. Но в отличие от Щукина, который долго не мог ужиться с картинами Пикассо, у него с этим проблем не возникает?

— Никаких! Насколько я знаю, они живут душа в душу. А для Щукина это действительно был вызов. Жить с Пикассо было вопросом преодоления, требовалось время, чтобы привыкнуть, понять, принять. Ведь Пикассо перевернул все стандарты красоты — по меркам того времени ее просто не было на его картинах.

— Выставка готовилась как спецоперация — нависали судебные иски по ЮКОСу и экономические санкции. Какие гарантии вы дали России?

— Максимальные. Правительство Франции приняло специальные постановления о неприкосновенности российских шедевров. Это высшая государственная гарантия их сохранности — никакие аресты, никакие юристы им не грозят. Я напомню, что в прошлом году в нашей выставке «Ключи к страсти» участвовал «Танец» Матисса на тех же условиях.

— Открытие состоялось на фоне непростых политических отношений между Россией и Францией…

— Мне бы не хотелось говорить о политике, она переменчива. Мы изначально заручились поддержкой президентов Франции и России, потому что без их согласия ничего бы не получилось. Франсуа Олланд и Владимир Путин написали вступительное слово в каталоге к выставке. И я уверен, что культурные связи, которые роднят наши страны, гораздо сильнее и больше, чем те проблемы, которые могут нас временно разделять. Этой выставкой Россия сделала нам — французам и всем европейцам — большой и красивый подарок, и мы ей за это благодарны.

М.Ф. Ларионов. «Весна. Времена года» , 1912

пресс-служба Государственной Третьяковской галереи

— Какова стоимость этого подарка?

— Не скажу. Безусловно, речь идет о солидной сумме. Но проект так заинтересовал Бернара Арно, что деньги отошли на второй план. Эмоции оказались дороже. И я надеюсь, что наградой станет успех выставки и зрительский отклик.

— Чему вы, как коллекционер, научились у Сергея Щукина в процессе работы над этим проектом? Какие его правила и хитрости взяли на карандаш?

— В жизни точно так же, как в политике, в бизнесе и в коллекционировании, нужно придерживаться своих принципов и отстаивать их. Нельзя бояться своего вкуса, своего выбора. Искусство требует от коллекционера быть честным с самим собой, потому что произведения, которые вы покупаете, — это не просто ваше зеркало, это ваша подноготная. Выбор картины может оказаться волнующим, странным и даже пугающим, потому что в этот момент вы понимаете что-то важное про себя. Это разговор без масок, очень интимный диалог между коллекционером и художником, его произведением, и Щукин ведет его непрерывно. Он начал коллекционировать довольно поздно, будучи уже успешным предпринимателем. Выбирая Матисса или Пикассо — художников скандальных и отвергнутых, он испытывал себя. В обществе, а он все-таки был человеком светским и известным, его принимали за сумасшедшего, смеялись над ним. Но где теперь все эти люди? Кто знает их имена? Прав был только он один.

Здание фонда Louis Vuitton в оформлении Даниеля Бюрена

пресс-служба Fondation Louis Vuitton

— В начале этого года Fondation Louis Vuitton, Эрмитаж и ГМИИ имени Пушкина подписали договор о партнерстве. В чем его суть?

— С Эрмитажем и Пушкинским нас связывают давние дружеские и партнерские отношения. Этим договором мы закрепили наши намерения продолжить их развитие, главным образом в сфере современного искусства. Усилить присутствие актуального искусства в своих выставочных проектах — желание обоих музеев, и нам приятно, что эти выставки будут проходить при нашей поддержке и в них будут принимать участие произведения из коллекции Fondation Louis Vuitton. Так, наш совместный проект — выставка Яна Фабра в Эрмитаже.