Какой знаменитый художник жил на таити. «А, ты ревнуешь?»: история одной картины Поля Гогена. Измученный физическими страданиями, доведенный до отчаяния отсутствием денег, Гоген не может сконцентрироваться для продолжения работы. Лишь два человека ему бли

Поль Гоген родился в Париже 7 июня 1848 года. Его отец, Кловис Гоген (1814-1849), был журналистом в отделе политической хроники журнала Тьера и Армана Мара «Насьональ», одержимым радикальными республиканскими идеями; мать, Алина Мария (1825-1867), была родом из Перу из богатой семьи. Её матерью была известная Флора Тристан (1803-1844), разделявшая идеи утопического социализма и опубликовавшая в 1838 году автобиографическую книгу «Скитания парии».

Вначале своей биографии Поль Гоген был моряком, позже успешным биржевым брокером в Париже. В 1874 году он начал рисовать, вначале по выходным.

Борясь с «болезнью» цивилизации, Гоген решил жить по принципам первобытного человека. Однако физические болезни заставили его вернуться во Францию. Следующие годы в своей биографии Поль Гоген провел в Париже, Бретани, совершив короткую, но трагическую остановку в Арле вместе с ван Гогом.

Творчество Гогена

К 35 годам при поддержке Камиля Писсаро Гоген полностью посвятил себя искусству, оставив свой образ жизни, удалившись от жены и пятерых детей.

Установив связь с импрессионистами, Гоген выставлял с ними свои работы с 1879 по 1886 год.

В следующем же году он уехал в Панаму и Маритинику.

В 1888 году Гоген и Эмиль Бернар выдвинули синтетическую теорию искусства (символизм), придавая особое значение плоскостям и отражению света, неприродным цветам в соединении с символическими или примитивными объектами. Картина Гогена «The Yellow Christ» (галерея Олбрайт, Буффало) является характерной работой для того периода.

В 1891 Гоген продал 30 полотен, а затем на вырученную сумму отправился на Таити. Там он провел два года, живя бедно, нарисовал некоторые из последних своих работ, а также написал «Noa Noa» - автобиографическую новеллу.

В 1893 году в биографии Гогена состоялось возвращение во Францию. Он представил несколько своих работ. Этим художник возобновил интерес публики, но заработал очень мало денег. Сломленный духом, больной сифилисом, который причинял ему боль уже много лет, Гоген снова переезжает к южным морям, в Океанию. Там были проведены последние годы жизни Гогена, там же он безнадежно, физически страдал.

В 1897 году Гоген пытался совершить самоубийство, но не смог. Затем еще пять лет провел в рисовании. Он умер на острове Хива-Оа (Маркизские острова).

Сегодня Гоген считается художником, оказавшим чрезвычайно большое влияние на современное искусство. Он отказался от традиционного западного натурализма, используя природу, как исходную точку к абстрактным фигурам и символам. Он выделял линейные образцы, поразительные цветовые гармонии, которые пропитывали его картины сильным чувством таинственности.

За свою биографию Гоген оживил искусство ксилографии, выполнив свободные, дерзкие работы ножом, а также выразительные, не отвечающие нормам формы, сильные контрасты. Кроме того Гоген создал несколько прекрасных литографий, гончарных работ.

Художник родился в Париже, но детские годы провёл в Перу. Отсюда — его любовь к экзотике и тропическим странам. Н

а многих Таитянских лучших полотнах художника изображена 13-летняя Техура, которую её родители охотно отдали в жёны Гогену. Частые и беспорядочные связи с местными девушками привели к тому, что Гоген заболел сифилисом. Дожидаясь Гогена, Техура часто оставалась лежать целый день на кровати, иногда в темноте. Причины её депрессий были прозаичны — она мучилась подозрениями, что Гоген решил навестить проституток.

Гораздо менее известные керамические изделия, выполненные Гогеном. Техника его керамики необычна. Он не пользовался гончарным кругом, лепил исключительно руками. Как результат — скульптура выглядит грубее и примитивнее. Произведения из керамики он ценил не меньше, чем свои полотна.

Гоген легко менял техники и материал. Увлекался он и резьбой по дереву. Часто испытывая материальные затруднения, он был не в состоянии купить краски. Тогда он брался за нож и дерево. Двери своего дома на Маркизских островах он украсил резными панелями.

В 1889 году, основательно изучив Библию, он написал четыре полотна, на которых изобразил себя в образе Христа. Он не считал это богохульством, хотя признавал, что их трактовка спорна.

По поводу особо скандального полотна «Христос в Гефсиманском саду» он писал: «Эта картина обречена на непонимание, поэтому я вынужден надолго её спрятать.

В своём интересе к примитиву Гоген опередил время. Мода на искусство древних народов пришла в Европу лишь в начале 20 века (Пикассо, Матисс)

Шедевры изобразительного искусства, в частности, являются отражением пути человека, воплощением чувства, которое нельзя описать словами. Возможно, в них таится и более глубокий, фундаментальный смысл. Отыскать его попробовал Поль Гоген, охотник за тайнами и, как его называли, прославленный «создатель мифов».

Поль Гоген был той творческой личностью, которая постигает на лету новое, постоянно занимаясь самообразованием. Но то, что виделось ему, он воспринимал по - своему, подсознательно знакомил со своим художественным миром и комбинировал его с другими частями. Он создавал мир собственных фантазий и мыслей, творил собственную мифологию. Начав как художник - самоучка, Гоген испытал влияние и барбизонской школы, и импрессионистов, и символистов, и отдельных художников, с которыми его сталкивала судьба. Но, овладев необходимыми техническими навыками, он ощущал непреодолимую потребность найти собственный путь в искусстве, который позволил бы ему выразить свои мысли и идеи.

Эжен Анри Поль Гоген родился 7 июня 1848 года в Париже. Это время пришлось на годы французской революции. В 1851 году, после государственного переворота, семья переехала в Перу, где мальчика очаровала яркая неповторимая красота незнакомой страны. Его отец, либеральный журналист, умер в Панаме, а семья поселилась в Лиме.

До семи лет Поль жил в Перу с матерью. Детские «соприкосновения» с экзотической природой, с яркими национальными костюмами глубоко отложились в его памяти и сказались в постоянной тяге к перемене мест. После возвращения в 1855 году на родину он постоянно твердил, что вернется в «потерянный рай».

Детские годы, проведенные в Лиме и Орлеане, определили судьбу художника. Окончив в 1865 году гимназию, Гоген будучи молодым человеком попадает во французский торговый флот и шесть лет путешествует по миру. В 1870 - 1871 годах будущий художник принимает участие во Франко - прусской войне, в сражениях в Средиземном и Северном морях.

Вернувшись в 1871 году в Париж, Гоген проявляет себя в роли биржевого маклера под руководством своего богатого опекуна Гюстава Арозы. В то время Ароза являлся выдающимся коллекционером французской живописи, в том числе полотен современных ему импрессионистов. Именно Ароза пробудил в Гогене интерес к искусству и поддерживал его.

Заработок Гогена был весьма приличным, и в 1873 году Поль взял в жены датчанку Метте Софи Гад, служившей в Париже гувернанткой. Дом, в который молодожены поселились, Гоген начал украшать картинами, которые покупал, и коллекционированием которых он увлекся не на шутку. Поль был знаком со многими живописцами, но Камиль Писсарро, полагавший, что «можно бросить все! ради искусства» - это тот художник, который оставил самый большой эмоциональный след в его сознании.

Поль начал рисовать и, разумеется, пытался продавать свои творения. По его примеру Арозы, Гоген скупает холсты импрессионистов. В 1876 году выставляет в Салоне собственную картину. Супруга считала это ребячеством, а покупка картин - напрасной тратой денег.

В январе 1882 года рухнул французский фондовый рынок, и банк Гогена лопнул. Гоген окончательно расстался с мыслью найти работу и после мучительных раздумий, в 1883 году он сделал выбор, сказав жене, что живопись осталась единственным, чем он сможет зарабатывать на жизнь. Остолбеневшая и напуганная неожиданной новостью Метте напомнила Полю, что у них пятеро детей, а его картины никто не покупает - все напрасно! Окончательный разрыв с супругой лишил его дома. Живя впроголодь на занятые деньги под будущие гонорары Гоген не отступает. Поль упорно ищет свой путь в искусстве.

В ранних картинах Гогена первой половины 1880 - х годов, выполненных на уровне импрессионистической живописи, нет ничего необычного, ради чего стоило бы бросать даже среднеоплачиваемое место, обстоятельства вынудили его превратить свое хобби в ремесло, которое обеспечило бы его и его семью средствами к жизни.

Мыслил ли себя Гоген в это время живописцем? Копенгагенский «», написанный зимой 1884 - 1885 годов, отмечает важный поворотный момент в судьбе Гогена и является отправной точкой для формирования образа художника, который он будет создавать на протяжении всего творческого пути.

Гоген зафиксировал важный перелом в своей жизни: год назад он ушел с работы, навсегда покончив с карьерой биржевого маклера и существованием почтенного буржуа, поставив себе задачу стать великим художником.

В июне 1886 года Гоген уезжает в Понт - Авен, городок на южном побережье Бретани, где еще сохранились самобытные нравы, обычаи и старинные костюмы. Гоген писал, что Париж - «это пустыня для бедняка. [...] Я отправлюсь в Панаму и буду жить там дикарем. [...] Я возьму с собой кисти и краски и найду новые силы вдали от общества людей».

Не только бедность гнала Гогена прочь от цивилизации. Искатель приключений с мятущейся душой, он всегда стремился узнать, что находится за горизонтом. Вот почему он так любил эксперименты в искусстве. В путешествиях его привлекали экзотические культуры, и он хотел погрузиться в них в поисках новых способов визуального выражения.

Здесь он сближается с М. Дени, Э. Бернаром, Ш. Лавалем, П. Серюзье и Ш. Филиже. Художники с воодушевлением изучали природу, представляющуюся им таинственным мистическим действом. Двумя годами позже группа живописцев - последователей Гогена, объединившаяся вокруг Серюзье, получит название «Наби», что в переводе с еврейского означало «Пророки». В Понт - Авене Гоген пишет картины из жизни крестьян, в которых использует упрощенные контуры и строгую композицию. Новый живописный язык Гогена вызвал оживленные споры в среде художников.

В 1887 году он едет на Мартинику, очаровавшую его полузабытой экзотикой тропиков. Но болотная лихорадка заставила художника вернуться на родину, где он работал и долечивался в Арле. Там же в это время жил его приятель Ван Гог.

Здесь он начинает пробовать с упрощенным «детским» рисунком - без теней, но с очень броскими красками. Гоген стал прибегать к более красочному цвету, накладывать более густыми массами, с большей строгостью компоновать. Это был определяющий опыт, возгласивший о новых завоеваниях. К работам этого периода относят работы «» (1887), «» (1887).

Картины с Мартиники были выставлены в Париже в январе 1888 года. Критик Феликс Фенеон нашел в творчестве Гогена «желчность и варварский характер», хотя признается, что «эти горделивые картины» уже дают понимание о творческом характере художника. Однако, как ни был плодотворен мартиникский период, не он был переломным в творчестве Гогена.

Характерной чертой всех видов творчества Поля Гогена является желание выйти за рамки того менталитета, на основе которого определилось его «европейское» искусство, его стремление обогатить европейскую художественную традицию новыми изобразительными средствами, по - иному позволяющими взглянуть на окружающий мир, которыми проникнуты все творческие искания художника.

В его знаменитой картине «» (1888) заметно развернутое на плоскости изображение делится по вертикали на условные зоны, расположенные, как на средневековых «примитивах» или японских какэмоно, друг перед другом. На натюрморте, вытянутом по вертикали, изображение разворачивается сверху вниз. Подобие средневекового свитка построено вопреки общепринятым приемам выстраивания композиции. На сияющей белезной плоскости - фоне - подобно частоколу, цепочка бокалов разделяет верхний ярус со щенками. Это своего рода единая структура элементов старой японской гравюра японского художника Утагава Куниёси «» и «Натюрморта с луком » Поля Сезанна.

Картина «», своего рода манифестация все той же идеи сопоставления «далекого и разного», для доказательства их родства, что и в «Натюрморте с головой лошади ». Но выражена эта идея уже иным пластическим языком - с полным отказом от всякой натурной иллюзорности и правдоподобия, подчеркнутыми масштабными несоответствиями и одинаковой орнаментально - декоративной трактовкой материала. Здесь можно увидеть сопоставление «разных эпох» живописной культуры - заметно огрублено и упрощенно написанной верхней части картины, наподобие ранних форм «примитивного» искусства, и нижней части, указывающей на завершающий этап его нововременной эволюции.

Испытывая влияние японской гравюры, Гоген отказался от моделировки форм, сделав более выразительными рисунок и колорит. В своих картинах художник стал подчеркивать плоскостный характер живописной поверхности, лишь намекая на пространственные отношения и решительно отказываясь от воздушной перспективы, строя свои композиции как последовательность плоских планов.

Это вылилось в создание синтетического символизма. Выработанный новый стиль его современником и художником Эмилем Бернаром произвел на Гогена сильное впечатление. Воспринятый Гогеном клуазонизм, основой которого являлась система ярких цветовых пятен на полотне, разделенного на несколько плоскостей разного цвета с резкими и причудливыми контурными линиями, он применил в своей композиционной картине «» (1888). Пространство и перспектива из картины исчезли полностью, уступив место цветовому построению поверхности. Цвет Гогена стал смелее, более декоративным и насыщенным.

В письме к Ван Гогу 1888 года Гоген писал, что в его картине и пейзаж, и борьба Иакова с ангелом живут лишь в домыслах молящихся после проповеди. Отсюда возникает и контраст между настоящими людьми и бьющимися фигурами на фоне пейзажа, которые несоразмерны и нереальны. Несомненно, под борющимся Иаковом Гоген подразумевал самого себя, постоянно сражающегося с неблагоприятными жизненными обстоятельствами. Молящиеся бретонские женщины - безучастные к его судьбе свидетели - статисты. Эпизод борьбы представлен как воображаемая, сновидческая сцена, что соответствует наклонностям самого Иакова, которому во сне представилась лестница с ангелами.

Он создал свое полотно после работы Бернара «», но это еще не означает влияния картины на него, поскольку и общая тенденция творческой эволюции Гогена и некоторые более ранние его работы свидетельствуют о новом видении и воплощении этого видения в живописи.

Бретонские женщины Гогена отнюдь не выглядят святыми, переданы, достаточно конкретно, характеры и типажи. Но в них пробуждается состояние самопогруженности. Белые чепцы с крылатыми шлейфами уподобляют их ангелам. Художник отказался от передачи объема, от линейной перспективы, совершенно по - иному строит композицию. Все подчинено одной цели - передаче определенной мысли.

В двух названиях картины обозначены два различных мира, представленных на холсте. Гоген разграничил эти миры, композиционно разделив их мощным, толстым стволом дерева, наискосок пересекающим все полотно. Введены разные точки зрения: на ближние фигуры художник смотрит немного снизу, на пейзаж - резко сверху. Благодаря этому поверхность земли почти вертикальна, горизонт оказывается где - то за пределами полотна. Не остается никаких воспоминаний о линейной перспективе. Возникает своего рода «ныряющая», направленная сверху вниз «перспектива».

Зимой 1888 года Гоген едет в Арль и работает вместе с Ван Гогом, грезивший о создании братства художников. Совместная работа Гогена с Ван Гогом достигла своего апогея, закончившись размолвкой для обоих художников. После нападения Ван Гога на художника, для Гогена открылся экзистенциальный смысл живописи, что разрушило до основания замкнутую систему выстроенного им клуазонизма.

После вынужденного бегства в гостиницу от Ван Гога, Гоген наслаждался работой с настоящим огнем в парижской гончарной мастерской Шаплена и создал самый пронзительный диалог из жизни Винсента Ван Гога - горшок с лицом Ван Гога и отрезанным ухом вместо ручки, по которому растекаются струи красной поливы. Гоген изобразил себя как художника, преданного проклятию, как жертву творческих мук.

После Арля, где Гоген вопреки желанию Ван Гога отказался оставаться, он из Понт - Авена отправился в Ле Пульдю, где одни за другими появляются его известные полотна с бретонским распятием, а затем ищет себя в Париже, метания по которому заканчиваются отъездом в Океанию из - за прямого конфликта с Европой.

В деревне Ле Пульдю Поль Гоген написал свое живописное полотно «» (1889). Гогену хотелось ощутить, согласно его словам, «дикое, примитивное качество» крестьянской жизни, максимально возможное при уединении. Гоген не копировал природу, а использовал, чтобы с ее помощью рисовать воображаемые образы.

» является наглядным примером его метода: отвергаются и перспектива, и натуралистичное модулирование цветом, из - за чего изображение становится похожим на витражи или японские гравюры, которые вдохновляли Гогена в течение всей его жизни.

Разница между Гогеном до приезда в Арль и Гогеном после нее очевидна на примере трактовки беспритязательного и вполне четкого сюжета «». «» (1888) еще весь пронизан духом эпитафии, а античный бретонский танец, с его подчеркнутой архаичностью, неумелыми и стесненными движениями девочек, отлично ложится абсолютной неподвижностью в основание стилизованной композиции из геометрических фигур. Маленькие бретонки, - это два маленьких чуда, застыли как две статуи на берегу моря. Их Гоген написал уже в следующем, 1889 году. Они напротив, поражают композиционным принципом разомкнутости, несбалансированности, что и наполняет особой жизненной силой эти изваянные из неживого материала фигурки. Два идола, в образе маленьких бретонок, стирают грань между миром реальным и потусторонним, которыми населены последующие полотна Гогена.

В начале 1889 года в Париже в кафе «Вольтер» во время XX Всемирной выставки в Брюсселе Поль Гоген показывает семнадцать своих полотен. Экспозиция работ Гогена и художников его школы, названная критиками «Выставкой импрессионистов и синтетистов», успеха не имела, зато породила термин «синтетизм», объединивший технику клаузонизма и символизма, развивавшийся в направлении, противоположном пуантилизму.

Поля Гогена глубоко волновал образ одинокого, непонятого и страдающего за свои идеалы Христа. В понимании мастера его судьба тесно соприкасается с судьбой творческого человека. По Гогену , художник - это подвижник, святой мученик, а творчество - крестный путь. При этом образ отверженного мастера автобиографичен для Гогена, т.к. самого художника часто не понимали: публика - его произведения, семья - выбранный им путь.

К теме жертвенности и крестного пути художник обращался в картинах, представляющих распятие Христа и снятие его с креста, - «» (1889) и «» (1889). На полотне «» изображено деревянное полихромное «Распятие» работы средневекового мастера. У его подножия склонились и застыли в молитвенных позах три бретонские женщины.

При этом неподвижность и величественность поз придают им сходство с монументальными каменными изваяниями, а израненная фигура распятого Христа с лицом, исполненным скорби, наоборот, выглядит «живой». Доминирующее эмоциональное содержание произведения можно определить как трагически безысходное.

Картина «» развивает тему жертвенности. В ее основе - иконография пьеты. На узком высоком постаменте изображена деревянная скульптурная группа со сценой «Оплакивание Христа» - фрагмент старинного, позеленевшего от времени, средневекового памятника в Низоне. У подножия - печальная бретонка, погруженная в мрачные раздумья и придерживающая рукой черную овечку: символ смерти.

Вновь используется прием «оживления» памятника и превращения живого человека в монумент. Строгие, фронтально стоящие деревянные статуи Жен - Мироносиц, оплакивающих Спасителя, трагичный образ бретонки наделяют полотно поистине средневековым духом.

Гоген исполнил ряд автопортретов - картин, в которых отождествил себя с Мессией. Одной из таких работ является «» (1889). В нем мастер изображает себя как бы в трех видах. В центре - автопортрет, где художник выглядит мрачным и подавленным. Второй раз его черты угадываются в гротескной керамической маске дикаря на заднем плане.

В третьем случае Гоген запечатлен в образе распятого Христа. Произведение отличается символической многоплановостью - художник создает сложный, многозначный образ собственной личности. Он выступает одновременно и грешником - дикарь, звериное начало, и святым - спаситель.

В автопортрете «» (1889) - одном из своих самых трагических произведений - Гоген вновь сопоставляет себя с Христом, охваченным тягостными думами. Согбенная фигура, поникшая голова и бессильно опущенные руки выражают боль и безысходность. Гоген возвышает себя до уровня Спасителя, а Христа представляет как человека, не лишенного нравственных терзаний и сомнений.

Еще более смелым выглядит «» (1889), где мастер представляет себя в образе «синтетистского святого». Это - автопортрет - шарж, гротескная маска. Однако не все так однозначно в этом произведении. Действительно, для группы художников, сплотившихся вокруг Гогена в Ле Пульдю, он был своего рода новым Мессией, идущим по тернистому пути к идеалам подлинного искусства и свободного творчества. За безжизненной маской и наигранным весельем скрываются горечь и боль, поэтому «» воспринимается как образ осмеянного художника или святого.

В 1891 году Гоген пишет большое символическое полотно «» и с помощью друзей подготавливает свое первое путешествие на Таити. Успешная распродажа его картин в феврале 1891 года позволила ему уже в начале апреля отправиться в путь.

9 июня 1891 года Гоген прибыл в Папеэте и с головой погрузился в туземную культуру. На Таити он впервые за долгие годы почувствовал себя счастливым. Со временем он стал поборником прав местного населения и, соответственно, смутьяном в глазах колониальных властей. Что гораздо важнее, он разработал новый стиль, получивший название примитивизм, - плоский, пасторальный, зачастую чрезмерно красочный, простой и непосредственный, абсолютно самобытный.

Теперь же он использует своеобразный поворот тел, характерный для египетских росписей: сочетание прямого фасного разворота плеч с поворотом ног в одну сторону, а головы в противоположную, сочетание, при помощи которого создается определенный музыкальный ритм: «Рынок » (1892); грациозные позы таитянок, погруженных в грезы, переходят от одной цветовой зоны к другой, богатство красочных нюансов создает ощущение разлитой в природе мечты: «» (1892), «» (1894).

Своей жизнью и творчеством он реализовывал проект рая земного. В картине «» (1892) он изобразил таитянскую Еву в позе рельефов боробудурских храмов. Рядом с ней на ветке дерева вместо змеи - фантастическая черная ящерица с красными крыльями. Библейский персонаж предстал в экстравагантном языческом обличье.

На сверкающих красками полотнах, воспевающих прелесть удивительной гармонии с золотым оттенком кожи людей и экзотики первозданной природы, неизменно присутствует тринадцатилетняя спутница жизни Техура, по местным понятиям - жена. Гоген увековечил ее на многих полотнах, в том числе «Та матете » (Рынок), «», «».

Юную, хрупкую фигуру Техуры, над которой витают призраки предков, внушающие таитянам страх, он написал в картине «» (1892). В основе произведения лежали реальные события. Художник отправился в Папеэте и задержался там до вечера. Техура, молодая таитянская жена Гогена, встревожилась, подозревая, что муж опять задержался у продажных женщин. Масло в светильнике закончилось, и Техура лежала в темноте.

В картине лежащая на животе девушка списана с лежащей Техуры, а злой дух, охраняющий мертвых - тупапау, изображен в виде сидящей на заднем плане женщины. Темно - фиолетовый фон картины придает таинственную атмосферу.

Техура была моделью еще нескольких полотен. Так в картине «» (1891), она выступает в облике Мадонны с младенцем на руках, а в полотне «» (1893), она изображена в образе таитянской Евы, в руках которой плод манго заменил яблоко. Упругая линия художника очерчивает сильный торс и плечи девушки, ее приподнятые к вискам глаза, широкие крылья носа и полные губы. Таитянская Ева олицетворяет тягу к «примитивному». Ее красота связана со свободой и близостью природе, со всеми тайнами первобытного мира.

Летом 1893 Гоген сам разрушил свое счастье. Опечаленная Техура отпустила Поля в Париж показать новые работы и получить доставшееся ему небольшое наследство. Гоген начал работать в снятой мастерской. Выставка, где выставил свои новые картины художник, с треском провалилась - публика и критики снова не поняли его.

В 1894 году Гоген возвращается в Понт - Авен, но в ссоре с матросами ломает ногу, в результате чего некоторое время не может работать. Его юная спутница, танцовщица кабаре «Монмартр», оставляет художника в Бретани на больничной койке и бежит в Париж, прихватив имущество мастерской. Чтобы хоть немного заработать на отъезд, немногочисленные друзья Гогена организуют аукцион по продаже его картин. Распродажа оказалась неудачной. Но за это короткое время он успевает создать замечательную серию ксилографий в контрастной манере, в которых изображены таинственные, вызывающие страх таитянские обряды. В 1895 году Гоген покидает Францию, теперь уже навсегда, и уезжает на Таити в Пунаауиа.

Но вернувшись на Таити, его никто не ждал. Бывшая возлюбленная вышла замуж за другого, Поль попытался заменить ее тринадцатилетней Пахурой, которая родила ему двоих детей. Испытывая недостаток в любви, он искал утешения с чудесными моделями.

Подавленный смертью дочери Алин, которая скончалась во Франции от воспаления легких, Гоген впадает в тяжелую депрессию. Мысль о смысле жизни, человеческой судьбе пронизывает религиозно - мистические работы этого времени, отличительной чертой которых становится пластичность классических ритмов. Художнику с каждым месяцем работать становится все труднее. Боль в ногах, приступы лихорадки, головокружение, постепенная потеря зрение лишают Гогена веры в себя, в успех личного творчества. В полном отчаянии и безнадежности Гоген в конце 1890 - х годов пишет одни из своих лучших произведений «Жена короля », «Материнство », «Королева красоты », «Больше никогда », «». Располагая на плоском цветовом фоне почти статичные фигуры, художник творит декоративные красочные панно, где находят свое отражение легенды и поверья маори. В них нищий и голодный художник воплощает свою мечту об идеальном совершенном мире.

Королева красоты. 1896. Бумага, акварель

В конце 1897 года в Пунаауиа, примерно в двух километрах от таитянского порта Папеэте, Гоген приступил к созданию своей самой большой и самой важной картины. Его кошелек был почти пуст, он был ослаблен сифилисом и изнуряющими сердечными приступами.

Большое эпическое полотно «» можно назвать сжатым философским трактатом и одновременно завещанием Гогена. «Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идем? » - эти предельно простые вопросы, написанные Полем Гогеном в углу его гениального таитянского холста, на самом деле являются центральными вопросами религии и философии.

Это чрезвычайно мощная по силе воздействия на зрителя картина. В аллегорических образах Гоген изобразил на ней и беды, поджидающие человека, и стремление к открытию тайн мироустройства, и жажду чувственного наслаждения, и мудрое спокойствие, умиротворение, и, конечно же, неизбежность смертного часа. Путь каждого отдельно взятого человека и путь цивилизации в целом стремился воплотить знаменитый постимпрессионист.

Гоген знал, что его время на исходе. Он полагал, что эта картина будет его последней работой. Дописав ее, он отправился в горы за Папеэте, чтобы совершить самоубийство. Он взял с собой заранее припасенную склянку с мышьяком, вероятно, не зная, как мучительна смерть от этого яда. Он рассчитывал затеряться в горах, прежде чем примет яд, чтобы его труп не был найден, а стал пищей для муравьев.

Однако попытка отравления, принесшая художнику страшные мучения, к счастью, окончилась неудачей. Гоген вернулся в Пунаауиа. И хотя его жизненные силы были на исходе, он решил не сдаваться. Чтобы выжить, он устроился клерком в Управление общественных работ и исследований в Папеэте, где ему платили шесть франков в день.

В 1901 году в поисках еще большего уединения он перебрался на небольшой живописный островок Хива - Оа на далеких Маркизских островах. Там он построил хижину. На дверной деревянной балке хижины Гоген высек надпись «Мезон де жуир» («Дом наслаждений» или «Обитель веселья») и жил с четырнадцатилетней Мари - Роз, параллельно развлекаясь с другими экзотическими красавицами.

Гоген доволен своим «Домом наслаждений» и своей независимостью. «Мне бы только два года здоровья да не слишком много денежных забот, которые меня всегда изводят…» - писал художник.

Но скромная мечта Гогена не пожелала исполниться. Не пристойный образ жизни еще больше подорвал ослабленное здоровье. Сердечные приступы продолжаются, ухудшается зрение и в ноге постоянно присутствует боль, которая не дает уснуть. Чтобы забыть и заглушить боль, Гоген потребляет алкоголь и морфий и подумывает о том, чтобы вернуться во Францию для лечения.

«Занавес» готов опуститься. В последние месяцы не дает покоя Гогену главный полицейский жандарм, обвиняя негра, живущего в долине, в убийстве женщины. Художник защищает негра и противостоит обвинениям, обвиняя жандарма в злоупотреблении властью. Таитянский судья выносит решение трехмесячного заключения Гогена за оскорбление жандарма и штрафу в тысячу франков. Обжаловать приговор можно только в Папеэте, но на поездку у Гогена нет денег.

Измученный физическими страданиями, доведенный до отчаяния отсутствием денег, Гоген не может сконцентрироваться для продолжения работы. Лишь два человека ему близки и верны: протестантский священник Вернье и сосед Тиока.

Сознание Гогена все чаще теряется. Он уже с трудом находит нужные слова, путает день с ночью. Рано утром, 8 мая 1903 года, художника навестил Вернье. Тяжелое состояние художника в это утро длилось недолго. Дождавшись, когда другу станет лучше, Вернье ушел, а в одиннадцать часов Гоген умер, лежащим на кровати. Эжен Анри Поль Гоген был похоронен на католическом кладбище Хива - Оа. Скончавшись от сердечной недостаточности, на работы Гогена практически сразу в Европе вспыхнула безумная мода. Цены на живопись взлетели за облака...

Гоген завоевал свое место на Олимпе искусства ценою своего благополучия и своей жизни. Художник остался чужим собственной семье, парижскому обществу, чужим своей эпохе.

Гоген обладал тяжелым, медлительным, но могучим темпераментом и колоссальной энергией. Только благодаря им он смог в нечеловеческих трудных условиях до самой смерти вести жесточайшую борьбу с жизнью за жизнь. Всю жизнь он провел в непрекращающихся тяжких усилиях, чтобы выжить и сохранить себя как личность. Он пришел слишком поздно и слишком рано, в этом и был трагизм универсального гогеновского гения.

«Невезение преследует меня с самого детства. Я никогда не знал ни счастья, ни радости, одни напасти. И я восклицаю: «Господи, если ты есть, я обвиняю тебя в несправедливости и жестокости», — писал Поль Гоген, создавая свою самую знаменитую картину «Откуда мы? Кто мы? Куда мы идем?». Написав которую, он предпринял попытку самоубийства. Действительно, над ним будто бы висел всю жизнь какой-то неумолимый злой рок.

Биржевой маклер

Все началось просто: он бросил работу. Биржевому маклеру Полю Гогену надоело заниматься всей этой суетой. К тому же в 1884 году Париж погрузился в финансовый кризис. Несколько сорванных сделок, пара громких скандалов – и вот Гоген на улице.

Впрочем, он давно уже искал повод погрузиться с головой в живопись. Превратить это свое давнее хобби в профессию.

Конечно, это была полнейшая авантюра. Во-первых, Гогену было далеко еще до творческой зрелости. Во-вторых, новомодные импрессионистские картины, которые он писал, не пользовались у публики ни малейшим спросом. Поэтому закономерно, что через год своей художнической «карьеры» Гоген уже основательно обнищал.

В Париже стоит холодная зима 1885-86 года, жена с детьми уехала к родителям, в Копенгаген, Гоген голодает. Чтобы хоть как-то прокормиться, работает за гроши расклейщиком афиш. «Что действительно делает нужду ужасной - она мешает работать, и разум заходит в тупик, – вспоминал он позже. – Это прежде всего относится к жизни в Париже и прочих больших городах, где борьба за кусок хлеба отнимает три четверти вашего времени и половину энергии».

Именно тогда у Гогена возникла идея уехать куда-нибудь в теплые страны, жизнь в которых представлялась ему овеянной романтическим ореолом первозданной красоты, чистоты и свободы. К тому же он полагал, что там почти не надо будет зарабатывать на хлеб.

Райские острова

В мае 1889 года, слоняясь по огромной Всемирной выставке в Париже, Гоген попадает в зал, уставленный образцами восточной скульптуры. Осматривает этнографическую экспозицию, наблюдает ритуальные танцы в исполнении грациозных индонезиек. И с новой силой загорается в нем идея уехать прочь. Куда-нибудь подальше из Европы, в теплые края. В одном из его писем того времени читаем: «Весь Восток и запечатленная золотыми буквами в его искусстве глубокая философия, все это заслуживает изучения, и я верю, что обрету там новые силы. Современный Запад прогнил, но человек геркулесова склада может, подобно Антею, почерпнуть свежую энергию, прикоснувшись к тамошней земле».

Выбор пал на Таити. Изданный министерством колоний официальный справочник, посвященный острову, рисовал райскую жизнь. Вдохновленный справочником, Гоген в одном из писем того времени сообщает: «Вскоре я уезжаю на Таити, маленький островок в Южных морях, где можно жить без денег. Я твердо намерен забыть свое жалкое прошлое, писать свободно, как мне хочется, не думая о славе, и в конце концов умереть там, забытым всеми здесь в Европе».

Одно за другим шлёт он прошения в правительственные инстанции, желая получить «официальную миссию»: «Я хочу, – писал он министру колоний, – отправиться на Таити и написать ряд картин в этом краю, дух и краски которого считаю своей задачей увековечить». И в конце концов эту «официальную миссию» он получил. Миссия обеспечивала скидки на недешевый проезд до неблизкого Таити. И только.

К нам едет ревизор!

Впрочем, нет, не только. Губернатор острова получил из министерства колоний письмо об «официальной миссии». В итоге первое время Гогену был обеспечен там весьма хороший прием. Местные чиновники подозревали даже поначалу, что никакой он вовсе не художник, а скрывающийся под маской художника инспектор из метрополии. Его даже приняли в члены «Сёркл Милитер», мужского клуба для избранных, куда обычно брали только офицеров и высших чиновников.

Но длилась вся эта тихоокеанская гоголевщина недолго. Гоген не сумел поддержать это первое впечатление. По свидетельству современников, одной из главных черт его характера была некая странная надменность. Он часто казался высокомерным, заносчивым и самовлюбленным.

Биографы полагают, что причиной этой самоуверенности была нерушимая вера в свой талант и призвание. Твердое убеждение, что он – великий художник. С одной стороны, эта вера всегда позволяла ему быть оптимистом, выдерживать самые тяжкие испытания. Но эта же вера была и причиной многочисленных конфликтов. Гоген частенько наживал себе врагов. И вот именно это стало происходить с ним вскоре после его приезда на Таити.

Вдобавок довольно быстро выяснилось, что как художник он – весьма своеобразен. Первый же заказанный ему портрет произвел ужасное впечатление. Загвоздка крылась в том, что Гоген, желая не отпугнуть людей, попытался быть проще, то есть – работал в сугубо реалистической манере, а потому придал носу заказчицы натуральный красный цвет. Заказчица посчитала это издевательской карикатурой, упрятала картину на чердак, а по городу разнесся слух, будто у Гогена нет ни такта, ни дарования. Естественно, после этого никто из обеспеченных жителей таитянской столицы не хотел стать его новой «жертвой». А ведь он делал большую ставку на портреты. Надеялся, что это станет для него главным источником дохода.

Разочарованный Гоген писал: «Это была Европа - Европа, от которой я уехал, только еще хуже, с колониальным снобизмом и гротескным до карикатурности подражанием нашим обычаям, модам, порокам и безумствам».

Плоды цивилизации

После случая с портретом Гоген решил как можно скорее покинуть город, и осуществить, наконец, то, ради чего обогнул половину земного шара: изучать и писать настоящих, неиспорченных дикарей. Дело в том, что Папеэте, столица Таити, крайнее разочаровала Гогена. В сущности, он опоздал сюда лет на сто. Миссионеры, торговцы и прочие представители цивилизации уже давно сделали свое омерзительное дело: вместо красивого селения с живописными хижинами Гогена встретили шеренги лавок и кабаков, а также безобразные, неоштукатуренные кирпичные дома. Полинезийцы ничуть не походили на голых Ев и диких Геркулесов, которых представлял себе Гоген. Их успели уже как следует отцивилизовать.

Все это стало для Коке (так называли Гогена таитяне) серьезным разочарованием. И когда он узнал, что если убраться из столицы, то можно еще обнаружить на окраинах острова прежнюю жизнь, он, разумеется, стал стремиться это сделать.

Однако отъезд состоялся не сразу, Гогену помешало непредвиденное обстоятельство: болезнь. Очень сильное кровоизлияние и сердечные боли. Все симптомы указывали на сифилис во второй стадии. Вторая стадия означала, что Гоген заразился много лет назад, еще во Франции. А тут, на Таити, течение болезни было лишь ускорено бурной и далеко не здоровой жизнью, которую он стал вести. А, надо сказать, что расплевавшись с чиновничьей элитой, он всецело окунулся в простонародные развлечения: регулярно посещал вечеринки бесшабашных таитян и так называемый , где можно было всегда без проблем найти себе красотку на час. При этом, конечно же, для Гогена общение с туземцами было в первую очередь отличной возможностью наблюдать и зарисовывать все то новое, что он видел.

Пребывание в больнице стоило Гогену 12 франков в день, деньги таяли, как лёд в тропиках. В Папеэте вообще стоимость жизни оказалась выше, чем в Париже. Да и Гоген – любил жить на широкую ногу. Все привезенные из Франции деньги кончились. Новых доходов не предвиделось.

В поисках дикарей

Как-то в Папеэте Гоген познакомился с одним из областных вождей Таити. Вождь отличался редкой лояльностью к французам и свободно говорил на их языке. Получив приглашение пожить в подчиненной своему новому другу области Таити, Гоген с радостью согласился. И не прогадал: то была одна из самых красивых областей острова.

Гоген поселился в обычной таитянской хижине из бамбука, с лиственной крышей. Первое время он был счастлив и написал два десятка картин: «Было так просто писать вещи такими, какими я их видел, класть без намеренного расчета красную краску рядом с синей. Меня завораживали золотистые фигуры в речушках или на берегу моря. Что мешало мне передать на холсте это торжество солнца? Только закоренелая европейская традиция. Только оковы страха, присущего выродившемуся народу!»

К сожалению, долго такое счастье продолжаться не могло. Вождь не собирался брать художника на баланс, а европейцу, не владеющему землей и не знающему таитянского земледелия, прокормиться было в этих краях невозможно. Он не умел ни охотиться, ни ловить рыбу. И даже если бы со временем научился, то все его время уходило бы на это, – ему бы просто было некогда писать.

Гоген оказался в финансовом тупике. Денег реально ни на что не хватало. В итоге он вынужден был просить, чтобы его отправили домой за государственный счет. Правда, пока прошение шло с Таити во Францию, жизнь вроде бы стала налаживаться: Гоген умудрился-таки получить кое-какие заказы на портреты, а также обзавестись супругой – четырнадцатилетней таитянкой по имени Теха’амана.

«Я снова начал работать, и мой дом стал обителью счастья. По утрам, когда всходило солнце, мое жилье наполнялось ярким светом. Лицо Теха’аманы сияло, словно золотое, озаряя все вокруг, и мы шли на речку и купались вместе, просто и непринужденно, как в садах Эдема. Я больше не различал добра и зла. Все было прекрасно, все было замечательно».

Полный провал

Дальше была нищета вперемежку со счастьем, голод, обострение болезни, отчаянье и эпизодическая финансовая подпитка от продажи картин на родине. С большим трудом Гоген возвращается во Францию, дабы устроить большую персональную выставку. До самого последнего момента он был уверен, что его ожидает триумф. Ведь он привез с Таити несколько десятков поистине революционных картин – так до него не писал еще ни один художник. «Вот теперь я узнаю, было ли с моей стороны безумием ехать на Таити».

И что же? Равнодушные, презрительные лица недоумевающих обывателей. Полный провал. Он уехал в далекие края, когда посредственность отказалась признать его гений. И надеялся по возвращении предстать во весь рост, во всем своем величии. Пусть мое бегство – поражение, говорил он себе, но возвращение будет победой. Вместо этого возвращение нанесло ему лишь новый сокрушительный удар.

В газетах картины Гогена назвали «измышлениями больного мозга, надругательством над Искусством и Природой». «Если хотите позабавить своих детей, пошлите их на выставку Гогена», – писали журналисты.

Друзья Гогена всячески уговаривали его не поддаваться естественному порыву, не уезжать тотчас обратно в Южные моря. Но тщетно. «Ничто не помешает мне уехать, и я останусь там навсегда. Жизнь в Европе – какой идиотизм!» Он будто бы позабыл обо всех тех лишениях, которые еще недавно испытывал на Таити. «Если все будет в порядке, я уеду в феврале. И тогда я смогу закончить свои дни свободным человеком, мирно, без тревоги за будущее, и не надо больше воевать с болванами… Писать не буду, разве что для своего удовольствия. У меня будет деревянный резной дом».

Невидимый враг

В 1895 году Гоген снова уехал на Таити и снова поселился в столице. Вообще-то он собирался в этот раз на Маркизские острова, где надеялся найти более простую и легкую жизнь. Но его мучила все та же так и не долеченная болезнь, и он выбрал Таити, где, по крайней мере, была больница.

Болезнь, нищета, отсутствие признания, эти три составляющие злым роком висели над Гогеном. Оставленные для продажи в Париже картины никто не хотел покупать, а на Таити он и вовсе никому был не нужен.

Окончательно сломило его известие о внезапной смерти девятнадцатилетней дочери – возможно, единственного существа на земле, которое он по-настоящему любил. «Я до того привык к постоянным несчастьям, что первое время ничего не чувствовал, – записал Гоген. – Но постепенно мой мозг ожил, и с каждым днем боль проникала все глубже, так что сейчас я совершенно убит. Честное слово, можно подумать, что где-то в заоблачных сферах у меня есть враг, который решил не давать мне ни минуты покоя».

Здоровье ухудшалось с той же скоростью, что и финансовые дела. Язвы распространились по всей больной ноге, а затем перешли и на вторую ногу. Гоген втирал в них мышьяк, до самых колен обматывал ноги бинтами, но болезнь прогрессировала. Потом у него вдруг воспалились глаза. Правда, врачи уверяли, что это не опасно, но писать он в таком состоянии не мог. Только подлечили глаза – нога разболелась до того, что он не мог ступать на нее и слег. От болеутоляющих он тупел. Если же пробовал подняться, начинала кружиться голова, и он терял сознание. Временами поднималась высокая температура. «Невезение преследует меня с самого детства. Я никогда не знал ни счастья, ни радости, одни напасти. И я восклицаю: «Господи, если ты есть, я обвиняю тебя в несправедливости и жестокости». Понимаешь, после известия о смерти бедняжки Алины я больше ни во что не мог верить, лишь горько смеялся. Что толку от добродетелей, труда, мужества и ума?»

Люди старались не подходить к его дому, думая, что у него не только сифилис, но и неизлечимая проказа (хотя это было не так). Вдобавок ко всему его стали одолевать сильнейшие сердечные приступы. Он страдал от удушья и харкал кровью. Казалось, он действительно был подвержен какому-то страшному проклятию.

В это время, в перерывах между приступами головокружения и невыносимых болей медленно создавалась картина, которую потомки назвали его духовным завещанием, легендарная «Откуда мы? Кто мы? Куда мы идем?».

Жизнь после смерти

О серьезности намерений Гогена говорит тот факт, что принятая им доза мышьяка была просто убойной. Он действительно собирался покончить собой.

Укрылся в горах и проглотил порошок.

Но именно слишком большая доза помогла ему выжить: организм отказался ее принять, и художника вывернуло. Обессиленный Гоген уснул, а, проснувшись, кое-как дополз до дома.

Гоген молил бога о смерти. Но вместо этого – болезнь отступила.

Он решил построить большой и удобный дом. И, продолжая надеяться, что парижане вот-вот станут покупать его картины, взял очень большой кредит. А чтобы расплатиться с долгами, устроился на нудную работу мелким чиновником. Снимал копии с чертежей и планов и инспектировал дороги. Эта работа отупляла и не давала заниматься живописью.

Все изменилось внезапно. Как будто где-то на небесах вдруг прорвало плотину невезения. Внезапно он получает из Парижа 1000 франков (кое-что из картин, наконец, было продано), отдает часть долга и оставляет службу. Внезапно он находит себя как журналист и, работая в местной газете, достигает на этом поприще достаточно ощутимых результатов: играя на политическом противодействии двух местных партий, поправляет свои финансовые дела и возвращает себе уважение местных жителей. Ничего особенно радостного, правда, в этом не было. Ведь свое призвание Гоген по-прежнему видел в живописи. А из-за журналистики великий художник на два года был оторван от холста.

Но внезапно появился в его жизни человек, который сумел хорошо продавать его картины и тем самым буквально спас Гогена, позволив снова заняться своим делом. Звали его Амбруаз Воллар. В обмен на гарантированное право приобретать не глядя не меньше двадцати пяти картин в год по двести франков каждая, Воллар стал платить Гогену ежемесячный аванс в триста франков. А также за свой счет снабжать художника всем необходимым материалом. О таком соглашении Гоген мечтал всю жизнь.

Получив, наконец, финансовую свободу, Гоген решил осуществить свою старую мечту и переехать на Маркизские острова.

Казалось, все плохое закончилось. На Маркизских островах он построил новый дом (назвав его не иначе как «Веселый дом») и зажил так, как давно хотел жить. Коке много пишет, а в остальное время проводит в дружеских застольях в прохладной столовой своего «Веселого дома».

Однако счастье было недолгим: местные жители втянули «прославленного журналиста» в политические интриги, начались проблемы с властями, и в итоге он и тут нажил себе множество врагов. Да и болезнь Гогена, которая было присмирела, опять постучалась в дверь: сильная боль в ноге, перебои сердца, слабость. Он перестал выходить из дому. Вскоре боли стали невыносимыми, и Гогену в очередной раз пришлось прибегать к помощи морфия. Когда он увеличил дозу до опасного предела, то, боясь отравления, перешел на опийную настойку, от которой его все время клонило в сон. Он часами сидел в мастерской и играл на фисгармонии. А немногие слушатели, собравшись на эти щемящие звуки, не могли удержать слез.

Когда он умер, на тумбочке возле кровати стоял пустой флакон из-под опийной настойки. Возможно, Гоген, нечаянно или намеренно, принял чрезмерно большую дозу.

Через три недели после его похорон местный епископ (и один из нажитых Гогеном врагов) отправил начальству в Париж письмо: «Единственным примечательным событием здесь была скоропостижная кончина недостойного человека по имени Гоген, который был известным художником, но врагом Господа и всего благопристойного».

Французский художник Поль Гоген много путешествовал, но особенным местом был для него остров Таити – земля «экстаза, спокойствия и искусства», ставшая для художника второй родиной. Именно здесь он пишет свои самые выдающиеся работы, одна из которых – «А, ты ревнуешь?» – заслуживает отдельного внимания.

Впервые Поль Гоген прибыл на Таити в 1891 г. Он надеялся обрести здесь воплощение своей мечты о золотом веке, о жизни в гармонии с природой и людьми. Встретивший его порт Папеэте разочаровал художника: ничем не примечательный городок, холодная встреча местных колонистов, отсутствие заказов на портреты заставили его искать новое пристанище. Около двух лет Гоген провел в туземной деревушке Матаиеа, это был один из самых плодотворных периодов в его творчестве: за 2 года он написал около 80 полотен. 1893-1895 гг. он проводит во Франции, а затем снова уезжает в Океанию, чтобы уже никогда не вернуться.

О Таити Гоген всегда отзывался с особенной теплотой: «Меня пленила эта земля и ее люди, простые, не испорченные цивилизацией. Чтобы создавать новое, надо обращаться к нашим истокам, к детству человечества. Ева, которую я выбираю, почти животное, поэтому она остается целомудренной, даже обнаженная. Все Венеры, выставленные в Салоне, выглядят неприличными, отвратительно похотливыми…». Гоген не уставал восхищаться таитянскими женщинами, их серьезностью и простотой, величественностью и непосредственностью, необычной красотой и природным очарованием. Он писал их на всех своих полотнах.

Картина «А, ты ревнуешь?» была написана во время первого пребывания Гогена на Таити, в 1892 г. Именно в этот период творчества в его стиле появляется необыкновенная гармония цвета и форм. Отталкиваясь от обыденного сюжета, подсмотренного в повседневной жизни таитянок, художник создает настоящие шедевры, в которых основным носителем символического содержания становится цвет. Критик Поль Делярош писал: «Если Гоген, представляя ревность, делает это посредством розового и фиолетового, то, кажется, вся природа принимает в этом участие».

Свою творческую манеру в этот период художник объяснял так: «Беру как предтекст любую тему, заимствованную из жизни или природы, и, несмотря на размещение линий и цветов, получаю симфонию и гармонию, не представляющую ничего полностью реального в точном значении этого слова…». Гоген отрицал ту действительность, которую писали реалисты, – он создавал иную.

Сюжет картины «А, ты ревнуешь?» тоже подсмотрен в повседневной жизни таитянок: сестры-аборигенки после купания нежатся на берегу и разговаривают о любви. Одно из воспоминаний вдруг вызывает ревность одной из сестер, что заставило вторую вдруг присесть на песке и воскликнуть: «А, ты ревнуешь!». Эти слова художник написал в левом нижнем углу холста, воспроизведя таитянскую речь латинскими буквами. Из этого случайного эпизода чужой жизни родился шедевр искусства.

Обе девушки, изображенные на картине, обнажены, но в их наготе, несмотря на чувственные позы, нет ничего постыдного, странного, эротического или вульгарного. Их нагота так же естественна, как необычайно яркая экзотическая природа вокруг. По европейским канонам красоты их вряд ли можно назвать привлекательными, но Гогену они кажутся прекрасными, и свое эмоциональное состояние ему в полной мере удается запечатлеть на полотне.

Этой картине Гоген придавал особенное значение. В 1892 г. он сказал другу в письме: «Я написал великолепную картину обнаженных недавно, две женщины на пляже, я думаю, это лучшее из всего, что я когда-либо делал». Таитянки загадочны и необъяснимо прекрасны, так же, как и другие

8 мая 1903 на острове Хива-Оа во Французской Полинезии в возрасте 54 лет умер от сифилиса Эжен Анри Поль Гоген. Отец, о котором забыли собственные дети, писатель, ставший посмешищем парижских журналистов, художник, осмеянный современниками, он и подумать не мог, что после смерти его картины будут стоить десятки тысяч долларов. В нашем обзоре 10 картин великого художника, на которых изображены таитянки, дарившие Гогену любовь, радость и вдохновение.

1. Таитянские женщины на побережье (1891)

Таитянские женщины на побережье. 1891 год. Париж. Музей Д" Орсэ.

На Таити Поль Гоген написал более 50 картин, лучших своих картин. Особой темой для темпераментного живописца были женщины. Да и женщины в сравнении с чопорной Европой на Таити были особенными. Французский писатель Дефонтен писал: «Угодить на них невозможно, им всегда не хватает денег, как бы щедры вы ни были… Думать о завтрашнем дне и испытывать благодарность - и то, и другое одинаково чуждо таитянкам. Они живут лишь настоящим, о будущем не помышляют, прошлого не помнят. Самый нежный, самый преданный любовник забыт, едва ступил за порог, забыт буквально на следующий же день. Главное для них - опьянять себя песнями, танцами, алкоголем и любовью ».

2. Парау Парау - Беседа (1891)

На этой картине рукой самого Гогена сделана надпись, которая с языка островитян переводится как «сплетни». Женщины сидят кружком и заняты беседой, но будничность сюжета картины не лишает её таинственности. Эта картина не столько несколько конкретная реальность, сколько образ вечного мира, а экзотика природы Таити – всего лишь органичная часть этого мира.

Органичной частью этого мира стал и сам Гоген – он не переживал из-за женщин, не влюблялся и не требовал от местных дам того, чего они не могли дать ему изначально. После расставания с любимой женой, оставшейся в Европе, он утешался любовью телесной. Благо, таитянки дарили любовь любому неженатому мужчине, достаточно было только показать пальцем на понравившуюся барышню и заплатить её «опекуну».

3. Её зовут Вайраумати (1892)

И всё же на Таити Гоген был счастлив. Особенно вдохновенно ему работалось, когда в его хижине поселилась 16-летняя Техура. За смуглую девушку с волнистыми волосами её родители взяли с Гогена совсем немного. Теперь по ночам в хижине Гогена тлел ночник - Техура боялась призраков, ждущих своего часа. Поль каждое утро приносил воду из колодца, поливал огород и становился к мольберту. Гоген был готов жить так вечно.

Как-то Техура рассказала художнику о тайном обществе Ареои, пользовавшемся особым влиянием на островах и считавших себя адептами бога Оро. Когда Гоген узнал о них, он загорелся идеей написать картину о боге Оро. Картину художник назвал "Её зовут Вайраумати".

На картине сама Вайраумати изображена восседающей на ложе любви, а у её ног свежие плоды для её возлюбленного. За спиной Вайраумати в красной набедренной повязке сам бог Оро. В глубине полотна видны два идола. Весь придуманный Гогеном таитянский пейзаж призван олицетворять любовь.

4. Манао Тупапау – Дух мертвых бодрствует (1892)

У названия картины «Манао Тупапау» два значения – «она думает о привидении» и «привидение думает о ней». Повод к написанию картины Гогену дала бытовая ситуация. Он уехал по делам в Папеэте, а вернулся домой только поздно ночью. Дом был окутан мраком, потому что масло в лампе закончилось. Когда Поль зажёг спичку, он увидел, что Техура дрожит от ужаса, вцепившись в кровать. Привидений боялись все туземцы, и поэтому они по ночам не гасили в хижинах свет.

Эту историю Гоген внёс в свою записную книжку и прозаически закончил: «А вообще, это просто обнаженная натура из Полинезии».

5. Жена короля (1896)

Картину «Жена короля» Гоген написал во время своего второго пребывания на Таити. Таитянская красавица с красным веером за головой, который является знаком королевского рода, заставляет вспомнить о "Олимпии" Эдуарда Мане и "Венере Урбинской" Тициана. Зверь, крадущийся по склону, символизирует женскую загадочность. Но самое главное, по мнению самого художника, а картине цвет. «...Мне кажется, что по цвету я еще никогда не создавал ни одной вещи с такой сильной торжественной звучностью», - писал Гоген одному из своих друзей.

6. Эа хаэре иа оэ - Куда идешь? (Женщина, держащая плод). (1893 г.)

Title="Эа хаэре иа оэ - Куда идешь? (Женщина, держащая плод). 1893.
Санкт-Петербург. Государственный Эрмитаж. " border="0" vspace="5">

Эа хаэре иа оэ - Куда идешь? (Женщина, держащая плод). 1893.
Санкт-Петербург. Государственный Эрмитаж.

В Полинезию Гогена привела романтическая мечта о полной гармонии – в мир таинственный, экзотический и не абсолютно непохожий на Европу. Он видел воплощение вечного ритма жизни в ярких красках Океании, а сами островитяне были для него источником вдохновения.

Название картины с языка племени маори переводится как приветствие "Куда идешь?". Самый, казалось бы простой мотив приобрёл практически ритуальную торжественность. Тыква (так островитяне переносили воду) на картине стала символом таитянского рая. Особенность этой картины - ощущение солнечного света, материализуется который в смуглом теле таитянки, которая изображена в красно-огненном парео.

7. Те авае но Мариа - Месяц Марии (1899 г.)

Картина, главной темой которой стало цветение весенней природы, была написана Гогеном в последние годы жизни, которые он провёл на Таити. Название картины – Месяц Марии – связано с тем, что в католической церкви все майские службы были связаны с культом девы Марии.

Вся картина проникнута впечатлениями художника от экзотического мира, в который он погрузился. Поза женщины на картине напоминает скульптуру с храма на острове Ява. На ней белое одеяние, считающееся символом чистоты и у таитян, и у христиан. Художник в этой картине соединял различные религии, создавая образ первозданности.

8. Женщины на берегу моря (материнство) (1899 г.)

Картина, созданная Гогеном в последние годы жизни, свидетельствует о полном уходе художника от европейской цивилизации. Эта картина вдохновлена реальными событиями – Пахура, таитянская возлюбленная художника в 1899 году родила ему сына.

9. Три таитянки на желтом фоне. (1899)

Ещё одна из последних работ художника – «Три таитянки на желтом фоне». Она полна загадочных символов, которые не всегда можно расшифровать. Не исключено, что художник закладывал в это произведение некую символическую подоплеку. Но при этом полотно это декоративное: полная гармония ритмичных линий и цветовых пятен, пластика и грация в позах женщин. На этой картине художник изобразил мир с той естественной гармонией, которую цивилизованная Европе утратила.

10. «Нафеа Фаа Ипоипо» («Когда ты выйдешь замуж?») (1892)

В начале 2015 года картина Поля Гогена «Нафеа Фаа Ипоипо» («Когда ты выйдешь замуж?») стала самым дорогим произведением живописи – она ушла с аукциона за $300 миллионов. Полотно, принадлежавшее швейцарскому коллекционеру Рудольфу Штехелину, датируется 1892 годом. Факт продажи шедевра он подтвердил, на сумму сделки не озвучивал. СМИ удалось выяснить, что купила картину организация Qatar Museums, которая покупает произведения искусств для музеев Катара.

Специально для ценителей живопись и для тех, кто только знакомится с мировыми шедеврами, .