Смерть купца Морозова: какую тайну хранит Смоленский бульвар. Страшная сказка дома морозовых Особняк маргариты морозовой

Старинный особняк в Пречистенском переулке на старом Арбате с 1946 года занимает посольство Дании. "Родословная" этого московского дома уходит вглубь русской истории и заслуживает пристального внимания.

Правая часть здания построена вскоре после пожара 1812 года для гвардии капитана Воейкова. Прошло несколько десятилетий, и уже новый владелец майор Гурьев переделал большинство интерьеров согласно своим вкусам. В 1905 году его потомкам пришла в голову мысль украсить дом респектабельным парадным вестибюлем. А несколько лет спустя это владение купила известная меценатка Маргарита Кирилловна Морозова, вдова крупного московского купца. После смерти супруга, Михаила Абрамовича, она продала свой огромный помпезный дворец на Смоленском бульваре, распрощавшись одновременно и с большой коллекцией знаменитых полотен: картины русских художников отправились в Третьяковскую галерею, рисунки Тулуз-Лотрека и морской пейзаж Ван Гога достались Пушкинскому музею, а импрессионисты - Эрмитажу.

Тем не менее самые любимые полотна Серова, Врубеля, Коровина Маргарита Кирилловна оставила себе: пусть небольшая, но все же галерея. Поэтому и помещение для нее требовалось соответственное. Для воплощения своего замысла Морозова пригласила молодого, подающего большие надежды архитектора Ивана Владиславовича Жолтовского. Именно он придумал расположить большой зал приемов так, чтобы в нем было много света и практически в любое время дня в окна заглядывали бы лучи солнца. Жолтовский развернул пространство не по длине, а по ширине между несколькими окнами со стороны улицы и огромными стеклянными проемами балкона, выходящего в сад. По словам посетителей салона Морозовой, среди которых частым гостем был Андрей Белый, особняк служил редким образцом хорошего вкуса. Поэта, как и многих других, кроме всего прочего, привлекала атмосфера русской помещичьей усадьбы - дух уже уходящей эпохи. Продолговатая столовая с мебелью из карельской березы была завешана старинными иконами, картинами известных мастеров. Гостиную тогда украшало знаменитое врубелевское полотно "Фауст и Маргарита в саду". Все это сообщало морозовским вечерам, на которые собиралось иной раз до ста человек, совершенно особенную ауру - она заставляла забывать революционные тревоги... После Октябрьских событий особняк национализировали, хозяйке отвели комнату в подвале, а в верхних покоях долгое время размещались различные советские учреждения, позднее - норвежская миссия. И наконец в 1946 году дом перешел посольству Королевства Дания.

"Я наслышан о множестве занимательных легенд, связанных с этим особняком, - говорит нынешний его хозяин, посол Королевства Дания в России господин Ларс Виссинг. - И хотя, как водится, истину часто заменяет вымысел, история жизни госпожи Морозовой очень любопытна. В особенности потому, что семья Морозовых олицетворяет историю меценатства в России. У нас в Дании также тому много примеров. Это и вложение компанией Karlsberg значительных средств на создание музея мирового искусства Glyptotek, и строительство нового здания оперы в Копенгагене при поддержке фирмы Merk. В Москве прошел фестиваль датского кино, организованный при содействии наших фирм, работающих в России..." Относительно почти вековой эпопеи с постоянной перестройкой особняка Морозовой г-н Ларс Виссинг заметил, что такое явление не редкость, например, в Провансе. Там дома "собираются по частям" многими поколениями владельцев. В конце концов начинает казаться, что вроде так и было... Чтобы увидеть самые старые постройки, нужно выйти во двор. Так и с русским особняком: от начала XIX века остались флигель в стиле классицизма с колоннами и зимний сад с ампирным портиком над входом. К середине этого же столетия относятся парадная столовая и библиотека.

Торжественную атмосферу парадной столовой создают белоснежный потолок, оформленный строгим карнизом, и небесно-голубой цвет стен.

В библиотеке потолок представляет собой овальный свод, разбитый на четкие квадратики. В центре - фреска с мифологическим сюжетом. Камин исполняет главную композиционную роль: по обеим сторонам, справа и слева от камина, - арки, ведущие в холл перед кабинетом посла. Из изменений, внесенных Жолтовским, можно отметить деревянную дверь в стиле модерн, изящно декорированную плавными линиями и цветками. Кстати, ему же принадлежит и оформление холла - парадного входа в дом. Будучи приверженцем классики, Жолтовский сделал его в виде римской ротонды, окруженной восемью колоннами дорического ордера. Круглый свод завершает фонарь-окно.

В пустовавшие ниши холла нынешние хозяева дома водрузили бюсты коронованных особ Дании. Когда гости входят в большой зал приемов, эти фигуры придают церемонии особую торжественность. Вместо врубелевских полотен теперь здесь парадные портреты короля Фредерика IX (дедушки русского императора Николая II) с супругой и Луизы Датской. Стены выкрашены в нежно- розовый цвет, в качестве отделки использованы пилястры под сиреневый мрамор, карниз с тонко прорисованным растительным орнаментом и круглые медальоны.

Дом Маргариты Кирилловны Морозовой был едва ли не первым заказом Жолтовского. Позже, уже в советское время, он стал признанным основоположником социалистического реализма в архитектуре, оставившим свой "автограф" на громоздких зданиях Ленинского проспекта. Однако, без сомнения, жемчужиной творчества этого признанного зодчего останется все же старинный особняк в Пречистенском переулке.

Неподалеку от Арбата в Глазовском переулке на углу со Смоленским бульваром стоит роскошная усадьба. Фамилия первой владелицы, жившей здесь в конце XVIII века генеральши Глазовой, сохранилось в названии переулка. В конце прошлого столетия владельцем особняка стал Михаил Абрамович Морозов, представитель знаменитейшей купеческой фамилии дореволюционной России. Отчество у него, надо сказать, обманчивое, просто в старообрядческих семьях было принято давать детям библейские имена.

После возврата на круги частнособственнических идеалов, дом выкупили учредители, существовавшего до дефолта банка Российский Кредит. Дом строен и гармоничен снаружи, выполнен в классических канонах и пропорциях и потому привычен глазу. Зато внутри, способен поразить самое богатое воображение. Египетская парадная, охраняемая сфинксами, орнаменты из таинственных знаков по стенам, самый настоящий саркофаг с мумией в прихожей, будто на машине времени переносят посетителя в минувшие тысячелетия.

Открывая двери, переходя из зала в зал, путешествуешь по культурному наследию разных народов. Тут и античная и пышный Восток, будто из сказки 1001 ночи. Даже не верится, что сложные узоры восточной гостиной, из которых состоит буквально каждый сантиметр стен и потолка выполнен руками русских мастеров, настолько неотличимо все от лучших образцов арабского декоративного искусства. Декор дома достался Морозовым от предыдущего владельца чаеторговца К.С.Попова, для которого это старинное здание было перестроено в 1874 году.

Хозяйке дома Маргарите Кирилловне внутреннее убранство дома не нравилось, она находила его "причудливым и некрасиво отделанным", переделать, однако, не получилось. Маргарита Кирилловна Морозова, урожденная Мамонтова, слыла первой красавицей Москвы. Была женщиной неординарной, занималась благотворительностью, помогала Скрябину, Дягилеву.

Серьезно увлекалась философией, всячески поддерживала русских мыслителей серебряного века: Бердяева, Флоренского, Булгакова, Розанова. В нее был влюблен Андрей Белый, посвятивший ей Особняк Морозова М.А. многие строки в "Кубке метелей" и поэме "Первое свидание". Говорят, с нее Врубель писал свою царевну-лебедь.

Михаил Абрамович любил живопись и со многими художниками дружил. Кроме Врубеля среди них были Коровин, Левитан, Серов. Последний, правда, автор довольно нелицеприятного Морозовского портрета, которым постарался выразить свою нелюбовь к тому классу, ярчайшим представителем которого Морозов являлся, но, мол, так, без личной неприязни к прототипу. Морозову хватило широты принять портрет, и оплатить, не пеняя на зеркало. Так вот, на воскресные завтраки, к двум часам дня, что любопытно, собирали Морозовы всю живописную Москву. Потчевали в доме художников, в благодарность за поставляемую ими пищу духовную, не менее живописно и артистично.

Говядина а-ля Шатобриан, шесть закусок, два жарких: индейка, фаршированная каштанами, молодой вепрь с трюфелями и печенкой, ну там рыба, салаты, сладкие пирожки, фисташковое мороженое. Запивали розовым шампанским, пить классическое по утру, считалось моветон. Коллекционируя живопись с 20 лет, Морозов увлекся и импрессионистами, причем первым из российских собирателей оценил Ренуара, Дега, Ван Гога и Гогена.

Превосходная коллекция помещалась в зимнем саду и во многих комнатах этого роскошного особняка. Умер Морозов рано, 33- лет, а коллекцию Маргарита Кирилловна в 1910 году передала в дар Третьяковке. Западноевропейская часть коллекции позднее попала в Эрмитаж и Пушкинский. Кстати говоря, греческий зал Цветаевского музея устраивался на деньги, пожертвованные Морозовым.

Маргарита Кирилловна прожила, в отличие от мужа, долгую жизнь. Дом она продала еще до революции, от мужниного наследства отказалась в пользу детей, их у нее было четверо. Из Морозова не уехала, хотя были времена, когда единственным безопасным для нее местом оставался склеп покойного мужа на Рогожском кладбище, в котором ей приходилось прятаться.

Уезжать из после революции она не захотела и вторую половину своей жизни прожила в глубокой бедности. От прошлых богатств, у нее остался портрет младшего сына Микки, работы Серова, с которым она скиталась по разным углам, имея статус лишенки, пожалованный новой властью в "благодарность" за все благодеяния, без всяких гражданских прав.

Адрес: Смоленский бульвар 266

Путеводитель по архитектурным стилям

Снаружи усадьба имеет привычные классические черты, а внутри поражает убранством: египетская парадная со сфинксами, саркофаг с мумией в прихожей, отделка в стиле античной Греции и пышного Востока. Декор дома достался Морозовым от предыдущего владельца, но новой хозяйке Маргарите Морозовой интерьер не нравился. Она считала его причудливым и некрасивым.

Чета Морозовых была известна всей Москве. Михаил Абрамович любил живопись, коллекционировал картины, занимался благотворительностью и помогал художникам. Художественная коллекция размещалась в зимнем саду и во многих комнатах особняка на Смоленском бульваре.

Маргарита Кирилловна Морозова считалась первой красавицей Москвы и также занималась благотворительностью. С нее Врубель писал царевну-лебедь.

Михаил Морозов умер в 33 года. В 1910 Маргарита Кирилловна подарила его коллекцию Третьяковке (западноевропейскую часть отдали в Эрмитаж и Пушкинский музей), дом продала, от наследства отказалась в пользу детей. После революции Морозова не покинула Россию, несмотря на бедность: от прошлых богатств у нее остался только портрет младшего сына Микки работы Серова.

А в бывшем особняке Морозовых на Смоленском бульваре после национализации открылся клуб Октябрьской революции. В 1920-х в усадьбе размещался райком партии, а затем филиал Дома пионеров Киевского района. Сейчас здесь банк. Сам дом - один из прототипов особняка булгаковской Маргариты.

В начале 1897 года по Москве поползли слухи: от купца-миллионщика Михаила Морозова из его шикарного особняка на Смоленском бульваре ушла жена. Сплетники гадали: кого же осчастливила красавица Маргарита? К их разочарованию, вскоре выяснилось, что она вернулась в дом своей матери. А как красиво начиналась их с Морозовым история каких-то пять лет назад!

…Низенькая полная старушка в черном шелковом платье строго взглянула на юную русскую пару, входившую в отель, и неожиданно тепло улыбнулась. «Вы похожи на мою внучку, милочка», - произнесла она, села в открытое ландо и в окружении небольшой свиты уехала кататься.

Молодой муж покровительственно приобнял притихшую жену: «Запомни ее, дорогая: это - английская королева Виктория, для нас - просто соседка по отелю. Но знаешь, что я тебе скажу? Ее век уходит, а наш настает, теперь мы, капиталисты, сила, сливки общества, без нас никуда!» «И без меня тоже?» - удивилась тоненькая темноволосая девушка, и правда похожая на принцессу. «Ты наш бриллиант, венец творения! Погоди, вернемся в Москву, увидишь, какую я тебе оправу приготовил».

Ей - 18, мужу - на три года больше, это их первая общая весна, и они в Ницце. Город встретил новобрачных Морозовых феерическим цветочным карнавалом. Потом был Монте-Карло, где за игорным столом увлеченно играла в рулетку вдова императора Александра II Екатерина Юрьевская.

Маргарита Морозова, глядя на ее пухлые проворные руки, вдруг замерла: «Вот так и отец проиграл последнее где-то здесь, уехал в Марсель и застрелился...»

…Этот выстрел навсегда изменил жизнь двух маленьких девочек-погодок, Маргоши и Лели, и их 25-летней матери Маргариты Мамонтовой. Старшая Маргарита оказалась женщиной с характером, было в кого. Ее мать, бабушка девочек, тоже Маргарита, обладала железной волей. Армянка по отцу, унаследовавшая от матери гремучее смешение англо-немецко-русско-еврейских кровей, она вышла замуж за немца, старосту московской немецкой католической общины. Так что у хорошенькой вдовушки Маргариты Оттовны был выбор - упасть в ноги деспотичной матери или пойти на поклон к богатой мужниной родне - Мамонтовым и Третьяковым.

Фото: из коллекции М. Золотарева

Но она выбрала свой путь: заняла денег и вместе с маленькими дочками уехала в Париж - обучаться кройке и шитью. Вернувшись в Москву, открыла швейную мастерскую для состоятельных дам, попросив всех своих знакомых поддержать ее заказами. Дела быстро пошли в гору, и вскоре стало большим шиком иметь приданое, сшитое в мастерской Маргариты Оттовны. К Маргоше и Леле в уютную квартиру на Тверском бульваре ходили домашние учителя: они учились языкам, рисовали, играли на фортепьяно, потом пошли в гимназию. Маргарита Оттовна вставала с рассветом и до вечера была занята в мастерской, чтобы ее девочки ни в чем не знали нужды, однако подросшая Маргоша стыдилась своей матери. И вовсе не ее занятия были тому причиной… Дочери госпожи Мамонтовой были желанными гостьями на балах и вечерах в домах московского купечества.

Михаил Абрамович Морозов купил усадьбу на Смоленском бульваре через год после женитьбы на Маргарите Мамонтовой. Рано став вдовой, Маргарита Кирилловна была центральной фигурой не только светской и богемной жизни Москвы, но и философско-религиозного просвещения в России в начале XX века. Ещё при жизни Михаила Абрамовича, который был коллекционером живописи, частыми гостями дома были художники Виктор Васнецов, Константин Коровин. Близким другом семьи стал Валентин Серов. Частыми гостями после смерти Морозова были композитор Александр Скрябин, у которого хозяйка дома брала уроки музыки, поэт Андрей Белый, считавший её своей музой, и десятки других известных людей искусства и общественной жизни того времени.

Судьба этой женщины тесно связана с выдающимися людьми русского Серебряного века, она была крупнейшей меценаткой, яркой представительницей культурного просвещения России начала XX века. Многие знаменитые художники, поэты, музыканты, актёры, философы и общественные деятели, часто не переносившие друг друга на дух в обычной жизни, регулярно встречались в салоне Морозовой на Смоленском бульваре. Салон представлял собой настоящий дом-музей: египетская парадная, привезённая из Египта настоящая мумия, сфинксы, каждая комната в своём стиле - ампир, восток и т.д. Морозова потратила доставшиеся ей в наследство от мужа три миллиона рублей с максимальным эффектом для культурной жизни Москвы и России. Мало кто из крупнейших меценатов может сравниться с ней по значимости поддержанных начинаний и творческих гениев.

Маргарита Кирилловна Морозова (в девичестве Мамонтова), хотя и происходила из знаменитого купеческого рода, была бесприданницей. Её отец Кирилл Николаевич промотал немалое состояние, доставшееся от отца, бежал от кредиторов за границу и, в конце концов проиграв последние деньги в Монте-Карло, застрелился в гостиничном номере, когда Маргарита была ещё ребёнком. Опекуном её лично и всей её семьи стал московский обер-полицмейстер А.А. Козлов, чьи отношения с вдовствующей матерью Маргариты вызывали кривотолки. Замужество с наследником огромного состояния Михаилом Морозовым, который был сражен её красотой, было для Маргариты Кирилловны пропуском в высший свет.

Михаил Абрамович отличался вспыльчивостью, был необузданной натурой. Вскоре после женитьбы он за штурвалом собственного парохода «Новинка» в верховьях Волги (по пути на дачу) налетел на мель и чуть не погубил молодую супругу, заваленную мебелью на тонущем судне. Впоследствии Маргарита Кирилловна в 1897 году была вынуждена покинуть на время дом мужа. Колоритная жизнь богатой пары послужила материалом для сатирических пьес известных драматургов. Считается, что прообразом главного героя пьесы А.И. Сумбатова-Южина «Джентльмен», которая несколько сезонов шла в Малом театре, был Михаил Морозов, «русский самородок, смягченный цивилизацией». А его жена в слегка карикатурном виде была выведена В.И. Немировичем-Данченко в пьесе «Цена жизни».

Несмотря на сложности в семейной жизни и рождение троих детей, Маргарита Кирилловна слушала лекции по всеобщей истории и русской литературе в МГУ, знакомилась с яркими представителями московской либеральной профессуры (Боборыкиным, Джаншиевым, Глебом Успенским и др.) и театрально-художественной элиты (В.Серовым, В.Васнецовым, М.Врубелем, В.Суриковым, А.Архиповым, Л.Собиновым и многими другими). Михаил Абрамович покупал для своей коллекции картины известных живописцев, и многие из них стали близкими друзьями семьи. Особенно Валентин Серов, который написал несколько портретов Морозовых, самый известный из которых - портрет пятилетнего Мики Морозова.

Серов был последним из гостей, кто покинул особняк на Смоленском бульваре непосредственно перед смертью Михаила Абрамовича в октябре 1903 года. Незадолго до этого художник закончил его парадный портрет, создание которого Маргарита Кирилловна воспринимала как мистический знак беды, исполнение пророчества дяди своего мужа Михаила Хлудова. Тот в своё время предрёк 14-летнему племяннику и тёзке смерть после написания его первого портрета. Маргарита Кирилловна была против того, чтобы муж заказывал Серову парадный портрет, и после его смерти упрекала живописца. По одной из версий, она кричала Серову: «Это вы! Вы убили Мишу!» Серов был потрясён и полгода тяжело болел. Несмотря на свои противоречивые чувства к художнику, Морозова ссудила его крупной суммой на период вынужденного простоя в работе. Незадолго до собственной смерти Серов начал писать портрет Маргариты Кирилловны, но не успел его завершить.

Тесные отношения связывали Морозову с композитором Александром Скрябиным, у которого она брала уроки музыки. Маргарита Кирилловна финансово поддерживала выдающегося музыканта с 1904 по 1908 год, что позволило ему переехать в Швейцарию, где у него был самый плодотворный период творчества. Морозова также была близкой подругой жены Скрябина Веры Ивановны, от которой композитор ушел к Татьяне Шлёцер. Морозова поддерживала жену Скрябина, оставленную с четырьмя малолетними детьми, и была на протяжении многих лет посредником между всеми участниками этого «любовного треугольника».

На протяжении многих лет Маргарита Кирилловна была музой поэта-символиста Андрея Белого, для которого она ещё до их личного знакомства стала первым юношеским увлечением. Поэт четыре года писал ей письма под псевдонимом «Ваш рыцарь». Позднее, уже после знакомства с Морозовой, даже когда место «прекрасной дамы» у него заняла жена Александра Блока Л.Д. Менделеева, он продолжал писать Маргарите Кирилловне любовные письма, что не мешало их вполне светскому общению в салоне меценатки. Он воплотил её в образе Сказки в своей «Второй (драматической) симфонии». Немало страниц поэт посвятил Морозовой в своей мемуарной трилогии «На рубеже двух веков», «Начало века», «Между двух революций». В поздней и, как многие считают, его лучшей поэме «Первое свидание» в образе Зариной видна Морозова.

В 1905 году под влиянием происходящих в стране событий салон Морозовой превратился в центр общественной жизни. Здесь проходят публичные чтения и дискуссии, в которых участвуют П.Н. Милюков, князь Г.Н. Львов, Д.С. Мережковский и даже представители РСДРП. В мае 1905 года в особняке на Смоленском бульваре проходит Всероссийский земский съезд с участием трёхсот депутатов. Для его проведения хозяйка усадьбы заручилась поддержкой своего бывшего опекуна (а по слухам, циркулировавшим тогда в Москве, настоящего отца) генерал-губернатора А.А. Козлова, который проигнорировал попытку запретить съезд телефонным звонком второго лица МВД из Петербурга.

Одним из активных участников съезда был Павел Милюков, чьи отношения с Морозовой летом 1905 года характеризовались им как «кратковременное взаимное увлечение». В своей переписке она называла Милюкова Штольцем в противоположность Е.Н. Трубецкому (Обломову). Также выступавший на съезде философ князь Евгений Трубецкой стал самой большой платонической любовью всей жизни Маргариты Кирилловны. Её интерес к общественно-политическим вопросам был во многом обусловлен желанием сблизиться с Трубецким. С этой же целью она стала финансировать издание газеты «Московский еженедельник», редактором которой стал Евгений Николаевич. Газета выходила до 1910 года, когда Морозова была вынуждена продать роскошную усадьбу на Смоленском бульваре и переехать в принадлежавший ей более скромный дом в Мёртвом переулке. «Беззаконная любовь» с Евгением Трубецким привела к появлению нескольких сотен философско-любовных писем - возможно, самой потрясающей переписки в русской истории. Чтобы быть ближе к своему платоническому возлюбленному, который жил в фамильном имении Бегичево под Калугой, Маргарита Кирилловна купила в 1909 году усадьбу Турлики (с тех пор известную как «Морозовская дача») на территории нынешнего Обнинска.

Дороги России