Крылатые выражения из комедии «Горе от ума» Грибоедова. Минуй нас пуще всех печалей Чем барский гнев и барская любовь
Из комедии «Горе от ума (1824) А. С. Грибоедова (1795- 1829). Слова горничной Лизы (действ. 1, явл. 2):
Ах, от господ подалей;
У них беды себе на всякий час готовь,
Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.
Мир принадлежит сильным
см. По праву сильного
Мирное сосуществование
Из доклада комиссара по иностранным делам Советского правительства Георгия Васильевича Чичерина (1872-1936) на заседании ВЦИК (1920): «Наш лозунг - мирное сосуществование с другими правительствами, какими бы они ни были».
В форме «мирное сожительство» выражение употребил В. И. Ленин в своем «Ответе на вопросы берлинского корреспондента амер. информационного агентства «Universal Service» Карла Виганда (1920).
Обычно служит для определения лояпьных, ровных отношений с кем-либо, без дружбы, но и без вражды (шутливо-ирон.).
Мировая скорбь
С немецкого: Weltschmerz.
Из неоконченного сочинения «Селина, или о бессмертии» (опубл. 1827) немецкого сатирика Жана Поля (псевдоним И.-П. Рихтера, 1763- 1825), который употребил это выражение, говоря о «бесчисленных муках людей».
Как писал русский поэт и переводчик Петр Исаевич Вейнберг (1830- 1908) в своей статье «Поэзия мировой скорби» (1895) мировая скорбь есть «скорбь о несовершенствах мира, о нестроениях в нем и о страданиях человечества».
Выражение стало особенно популярным после выхода статьи «С выставки картин 1831 г.» немецкого поэта Генриха Гейне, который, говоря о картине художника Делароша «Оливер Кромвель у тела Карла I», написал: «Какую огромную мировую скорбь выразил мастер в немногих чертах!»
Шутлтиво-ирон.: о чьем-либо мрачном виде, плохом настроении, унынии и т. п.
Мистер Икс
Сценическое имя главного героя оперетты Имре Кальмана «Принцесса цирка» (1926). Либретто Юлиуса Браммера и Арнольда Грюнвальда.
Шутливо-иронически: о ком-либо неизвестном или о том, кто желает сохранить свою анонимность.
Митрофанушка
Главный герой комедии «Недоросль» (1783) Дениса Ивановича Фонвизина (1745-1792) - избалованный помещичий сынок, лентяй и неуч. Имя нарицательное для молодых людей подобного типа.
Мишка, Мишка, где твоя улыбка?
Из песни «Мишка» (1947), слова и музыку (обработка В. Нечаева) к которой написал поэт Георгий Александрович Титов (1919-1989):
Мишка, Мишка, где твоя улыбка,
Полная задора и огня?
Самая нелепая ошибка -
То, что ты уходишь от меня.
Шутливо-иронически: призыв приободриться, стряхнуть печаль, улыбнуться.
Мне грустно... потому что весело тебе
Из стихотворения «Отчего» (1840) М. Ю. Лермонтова (1814-1841):
Мне грустно, потому что я тебя люблю,
И знаю: молодость цветущую твою
Не пощадит молвы коварное гоненье.
За каждый светлый день иль сладкое мгновенье
Слезами и тоской заплатишь ты судьбе.
Мне грустно... потому что весело тебе.
Используется иносказательно как ответ собеседнику, который не понимает всей серьезности сложившейся вокруг него ситуации (тяжести собственного проступка, вины и пр.) и по-прежнему сохраняет радужное настроение.
Мне не дорог твой подарок, / Дорога твоя любовь
Из русской народной песни «По улице мостовой»:
Мне не дорог твой подарок, -
Дорога твоя любовь,
Не хочу перстня носить,
Хочу так дружка любить.
Смысл выражения: важны не стоимость и изысканность подарка, а чувства, которые он призван выразить.
Мне не смешно, когда маляр негодный / Мне пачкает мадонну Рафаэля
Из трагедии «Моцарт и Сальери» (1830) А. С. Пушкина (1799- 1837):
Мне не смешно, когда маляр негодный
Мне пачкает мадонну Рафаэля,
Мне не смешно, когда фигляр презренный
Пародией бесчестит Алигьери
Иносказательно: о непрофессионализме, небрежно выполненной работе.
Мне некогда было написать короче
Из книги «Письма к провинциалу, или Письма Людовика Монтальта к другу в провинцию и к отцам иезуитам о морали и политике иезуитов» (1657) французского ученого, философа и писателя Блеза Паскаля (1623-1662). В конце 16-го письма этой книги он написал: «Письмо это вышло более длинным только потому, что мне некогда было написать его короче».
Другой известный перевод: «У меня не было времени написать письмо короче».
Смысл выражения: для составления краткого, логичного и содержательного текста (и, соответственно, его обдумывания) нужно гораздо больше времени, нежели для простого фиксирования на бумаге всех мыслей, которые приходят на ум по тому или иному поводу. В последнем случае многословие неизбежно.
Мне отмщение, и аз воздам
Из Библии (церковно-славянский текст). Перевод: На мне лежит отмщение, и оно придет от меня (в смысле: отмщение не для человеческого суда).
Встречается в Ветхом Завете (Пятая книга Моисеева) и Новом Завете (Послание к Римлянам апостола Павла, гл. 12, ст. 19): «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь».
Этот текс Л. Н. Толстой использовал в качестве эпиграфа к роману «Анна Каренина».
Мнимый больной
С французского: Le malade imaginaire.
Русский перевод названия комедии (1673) французского драматурга Жана Батиста Мольера (псевдоним Жана Батиста Поклена, 1622- 1673).
Шутливо-иронически: о здоровом человеке, который притворяется больным в силу каких-то своих обстоятельств.
Московские оперные театры все чаще стали обращаться к современному репертуару. Раньше на сценах господствовали «Онегины» и «Травиаты», а произведения новой эпохи сиротливо показывались раз в декаду, если не реже. Правда, был в столице Камерный музыкальный Бориса Покровского, который слыл «лабораторией современной оперы» и регулярно работал с ныне живущими композиторами. Теперь же новомодные опусы - хороший тон в лучших оперных домах. Таковые есть и в «Стасике», и в «Новой опере», даже оплот консерватизма - Большой - нисходит не только до Шостаковича с Бриттеном, которые все еще у нас числятся по современному ведомству, но и до Вайнберга с Баневичем. Не отстает от коллег и неугомонный «Геликон». Еще не так давно он лишь иногда разбавлял мейнстримную афишу новинками (как правило, надолго они не задерживались), и кассу театру делали проверенные классические шедевры. Теперь же сотрудничество с композиторами-современниками смотрится одним из стратегических направлений многовекторной деятельности Дмитрия Бертмана.
Либреттисты (Маноцков и его напарник - автор идеи проекта художник Павел Каплевич) взяли за основу бессмертную грибоедовскую комедию «Горе от ума». Фабула, драматургия, характеры и роли, да и львиная доля афористичного текста - все из хрестоматийной классики, известной каждому еще со школы. Но, чтобы не связывать себя необходимостью жестко следовать Грибоедову, постановщики придумали ловкий ход - совместили Чацкого, «лишнего человека» русской литературы, с Чаадаевым, «лишним человеком» русской действительности XIX века, дополнив текст комедии выдержками из «Философических писем» последнего и модифицировав фамилию главного героя. Получился многозначительный симбиоз, позволяющий говорить о России и ее вневременных проблемах.
Мысль, прямо скажем, не свежа: современники Грибоедова «прочитывали» в Чацком именно Чаадаева, а Петр Яковлевич до сих пор называется одним из «прототипов» главного героя «Горя от ума» (сам автор никаких указаний на этот счет не оставил).
Срежиссировать мировую премьеру позвали не менее модного Кирилла Серебренникова. Ситуация вокруг возглавляемого им «Гоголь-центра» привлекла к постановке дополнительное внимание. Для пиара - просто подарок, особенно учитывая, что современная опера публику, как правило, отпугивает. Серебренников остался верен себе, хотя особым радикализмом эта его постановка не отличается. Начинается действо с толпы оголяющихся мужчин. Под звуки грибоедовского вальса ми-минор хлопцы спортивного телосложения меняют костюм, с тем, чтобы взяться за свою привычную работу - ногами месить глину или, если точнее, топтать черную, выжженную землю и носить на руках огромные платформы, где, собственно, и обитает высший свет. Идея социального неравенства, сегрегации, поданная более чем доходчиво, если не сказать - в лоб, новизны в ней немного, считывается на раз. На «узнавании» сработано и все остальное: разговоры по мобильникам (в том числе сакраментальное «Карету мне, карету!»), олимпийские костюмы с надписью «RUSSIA» на обитателях фамусовского дома, бездушное чиновничество в деловых офисных двойках и светский бал а-ля рюс в кокошниках (с намеком на знаменитый романовский костюмированный маскарад 1903-го).
Приметы нынешнего времени рассыпаны по всему спектаклю, нанизаны, словно бусы, на каждую сцену - они вызывают одобрительное хихиканье зала, где на премьерных показах, разумеется, изрядное количество почитателей таланта режиссера. Он изъясняется на привычном им языке, довольная публика это понимает, чему несказанно рада. Не обошлось и без маленьких непристойностей. Горничная Фамусовых Лиза для сердечных дел выбирает себе фактурного кавалера из народа (буфетчика Петрушу), «атланта», поддерживающего платформу, - но прежде чем забрать его на социальный верх, раздевает догола и отмывает от грязи, поливая водой из шланга. Лизу же в другой картине насилует Молчалин - пока Фамусов произносит пафосные речи, та ритмично взвизгивает в сверхвысокой тесситуре. В общем, ничего сенсационного. Нечто подобное мы регулярно видим на подмостках драматического театра, и не только у Серебренникова. Одним словом, ставь, как угодно, и все будет хорошо, все в масть, прямиком в историю отечественной сцены.
Вопрос, при чем тут вообще Чаадаев, остается открытым.
Не забудем, что перед нами все-таки опера, произведение для музыкального театра, для певцов, оркестра и хора, и, кроме актуальной темы и модной режиссуры, хорошо бы, чтобы и партитура представляла собой явление. По этой-то части как-то совсем не задалось. Даже в сравнении с прежними опусами Маноцкова (например, «Гвидоном» и «Титием Безупречным») «Чаадский» предстает наименее выразительным и ярким продуктом. Музыка однообразна и скучна, не имеет собственного лица, не пленяет и не шокирует, оставляя слушателя абсолютно равнодушным. Эксплуатируемые грибоедовские вальсы - единственное, за что способно «зацепиться ухо», прочее - набор общих мест: постмодернистский поскреб по сусекам, то есть по всем мыслимым музыкальным стилям прошлого. Да и исполнение оставляет желать лучшего. Вина ли в том солистов, дирижера, композитора или звукорежиссеров (использование подзвучки совершенно очевидно), но пение слышно плохо, а слов невозможно разобрать - вся надежда на собственную память и бегущую строку. Маэстро Феликс Коробов мужественно собирает партитуру «Чаадского» в некое единое полотно, но и ему это удается не вполне - кажется, однообразие звукового контекста утомляет даже столь бывалого интерпретатора современной музыки.
Фото на анонсе: Дмитрий Серебряков/ТАСС
Написал А.А. Бестужеву: "О стихах я не говорю, половина – должны войти в пословицу".
Многие афоризмы Грибоедова вошли в повседневную речь:
Мы пользуемся крылатыми выражениями, уже не думая об их авторстве.
Конечно, цитаты из "Горя от ума " получили популярность не только благодаря таланту Грибоедова . После переворота 1917 г. обличительную пьесу включили в школьные программы и репертуары театров.
Крылатые фразы Грибоедова, приведённые ниже, соотнесены с действующими лицами пьесы. Получились их характеристики через крылатые фразы. Всего в списке восемьдесят пословиц.
В заголовки вынесены наиболее популярные, а, следовательно, наиболее соответствующие данному лицу пословицы.
Лиза – Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь
Фамусов – Вот то-то, все вы гордецы!
|
Ей сна нет от французских книг, А все Кузнецкий мост , и вечные французы. Не надобно иного образца, Ужасный век! Не знаешь, что начать! Ах! матушка, не довершай удара! Упал он больно, встал здорово. Что за комиссия, Создатель, Читай не так, как пономарь, Пофилософствуй – ум вскружится. Что за тузы в Москве живут и умирают! Именьем, брат, не управляй оплошно, Вот то-то, все вы гордецы! |
Обычай мой такой: Не быть тебе в Москве, не жить тебе с людьми; Он вольность хочет проповедать! При мне служащие чужие очень редки; Ну как не порадеть родному человечку!.. Вы повели себя исправно: Поспорят, пошумят, и... разойдутся. Ну вот! великая беда, Уж коли зло пресечь: Ба! знакомые все лица! Что говорит! и говорит, как пишет! Ах! Боже мой! что станет говорить |
София – Герой не моего романа
Чацкий – А судьи кто?
|
Чуть свет уж на ногах! и я у ваших ног. И вот за подвиги награда! Ах! тот скажи любви конец, Где ж лучше? (София) Когда ж постранствуешь, воротишься домой, Числом поболее, ценою подешевле? Господствует ещё смешенье языков: Свежо предание, а верится с трудом. Велите ж мне в огонь: пойду как на обед. Служить бы рад, прислуживаться тошно. А впрочем, он дойдёт до степеней известных, Кто служит делу, а не лицам... Когда в делах – я от веселий прячусь, |
Дома новы, но предрассудки стары. А судьи кто? Кричали женщины: ура! Но чтоб иметь детей, Чины людьми даются, Блажен, кто верует, тепло ему на свете! Помилуйте, мы с вами не ребяты, Не поздоровится от эдаких похвал. Нет! недоволен я Москвой. Рассудку вопреки, наперекор стихиям. Хоть у китайцев бы нам несколько занять Послушай! ври, да знай же меру. Вон из Москвы! сюда я больше не ездок. |
Скалозуб – По моему сужденью, пожар способствовал ей много к украшенью
Молчалин – Ах! злые языки страшнее пистолета
Хлестова – Все врут календари
Репетилов – Взгляд и нечто
Княгиня – Он химик, он ботаник
|
Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник... |
Какая же я тупица! Вылитый Папазогло! Понадобилось 30 лет (тридцать!), чтобы до меня дошел смысл странных событий, случившихся в 70-80-х годах прошлого века. Я писала в соответствующей главе («Как я редактировала…») о перепадах в отношении ко мне областного начальства (то превозносят, то уничтожают), терялась в догадках, но и во сне не могло присниться, в чем дело. Работала себе потихоньку, пела и т.д.
Расскажу по порядку. Дело было в конце 1973 года. Шел Всероссийский фестиваль сельской художественной самодеятельности. Мне позвонил чиновник из областного Дома народного творчества Михаил Гурьевич Гривков и сказал, что меня просят разучить «Песню о Зое» (композитор Дм. Круглов, стихи Татьяны Алексеевой). Песня была частью композиции, посвященной разгрому немцев под Москвой. Петь предстояло с симфоническим оркестром кинематографии. Я съездила на улицу Чернышевского, получила рукописные ноты. Один молодой человек (некто Мамонов) проиграл и дал ноты, велев переписать и вернуть.
Через несколько дней вызвали на репетицию. Она прошла там же. Аккомпанировал дирижёр Л.В.Любимов. Я его давно знала, так как он много лет был главным дирижёром Горьковского оперного театра. Вместе с Гривковым прорепетировали, я получила указания насчет исполнения. Оба хвалили мой голос и выражали уверенность, что всё получится. Тогда же я вернула ноты.
Через некоторое время должна была состояться ответственная репетиция перед начальством. Каким – меня не интересовало. Велели одеться прилично, так как репетиция должна была проходить на сцене большого зала Дома. Я надела тёмно-терракотовое шерстяное платье, расшитое по вороту и обшлагам рукавов искусственным жемчугом (у Иды тоже было точно такое платье, только серого цвета. Мы в них часто выступали в библиотеках, Домах культуры и т.п., где не требовалось длинное платье). Выходили солисты, пели свои номера. Дошла очередь и до меня. А я забыла ноты. Любимов ласково пожурил меня, но из положения вышел, проаккомпанировав по оркестровой партитуре. Я звучала хорошо, пела с удовольствием. Перед репетицией я зашла к Нонне Алексеевне (моей наставнице по вокалу в то время). На сцене держалась непринуждённо, ко мне все относились дружелюбно.
В зале было немного зрителей – какие-то чиновники. Чего их бояться? Спела, спустилась в зал. Вдруг подскакивает какой-то тип и шипит: «Телефончик, телефончик…». Зачем, думаю, я и так не прячусь. Подольский домашний телефон я не дала, решив, что им будет неудобно звонить ко мне из Москвы. Дала телефон кабинета в типографии, где я обычно читала свою газету в день вёрстки. А это был кабинет цензора, Л.Б.Давыдовой, с которой я очень дружила и которая была у меня корректором. Они, видимо, звонили, но Л.Б. мне не говорила, но намекала, что у меня, наверное, есть где-то поклонники. Но мы только посмеялись, так как обе знали, что никаких поклонников у меня нет и не было.
Потом была репетиция с оркестром. Как стучали мне смычками оркестранты, когда я спела!!!
И вот настал день концерта. Утром я приехала в Москву, дошла до театра Советской Армии, поднялась в указанную мне гримерную. Народу за сценой толпилось много. Кто репетирует танцы, кто бьет в бубен, кто играет на гармошке. Я оделась в единственное тогда серебряное парчовое платье с жемчужными бусами и спокойно выступила во время предварительного прогона всей программы. Зал был ещё пуст, номера не объявлялись. Услышав вступление оркестра к своей песне, я просто вышла и спела. Вдруг из зала летит тот же чиновник, который спрашивал «телефончик», и, весь какой-то возбуждённый, схватил за руку и говорит: «Вы так замечательно смотритесь! Прекрасно! Прекрасно!» Зачем, думаю, мне об этом говорить? Главное спеть, а выгляжу я всегда одинаково. До начала самого концерта я ещё полежала на диванчике, сходила в буфет, пообедала с каким-то тенором (он пел под баян «Ах ты, душечка»). Ко мне в гримёрную вселилось полно народу.
Начался концерт. Я знала, что буду петь после хора, песня которого тоже посвящалась Московской битве. Я было ринулась на сцену после того, как хор ушёл, но меня перехватил распорядитель и держал крепко за руку, пока меня полностью не объявили.
Охваченная привычным творческим волнением, я с подъёмом спела свою песню, взмахнула неожиданно руками на заключительной длинной высокой ноте.
И какие же разразились аплодисменты! Дружные, восторженные!..
А я ушла за кулисы, переоделась и уехала домой.
Уже потом я узнала, что когда я запела, задребезжал микрофон. Еле убрали к концу этот призвук. Я стояла на совершенно тёмной сцене, высвеченная единым лучом прожектора. На задней стене был огромный, от пола до потолка, портрет Зои Космодемьянской, и на черном фоне сыпался «снег». Сестра Ида с другими учениками Нонны Алексеевны были в зале. Они после концерта кинулись за кулисы, а меня и след простыл.
Потом начались какие-то странные события. То меня вызовут в обком партии к начальнику отдела пропаганды и агитации. Сижу у него в кабинете, как на иголках: чего ему надо? Зачем я им нужна? Ну, хорошо работаю, но я по-другому не умею, халтурить, как другие, не приучена. Мялся-мялся этот чиновник (до чего же нудный был человек!), так и отпустил, ничего не сказав. Правда, позже я получала намёки – занять пост главного редактора Клинской газеты, получить без очереди новые «Жигули», съездить бесплатно на курорт в Варну. Хвалили на семинарах, показывали часто моё лицо крупным планом в репортажах о мероприятиях в Доме журналистов. Кстати, ни одного такого репортажа я не видела, так как не смотрела 2-ю программу ТВ.
Кстати, от всех предложений я отказывалась: в Клин уехать не могла, так как муж работает в Подольске; машину не взяла, потому что водить некому – все рассеянные; в Варну съездила бы, но нельзя ли с мужем и т.д.
Однажды зазвонил телефон из Москвы. Говорил помощник 2-го секретаря МК КПСС. Предлагал выступить на областном совещании журналистов с рассказом об опыте моей работы. Наконец-то, подумала, нашли мой домашний телефон. Подготовилась, поехала, и вдруг меня сажают в самый центр Президиума, по правую руку от 2-го секретаря. Он даже задал несколько вопросов о нашем совхозе. Когда мне надо было идти выступать, 2-го секретаря вдруг вызвали, он ушёл, и я говорила без него. Я так была рада, так не хотелось позориться перед начальством. Говорю-то я не очень речисто.
Закончилось совещание, я с номерком от гардероба кинулась одеваться (дело было зимой). Вдруг догоняет новый помощник 2-го секретаря: «Хорошо, - говорит, - выступили, но можно было и поувереннее, чтобы микрофон задрожал, как тогда». Это он намекнул на моё пение в ЦТСА. Попрощались, я протянула руку (вместе с номерком!), так неудобно было.
Шли годы. Я уж привыкла, что мою работу всегда хвалят. Однажды договорились даже до того, что моя многотиражка чуть ли не лучше любой районной газеты. Ко мне приезжали из радиостанции «Родина», предлагали перейти к ним работать. Для пробы взяли интервью, передали его ранним утром по областному радио, и на этом дело прекратилось. Не подошла.
Однажды, где-то весной, было опять областное совещание журналистов в Москве. Меня опять помянули добром, и в конце, когда все поднялись и начали расходиться, кто-то из Президиума сказал в микрофон: «Просим товарища Толстоброву пройти в Президиум».
Что? Это ещё зачем? Никуда я из Подольска не поеду. Мне и в совхозе хорошо. И не пошла.
Иду к метро, а друзья по цеху спрашивают: «Что же ты не осталась? Тебе же велели». – «А ну их. Опять будут «повышение» предлагать. Никуда не пойду».
Потом опять вызывали, уже в кабинет Печати, предложили курировать все сельские многотиражки.
«Не хочу, я на пенсию выхожу».
И вот тут началось! Обком КПСС выпустил специальное постановление о моей персоне. Обвиняли в беспомощности, безграмотности, и как, мол, можно было до сих пор терпеть такую негодную работу.
Созвали по поводу этого постановления специальное собрание журналистов (кустовое, для нескольких районов). Докладчик (ответственный секретарь «Подольского рабочего») промямлил что-то невразумительное. Некоторые коллеги не скрывали злорадства. Кто-то даже увидел чуть ли не матерную опечатку в заголовке одной заметки. Кто-то пожимал плечами, или проходил мимо, опустив глаза.
С работы меня не прогоняли, но просили принять меры к повышению моей квалификации. Я потом спросила тет-а-тет у того докладчика, в чем дело? Что в моей газете крамольного?
Ничего плохого или слабого я в вашей газете не увидел, мне самому непонятен весь этот шум.
Меня даже в Подольский ГК КПСС вызывали: «Почему вас буквально топчут, изничтожить хотят? Что случилось?»
Не знаю, - лепечу, - как работала, так и работаю.
Я-то сама думала, что виной всему желание одного коллеги-многотиражника занять моё место. Всем казалось, что я в совхозе как сыр в масле катаюсь. А я никогда никаких продуктов не брала, из зарплаты по 10 раз налоги высчитывали, особенно с премий и отпускных. И ни разу даже в мыслях не было, что кто-то меня добивается. Да Господи, Боже мой! Я за своим мужем Олеженькой ничего вокруг не видела и ничего другого не хотела! Страшно подумать, что бы могло случиться, клюнь я на все эти ловушки. Моя дремучая наивность уберегла меня от такой грязи! Господи, слава Тебе, что уберёг меня, дурочку, от посягательства!
Как вспомню, на меня заглядывались многие высокие начальники. Моя душа, видимо, была настолько далека от их нечистых помыслов, что оказалась ничем не затронутой и никем не потревоженной.
Действительно:
«Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь».
Гнев ещё пережить можно, а так называемую «любовь» лучше миновать.
Да меня как-то никто никогда и не интересовал кроме Олеженьки, честное слово.
И только недавно, в сентябре 2006 года я вдруг догадалась, чем объяснялось такое упорное внимание к моей персоне со стороны сильных мира сего (областного масштаба). Мне шофера рассказывали (те, что возили меня), как развлекалось большое начальство в банях, санаториях и прочих злачных местах.
Фу, и чего там хорошего?
P.S. Все мои преследователи почему-то умерли вскоре после путча 1991 года.
Минуй нас пуще всех печалей / И барский гнев, и барская любовь
Из комедии «Горе от ума (1824) А. С. Грибоедова (1795- 1829). Слова горничной Лизы (действ. 1, явл. 2):
Ах, от господ подалей;
У них беды себе на всякийччас готовь,
Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.
Иносказательно:
лучше держаться подальше от особого внимания людей, от которых зависишь, поскольку от их любви до их ненависти - один шаг.
Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений. - М.: «Локид-Пресс» . Вадим Серов . 2003 .
Смотреть что такое "Минуй нас пуще всех печалей / И барский гнев, и барская любовь" в других словарях:
Ср. Ушел: Ах! от господ подалей! Минуй нас пуще всех печалей И барский гнев, и барская любовь. Грибоедов. Горе от ума. 1, 2. Лиза. Ср. Mit grossen Herrn ist schlecht Kirschen essen … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона
А; м. Чувство сильного негодования, возмущения; состояние раздражения, озлобления. Вспышка гнева. Не помнить себя от гнева. Навлечь на себя чей л. г. Гореть, кипеть, налиться гневом. С гневом в глазах, в голосе говорить. Кто л. страшен в гневе.… … Энциклопедический словарь
Ая, ое. 1. к Барин (1 зн.) и Барыня (1 зн.). Б ая усадьба. На то его б ая воля. С барского плеча (об одежде, подаренной барином, состоятельным или высокопоставленным лицом). Б ая барыня (старшая горничная при помещике, ключница). * Минуй нас пуще … Энциклопедический словарь
барский - ая, ое. см. тж. барски, по барски 1) к барин 1) и барыня 1) Б ая усадьба. На то его б ая воля. С барского плеча (об одежде, подаренной барином, состоятельным или высокопоставленным … Словарь многих выражений
БАРИН - 1) До Октябрьской революции 1917 г.* обиходное название представителя одного из привилегированных сословий, дворянина*, помещика или высокопоставленного чиновника (см. чин*) и др. Происходит от слова боярин*. В литературной речи форма… … Лингвострановедческий словарь
Грибоедов А.С. Грибоедов Александр Сергеевич (1790 или 1795 1829) Русский писатель, поэт, драматург, дипломат. 1826 находился под следствием по делу декабристов. 1828 назначен послом в Персию, где был убит персидскими фанатиками. Афоризмы, цитаты …
Ая, ое. прил. к барин. [Лиза:] Минуй нас пуще всех печалей И барский гнев, и барская любовь. Грибоедов, Горе от ума. [Белокуров] жил в саду во флигеле, а я в старом барском доме, в громадной зале с колоннами. Чехов, Дом с мезонином. ||… … Малый академический словарь
МИНОВАТЬ, миную, минуешь, сов. и (редко) несов. 1. кого что. Пройти, проехать мимо кого чего н., оставить кого что н. позади или в стороне. Миновать прохожего. Миновать мель. Миновать деревню. «Ямщик столицу миновал.» Некрасов. «Собеседники,… … Толковый словарь Ушакова
- (1795 1829 гг.) писатель и поэт, драматург, дипломат А впрочем, он дойдет до степеней известных, Ведь нынче любят бессловесных. А судьи кто? Ах! если любит кто кого, Зачем ума искать и ездить так далеко? Ах! злые языки страшнее пистолета. Блажен … Сводная энциклопедия афоризмов
и... и... - союз Если повторяющийся союз «и... и...» соединяет однородные члены предложения, то запятая ставится перед вторым и следующими членами предложения. Ах! от господ подалей; // У них беды себе на всякий час готовь, // Минуй нас пуще всех печалей //… … Словарь-справочник по пунктуации