Какие самые важные пьесы XXI века? Конкурс современной драматургии «Время драмы
Федеральное агентство по образованию
Государственное образовательное учреждение
Высшего профессионального образования
«Челябинский государственный университет»
Миасский филиал
Кафедра филологии
Современная драматургия.
Пьесы И.Вырыпаева («Кислород»),
братьев Пресняковых («Изображая жертву»),
Е. Гришковец («Как я съел собаку»)
Выполнил: К.Р. Каримова
Группа: МР-202
Проверил: к.ф.н., доцент
С.М. Шакиров
Введение…………………………………………………………………………….стр. 2
Глава 1. Современная драматургия ……………………………………………….стр. 3
а) «Новая драма»…………………………………………………………………стр. 4
б) «Вербатим»…………………………………………………………………… стр. 6
в) «Театр.doc»……………………………………………………………………… стр.7
Глава 2. Лица современной драматургии
а) Е. Гришковец («Как я съел собаку»)………………………………………… стр. 10
б) Братья Пресняковы («Изображая жертву»)………………………………… стр. 12
в) И. Вырыпаев («Кислород»)…………………………………………………. стр. 14
Заключение…………………………………………………………………………… стр. 16
Список литературы………………………………………………………………….стр. 17
Введение.
В том, что сегодня кипит-шумит драматургический бум, сомнений, кажется, уже нет. Когда молодые литераторы активно пишут пьесы - а не стихи или, скажем, романы; когда эти пьесы сотнями (без преувеличений) выкладываются в Интернете, когда сплошным потоком сменяют друг друга многочисленные фестивали, когда появляются молодые режиссеры, чей почерк складывается под прямым воздействием пьес ровесников (назовем Кирилла Серебренникова, Ольгу Субботину, Владимира Агеева, Александра Галибина); когда возникают целые театры новой драматургии (по крайней мере, «Театр.doc» Михаила Угарова и Елены Греминой и Центр драматургии и режиссуры Михаила Рощина и Алексея Казанцева), - то становится ясно, что дело не только в привлекательности театральных гонораров (сегодня не таких уж, кстати, и больших), а в чем-то еще.
Глава 1 посвящена современной русской драматургии в целом. Во 2 главе рассматривается творчество известных драматургов современности таких как Е. Гришковца, братьев Пресняковых, И. Вырыпаева.
Глава 1. Современная драматургия.
Мы говорим не о «современной драматургии» - современным сегодня может быть и Чехов, - а о «новой драме», которая ворвалась в театр каким-то стремительным потоком, словно кран прорвало: Гришковец, Вырыпаев, Максим Курочкин, Ольга Мухина, братья Пресняковы, Василий Сигарев. Самое яркое, что просматривается в этих текстах, - желание высказаться, сообщить что-то очень важное другим.
Характерная особенность новой драматургии - компактность текста, его насыщенность. Успеть быстро сказать или прокричать только самое важное и побежать дальше. Сегодня люди стали очень ценить свое время - заставить современного человека 4 часа просидеть в театре - большая роскошь. Поэтому спрессованность, концентрированность текста так важна. Когда захлестывает столько событий, когда человек молод, его взгляд охватывает огромное количество явлений и нигде не может остановиться. Но это не значит, что он не фиксирует и не отражает этих вещей. В короткой пьесе или в спектакле на 1 час можно успеть сказать и сделать очень многое. Время, в которое мы живем, требует не созерцательности, не осмысления, а поступка и действия. В новой драме даже слово - это уже поступок (сказать: «Я не хочу», - или закричать:«Я не могу»).
В чем современность, острота новых пьес, сформулировать и понять трудно, это ускользающее, то, о чем специально не думаешь, то, чем живешь. Что-то выхваченное из воздуха, энергия, которую авторам удается аккумулировать и передать -с помощью языка, построения текста…
«Новая драма».
Впервые понятие «новая драма» появилось в театроведении на рубеже 19-го и 20-го веков. В пьесах Золя, Шоу, Ибсена, Стриндберга, Метерлинка, Уайльда, Чехова и Горького действовали нестандартные персонажи, которые говорили непривычно простым, бытовым языком.
В конце 20 века жесткие, наполненные насилием и неадекватными героями документальные пьесы чаще всего ставились в британском экспериментальном театре «Ройял Корт». Наиболее прославились такие образцы западной «новой драмы», как «Язык тела» Стивена Долдри и «Монологи вагины» Ив Энслер, созданные в 90-х годах ХХ века. Первый спектакль - тончайший монтаж фрагментов аудиоинтервью мужчин о своем теле - образованные белые лондонцы между 20 и 40 годами. Еще одна пьесы конца девяностых - где из интервью женщин об их половых органах сложился крик автора о социальной несправедливости общества к сегодняшним женщинам.
Задаваясь вопросом о современном состоянии драматургии и театра невозможно обойти стороной вопроса о «новой драме». Только очень ленивый театральный критик умудрился бы остаться вне двух враждующих лагерей - ярых хулителей или столь же ярых апологетов этого явления в современном театре. Золотой середины в отношении к «новой драме» не наблюдается. И это понятно: слишком яркое, непривычное, социально острое, временами эпатажное новое драматическое искусство. Кто-то ставит «новую драму» в оппозицию традиционному репертуарному театру, кто-то считает необходимой струей неприукрашенной жизненной правды на сцене, кто-то относит ее к авангардному искусству, кто-то видит в «новой драме» магистральное направление русского театра. В любом случае, в последнее время стало очевидно, что «новая драма» пережила стадию «полуподвальной» «молодежной субкультуры» и претендует на нечто большее: у нее есть своя сцена, свои режиссеры, свой зритель, свой фестиваль.
Если на сцене вам рассказывают про инцест, изнасилование, убийство или однополую любовь, чередуя действия с разговорами о смысле жизни, пересыпанными обильным матом, знайте: это Новая Драма.
По-научному ее вышеперечисленные признаки называются натурализмом и погружением в язык улицы. Термин появился сто лет назад, когда Новую драму творили Ибсен, Золя, Стриндберг, Гауптман и др. С тех пор волны Новой драмы возникают каждые 20-30 лет, означая смену общественного климата, сперва вызывая всевозможные упреки, а со временем попадая в разряд классиков.
В России движение за право драматурга быть фигурой, равнозначной режиссеру, началось в 90-х и вылилось в «новую драму», которая сегодня и задает тон в русском театре. Репертуарный театр, где режиссер упражняется в оригинальности метафор на поле классической драматургии, постепенно стагнирует, ему необходимо подпитываться сегодняшними смыслами, пусть сиюминутными и неглубокими. В этом главная задача театра - быть не рафинированным и вычищенным временем, но - пульсом времени, пусть сбивчивым, несуразным и однодневным. Такова природа театра - зрелища, родившегося на площади.
В самом начале возникновения «новой драмы» в ней присутствовал антибуржуазный пафос, она не была рассчитана на сытых обывателей, которые идут в театр в надежде увидеть нечто ожидаемое и предсказуемое (именно удовлетворение ожиданий среднестатистического зрителя условно и можно назвать буржуазным театром). «Новая драма» намного более ершиста, она все время предлагает зрителю не то, что он ожидал увидеть, а нечто иное, раздражительное.
В театр ведь ходит не сто процентов населения, а только определенная его часть, и эта часть до некоторых пор была приучена к тому, что она смотрит на сцене жизнь людей, чьи представления об этике, лексике, гигиене совпадали с ее собственными - тогда вообще никакого шока нет. Но вдруг зрителю стали показывают жизнь маргиналов, наркоманов, садомазохистов, то есть жизнь тех людей, с которыми подавляющее число зрителей не встречаются в жизни. Есть ненормативная лексика, а я бы сказала, что есть такие ненормативные социальные слои. Так вот рисовать жизнь этих людей на сцене - это по-прежнему главная тенденция «новой драмы».
«Вербатим».
Сейчас на пике моды в России - документальный театр, который также называют новой драмой. Они основаны на технике создания театрального спектакля, которая называется «вербатим» (от латинского «verbatim» - «дословно»). Шокирующие пьесы братьев Пресняковых, Максима Курочкина, Евгения Гришковца, Ивана Вырыпаева не только коммерчески успешны, они неоднократно получали престижные театральные премии, например «Золотую маску» в номинации «Новация». Кто они - новые русские драматурги и что такое «театр.doc»?
«Вербатим» появился в Англии в середине 1990-х на волне современной драматургии, называемой «New Writing», а ее русскоязычный аналог звучит как «новая драма». Материалом для каждого спектакля в технике «вербатим» служат интервью с представителями социальной группы, к которой принадлежат герои постановки. Расшифровки интервью с реальными людьми составляют основу «документальной» пьесы. Сами британцы, кстати, утверждают, что техника «вербатим» изобретена не ими, а советским театром «Синяя блуза», где спектакли в жанре «обозрения» ставились не по пьесам, а по сценариям, каждый раз заново создаваемым на актуальном жизненном материале.
Чаще всего в «вербатим»-спектакле один акт, его общая продолжительность не более часа, постоянно поддерживается стремительный ритм - все это не похоже на то, что происходит в обычном театре. Актеры играют без грима, декорации используются минимально, музыка и танец допустимы, если их использование оговорено автором в тексте пьесы. Герои подчас говорят вещи, шокирующие своей откровенностью, поэтому многие критики упрекают «новую драму» в чрезмерной злободневности и социальности.
Техника вербатим - была одной из важнейших тенденций в современной драматургии. Этот термин предполагает, что автор пьесы (иногда их несколько) вступил в непосредственный контакт с теми людьми, о которых он собрался описать, и как-то зафиксировал, запротоколировал их речь. Иногда это может быть работа с диктофоном, а иногда просто «скачкой» информации с интернет-сайтов, форумов, переписка по ICQ. Это конкретная очень живая фактура жизни, которая потом каким-то образом обрабатывается, авторского текста может быть минимум.
«Театр. doc ».
«Документальный театр» вернулся в Москву в 2000 году - представители английского движения «новая драма» провели ряд семинаров. Английский драматург и режиссер Стивен Долдри, так объяснял московским участникам проекта «Документальный театр» свои ощущения от работы над пьесой: «В начале работы ты не знаешь ни тему, ни персонажей: у тебя есть только предмет, который ты изучаешь… Процесс работы довольно страшен, потому что ты начинаешь с нуля, и может выйти, что у тебя будут нулевые результаты. Но ты должен довериться себе. Довериться предмету. И - самое важное - довериться людям, у которых ты берешь интервью.»
Новая «вербатим»-технология нашла сторонников в России, и в феврале 2002 года в подвале жилого дома в центре Москвы была открыта постоянная площадка документальной драмы «театр.doc», за год она стала культовой сценой Москвы. Авторы док-пьес сознательно работают с «социальным злом»: наркоманами, бомжами, потенциальными самоубийцами, заключенными. Наиболее скандальна док-работа «Большая жрачка» («verbatim из жизни телевизионных деятелей искусств»). Ее авторы - Александр Вартанов и Руслан Маликов, сами бывшие участники съемочной группы одного из скандальных телешоу, тайком записывали на диктофон своих коллег, которые, услышав самих себя в спектакле, отказывались верить, что это говорили они. Напряженный, наэлектризованный спектакль разряжается грандиозной дракой в прямом эфире. Еще один док-спектакль «Преступления страсти» - моноспектакль Галины Синькиной на материале, собранном ею в женской колонии строгого режима - о женщинах, отбывающих срок за тяжкие преступления, на которые они пошли из-за любви. Автор спектакля «Кислород» Иван Вырыпаев, получил «Золотую маску» за пьесу, представляющую собой современное прочтение 10 библейских заповедей устами подмосковного юнца - наркомана и убийцы.
Несколько лет назад «Театр.doc» и ассоциация «Золотая Маска», организовали в России фестиваль спектаклей по современным русским и зарубежных пьесам «Новая
Театр.doc - маленький театр в одном из подвалов Трехпрудного переулка вырос из семинара, проведенного в Москве лондонским театром “Ройял Корт”, главным в Европе специалистом по Новой драме, обучившим Россию технике “Verbatim”. Это когда драматург хватает диктофон и с головой погружается в жизнь, скажем, шахтеров (так поступили в Кемеровском театре “Ложа”) или бомжей (“Песни народов Москвы” в Театре.doc), или обитательниц колонии (“Преступления страсти”, там же) и т.д. Умения превратить набранный материал в спектакль и сыграть его со стопроцентной достоверностью, естественно, не хватает. Поэтому пока этот театр страдает от непрофессионализма, который прикрывается громкими криками о новизне. Лет пятнадцать назад такое, кстати, наблюдалось в перестроечном кино, когда неумение навести фокус выдавалось за операторское мастерство высокого класса.
Все же на сегодня лидером Театра.doc остается Иван Вырыпаев – сибирский актер с сумасшедшими глазами и удивительно талантливой скороговоркой – спектаклем “Кислород” (режиссер Виктор Рыжаков), – современной интерпретацией десяти заповедей, которые Вырыпаев, захлебываясь в ритме рэпа, пропевает-протанцовывает вместе со своей партнершей Ариной Маракулиной.
Тема удушья в крошечном зале Театра.doc звучит очень актуально. “Запомните поколение родившихся в 70-е – это поколение задохнувшихся” – заканчивает спектакль Вырыпаев. Прошлой весной вместе с Гришковцом он даже заявил о создании движения “Кислород”, цели и задачи которого пока не ясны, ясно другое: настойчивое противопоставление своего поколения другим, крик о помощи, “звук колоссального неблагополучия” (как отозвался Бродский о стихах Цветаевой).
«Театр.doc» возник в Москве как независимая площадка, противопоставляющая себя классическим театрам. Этот театр, казалось бы, отменяет все формы условности, принятые в классическом театре: маленькое подвальное помещение вместо архитектурно сложных зданий больших московских театров; «сцена», плавно
перетекающая в «зрительный зал» на 30 мест, вместо разделения на сцену, партер, бельэтаж и балкон; полное отсутствие служебного персонала и какой бы то ни было
принятой организации театра, с его традиционными «вешалкой» и «администрацией». В этом маленьком театре драматурги и режиссеры сами
продают зрителям билеты на свои спектакли, а зрители часто оказываются вовлеченными в представление. Театр позиционирует себя как «странный», «по всем своим позициям не похожий на театр», «бедный и независимый», «скандальный» и использует более специфические, но не менее маркирующие самоопределения: «единственный в Москве театр только новых текстов», театр, «где группам на сцене разрешается все, кроме громоздких декораций», где «в одном спектакле можно видеть признанных звезд, в другом – никому не известных непрофессиональных артистов», «документальный театр, пьесы, постановки, сценические акции, где театр транслирует голоса реальных людей».
В Театре.DOC художественное слово полностью заменяется разговорной речью, драма обретает форму подсмотренных на улице сцен, разрушается привычное сюжетно-композиционное строение текста для театра. Умение перевоплотиться в бомжа или гея по-прежнему ценится, но режиссеры уже задумываются, а не лучше ли было бы вывести на сцену настоящего гея или бомжа. Пока Угаров говорит об этом довольно осторожно, рассказывая на мастер-классе по работе с актерами как по 5-6 часов проводил кастинг, чтобы уставшие актеры заговорили естественным языком, забыв об уроках сценической речи. Тем не менее, очевидно, что Театр.DOC, как и «новая драма», - это в значительной степени режиссерский, экспериментаторский театр, целью которого является превратить в зрелище факты жизни общества.
Е. Гришковец («Как я съел собаку»).
Среди представителей «новой драмы» уже появились коммерчески успешные авторы. Новые драматурги вступили в жизнь совсем недавно - им недалеко за 30.
Ставший в последние годы супер-популярным драматург и актер Евгений Гришковец по духу близок к «документальному театру» - в своих моно-спектаклях он выходит на практически пустую сцену без грима и костюма, рассказывая о своих впечатлениях, воспоминаниях и снах. Сам Гришковец утверждает, что постоянно что-то добавляет, меняет в своих спектаклях, на ходу сочиняет текст заново… Сам Гришковец определяет свое творчество как «новый сентиментализм», он - обладатель двух «Золотых масок» и лауреат молодежного «Триумфа».
В герое Гришковца, как и во всех нас, нет ничего героического. И не то чтобы он из-за этого очень переживал. Все хотят быть безумными гениями, экстремалами, бандитами, мужчинами и женщинами со своими пикантными странностями. Кем угодно, лишь бы выделиться из общей массы, инертной и заурядной. Каким способом? Деньгами, внешним видом, цветом мобильного телефона и вообще какой-нибудь подлостью. Норма сегодня не в моде, нормального человека можно лишь пожалеть.
Вот Гришковец и жалеет его по-своему. Вернее, жалел до самого последнего времени. А потом вдруг что-то сломалось. Что-то изменилось - и в нем и вокруг него. Кончился некий этап. Конец его остро ощутился повсюду: в стране, в литературе, в тонких межпланетных вибрациях. Надо подводить итоги и думать, что будет дальше.
Этим и занимается Гришковец. Он стремительно выпустил два итоговых сборника. Там в законченном виде представлено все то, чем занимался этот до загадочности нормальный человек на московских подмостках в последнее пятилетие. От знаменитых «Как я съел собаку» и «Одновременно» до цикла «Сейчас»,
часть которого вошла в совместный альбом Гришковца и рок-группы под названием «Бигуди». От «Записок русского путешественника» и «Зимы», за которые он получил Антибукера и две «Золотые маски», до псевдогероических «Дредноутов» с подзаголовком «пьеса для женщин».
Каждый из его великолепных и сомнительных экзерсисов - фрагмент эпоса о человеке по имени Гришковец, в котором большинство нормальных людей легко узнает себя. Что будет с ним дальше - такая же загадка, как и то, что станет в России с нормальными людьми.
Это пьеса, слушая которую человек может увидеть отражение своего детства и юности, найдя много схожего с самим собой, она заставляет почувствовать вас, то ребенком закутанным в теплое одеяло зимним утром не желающем из под него вылезать и быстро бежать по холодному полу, умываться, чтобы затем идти в школу, то взрослеющим моряком, бороздившим морские просторы наперекор ветрам, а также вызывает массу разнообразных эмоций, то добрую улыбку, то вдруг наворачиваются слезы, и прослушав всю пьесу, на какое-то время в тебе что-то меняется, добрые и теплые чувства еще очень долго перебирают струны твоей души, а воспоминания об услышанном остаются на всю жизнь.
Его монолог «Как я съел собаку» - самый удачный пример личного обращения автора к слушателям, потому что здесь автор и персонаж с бескозыркой в руках несомненно совпадали в своём стремлении высказаться, точнее, выговориться до какого-то предела, чтобы потом рухнуть от усталости. В этой милой неловкости, даже неуклюжести проглядывали нотки исповедальности, некой передаваемой зрителям причастности к общей судьбе. Она, эта судьба, угадывалась в стирании границ между сценой и залом, сближении произносимого текста с жизнью. Вот я пришёл с улицы, как бы говорил Гришковец, и рассказываю вам о себе, слушайте, это о вас.
Братья Пресняковы («Изображая жертву»).
Братья Владимир и Олег Пресняковы - выпускники филологического факультета Уральского университета в Екатеринбурге. Оба преподавали в том же университете.
Первая пьеса «3 о.b.» (автор - Владимир Пресняков) была опубликована в «молодежном» выпуске журнала «Урал» в 1999 году. С 1998 года братья совместно руководят студенческим театром имени Кристины Орбакайте при УрГУ14. В 2000 году их общая пьеса «Половое покрытие» была замечена на фестивале молодой драмы в Любимовке.
То, что у Владимира и Олега Пресняковых все герои переживают кризис идентичности, видно даже по спискам действующих лиц их пьес. Редко у кого есть собственное имя: чаще всего - 1-й мужчина, 2-й мужчина, 1-я женщина, 2-я женщина, Мать, Дядя, Юноша, Девушка, Мужчина-гость, Женщина-свидетельница...
Сюжет «Изображая жертву» сегодня не знает только ленивый. Молодой парень Валя разыгрывает роль жертвы в следственных экспериментах, в то время как ночью ему является призрак то ли отравленного, то ли просто мертвого отца-моряка, девушка наседает, мечтая замуж, а мать развлекается с братом отца – дядей Петей. Милицейские вариации братьев Пресняковых на тему «Гамлета» принесли славу не только им самим, но и режиссеру Кириллу Серебренникову, сперва поставившему эту пьесу на подмостках МХТ им. Чехова, а потом снявшему по ней фильм, получивший главный приз «Кинотавра-2006» и награду «Золотой Марк Аврелий» за лучший фильм Первого римского международного фестиваля.
Пьеса очень интересно, смело и свободно (от штампов драматургии) построена. Можно даже сказать «собрана» или «сконструирована». Два сна (в начале и в конце), три следственных эксперимента в трех стихиях (воздух, вода, огонь), три разговора (с матерью, с подругой и с отчимом). Отсылки к «Гамлету». При этом у Пресняковых взгляд социологов, изучающих предмет отстраненно. Пресняковы пишут «про них», а не «про себя», может поэтому интересно, забавляет, но не цепляет.
В финале герой – «присоединяется к большинству», где отец в белом кителе, где бравые черные морячки, женщина машет платочком с берега. Все содержательное осталось в прошлом.
Братьев Пресняковых надо любить за две вещи: за то, что их пьесы на ура ставят на Западе - а такие факты всегда ласкают наше отечественное тщеславие,- и за то, что их пьеса, сценарий, а теперь уже и роман «Изображая жертву» вдруг предложили изумленной общественности что-то похожее на героя, которого так недостает отечественному культурному пространству.
Настоящее - бессодержательно (об этом монолог милицАнера), люди не живут, а изображают жизнь. Будущего - нет (нет в самом буквальном смысле - «все умерли»).
И. Вырыпаев («Кислород»).
Спектакль «Кислород»уже три года идёт и в маленьком помещении «Театра.doc»в Трёхпрудном переулке, и в ночных клубах, что идет только на пользу. Представление «про главное», поставленное режиссером Виктором Рыжаковым, длится чуть меньше часа, и в нем участвуют всего три человека: два актера и девушка-диджей за пультом. Под виниловые скретчи Он (сам Иван Вырыпаев) и Она (актриса Арина Маракулина) путано, но завораживающе рассказывают историю безудержных сердец. Впрочем, рассказывают – неверное слово. Выпаливают слова, выстреливая в зрителя и друг в друга бешено ритмизированный текст, смесь горячечной скороговорки, рэповой читки и своеобразных песен с зачином и рефреном. Десять «композиций» соответствуют евангельским заповедям, пропущенным через историю любви homo simplicissimus Саши из Серпухова и столичной штучки, тоже Саши, курящей траву у памятника Грибоедову. Заповеди кружатся в полоумной карусели: такой, как «не прелюбодействуй», не существует, а заповедь «не убий» Саша не услышал, «потому как был в плеере, и поэтому пошёл и убил свою жену лопатой».
Я думаю, «Кислород» Ивана Вырыпаева - потрясающий, ключевой для нашего времени текст. Наверное, он будет иметь свою судьбу, может быть, более интересную, чем в первом своем воплощении. Зрители говорят иногда: «Многое я не услышал, надо сходить второй раз, все расслышать до конца, потому что произносятся очень важные слова». Для меня это критерий. Возможно, «Кислород» созвучен в чем-то людям, тому, что они чувствуют и переживают сегодня. Даже не из-за того, что там упоминается о событиях 11 сентября и Норд-Осте. Дело в том, как эти все события касаются человека, его жизни, как, говоря о них, нельзя оставаться безучастным. Важен не внешний интерес, а то участие, когда человек на секунду может стать добрее, что-то внутри себя изменить, переключить.
Иван Вырыпаев - «экстримал», в нем есть чувство бунта, протеста - то, что многих пугает. Хотя более созидательного, думающего и совестливого человека, чем Иван, я не знаю. И его «Кислород» - это настоящая модель сегодняшнего мира.
Если верить Вырыпаеву, то в пьесе «идет речь о том, как два молодых, прогрессивных человека пытаются каким-то образом сопоставить десять заповедей со своей собственной жизнью». Очень интересный «образ» выбирает режиссер для иллюстрации тезиса.
20:20 - правильное время для показа фильма под названием Кислород.
Много противоречивых слов было о нем сказано, и самый эффективный способ убедиться в них или опровергнуть это посмотреть его. Его действительно нужно посмотреть, говорю нужно так, как бывает необходим глоток свежего воздуха после дня в душной комнате, как проясняется погода и становится легче дышать после грозы, как парашютисты вдыхают кислород на подъеме в горы, как ребенка хлопают по попе, чтобы он сделал вдох и впервые закричал.
Признаюсь, первые несколько 10-15 минут я просто в ступоре пыталась привыкнуть, что все, что я видела в кино до этого нужно забыть. Попробуйте, на час с небольшим представить, что у вас амнезия. И как только мне это удалось, я вытянулась в кресле и дальше наслаждалась. Но поймите меня правильно, это отнюдь не попкорновое кино.
На мой взгляд, в этом фильме (оговорюсь, это даже все-таки не фильм в полном смысле слова, а скорее "полнометражная серия короткометражек") вас будет встряхивать. От абсурда и очевидности, от той реальности, которую все знают, но о ней не говорят. Ее даже объяснить толком нельзя, настолько то, о чем говорится в фильме, близко любому живому человеку. Это "главное", то главное, ради чего происходят или не совершаются плохие и хорошие вещи. Тем не менее, это главное не возможно сформулировать. Оно на языке, но произнести его ни герои, ни зрители не могут решиться.
Фильм богат образами, даже скорее символами. Самый сильный, конечно, это огненногривая девушка, "горение" которой поддерживается кислородом, который она сама же излучает.
Но как суждено всякому огню рано или поздно погаснуть, а запалившемуся от него куску дерева сгореть, так и герои и их сущности погибают без кислорода, перекрыв его себе сами, либо предоставив эту роль другим.
Заключение.
На Западе, особенно в Германии, хотя Англия тоже сюда подверстывается, у зрителей сформировался своеобразный мазохистский комплекс. Он (зритель) приходит в театр с заведомой готовностью увидеть в нем нечто неприятное, режущее слух, не радующее глаз, играющее на нервах. Он готов не к встрече с волшебным миром прекрасного, а скорее с миром ужасного - с диковинными извращениями, физиологическими откровениями, смердящими социальными язвами. Более того, он словно бы жаждет этой встречи. Это стало уже каким-то культурным ритуалом.
И несложно установить простую закономерность: чем охотнее публика воспринимает агрессивное, воздействующее на нервы искусство, тем благополучнее жизнь в ее стране. Такое искусство пройдет на ура в Голландии, Германии, Финляндии, но уже в соседней Латвии будет пользоваться куда меньшим успехом. С ним имеет большой смысл ехать во Францию, в Болгарию тоже имеет, но несколько меньший. В Белоруссии оно потерпит сокрушительное фиаско. В Украине будет оплевано. В Молдавии за смелые творческие поиски - независимо от их результата - могут накостылять по шее. Из этого правила можно при желании найти исключения, но в самой тяге к сильнодействующим эстетическим средствам есть очевидный элемент компенсаторики.
То, что подобное искусство относительно недавно вызывало бешеное отторжение у российской публики, а сейчас тоже вызывает, но все же не такое страстное, связано не только с постепенной сменой приоритетов определенной части нашей аудитории, но и со стабилизацией жизни. Художественные достоинства у радикальных произведений искусства разные, терапевтический эффект один - они восполняют в обществе дефицит сильных ощущений. Чем спокойнее жизнь, тем больше нужны энерджайзеры - театральные, кинематографические, изобразительные. Чем терпимее публика в театре, тем благополучнее ее существование за его пределами.
Список литературы.
1. Гришковец Е. Как я съел собаку / Е. Гришеовец // Зима: Все пьесы / Е.Гришковец. – М., 2006.
2. Черняк М.А. Современная русская литература / М.А. Черняк. – СПб. :
Изд-во «Форум», 2004. – 336 с.
3. Большев А., – СПб.: Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та, 2000. – 320 с.
4. Немзер А. Замечательное десятилетие рус. лит. / А. Немзер. – М., 2003. – 218 с.
5. Тух Б. Первая десятка современной рус. лит.: Сб. очерков / Б. Тух. – М.:
Оникс 21 век, 2002. – 380 с.
6. Громова М.И. Русская драматургия конца ХХ - начала ХХI века: учебное пособие. – М., Флинта, 2005
7. Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература. – М., 1999
8. Смелянский А. Предлагаемые обстоятельства. Из жизни русского театра второй половины ХХ века. – М., 1999
«Время драмы, 2019, весна»
Международный конкурс, лаборатория и фестиваль современной драматургии.
Конкурс драматургии «Время драмы» проводится в течение всего года в режиме «нон-стоп» и состоит из условно делимых на времена года, равнозначных по отношению друг к другу конкурсов, маркируемых годом и названием времени года. Нумерация конкурсов – последовательная, линейная, начинающаяся как «1-й», «2-й» и так далее. Год зимнего конкурса маркируется годом первого месяца зимы.
С учётом вышеизложенного, а также принимая во внимание маркировку конкурсов по году и времени года, полное название текущего конкурса: «20-й Международный конкурс современной драматургии Время драмы, 2019, весна».
Краткое название текущего конкурса: «Время драмы, 2019, весна».
Полное название следующего конкурса: «21-й Международный конкурс современной драматургии Время драмы, 2019, лето».
Краткое название следующего конкурса: «Время драмы, 2019, лето».
Номинация: Пьеса
5. «Верхние восемьдесят семь процентов» , Савоскул Ксения (Москва)
Пьеса, в трёх действиях
Роли: женские: 4; мужские: 3; детские: нет; массовка: нет
6. «Выпить море…» , Волноходец Геннадий (Анапа, Краснодарский край)
Трагедия, в трёх действиях
Эзоп один из немногих уцелевших калек Древней Греции. Истинный поэт, он слагает басни понятные рабам и патрициям. Судьба приводит Эзопа в дом философа Ксанфа. Господин восхищается мудростью нового раба, тогда, как его жена Клея ужасается его уродству. Эзоп страстно желает лишь свободы. Ксанф, естественно, ни при каких условиях дать её не хочет, ибо лишится возможности выкручиваться из затруднительных ситуаций и рассказывать басни, присваивая философские идеи Эзопа. Вспыхнувшее чувство между Клеей, тоже забавной игрушкой Ксанфа, и Эзопом, а также безответная любовь рабыни Мели, претендующей стать госпожой, завязывает человеческие отношения в узел, который можно только разрубить…
Основной конфликт пьесы – беспрестанный поиск свободы внутренней и внешней. Это история о силе духа и ничтожестве, честности и коварстве, а главное о любви, которая не может осуществиться в мире несвободных людей.
Пьеса написана ритмизованной прозой – гекзаметром. 6 действующих лиц, 2 женщины.
9. «Добрые жёны» , Ольховская Влада (Минск, Беларусь)
Детектив, в двух действиях
Роли: женские: 6; мужские: нет; детские: нет; массовка: нет
День рождения Алисы, только что вернувшейся из двухлетнего путешествия, собирает в ее квартире старых подруг. Вечеринка кажется предсказуемой, пока среди подарков не обнаруживается окровавленное ожерелье. Попытки понять, кто послал его и кому оно предназначено, показывают, что верные жены, добропорядочные домохозяйки и тихие хранительницы семьи не так уж безгрешны и жестокое преступление может скрываться в прошлом каждой из них.
11. «Женский подход» , Михальцова Ульяна (Гомель, Беларусь)
Комедия с элементами драмы, в одном действии
Роли: женские: 3; мужские: нет; детские: нет; массовка: нет
В одной квартире живут мать, дочь и сестра матери. Мать рано родила дочь. Та уже взрослая, но личная жизнь не складывается. Мать тоже осталась одна, но часто меняет мужчин. Дочь – её противоположность: «книжная мышь», до абсурда порядочная. Сестра матери – одинокая вдова. Принципиальная. Считает сестру позором семьи, но в то же время завидует ей. Всех учит жизни. Но однажды выясняется, что ей тоже есть, что скрывать, да и племянница оказывается не такой уж «мышью».
Действие разворачивается в Испании.
16. «Коммунистический тупик» , Антипов Василий (Ильинский, Раменский р-он, Московская обл.)
Комедия о личных драмах, в двух действиях
На дачу, что находится в Коммунистическом тупике, к Ивану Смирнову приезжает лучший друг юности Андрей. Четверть века назад он продал дачу, эмигрировал в США, на вырученные деньги создал успешный бизнес и сегодня прибыл на роскошном авто, в сопровождении слуги и водителя. Но это внешняя сторона медали. Андрей вернулся в Коммунистический тупик, чтобы с помощью старых друзей выйти из личной тупиковой ситуации.
17. «Комната Че» , Ольховская Влада (Минск, Беларусь)
Комедия, в одном действии
Роли: женские: 3; мужские: 4; детские: нет; массовка: нет
Комната Че – это дальний уголок памяти, куда мы загоняем самые сложные и неловкие воспоминания. Там встречаются прошлое и настоящее, этапы взросления и былые связи, все то, что не принято показывать в идеальной жизни, отраженной в соцсетях.
Но именно воспоминания из Комнаты Че порой формируют будущее. И теперь новому воспоминанию, оказавшемуся там, предстоит разобраться, почему жизнь его хозяйки покатилась под откос и что ей на самом деле нужно, чтобы стать счастливой.
19. «Крокодил» , Бочарников Иван (Нижний Новгород)
Роли: женские: 3; мужские: 3; детские: нет; массовка: нет
Посвящается моей бывшей жене. Иногда, когда мы не в состоянии самостоятельно справиться со своими проблемами, на помощь может прийти психолог или необычные обстоятельства. С такой ситуацией сталкиваются главные герои – две пары, находящиеся на грани развода. Михаил и Даша вместе уже много лет, а Костя и Женя только собираются в ЗАГС.
Вместе с психологом Антоном они приезжают в загородный дом, чтобы решить свои разногласия вдали от мирской суеты, но оказываются в смертельной ловушке – вокруг дома бродит сбежавший из клетки и очень голодный крокодил, который не дает им выйти из замкнутого пространства и уйти подальше друг от друга, подталкивая героев то ли к взаимному уничтожению, то ли к спасению.
21. «Мама, я улетаю в космос» , Лизоркина Наталия (Москва)
Роли: женские: 2; мужские: 3; детские: 1; массовка: нет
История о том, как в одной семье пропал ребёнок, сообщивший родителям, что он «улетает в космос». Пьеса начинается как реалистическая, но под конец совсем теряет бытовые очертания.
23. «Моя жена стриптизёрша» , Кружнов Андрей (Тамбов)
Эпизоды из городской жизни, в двух действиях
Роли: женские: 3; мужские: 2; детские: нет; массовка: нет
Спустя годы встречаются друзья молодости – Он и Она. Когда-то у каждого была семья, потом всё исчезло, и они покинули родину. Она работала стриптизёршей в Европе, Он жил в Америке. Теперь одинокие и свободные они встретились в родном городе. Ему нужно жильё на время и фиктивная печать о браке, ей – надёжный друг и защитник. Они готовы жениться. Пока фиктивно. А вот что потом?..
24. «Мы поссоримся за вас» , Дарда Евгений (Москва)
Комедия, в одном действии
Под видом "Службы спасения любви" любовница вместе с помощником появляется в доме своего любовника, чтобы отбить его в очном психологическом поединке с женой. "Служба" должна разыграть комедию абсурда перед конфликтующей парой, демонстрируя всю бессмысленность семейных ссор. Но если роли участникам этого интерактивного спектакля раздает любовница, то назначение им ролей в жизни берет на себя жена…
25. «Наш Бог – Закон!» , Бондаренко Антон (Санкт-Петербург)
Идеологическая мелодрама, в трёх действиях
Роли: женские: 8; мужские: 11; детские: нет; массовка: есть
О чем.
Главными героями, Ангелумом и Живайей, разыгрывается модель второго пришествия Спасителя в наше время, когда открываются тайны Евангелие. Герой предлагает новую религиозную модель, на смену устаревшей, которую давно ожидает мир, и приоткрывает тайны на суд, бессмертие и вечную любовь.
Сюжет.
Нью-Йорк. Общество растеряло законы естества и поэтому разрушается. Ангелум с единомышленниками отстаивает истину, основанную на последних научных открытиях и традициях мировых религий, что Бог – это Закон, и что именно эта, новая вера в Закон, спасет мир от распада. Его идеологию пытается купить и уничтожить финансовый воротила Гуман, один из представителей транс гуманистов, которые перекраивают природу под свои эго-желания. Ангелум отказывается предавать Бога, которому обещал спасти мир, тогда гуманисты судят и казнят его, как бунтовщика, повторяя сюжет Евангелия.
26. «Не губите первоцветы!» , Алещенкова Вероника (Минск, Беларусь; Смоленск)
Пьеса, в двух действиях
У главных героев пьесы – Кира и Маши – умирает дядя, после которого остается большая и дорогостоящая квартира в центре города. Дядя был влюблен в молодости, но женитьбой это не завершилось – невеста отказалась, не захотев жить в квартире с мамой. Он же всю оставшуюся жизнь писал ей письма, которые складывал в стол. Дядя понимал, что когда его не станет, племянники продадут квартиру, поделят деньги, содержимое квартиры выбросят. Поэтому он решил все денежные сбережения положить в банковскую ячейку, о чем написал в одном из писем. Все зависело от того, прочтут письма племянники или нет. Чтобы открыть ячейку, надо было отгадать код из 16 знаков, который обозначал самое дорогое для дяди. К увлеченным продажей квартиры и поиском денежных сбережений дяди племянникам однажды приходят покупатели, которыми оказываются супруг Маши, внезапно ушедший к другой, его подруга и ее мать, последняя – шумная и властная – узнает эту квартиру, в которой когда-то неоднократно бывала. Племянники понимают, что это и есть "Беатриче" их дяди, но удивлены тому, какая она. Маша переживает встречу с бывшим супругом, она в сердцах кричит ему "Не губите первоцветы", она не хочет продавать ему квартиру. Кир же уговаривает преодолеть себя и обиды, и получить деньги для осуществления своего жизненного плана. Благодаря уговорам, Маша подписывает документы на развод, и соглашается на продажу. Письма дяди читает подруга Маши, заходившая к ней в гости, и она находит письмо с номером ячейки и банком, но код остается неизвестным. Кир, Маша и ее подруга делают попытку ввести код. И только подруга Маши отгадывает, что самое дорогое для дяди была его мама. Кир, получив все деньги, тратит их согласно своим представлениям, а не пожеланиям дяди. Кир покупает наконец-таки квартиру, приглашает в нее хозяйку. Маша же оставляет мечты о покупке домика, где сможет выращивать розы, пионы, лаванду. Она все бросает и уезжает в неизвестном направлении – надолго и далеко…
28. «Остров президентов» , Жинкин Андрей (Санкт-Петербург)
Лирико-политический водевиль, в двух действиях
Роли: женские: 2; мужские: 12; детские: нет; массовка: есть
Однажды король одного маленького островного государства, озабоченный нищетой своего народа, нашёл неожиданный выход: он стал продавать гражданство своей страны беглым политикам с соседних островов вместе с гарантией их безопасности. Бизнес, хоть и рискованный, оказался удачным, остров разбогател, но… С неожиданно выросшими детьми всегда жди хлопот. Правда, как и положено в комедии, всё заканчивается хорошо.
Так что, добро пожаловать на остров президентов!
30. «Последняя капля дождя» , Казарновский Лев
Роли: женские: 1; мужские: 2; детские: нет; массовка: нет
Генрих – учёный, изучающий насекомых. Целые дни он проводит в домике, расположенном у подножия холма. Благодаря этому холму, здесь сохраняется влажный климат, и для насекомых это место является настоящим раем. Однако жена Генриха Инга страдает от одиночества. Однажды какой-то человек попросил у них укрыться от дождя, и Инга узнала в нём своего бывшего одноклассника Макса, в которого была влюблена. Но он стал футболистом, уехал в другой город, и они больше не встречались. А сейчас Макс вернулся, чтобы тренировать местную команду. У него большие планы и, в первую очередь, построить современный стадион. Он уверен, что это вдохнёт в их маленький городок новую жизнь. У Инги вновь вспыхивают чувства к Максу и она уходит к нему. А Генрих открыл каких-то редких жучков, которые считались давно вымершими и рассчитывает на холме организовать заповедник. Но у Макса другие планы. Он получил разрешение срыть холм и на этом месте строить стадион. И Генрих начинает неравную борьбу.
31. «Развод с оркестром» , Алифанов Иван
Трагифарс, в одном действии
Действие пьесы происходит в советское время в коммунальной квартире. Хотя она обозначена как трагифарс, это, всё же, больше комедия. Комедия отношений, чувств, быта, убеждений. История о том, как простая бытовая ссора супругов чуть не закончилась разводом, благодаря вмешательству тещи, соседей и интересующихся.
34. «Случайная встреча» , Фёдоров Вадим (Прага, Чехия)
Драма, в пяти и более действиях
Игорь перед поездкой в Прагу совершенно внезапно на один день уезжает в Казань. Где встречает свою жену с любовником. Игорь затевает развод, делёж имущества и месть как жене, так и любовнику. Но его сердце не выдерживает стресса и алкоголя и он умирает.
36. «Спичка» , Саморядова Елена (Калининград)
Катя, Маша и Света подружились с десяток лет назад, еще в университете. Катя переехала в Москву, Маша и Света остались в родном городе. Они давно не виделись – и вот вернувшаяся Катя собрала старинных подруг в кафе. К чему может привести такая встреча, помимо похмелья? Вы даже не представляете.
38. «Счастливый финал, или Ада Бранд должна умереть» , Карант Тамара (Москва)
Драма, в двух действиях
Роли: женские: 4; мужские: 7; детские: нет; массовка: нет
Это история Али Барановой, молодой невзрачной девушки, мечтающей стать актрисой, работающей костюмером в маленьком Московском театре. Её жизнь кардинально меняется, когда судьба сводит её с известной писательницей бульварных романов Адой Бранд.
Современный пиар требует открытости личности автора. Пожилая женщина с искалеченным телом и судьбой, Анна Андреевна, пишущая под псевдонимом Ады Бранд, не может позволить себе такой роскоши.
Анна Андреевна предлагает Але Барановой сыграть роль Ады Бранд, тем более что девушка всегда была ярой поклонницей её творчества. Теперь, когда Анна Андреевна понимает, что финал её жизни уже близок, она, помимо творческих амбиций, благодаря Але, хочет прожить свои последние дни не только в качестве вымышленных героинь на страницах своих романов.
Но Аля не вымышленный персонаж – она живая девушка из крови и плоти. Жизнь слишком отличается от созданных нами произведений. В жизнь невозможно вписать счастливый финал – она сама диктует свои условия.
39. «Тифон, или Гигантомахия» , Ильюшина Ольга (Киев, Украина)
Фантазия с элементами дель арте, в четырёх действиях
Роли: женские: 2; мужские: 3; детские: нет; массовка: есть
В замечательной театральной фантазии Григория Горина доктор Симпсон узнает себя в Лемюэле Гулливере и «трогается» с мертвой точки. А если не так… Что если «бесхвостая комета», затмившая «небо Ирландии», вдруг обнаружит себя в каком-нибудь совершенно заурядном теле, чтобы сгореть без остатка, а потом снова возродиться из пепла? Я предлагаю маленькое хулиганство. Представим, как наша старая знакомая – Коломбина – шагает из жизни в жизнь, чтобы подбить погруженное в сон рыцарство на безобразно великое дело. За время спектакля она примерит несколько масок: царственную – Франсуазы Ментенон, хулиганскую – Джакомо Казановы и трагическую – Марины Цветаевой.
40. «Тонкие стены» , Троицкая Валерия (Санкт-Петербург)
Пьеса, в двух действиях
Грань между несчастливым и счастливым мироощущением на самом деле очень тонка. Но сколько нужно испытать, чтобы преодолеть ее? «Тонкие стены» – это история об обретении себя, о радости своего пути и трудности его принятия. О доверии человека Богу. И о любви, которую дарует только Бог.
41. «Три плюс кот» , Шестаков Евгений (Москва)
Комедия, в двух действиях
Роли: женские: 2; мужские: 2; детские: нет; массовка: нет
История о том, как бывшая жена приходит к бывшему мужу погрустить у могилки брака, а там – цветущая клумба новой любви, праздник взаимности и надежд. И она тут даже не третий лишний, а суповая кость в кастрюле с компотом. Который помешивает хвостом кот – удивительное животное, знающее про людей больше, чем они сами.
42. «Улан-Удэ – Иркутск со всеми остановками» , Иванов Игорь (Улан-Удэ)
Действие происходит в купе плацкартного вагона, со сменяющимися пассажирами на каждой остановке поезда. Во время смены пассажиров действие происходит на перроне.
Если перечислять всех актёров, то их будет задействовано 19, но несколько актёров произносят только одну или две фразы и они могут быть заменены переодевшимся актёрами, тогда это 8-10 актёров.
Предположительно, что время пьесы 1ч. 20 мин. (без перерыва).
Дата написания апрель 2019г. Объём текста 37стр. Аудитория-для взрослых и молодёжи.
44. «Чистый родник» , Шаяхмет Акылбек (Костанай, Казахстан)
Современная пьеса
Три путника встретились у одного родника. В том месте, где стекала вода, была высечена надпись: «Эй, путник, будь чистым, как этот родник». Каждый из них, размышляя над надписью, приходит к разным мыслям.
Первый сказал: «если человек работает, как и этот родник, не останавливается, в конце концов, достигает намеченной цели».
Второй считал: «чистый родник людям, изнывающим от жары, дает прохладу, душе – усладу, кто хочет пить – утоляет жажду, и за все это не ждет награды. Поэтому на добро надо ответить только добрыми делами».
Третий на родник смотрел как на зеркало, и считал, что душу, мысли и тело надо хранить в чистоте, как этот родник, где отражаются блеск солнца и отсветы травы.
Действующие лица пьесы аким, поэт и адвокат размышляет о смысле жизни. Характерная черта персонажов проявляется в любви к человеку. Они глубокими корнями уходит в казахскую степь, развивает философские темы. Самое главное главный герой пьесы поэт смотрит на современный мир своими глазами. Любовь и ненависть, добро и зло, свет и тень переплетаются в пьесе.
45. «Эмигрантские игры, или Коньяк для тараканов» , Кирий Александр (Тирасполь, Приднестровская Молдавская Республика)
Трагикомедия, в двух действиях
Роли: женские: 1; мужские: 1; детские: нет; массовка: нет
Предлагаемая пьеса о любви и одиночестве, о больших чувствах и тяжелых ожиданиях, о надеждах и разочарованиях, о боли душевной и безмятежном равнодушии, о желании выбраться в люди, оставаясь, порой на уровне примитивного гомо сапиенса. И все это усложняется атмосферой эмигрантского быта.
Вера и Александр встретились, вероятно, не случайно, хотя момент знакомства казался достаточно неожиданным. Саша вытащил женщину буквально из под колес движущегося автомобиля. Но их дальнейшие отношения полны неясности, секретов, даже трагизма.
И постоянно стоит вопрос: что сильнее любовь или личные привязанности, будущее счастье или прошлые ненастья? Все достаточно сложно и непонятно. И даже ссылка на Ромео и Джульетту, отождествление с ними, только усугубляет отношения молодых людей.
Время покажет, как любят говорить сомневающиеся граждане, не находя желаемого результата.
Номинация: Пьеса малого формата, монопьеса
5. «Волчья песня» , Спалевич Анастасия (Абакан)
Монопьеса
Сибирские степи хранят множество тайн и легенд. Есть среди них хорошие, поучительные… Но есть и страшные… полные злобы, страха и мести. А порождают такие истории жадность, алчность, невежество и вечный голод человека.
Согласно древней Хакасской легенде прародительницей тюрков и хакасов была белая волчица. Бежала она по земле, пронзенная стрелой, и там, где капли крови просачивались в землю, рождался тюркский народ. Эта история как символ единства всех жителей Сибирской земли.
С годами дети Белой волчицы постепенно утратили первородную связь с Праматерью. Правда не все. Огромная сила пробуждалась в самых сильных и достойных – шаманах. Приобретая духа-покровителя, шаманы могли обращаться в самых разных животных. Но что делать молодой девушке, открывшей в себе такие огромные способности? Как, познав жестокость мира, сохранить в себе человека? Или волчий голод окажется сильнее?
9. «Зеркало для души» , Калинкин Виктор (Тверь)
Мини-пьеса (миниатюра), в одном действии
Зарисовка. В троллейбусе встречаются знакомые, один из них актёр драмтеатра. Актёр приводит примеры некоторых своих поездок, шутит: общественный транспорт – портал, через который можно «сходить в народ» и заглянуть в его загадочную душу. Скоро на их пути появляются новые примеры.
10. «Кастинг для стендапера» , Донцов Андрей (Москва)
Роли: женские: нет; мужские: 2; детские: нет; массовка: нет
Бывают встречи, которые меняют в корне твою жизнь. Бывают люди, напоминающие тебе Бога, а бывают – Дьявола.
В парке встречаются двое людей. Один – молодой, энергичный, мечтающий о славе; другой – угрюмый и разочаровавшийся, задумавший свести счеты с жизнью самым жутким образом.
Это и конфликт поколений – двадцатилетние против сорокалетних и драматическая развязка: в таких история выживает кто-то один.
В пьесе используется текст песни Оксимирона и стенд-ап номер одного из героев.
11. «Коту под хвост» , Хаммер Ната (Москва)
Монопьеса
Роли: женские: 1; мужские: нет; детские: нет; массовка: нет
Учитель русского языка и литературы Полина Григорьевна привычно тянет школьную лямку, с трудом преодолевая ухабы и выбоины нового времени. Школа – это единственная жизненная колея, которую она знает, свернуть с которой страшно. Все ее мысли и надежды сконцентрированы на дочери Кате, которая должна быть счастлива за себя и за нее. Но Катина жизнь никак не укладывается в стандарты материнского представления о счастье. Всеми своими впечатлениями, размышлениями и горестями Полина Григорьевна делится со котом Люцием, потому что быть откровенной она может только с ним – он ведь никому никогда ничего не расскажет.
Пьеса написана в марте-апреле 2019 г. на материале книги автора "Школа.Точка.Ру", изданной в 2015 году.
Скандал у нас получился феерический, такого еще не случалось ни разу. Обычно, если Олег или я начинаем беседовать на повышенных тонах, тут же появляется Томочка и быстро задувает пожар. Но в тот день мы, вот уж редкость, были дома совершенно одни. Семен, Томуся, Никита и Кристина уехали в подмосковный дом отдыха, купили путевки на десять дней. Мы с Олегом должны были присоединиться к ним 31 декабря, чтобы весело справить вместе Новый год.
Поэтому сейчас нам никто не мешал ругаться. Сначала Олег заявил, что жена "лентяйка, безалаберное существо, отвратительная хозяйка, думающая лишь о глупостях". Я обиделась и ответила:
– Кстати, эти глупости, то есть мои книги, кормят семью.
– Всего-то два раза хороший гонорар получила, а уже пальцы растопырила, – зашипел Куприн.
– Не два, а четыре, – напомнила я, – лучше вспомни, на какие деньги ты смог иномарку купить, а? Именно из моих гонораров нужная сумма накопилась, твоя зарплата целиком на еду уходит!
Олег скрипнул зубами.
– Ты Салтычиха! – внезапно заявил он.
Можно я не стану вам пересказывать весь скандал? Закончился он ужасно, Олег схватил дубленку и выскочил из дома с воплем:
– Развод!
Я побегала по пустой квартире, потом неожиданно заснула, прокемарила почти до полудня следующего дня, зевая, вылезла на кухню и вдруг сообразила, что вчера в издательство так и не попала, а ведь меня там ждут с названиями для новой рукописи.
Я схватила телефон. Моя редактор Олеся Константиновна, увы, теперь сидит дома с ребенком. Вернее, я очень рада, что у Олеси родился сынишка. Как Виола Тараканова я пришла от этого известия в полный восторг, но писательнице Арине Виоловой стало очень трудно. Немногословная, спокойная, никогда не рвущая волосы ни на своей, ни на чужой голове, Олеся тащила огромный воз, набитый рукописями. Непостижимым образом она всегда ухитрялась вовремя прочитать их, исправить и сдать в производство. Говорят, даже в предродовой палате она читала очередную Смолякову. Кстати, с Олесей произошел совершенно анекдотический случай. Едва родив сынишку, она схватилась за новую повесть Милады. Рукопись следовало быстро отредактировать, издательство крайне заинтересовано в книгах Смоляковой, а Милада, милая голубоглазая блондинка, с самой ласковой улыбочкой заявила хозяину "Марко":
– Мои детективы будет править только Олеся, больше никому свои романы не доверю. Олеся в роддоме? Значит, книгу я вам не сдам.
Вот поэтому бедная Олеся Константиновна отправилась рожать в обнимку с очередной нетленкой Милады и, едва оправившись, схватилась за ручку, дабы облагородить очередной опус детективщицы.
Муж Олеси устроил любимую жену в боксе (это такой отсек из двух комнат, между которыми находится санузел). Олеся лежала в одной палате, а вторую занимала дама, за которой ухаживала очень активная, говорливая мамаша.
Поработав над рукописью, Олеся решила отложить стопку бумаги на тумбочку, и тут в комнату заглянула та самая болтливая мать соседки.
– Вам ничего не надо, деточка? – спросила она.
Очевидно, дочь тетки заснула, и даме было некуда направить льющуюся через край активность.
– Спасибо, – ответила Олеся, – все в порядке.
Она надеялась, что дама уйдет, но та и не собиралась покидать палату.
– Ой, вы совсем одна!
– Муж поехал кроватку покупать, – спокойно пояснила редактор.
– Ой, вам скучно!
– Нет, – попыталась отбиться Олеся, – мне просто замечательно!
– Вы грустите!
– Нет, все чудесно.
– Ой, я сейчас!
Не успела Олеся охнуть, как дама метнулась в соседнее помещение и мигом вернулась, держа высоченную стопку книг.
– Вот, дорогуша, – радостно заявила она, – почитайте. Ей-богу, вам понравится, развеселитесь, про печаль забудете. Что же вы с собой книжечек не прихватили? Кстати, знакомы с этим автором? От души рекомендую!
Из груди Олеси вырвался протяжный стон. Суетливая дама протягивала бедной редакторше десяток томиков Смоляковой. Представляете, как обрадовалась несчастная молодая мать, только что отложившая рукопись Милады? Все принесенные романы она лично довела до ума и знала их почти наизусть.
Но я не Смолякова, в произведениях Арины Виоловой "Марко" не слишком нуждается, поэтому моими рукописями теперь занимается девушка по имени Фира. Пообщавшись с новым редактором пару раз, я пришла в глубочайшее изумление: ну с какой стати "Марко" держит такого работника? Сдав новую книгу Олесе, я через некоторое время получала список недочетов, которые следовало устранить. Олеся Константиновна никогда не подсмеивалась надо мной и не выражалась туманными фразами, Фира действует иначе.
– Да? – испугалась я.
– Чушь какая-то, – скривилась Фира, – на пятнадцатой странице пропала собака, а на сорок восьмой ее вроде видели.
– В конце книги есть объяснение этому факту, – напомнила я.
– Я еще не дочитала до эпилога, – сообщила Фира, – но уже непонятно и не нравится. Пишите лучше.
– Давайте исправлю, – предложила я.
– Нет необходимости, так выйдет. Пишите лучше.
– Как? – растерялась я.
– Вы что имеете в виду?
Фира закатила глаза:
– Ну… я, если бы время нашла, написала книгу по-другому, лучше, то есть талантливее. Только я вынуждена чужое барахло править, в общем, работайте над собой.
Сами понимаете, что после подобного разговора желание общаться с Фирой у меня испарилось навсегда. А еще моя нынешняя редакторша страшно необязательная, постоянно болеющая девица. То у нее проблемы с зубами, то с ушами, то голова болит. Наверное, по этой причине лицо Фиры не покидает недовольная гримаса, а в голосе слышится не высказанная вслух фраза: "Как вы мне все надоели".
– Алло, – донеслось из трубки.
– Да, – буркнула девчонка и отчаянно закашляла.
Все понятно, теперь у нее бронхит, зато она перестанет жаловаться на сердце и гастрит.
– Арина беспокоит. Моя…
– О-о-о, – перебила меня Фира, – опять вы!
– Ну да, – слегка растерявшись от откровенного хамства, ответила я. – А что? Я так вам надоела?
– До смерти, – сообщила Фира, – хватит трезвонить! Вы всех уже до обморока довели.
На какое-то мгновение я оцепенела, но потом, собрав всю волю в кулак, прошептала:
– Хотите сказать, что моя книга…
– Послушайте, – перебила меня Фира, – в "Марко" подобрались одни мямли, неспособные сообщить человеку правду. Но я, слава богу, другая. Вы абсолютно бесталанный человек, прекратите шляться по коридорам издательства, вам просто не могут сказать: "Оставьте нас в покое". Рукопись ужасна, в ней…
Я отбросила трубку, как ядовитую змею. Странно, но слез не было. Наверное, потому, что я давно ожидала подобной отповеди, считая, что занимаю чужое место: Виоле Таракановой лучше было не начинать писать детективы, Арина Виолова тихо скончалась, над ее могилой не прозвучал салют и не стали рыдать толпы фанатов. Следовало признать: стезя прозаика не для меня.
Не успела в душе утихнуть буря, как раздался звонок, я осторожно взяла трубку и, приготовившись к очередным неприятностям, спросила:
– Кто там?
– Сто грамм и огурчик, – ответил Ремизов, хихикая. – Ну ты даешь! Кто же так разговаривает?
– Ты позвонил мне, чтобы преподать урок ведения беседы по телефону? – обозлилась я.
– Экая ты злая, – вздохнул Славка, – ясно теперь, почему Олег разводиться надумал. Я-то, дурак, решил тебя успокоить, сказать: "Не переживай, Вилка, Олег пока у меня, Новый год встретим вместе". Ну не хочет он тебя видеть, ничего, потом помиритесь. А ты как собака: гав-гав. Нет бы подумать головой: кому ты нужна с таким характером? Писательница, блин.
Как и вся русская литература рубежа веков, драматургия отмечена духом эстетического плюрализма. В ней представлены реализм, модернизм, постмодернизм. В создании современной драматургии принимают участие представители разных поколений: наконец легализованные представители поствампиловской волны Петрушевская, Арбатова, Казанцев, создатели постмодернистской драмы Пригов, Сорокин, а также представители драматургии девяностых. Сумели к себе привлечь внимание драматурги Угаров, Гришковец, Драгунская, Михайлова, Слаповский, Курочкин и другие - целая плеяда интересных и разных авторов.
Ведущая тема современной драматургии - человек и общество. Современность в лицах отражает творчество драматургов-реалистов. Можно сослаться на такие произведения, как «Конкурс» Александра Галина, «Французские страсти на подмосковной даче» Разумовской, «Пробное интервью на тему свободы» Арбатовой и многие другие. Наибольший интерес из числа представителей реалистической драмы сумела вызвать в 90-е годы Мария Арбатова благодаря новой для русской литературы феминистской проблематики.
Феминизм ведёт борьбу за освобождение и равноправие женщин. В 1990-е годы ощутим гендерный подход к данному вопросу. Дословный перевод слова «гендер» и есть «пол», но пол в этом случае понимается не только как биофизический фактор, а как фактор социобиокультурный, формирующий определённые стереотипы мужского и женского. Традиционно в мировой истории последних тысячелетий женщине отводилось второстепенное место, и слово «человек» во всех языках - мужского рода.
В одном из выступлений в ответ на слова «В России уже была эмансипация, зачем вы ломитесь в открытые ворота?» Арбатова сказала: «Чтобы говорить о происшедшей женской эмансипации, надо посмотреть, сколько женщин в ветвях власти, как они подпущены к ресурсу [национальному бюджету] и к принятию решений. Ознакомившись с цифрами, вы увидите, что ни о какой серьёзной женской эмансипации в России пока нет речи. Женщина... подвергается дискриминации на рынке труда. Женщина не защищена от... чудовищного бытового и сексуального насилия... Законы по этому поводу работают так, чтобы защищать насильника... поскольку их писали мужчины». Приведена только часть высказываний Арбатовой, чтобы показать обоснованность женских движений, которые начали о себе заявлять в России.
Музыкальным фоном пьесы стала песня «Под небом голубым» Хвостенко - Гребенщикова. Эту песню разучивает соседская дочка, музыка звучит нестройно и фальшиво. Песня об идеальном городе оказывается испорченной. Испорченная мелодия - как бы аккомпанемент к неудачной семейной жизни, в которой вместо гармонии царят обида и боль.
Арбатова показывает, что эмансипирующаяся женщина, самоутверждаясь, не должна повторять среднестатистического мужчину, заимствовать его психологию. Об этом - в пьесе «Война отражений». Здесь воссоздан тип новой русской женщины, стремящейся вести себя так, как, по её ошибочным представлениям, ведёт себя большинство женщин Запада. «Я тоже считаю, что мужчина - это объект потребления, и тоже требую от него удобств. Пусть он будет породист и молчалив». Мужчина и женщина становятся в пьесе зеркалами, отражающимися друг в друге. Впервые герой-мужчина получает возможность увидеть себя со стороны в виде нравственного чудовища. Новый феминизм означает не войну полов, а их паритет, равноправие.
На вопрос «Не видите ли вы опасности от феминизма?» Арбатова привела в пример скандинавские страны, где уже до 70% священнослужителей - женщины, половина парламента и кабинета министров заняты женщинами. В результате у них «самая взвешенная политика, самая высокая социальная защищённость и самое правовое общество».
Успех имели и другие пьесы Арбатовой - «Взятие Бастилии» (о своеобразии российского феминизма по сравнению с западным) и «Пробное интервью на тему свободы» (попытка показа современной успешной женщины).
С середины 1990-х годов Арбатова уходит из драматургии в политику и пишет только автобиографическую прозу. Скоропанова считает, что драматургия в лице Арбатовой много потеряла. Те пьесы, которые были опубликованы, актуальны по сей день.
Реализм в драматургии отчасти модернизируется и может синтезироваться с элементами поэтики других художественных систем. В частности, появляется такое течение реализма, как «жестокий сентиментализм» - соединение поэтики жестокого реализма и сентиментализма. Мастером этого направления признан драматург Николая Коляда. «Уйди-уйди» (1998) - автор возрождает линию маленького человека в литературе. «Люди, о которых я пишу, - это люди провинции... Они стремятся взлететь над болотом, но бог не дал им крыльев». Действие пьесы совершается в небольшом провинциальном городке, находящемся рядом с воинской частью. От солдат одинокие женщины рождают детей и остаются матерями-одиночками. Половине населения такого городка, если и удаётся выбиться из нищеты, не удаётся стать счастливыми. Героиню, Людмилу, жизнь ожесточила, но в глубине души в ней сохранились нежность, теплота и глубина любви, отчего Людмила и даёт объявление о желании познакомиться с мужчиной для создания семьи. В её жизни появляется некий Валентин, которого действительность, однако, разочаровывает: он (как Людмила - мужа) хочет найти сильную, обеспеченную супругу. В пятницу город погружается в беспробудное пьянство, а Валентин приезжает как раз на субботу и воскресенье. Во время очередной пирушки дембели оскорбили Людмилу, и Валентин за неё вступился. Для неё это было настоящим потрясением: впервые в жизни (у героини взрослая дочка) за неё вступился мужчина. Людмила плачет от счастья за то, что с ней обошлись как с человеком. Сентиментальная нота, пронизывающая пьесу Коляды, отражает потребность в добре и милосердии. То, что все люди несчастны, Коляда стремится проакцентировать в этом и других своих произведениях. Жалость пронизывает всё, что написано Колядой, и определяет специфику его творчества.
На первом плане в драматургии может быть даже не сам человек, а действительность в России и мире. Авторы используют фантастику, символику, аллегорию, и их реализм трансформируется в постреализм. Пример - «Русский сон» (1994) Ольги Михайловой. В пьесе отражена социальная пассивность основной массы русского общества, как и неизжитый социальный утопизм. В произведении воссоздан условный мир сказки-сна, экстраполированный на реальность девяностых годов. В центре пьесы - образ современного Обломова, обаятельного молодого человека Ильи, которому свойственны лень и безделье. В душе он так и остаётся ребёнком, существующим в мире фантазии. Илью стремится склонить к общественной активности француженка Катрин, но ни её энергия, ни её любовь не смогли изменить образ жизни Ильи. Финал имеет тревожный и даже эсхатологический оттенок: добром такая пассивность кончиться не может.
Черты эсхатологического реализма проступают также и в пьесе Ксении Драгунской «Русскими буквами» (1996). Изображаемая условно-аллегорическая ситуация напоминает ситуацию «Вишнёвого сада»: дачный дом, который продаёт молодой человек Ночлегов, перебираясь за границу, - метафора: это дом детства, который изображается обречённым на гибель, как и сад перед домом (из-за радиации здесь гибнет всё живое). Однако возникающие между Ночлеговым и молодой женщиной Скай могут перерасти в любовь, даёт понять автор, и это при печальном финале оставляет пусть смутную, но надежду на возможность спасения.
Итак, повсеместно внедрение в реалистическую драму кодов то сентиментализма, то модернизма, то постмодернизма. Возникают и пограничные явления, к числу которых можно отнести пьесы Евгения Гришковца. В большой степени они тяготеют к реализму, но могут включать в себя элементы модернистского потока сознания. Гришковец прославился как автор монодрам «Как я съел собаку», «Одновременно», «Дредноуты», в которых всего одно действующее лицо (отсюда термин «монодрама»). Герой этих пьес в основном занимается рефлексией, с результатами которой знакомит зрителей. Он размышляет о самых разных явлениях жизни и чаще всего о так называемых «простых вещах», а также о категории времени. Знание об этих предметах каждый получает в школе и вузе, но герой Гришковца стремится мыслить самостоятельно. Процесс самостоятельного мышления, в чём-то наивный, путаный, не увенчивающийся большими результатами, занимает в пьесах центральное место. Привлекает искренность героя монодрам, которая сближает его с сидящими в зале. Зачастую герой переосмысляет отдельные факты своей биографии. То, что в молодости казалось ему нормальным и само собой разумеющимся, теперь им критикуется, что свидетельствует о личностном росте, повышении нравственных требований к себе.
Интересно, что Гришковец - не только драматург, а и актёр. Он признаётся, что скучно проговаривать один и тот же текст по много раз, и каждое новое его выступление включает в себя вариантные моменты. Вот почему у Гришковца возникли проблемы с публикацией: публикуется условно-основной текст.
Наряду с монодрамой, Гришковец создаёт и «пьесу в диалогах» «Заметки русского путешественник», где подчёркивается важность доверительного дружеского общения. Автор показывает, что дружба очень нудна человеку, так как прежде всего укрепляет веру в свою необходимость. «Двое - это уже гораздо больше, чем один». Разговорный жанр определяет особенности поэтики данной пьесы. Перед нами разговоры друзей о том о сём. В пьесе же «Город» идёт чередование разговоров (диалогов) и монологов. Раскрыты попытки преодоления тоски и одиночества, каковыми пронизан главный герой произведений. В какой-то момент он просто устаёт от жизни, и главным образом не от её драм и трагедий, а скорее от однообразия, монотонности, повторяемости одного и того же. Ему хочется яркого, необычного, он даже хочет уехать из родного города, бросить семью; его внутренние метания отражает текст. В конце концов человек во многом переосмысляет себя и обретает общий язык с миром, с близкими людьми. Попытка переоценки себя, возвращения к людям и обретения дополнительного измерения жизни, которое придавало бы новый смысл существованию, завершается в этой пьесе успешно. Автор прежде всего подчёркивает, что человек для человека - лекарство.
Пьесы Гришковца несут гуманистический заряд и обладают большой степенью достоверности. Через всем известное он проникает во внутренний мир индивидуальной личности и зовёт своих персонажей к самообновлению, понимаемому не как перемена мест, но и как внутреннее изменение человека. Евгений Гришковец получил широкую известность на рубеже веков, но в последнее время стал повторяться.
Наряду с реалистическими и постреалистическими, создают современные драматурги и модернистские драмы, прежде всего драмы абсурда. Выделяются пьесы Станислава Шуляка «Следствие», Максима Курочкина «Опус микстум», Петрушевской «Опять двадцать пять». Акцент делается на неизжитых противоречиях социально-политической жизни, которые и по сей день заявляют о себе. Самым ярким произведением такого рода Скоропанова считает «Опять двадцать пять» (1993). Используя фантастическую условность и обнажая абсурд происходящего, автор выступает против неизжитого паноптизма, то есть против вторжения государства в частную жизнь людей. Петрушевская защищает право на инакомыслие и вообще инаковость, к чему никак не могут привыкнуть поборники стандарта, ломающие чужие судьбы. Пьеса состоит из диалогов Женщины, вышедшей из тюрьмы, и Девушки, приставленной к ней для социальной адаптации её и её Ребёнка, рождённого в тюрьме. Осознав, что этот ребёнок - существо, больше похожее на животное, чем на человека, Девушка смелеет и начинает задавать вопросы, предписанные ей анкетой. Младшая героиня не может понять, что Женщина уже на свободе, и грозит повторным тюремным заключением. Девушке не дано понять, что перед ней Женщина необыкновенных способностей. Петрушевская как бы задаётся вопросом: так ли уж важно государству, от кого именно она родила? (А от кого родила дева Мария? Но той поклоняются, ведь она родила Христа.) Петрушевская утверждает в массовом читателе и зрителе категорию privacy - личной территории каждого.
Из пьес, написанных Петрушевской уже в новом столетии, выделяется пьеса «Бифем» (2001). Пьеса имеет пограничную стилевую природу и по характеру использования в ней фантастической условности близка к модернизму. Общее имя Бифем принадлежит у Петрушевской женщине с двумя головами. Действие перенесено в будущее, когда пересадка органов, в том числе мозга, оказалась возможной - но очень недешёвой. Би стала одной из первых, кто согласилась присоединить к своему телу вторую голову, голову её только что погибшей дочери, спелеолога Фем. Головы на протяжении спектакля беседуют, и выясняется, что Би очень горда своей жертвенностью, выполнением нравственного долга перед дочерью, а Фем, напротив, страшно мучается, сознавая, что женщина о двух головах никогда не узнает ни любви, ни брака, и умоляет мать покончить с собой. Присоединённость голов к единому телу символизирует у Петрушевской родственные узы. Писательница проповедует равноправие в семье: если его нет в семье, то откуда же оно возьмётся в обществе? «Бифем» содержит и черты антиутопии, предупреждающей о том, что без нравственного преображения новейшие научные находки ни к чему не приведут и будут порождать уродов.
«Мужская зона» (1994) - пьеса постмодернистская. Жанр сама писательница определила как «кабаре». Действие происходит в условной «зоне», напоминающей одновременно концлагерь и один из кругов ада. Автор сводит читателя с имиджами знаменитых людей: Ленин, Гитлер, Эйнштейн, Бетховен. Игру с данными имиджами, разрушая их культовый характер, и ведёт на протяжении пьесы Людмила Петрушевская. Перед нами гибридно-цитатные персонажи. Каждый из них сохраняет и устоявшиеся черты имиджа, и в то же время обретает черты зэка, блатного, показанного в момент исполнения совсем не подходящей для него роли, а именно: Гитлер в роли Кормилицы, Ленин в виде луны, плывущей по небу, Эйнштейн и Бетховен изображают, соответственно, Ромео и Джульетту. Возникает шизоабсурдистская реальность, которая искажает суть шекспировской пьесы. Действо проходит под руководством надсмотрщика, который олицетворяет тоталитаризм мышления и логоцентризм. В этом контексте «мужская зона» у Петрушевской оказывается метафорой тоталитарной омассовлённой культуры, пользующейся языком лжеистин. В результате десакрализируется не только образ Ленина, но и безоговорочное поклонение любому культу вообще.
Пародийную игру с имиджами реальных исторических лиц осуществляет и Михаил Угаров в пьесе «Зелёные (…?) апреля» (1994-95, две редакции - одна для чтения, вторая для постановки). Если Коркия в пьесе «Чёрный человек» подвергает развенчанию имидж Сталина, созданный официальной пропагандой, то Угаров в своей пьесе развенчивает имидж Ленина и его жены и соратницы Надежды Крупской. Как и у Петрушевской, его персонажи - симулякры. При этом имиджи персонажей персонифицированы под номинациями «Лисицын» и «Крупа». Угаров не торопится раскрыть карты и сообщить, кто именно его герои. Он побуждает воспринимать их глазами молодого человека из интеллигентной семьи, Серёжи, который понятия не имеет, с кем его столкнул сюжет, а следовательно, не запрограммирован на ленинский миф. Автор создаёт сугубо виртуальную, то есть вымышленную, но возможную реальность. Он изображает случайную встречу Серёжи апрельским днём 1916 года на Цюрихском озере в Швейцарии с двумя незнакомцами. Уже появление этих двух настраивает зрителя на комедийный лад: они въезжают на велосипедах, и женщина тут же падает, а её спутник заливается смехом и долго не может успокоиться. Две эти фигуры напоминают клоунов и приводят на ум стандартный цирковой приём передразнивания. «Лисицын» столь преувеличенно неадекватно реагирует на падение жены, что долго-долго не может перевести дух от смеха. «Лисицын» - активный, живой субъект невысокого роста, «Крупа» представлена как неповоротливая толстуха с туповатым выражением лица. В этом тандеме «Лисицыну» принадлежит роль учителя, а «Крупе» - роль его несмышлёной ученицы. «Лисицын» всех всегда поучает, при этом проявляет резкую нетерпимость и хамство. Супруги располагаются на той же поляне, что и Серёжа, и начинают вести себя, мягко говоря, некультурно. «Лисицын» всё время разглагольствует и вообще крайне беспардонно ведёт себя. Серёжа впервые встретился с людьми такого пошиба и еле терпит происходящее, но, как человек воспитанный, молчит. «Лисицын» чувствует излучаемое неодобрение и решает «проучить» Серёжу: залучает в свой круг и поучает тому, что интеллигентность есть несвобода. «А вот я, - говорит «Лисицын», - очень свободный человек». В мнимо-культурных беседах «Лисицын» старается всячески унизить Серёжу и, кроме того, его споить. Бросив совершенно упившегося молодого человека под проливным дождём, прекрасно отдохнувшие «Лисицын» и «Крупа» уезжают в Цюрих. А вечерним поездом должна приехать невеста Серёжи.
Играя с имиджем вождя, Угаров не только лишает его пропагандистской гуманности, но и воссоздаёт саму модель взаимоотношений советского государства с его гражданами, основанную на неуважении человека, несоблюдении его прав, так что каждому могли в любой момент сломать судьбу. Развенчание культовых фигур тоталитарной системы - важный шаг к её преодоолению.
«Стереоскопические картинки частной жизни» (1993) Пригова - о массовой культуре. Пригов показывает, что массовая культура нашего времени подверглась трансформации. На смену всеподавляющему идеологическому императиву приходит стратегия мягкого обольщения, притворно-льстивого заигрывания, сладкоголосого запудривания мозгов. Это более замаскированный и изощрённый способ воздействия на сферу сознания и бессознательного. Он способствует формированию и приручению стандартных людей, так как имитирует исполнение их желаний. Неизменной остаётся, показывает Пригов, фальсификация образа действительности, профанация духовного начала, уничтожение его в человеке. Пригов в пьесе рассматривает воздействие на людей массовой телепродукции. Его внимание привлекают ток-шоу, в которых не может быть ничего плохого, угнетающего, неподъёмного для мозгов. Если и возникает видимость конфликтов, то это конфликты между хорошим и лучшим. Пригов строит пьесу из серии сценок-миниатюр (всего 28). Это эпизоды из жизни одной семьи. Главная роль в миниатюрах принадлежит комическому диалогу. Темы затрагиваются модные: секс, СПИД, рок-музыка. Между тем, исподволь внушаются вполне определённые представления:
Главное в жизни - это секс. «Молодое поколение, оставьте власть и деньги нам, а себе возьмите секс».
Коммунисты - хорошие люди. Приводится диалог внука и бабушки. Внуку рассказывали в школе про коммунистов, а бабушка переубеждает его в той мысли, что коммунисты - «какие-то дикие».
Существует то, во что верит большинство. «Маша, ты веришь в бога?» - «Большинство верит, значит, наверное, бог есть».
После почти каждой из 28 сцен раздаются аплодисменты. Это делается для того, чтобы вызвать запрограммированную реакцию у возможного зрителя.
Являются неожиданно инопланетяне, но никому из членов семьи до него нет дела. Затем является чудовище. «Это ты, Денис?» - «Нет, это я, чудовище». - «А, ну ладно». Чудовище съедает маму, а затем и остальных членов семьи. Чудовище символизирует власть масс-медиа над человеком. Но наконец, когда чудовище съедает инопланетянина, оба аннигилируются. Инопланетянин - это символ истинной, «инаковой» культуры, которая одна способна противостоять массовой культуре.
Записанные аплодисменты продолжаются и после того, как на сцене никого не остаётся. Кроме Маши и бога, все остальные персонажи съедены. Чудовище растиражировало себя, оно проникло в души людей.
На рубеже веков в драматургию приходит поколение двадцатилетних. Их произведения, как правило, исключительно мрачные и в том или ином виде исследуют проблему зла. Главное место в пьесах занимают изображения бесчеловечности и насилия, чаще всего не со стороны государства, а зла, укоренившегося в отношениях людей и свидетельствующего о том, как искалечены их души. Таковы «Пластилин» Сигарева, «Клаустрофобия» Константина Костенко, «Кислород» Ивана Выропаева, «Паб» братьев Пресняковых. Таких мрачных пьес и в таком количестве не было даже во времена андеграунда. Это свидетельствует о разочаровании в ценностях современной цивилизации и в самом человеке. Тем не менее, методом от противного, сгущая чёрные краски, молодые авторы отстаивают идеалы человечности.
Исключительно большое место в современной драматургии занимают также римейки - новые, осовремененные версии известных произведений. Драматурги обращаются к Шекспиру, о чём свидетельствуют «Гамлет. Версия» Бориса Акунина, «Гамлет. Нулевое действие» Петрушевской, «Гамлет» Клима (Клименко), «Чума на оба ваши дома» Григория Горина. Из русских авторов обращаются к Пушкину («Драй, зибен, ас, или Пиковая дама» Николая Коляды), Гоголю («Старосветская любовь» Николая Коляды, «Башмачкин» Олега Богаева), Достоевскому («Парадоксы преступления» Клима), Толстому («Анна Каренина - 2» Олега Шишкина: допускается вариант, что Анна осталась жива), Чехову («Чайка. Версия» Акунина). Критерии классики при оценке современности признаются более объективными, нежели какие-либо идеологические критерии. В иных случаях с предшественниками ведут спор либо углубляют их наблюдения. Но в первую очередь драматургия отсылает к завещанным классикой общечеловеческим ценностям. Лучшие из созданных современными драматургами пьес стали достоянием не только русской, но и зарубежной драматургии.
Русская литература конца XX - начала XXI веков в целом представляет, как кажется Скоропановой, значительный интерес. Она учит думать, формирует нравственное чувство, отрицает безобразное, давая часто в опосредованной форме представление о прекрасном и желательном.
Ответ на этот вопрос будет всегда субъективным, кому бы его ни задать. С начала века прошло всего лишь пятнадцать лет, а это очень малый срок, чтобы новая драматургия "проверилась" через испытание театром. Многие пьесы ждут порой и век, и полвека, пока не найдут адекватную реализацию. Мало времени для того, чтобы сформировалось сколь-нибудь объективное, проверенное многими экспертами, публикой мнение. Кроме того, весьма существенно, что западная драматургия попадает в российский контекст крайне не регулярно, мы ее знаем отрывочно - этому виной как уход многих западных культурно-образовательных институций с российского горизонта, а также известная инертность российского репертуарного театра, неразвитость переводческой деятельности.
В России очень богатое драматургическое движение в последние годы, из которого я бы, прежде всего, выделил Ивана Вырыпаева и Павла Пряжко. Первый ("Танец Дели", "Кислород", "Бытие № 2", "Пьяные") пытается обогатить драматургию философией буддизма, испытать жанр бесконфликтностью индуизма. В драматургии белоруса Пряжко, пишущего по-русски ("Запертая дверь", "Трусы", "Жизнь удалась"), идет речь об исчезновении языка как средства коммуникации. Среди российских пьес, рассказывающих о духовных проблемах человека XXI века - "Экспонаты" Вячеслава Дурненкова и "Изображая жертву" братьев Пресняковых.
В западной драматургии, безусловно, на первом месте - театр немецкий, наследующий традиции интеллектуального, социального обостренного театра. Это, прежде всего, Мариус фон Майенбург ("Мученик", "Камень"); в пьесе Майенбурга "Урод" речь идет о феномене физической красоты, ставшей разменной монетой в деловых играх и факторах успеха и престижа. Роланд Шиммельпфенниг, чей "Золотой дракон" повествует о социальном неравенстве и эксплуатации Европой стран второго и третьего мира. Интересен немецкоязычный швейцарец Лукас Бэрфус, написавший "Путешествие Алисы в Швейцарии" об этических парадоксах эвтаназии.
В британской драматургии лидирует Марк Равенхилл, который в пьесах "Продукт" и "Стреляй/Получай приз/Повторяй" говорит об агрессии медиатеррора на современное сознание. Значительным феноменом британско-ирландской культуры (и наиболее ставящимся западным драматургом в России) является Мартин Макдонах (написанные в XXI веке "Человек-подушка", "Лейтенант с острова Инишмор", "Однорукий из Спокана"), говорящий о зависимости современного человека от изощренного насилия и о парадоксах отчаянного гуманизма.
Серьезный вклад в образную, эстетскую драматургию вносит литовский драматург Мариюс Ивашкявичус ("Мадагаскар", "Ближний город", "Мистрас", "Малыш"). Польский драматург Дорота Масловская ("У нас все хорошо", "Двое бедных румын, говорящих по-польски") одной из своих тем делает современный язык, сигнализирующий об агонии, омертвении, автоматизме сознания человека XXI века. Среди плеяды финских драматургов выделяется Сиркку Пелтола, чьи "Маленькие деньги" изучают сознание аутиста, аутсайдера, чужака.
Ну вот - еще только 2016, а мы уже стремимся оценивать век полностью:) Критерий важности пьесы довольно субъективен, на мой взгляд стоит присмотреться к премии "Тони" - самой значимой театральной премии США. Некоторые победители в России не ставились и не так известны нашей публике, но среди тех, что ставились, безусловно выделяется "Берег Утопии" Тома Стоппарда (написана в 2002 г., премию получила в 2007, первая российская постановка - РАМТ, 2007 г.). Эта пьеса крута не только с точки зрения монументальности (3 огромных акта), но и с точки зрения философского наполнения и множества смыслов.