Диссертации В.Р. Мединского. Что «либеральным ученым» не понравилось в диссертации Мединского «Некоторые предположения Мединского вызывают полное недоумение»

РАЗДЕЛ I. Историография и источники проблемы.

РАЗДЕЛ II. Развитие Московского централизованного государства во второй половине ХУ-ХУ1 вв. в свидетельствах европейцев.

РАЗДЕЛ III. Правление Василия III по свидетельству Сигизмунда

Герберштейна.

РАЗДЕЛ IV. Россия периода царствования Ивана Грозного в оценках современников.

РАЗДЕЛ V. Образ России XVII века в трактовке зарубежных авторов.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV-XVII вв.»

Актуальность темы исследования. Вопросы научного освещения наиболее важных страниц прошлого нашей страны всегда находились и находятся на острие борьбы за умы и души людей. Говоря об огромной роли исторического сознания в современном развитии Российского государства и общества, Президент РФ Д.А. Медведев отметил: «Общество лишь тогда способно ставить и решать масштабные национальные задачи, когда у него есть общая система нравственных ориентиров. Когда в стране хранят уважение к родному языку, к самобытным культурным ценностям, к памяти своих предков, к каждой странице нашей отечественной истории»1.

Академик РАН В.И. Жуков совершенно справедливо утверждает: «Человеческое существование, заключенное «в узкие рамки сегодняшнего дня», бессмысленно, если оно совершается в отрыве от исторического прошлого и не устремлено в будущее»2. Как известно, научное осмысление прошлого, правдивое его освещение позволяет воспринимать и использовать на современном этапе лучшее, глубже осознавать ошибки и избежать их в будущем.

Критерием положительной или отрицательной оценки, - по словам нашего современника - известного русского ученого и мыслителя O.A. Платонова, - могут быть только национальные интересы России. Первый вопрос, на который должна честно ответить историческая наука - насколько то или иное событие или частное деяние отвечает интересам страны и народа. Взвешивание на весах национальных интересов России создает абсолютный стандарт истинности и достоверности

2 Жуков В.И. Социальная философия К. Ясперса и современное восприятие глобализации // Философия и психопатология: научное наследие К. Ясперса. - М., 2006 - С. 10. исторического труда»3.

Задачей отечественной истории на современном этапе является поиск и оценка исторических источников, изучение и анализ всей совокупности фактов и явлений общественной и повседневной жизни4, с целью воссоздания объективной и полной истории Отечества.

Одним из наиболее значимых исторических пластов5" позволяющим глубже понять все многообразие и противоречивость пройденного нашей страной исторического пути являются свидетельства иностранцев, когда-либо посещавших Россию. Составленные ими записки, трактаты представляют интерес не только как богатый источниковедческий материал, но, прежде всего, как историко-культурные явления, что имеет большую социальную и общественную значимость.

В силу вышеизложенного и на основе всестороннего анализа процесса описания русской действительности иностранцами, посещавшими Россию, с позиций современной отечественной исторической науки, диссертант полагает, что актуальность исследования заключается в том, что:

Во-первых, оно вызвано необходимостью новых подходов к изучению исторического прошлого нашей страны с использованием расширенной информационной базы. Именно сочетание отечественных исследований и опубликованных документальных свидетельств очевидцев из числа иностранцев, приезжавших в Россию, помогает исключить односторонность в оценках важнейших событий и явлений русской истории, сформировать «панорамный взгляд» на российскую историю, обогатить ее изучение новым фактологическим материалом.

3 Платонов O.A. История русского народа в XX веке. - М.: Алгоритм, 2009. - С. 11.

4 См.: Паспорт научной специальности 07.00.02.

5 См. электронный ресурс: nauka-shop.com > mod/ shop/productID/54541/

Во-вторых, переосмысление истории России - насущная задача современной отечественной исторической науки. Сегодня в условиях крепнущего взаимопознания России и Запада возрастает потребность в освоении и переосмыслении широчайшего спектра представлений иностранцев о нравах и традициях русского народа. В историографии последних десятилетий многие из них признаются важными, нередко уникальными источниками по истории России.

В-третьих, суждения европейцев о русской ментальности, их социокультурная проблематика до сих пор остаются малоизученной и малоизвестной областью отечественной исторической науки. В тоже время именно эти воззрения западноевропейской цивилизации явились первым опытом конкретно-исторического анализа России, которые качественно повлияли не только на развитие общественной мысли в России6, но и стали основой формирования искаженной картины русской жизни в глазах Европы. Вследствие чего, по словам В.О. Ключевского, «вплоть до XVIII века между Европой и Россией существовало странное отчуждение, вызванное негативным представлением о стране в целом и ее народе в частности.»7. В этой связи изучение воспоминаний иностранцев о нашей стране поможет лучше понять причины сформировавшихся в западных странах представлений о современной России. Без этого из работы в работу будут кочевать мифы об исконно многовековой патологической склонности русских людей к пьянству, воровству, лжи, об их почти генетической привычке к лени, природной жестокости, а русская история рассматриваемого периода, во многом сложного и переломного, будет представляться как сплошной кровавый кошмар террора, беззакония, дикости и невежества низов.

В-четвертых, изучение специфических особенностей восприятия

6 См. электронный ресурс: nauka-shop.com > mod/ shop/productID/54541/

7 Ключевский В. О. Сказания иностранцев о Московском государстве. - М., 1916. - С. 5.

Русского государства на Западе на протяжении ХУ1-ХУН веков сегодня особенно необходимо. Как известно, недостаточно исследовать и до конца понять устойчивое представление народов в отношении друг друга в его современной трактовке. Важно выявить факторы, воздействовавшие на понимание народами зарубежных стран российской истории и русского народа на протяжении рассматриваемого периода. Ведь совокупность сложившихся стереотипов влияет на о особенности межнационального восприятия и нередко наносит вред международным отношениям.

В-пятых, предвзятость в высказываниях иностранцев о России является одной из основных причин, по которой составленные ими описания до сих пор не оценены по достоинству отечественной исторической наукой9. В тоже время использование всей совокупности сохранившихся источников с максимальной полнотой и их новое прочтение, бесспорно, обеспечит приращение исторических знаний в рассматриваемой области.

В-шестых, данное исследование находится в рамках одного из новых и активно развивающихся направлений в современной исторической науке - имиджинологии. Его задачи состоят в выявлении механизмов формирования, функционирования и динамики внешнеполитических представлений и стереотипов. Новое направление тесно связано со стремлением западных идеологов определить место каждой нации и народности на цивилизационной шкале и соответственно указать ее роль в мировом масштабе. Поэтому в эпоху глобализации для каждого народа становится важным представить свой вклад в мировую культуру особо значимым и свое участие в мировой истории - наиболее существенным.

8 См. электронный ресурс: nauka-shop.com > шос1/ зЬор/ргоёис1Ш/54541/

Таким образом, раскрытие данной темы на основе широкой источниковой базы, а также теоретическое обобщение полученных результатов исследования, их использование в учебно-воспитательном процессе могут представить решение научной проблемы, имеющей важное практическое значение для отечественной исторической науки и формирования исторических знаний. Все изложенное, по мнению автора, свидетельствует об актуальности и значимости исследования.

Хронологические рамки исследования охватывают период со второй половины XV века - XVII век. Именно в этот период устанавливаются регулярные дипломатические, торгово-экономические и военно-политические отношения Московской Руси с европейскими государствами, нашедшие отражение в многочисленных записках иностранцев о средневековой России. Объединение русских земель в едином централизованном государстве привело к тому, что новая держава заняла важное место в системе международных отношений в центральной части Евразийского континента, иным стал политический кругозор московских правящих кругов.

Рассмотрение вышеуказанного периода в исторической последовательности дает возможность на научной основе проанализировать процесс формирования представлений, мешающих адекватному восприятию Русского государства иностранцами, позволяет извлечь необходимые исторические уроки и сделать научные и практические выводы, направленные на утверждение новых подходов к изучению пройденного страной пути.

Степень научной разработанности проблемы. Проведенный автором анализ исторических материалов показал, что в опубликованных трудах, посвященных анализу зарубежных источников о России10, раскрываются лишь отдельные этапы исследуемого периода

10 Замысловский ЕЕ Герберштейн и его историко-географические известия о России. или часть вопросов рассматриваемой проблемы. Отсутствуют объективные подходы к оценке полноты и достоверности информации, а также обобщающее исследование, посвященное анализу восприятия западными народами целостной картины московской действительности XVI - XVII веков. Поэтому для полного охвата рассматриваемой проблемы потребовалось более глубокое и всестороннее изучение материалов, содержащих свидетельства очевидцев, а зачастую и участников описываемых событий, и сопоставление их с российскими документальными источниками, касающимися конкретных событий и фактов в рамках рассматриваемого периода. Данное исследование ставит своей целью показать, что влияло на процесс формирования представлений и стереотипных восприятий иностранцами русской действительности до их личного столкновения с ней; какие императивы обусловили эволюцию восприятия нас европейцами на пути формирования культурно-исторического поля Европы и России; какие факторы оказали влияние на характер восприятия иностранцами московского общества; в какой мере достоверны сведения иноземцев о повседневной жизни Московского государства.

Актуальность проблемы, ее социально-политическая значимость, общественная востребованность, необходимость нового подхода к переосмыслению истории нашего Отечества, научно-исторический

СПб, 1884, Сообщения западных иностранцев ХУ1-ХУН вв. о совершении таинств в русской церкви. - Казань, 1900; Бочкарев В Н Московское государство ХУ-ХУП вв по сказаниям современников-иностранцев. - СПБ, 1914, Второе изд. - М., 2000; Морозов А.Л Краткое известие о Московии в начале XVII века. - М., 1937; Левипсон Н.Р. Записки Айрмана о Прибалтике и Московии // Исторические записки. 1945. № 17; Скржииская В.Ч. Барбаро и Контарини о России. - Л., 1971; Севастьянова А.А Записки Джерома Горсея о России // Вопросы историографии и источниковедения: Сборник трудов МГПИ им. В.И. Ленина. - М., 1974; Лимонов Ю.А Россия начала XVII века. Записки капитана Маржарета. - М., 1982; Рогоэюин Н.М. Иностранные дипломаты о России ХУ1-ХУП веков // Проезжая по Московии (Россия XVI-XVII веков глазами дипломатов). - М., 1991; Россия в первой половине XVI в: взгляд из Европы. - М., 1997; Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. Вып. 1-3. - М., 2000, 2002, 2006. интерес к свидетельствам и оценкам иностранных авторов стали побудительным мотивом избрания ее для научного исследования.

Объект исследования - история Российского государства второй половины XV - XVII века.

Предмет исследования - проблемы объективности в освещении иностранцами российской истории в рассматриваемый период.

Цель исследования - анализ социокультурных и социально-экономических аспектов восприятия Московского государства в свидетельствах иностранцев. Для достижения данной цели требуется решить научную проблему, заключающуюся в обобщении зарубежных материалов, касающихся важнейших аспектов российской истории второй половины XV - XVII веков и аргументированности доказательств их объективности.

Для раскрытия обозначенной научной проблемы представляется необходимым решить следующие исследовательские задачи:

Провести подробный анализ историографии проблемы с учетом новых научных исследований и рассмотреть источники изучения темы, обосновать теоретико-методологические подходы; выявить характерные черты и особенности зарубежных публикаций, посвященных России и ее истории; сформулировать концепцию восприятия Московского государства второй половины XV - XVII веков иностранцами с позиций современной исторической науки;

Выявить общее и особенное в восприятии жизни и нравов московского общества зарубежными авторами, соотношение их личных оценок и ожиданий с русской действительностью, пути и причины формирования авторских образов России и ее народа;

На основе тщательного изучения многочисленных свидетельств иностранцев раскрыть механизм формирования определенных стереотипов восприятия европейцами Русского государства второй половины XV - XVII веков;

Проанализировать основные тенденции развития процесса описания важных сторон жизнедеятельности московского общества выходцами из европейских стран, определить степень общественно-политической значимости свидетельств иностранцев;

По результатам проведенного исследования сделать научно обоснованные выводы, извлечь вытекающие из них исторические уроки, сформулировать концептуально оформленные рекомендации по использованию накопленного опыта в рассматриваемой сфере для постановки и решения некоторых историко-культурных проблем.

Методологической основой исследования явился сравнительно-исторический анализ11, позволивший автору сопоставить одни и те же признаки в сравнении (приращение или исчезновение, сужение), выявить и сопоставить уровни в развитии изучаемого объекта, основные тенденции и черты процесса описания русской действительности зарубежными авторами, проследить связь истории и современности, циклическую повторяемость ряда характеристик восприятия Московского государства в свидетельствах иностранцев.

Исследование проблемы осуществлялось с помощью общенаучных принципов. В первую очередь автор руководствовался принципом научности12 как главным принципом общенаучного анализа и историко-теоретического исследования темы диссертации. Принцип научности, по

11 Сравнительно-исторический анализ позволяет путём сравнения выявлять общее и особенное в исторических явлениях, достигать познание различных исторических ступеней развития одного и того же явления или двух разных сосуществующих явлений. Сравнительно-исторический анализ позволяет выявить и сопоставить уровни в развитии изучаемого объекта, произошедшие изменения, определить тенденции развития.

12 Принцип научности - описание, объяснение и предсказание процессов, и явлений действительности (исторических событий) на основе открываемых научных законов. -Российский энциклопедический словарь: в 2-х кн. - М.: БРЭ, 2001 - С. 1027; Советский энциклопедический словарь. - 3-е изд., М.: Советская энциклопедия, 1984. - С. 863. мнению автора, представляет собой описание, объяснение и прогнозирование исторических событий на основе выявленных научных законов. Критериями этого принципа стали такие составляющие как объективность, всесторонность, независимость в оценке и критике.

Большое значение имеет реализация принципа историзма}3. Диссертант, руководствуясь принципом историзма, понимает под ним ориентацию на изучение внутренних законов изучаемой социально-исторической проблемы, на выявление главных этапов и особенностей на разных стадиях ее развития, рассмотрение исторического события в непрерывном единстве с другими событиями, каждое из которых может быть понято лишь в соотнесении не только с прошлым, но и с будущим, учитывая тенденции их дальнейшего изменения.

Принцип историзма - залог научной объективности14 исследования, что предполагает в историографии диалектический подход при анализе концепций историков, выявление как положительных, так и отрицательных сторон их исторических построений.

Предпринимая историографический анализ, автор исходил из того, что проблемы достоверности и объективности в освещении российской истории второй половины XV - XVII веков раскрывались исследователями на каждом историческом этапе по-разному, в зависимости от конкретной исторической обстановки, уровня профессиональной подготовки исследователей, источниковой основы и

13 Принцип историзма - подход к действительности (природе, обществу, культуре, истории) как становящейся (изменяющейся) и развивающейся во времени. - Российский энциклопедический словарь: в 2-х кн. - М.: БРЭ, 2001 - С. 599; Советский энциклопедический словарь. - 3-е изд., М.: Советская энциклопедия, 1984. - С. 510.

14 Объективное - то, что принадлежит самому объекту, предметное, не зависящее от субъективного мнения и интересов (от субъекта, существует вне и независимо от сознания человека). Беспристрастность, непредвзятость, соответствие объективной действительности. - Российский энциклопедический словарь: в 2-х кн. - М.: БРЭ, 2001 -С. 1098; Советский энциклопедический словарь. - 3-е изд., М.: Советская энциклопедия, 1984.-С. 911. других объективных и субъективных факторов, влияющих на исследовательскую практику.

Рассматривая методологию не только как совокупность определенных принципов, но и как систему соответствующих методов и подходов в изучении поставленной научной проблемы, автор применил ряд из них в данном исследовании.

Среди них в первую очередь были использованы такие методы как логический15, синхронный, проблемный, классификационный, историко-психологический, просографии16, сравнительно-сопоставительный, а также метод актуализации, репрезентативности, проблемно-хронологический и компаративистский подходы, изложенные и обоснованные в трудах отечественных ученых по теории и методологии исторической науки17.

Одним из важных методов анализа исторических источников по проблеме является классификационный (систематизации) методп.

15 Логический метод исследования - метод научного воспроизведения развития сложного объекта (системы) средствами теоретического анализа. Направленный на анализ определенного (как правило, высшего) исторического состояния объекта, логический метод включает воссоздание исследуемого объекта именно в качестве системы (т.е. во всей сложности и во всем многообразии образующих его с груктурно-функциональных связей и зависимостей) и в качестве системы именно исторической (т.е. во всей сложности и во всем многообразии его исторических связей и зависимостей). - Новая философская энциклопедия: В 4 тт. //Под редакцией B.C. Стёпина. - М.: Мысль, 2001.

16 Метод просографии это - а) метод комплексного изучения источников; б) метод в источниковедении, позволяющий изучить явление в целом посредством изучения истории одной фамилии; в) метод понимания и интерпретации актов.

См.: Жуков Е.М. Очерки методологии истории. - 2-е изд., испр. // Отв. ред. Ю.В. Бромлей. - М., 1987; Иванов В.В. Методологические основы исторического познания. -Казань, 1991; Ковальченко И.Д. Методология исторического исследования. - М., 2004; Санцевич A.B. Меюдика исторического исследования. - 2-е изд., перераб. и доп. // Отв. ред. Ф.П. Шевченко. - Киев, 1990 и др.

8 Классификация (от лат. classis - разряд, группа и facere - делать) как сис1ематизация -1) система подчиненных понятий (классов, объектов) какой-либо области знаний или деятельности человека, используемая как средство для установления связей между этими понятиями или классами объектов; 2) общенаучное и общеметодологическое понятие, означающее такую форму систематизации знания, когда вся область изучаемых объектов представлена в виде системы классов или групп, по которым эти области распределены на основании их сходства в определенных свойствах. - Российский энциклопедический

Классификация используется как средство для установления связей (системы) между соподчиненными понятиями в исследуемой деятельности, а также для точной ориентировки в многообразии понятий или соответствующих фактов. Классификационный метод фиксирует закономерные связи между одинаковыми событиями с целью определить место определенного события в системе, которое указывает на его свойства.

Метод классификации позволил автору классифицировать исторические источники по их направленности, проследить степень научной разработанности проблемы, осуществить сбор и систематизацию архивных документов. С помощью метода репрезентативности автор определил пропорции в подборе источников в соответствии с исследуемым кругом проблем и произвел выборку документов и материалов.

Синхронный метод19 позволил обнаружить тесную взаимосвязь между появлением сочинений иностранцев и событиями, происходившими в Европе и России. При этом выяснилось, что большинство записок было написано авторами, как правило, по заказу правящих кругов. Метод историко-психологических наблюдений позволил понять, почему некоторые иноземцы крайне отрицательно относились к нравам и традициям московского общества. С помощью сравнительно - сопоставительного метода20 удалось выяснить тесную словарь: в 2-х кн. - М.: БРЭ, 2001 - С. 688; Новая философская энциклопедия. - М.: Мысль, 2001. - Т. 2. - С. 255.

19 Синхронный (то есть одновременный) метод имеет целью раскрыть неизменные в определённом хронологическом отрезке свойства исторической действительности.

20 Сравнительно-сопоставительный метод выявляет природу разнородных объектов. Сопоставить или сравнить - значит поставить объекты рядом и посмотреть равны (одинаковы) они по каким-то признакам или нет. Многие исторические явления тождественны или сходны внутренней сутью и отличаются лишь пространственной или временной вариацией форм. С другой стороны, одни и те же или сходные формы могут выражать разное содержание. Некоторые исторические явления могут быть принципиально различны между собой, как по форме, так и по содержанию. В процессе взаимосвязь целого ряда сочинений иностранцев, относящихся к различным периодам, друг с другом. Это дало основание утверждать, что европейцы сумели создать не только уникальные исторические памятники, дающие наиболее полное и всестороннее представление о жизни русского народа, об облике русских городов ХУ1-ХУН веков, но и сформировать искаженные стереотипы, мешающие адекватному восприятию образа Московии второй половины XV - XVII веков. Метод актуализации исследуемой проблемы дал возможность более четко определить значимость опыта анализа свидетельств иностранцев о сути русской цивилизации для понимания причин сформировавшегося современного образа России на Западе. Компаративистский (сопоставительный) подход позволил сравнить объективные знания, накопленные по проблеме исследования в рамках различных научных направлений и концепций отечественной историографии и выявить сходство и различие в интерпретациях процессов, событий, явлений21.

В ходе исторического исследования последовательно применялся проблемло-хронологический подход. Проблемность исследования, как сравнения открывается возможность для объяснения рассматриваемых фактов, раскрытия сущности изучаемых явлений.

21 Задача исторической компаративистики (от английского compare - сравнение) состоит не только в том, чтобы проводить параллели и выявлять сходство, но и в том, чтобы с не меньшей точностью находить контрасты и различия. - См. более подробно: Барг М.А. Категория «цивилизация» как метод сравнительно-исторического исследования. (Человеческое измерение) // История СССР. 1991. № 5. - С. 70-86; Губман Б.Л. Смысл истории (Очерки современных западных концепций). - М., 1991 и др.

Проблемно-хронологический подход - предполагает расчленение широких тем на ряд узких проблем, каждая из которых рассматривается в хронологической последовательности. Проблема (от греч. problema - задача) - все, что требует изучения и решения; проблемный - заключающий в себя проблему, посвященный исследованию, разрешению какой-либо проблемы, 2) объективно возникающий комплекс вопросов, решение которых представляет существенный практический или теоретический интерес; проблемный подход - в научном познании способы разрешения проблем, совпадающие с общими методами и приемами исследования. Хронология (от хроно. и.логия) - 1) последовательность исторических событий во времени, 2) вспомогательная историческая дисциплина, направленная на изучение различных систем летоисчисления в целях более точного установления дат старых событий и времени. Этот подход используется как при изучении маюриала (на первой стадии анализа, совместно с методами систематизации и считает диссертант, представляет собой методику изучения исторических событий через противоречие между имеющимся знанием о результатах их развития и возможными путями реализации имеющихся фактов истории. Для отображения исторических событий в развитии необходимо использование хронологии, которая представляет собой, по мнению автора, процедуру рассмотрения исторических событий во временной последовательности, в движении и изменениях.

Применение в ходе исследования проблемно-хронологического подхода дало возможность выделить как общее, так и отличительное, особенное в происходящих одновременно исторических событиях.

Диссертация построена главным образом с использованием проблемно-хронологического подхода к изложению материала, что дало возможность проследить зарождение и развитие процесса формирования представлений об образе России иностранными путешественниками, дипломатами, купцами, миссионерами, проанализировать содержание воспоминаний, путевых заметок и исследований, написанных ими и посвященных истории и культуре России.

Все эти принципы, методы и подходы, разумеется, не охватывают всей методологии, а выражают по своей сути лишь стратегию исследования, которой руководствовался автор.

Выявлять объективные закономерности, которые определяли цели и содержание функционирования системы восприятия различных сторон русской жизни различными представителями европейских народов;

Рассматривать каждый исторический факт во взаимосвязи с другими, выявлять причинно-следственную связь между историческими классифицирования), так и при его компоновке и изложении внутри текста работы по истории. - Новая философская энциклопедия. - М.: Мысль, 2001. - Т. 2. - С. 356; Новейший энциклопедический словарь. - М.: АСТ, 2004. - С. 1339. явлениями, анализируя их совокупность;

Опираться при проведении исследования на конкретные факты и исторические события в их истинном содержании и значении, не искажая смысла событий, не вырывая их из контекста исторических документов, не подгоняя из конъюнктурных соображений под заранее выработанную концепцию;

Изучать все аспекты проблемы с учетом конкретно-исторической обстановки и социально-политической ситуации в средневековой России;

Исследовать проблему комплексно.

Основываясь на анализе материала по теме исследования, автор формулирует концепцию проблемы диссертации, заключающуюся в том, что европейцы, приезжавшие в Россию, изначально имели некоторые представления о стране, быте и нравах русского народа, его культуре, религиозности и в целом о средневековом русском обществе, которые заранее сформировались у них до столкновения с российской действительностью. В силу психологических особенностей человеческого восприятия они искали и находили подтверждение своим готовым представлениям, вследствие чего останавливали свое внимание лишь на некоторых «повседневных явлениях», проходя в целом мимо «будничной обстановки жизни»2*. Восприятие ими московской жизни «обрастало» новыми стереотипными личными впечатлениями, под влиянием которых они либо пересматривали свои начальные представления, либо подтверждали их. В свою очередь написанные ими трактаты и сочинения стали для их последователей готовой основой для Концепция (о г лат. сопсерйо - понимание, система), определённый способ понимания, трактовки какого-либо предмета, явления, процесса, основная точка зрения на предмет, руководящая идея для их систематического освещения. Термин «концепция» употребляется также для обозначения ведущего замысла, конструктивного принципа в научной и других видах деятельности. - Советский энциклопедический словарь. - 3-е изд., М.: Советская энциклопедия, 1984. - С. 624.

24 Ключевский В.О. Сказания иностранцев о Московском государстве. - М., 1916. - С. 8. формирования своих представлений о России. Таким образом, на протяжении нескольких столетий иностранцами формировался образ нашей страны, который во многом стал основой для негативных оценок

России за рубежом.

Научная новизна исследования состоит в следующем.

Во-первых, в отечественной исторической науке впервые проведено комплексное, системное исследование и сформировано целостное представление о восприятии и оценке общей картины повседневной жизни московского общества европейцами, побывавшими в нашей стране во второй половине ХУ-ХУП веков;

Во-вторых, на основе конкретно-исторического подхода рассмотрен положительный и негативный опыт анализа свидетельств иностранцев, повествующих о русском народе, выявлены основные тенденции, характерные черты и уроки накопленного опыта;

В-третьих, исследованы и описаны механизмы формирования стереотипов восприятия европейцами Русского государства второй половины XV - XVII веков;

В-четвертых, разработаны критерии оценки степени общественно-политической значимости свидетельств иностранцев;

В-пятых, в свете современных требований к исторической науке дано определение уровня научной разработанности темы исследования, изложена научно обоснованная периодизация историографии проблемы с учетом качественных и количественных характеристик изданной литературы;

В-шестых, по результатам исследования автором разработаны научно-практические рекомендации, позволяющие по-новому взглянуть на перспективы межгосударственных взаимодействий по привлечению к научно-исследовательской практике «иностранных» материалов о

25 См. элекгронный ресурс: nauka-shop.com > тос1/ з1"юр/ргос1ис1ГО/54541/

России, которые существенно обогатят ее изучение. 4

Таким образом, автором разработана научная проблема и проведено историческое исследование зарубежных материалов, содержащих свидетельства очевидцев о конкретных событиях и фактах российской истории в рамках рассматриваемого периода. Это позволяет сформулировать на основе полученных результатов ответы на комплекс теоретических вопросов и определить пути решения практических задач, имеющих на сегодняшний день в изучаемой области актуальное значение.

На защиту выносятся:

Результаты комплексного анализа зарубежных материалов, содержащих оценочные суждения иностранцев о средневековом Русском государстве второй половины XV - XVII веков;

Оценки общего состояния отечественной историографии и источниковой базы проблемы, итоговые суждения об их характерных чертах, особенностях и тенденциях развития;

Концепция проблемы; а также реконструкция биографий иностранных авторов, данные об обстоятельствах их визитов в нашу страну, целях написания ими своих сочинений; рассмотрение свидетельств иностранцев как культурно-исторического явления;

Основные тенденции развития процесса описания важных сфер жизни Московского государства выходцами из европейских стран;

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что изложенный в ней многообразный аналитический материал, научные выводы и обобщения могут в определенной степени оказать позитивное влияние как на освещение проблем развития источниковой базы исторических исследований, так и на дальнейшее развитие отечественной истории в целом.

Проведенное исследование, существенно дополняя имеющиеся по этой проблематике работы, расширяет сферу научного представления о воспоминаниях, путевых заметках и исследованиях, написанных иностранными авторами и посвященных России. Предложения диссертанта могут быть учтены в процессе развития межгосударственных культурных связей, направленных на расширение традиционных подходов к исследованию истории России.

Структура диссертации обусловлена целью и основными задачами исследования и показывает, на каких главных проблемах автор сконцентрировал свое внимание. Она включает: введение, пять разделов и заключение. Имеются также список источников и литературы, приложения.

Апробация диссертации. Основные идеи диссертации были апробированы, получили положительную оценку преподавательского состава кафедры истории Отечества Российского государственного социального университета. Выводы и положения исследования неоднократно излагались автором в научных докладах и сообщениях на научно-практических конференциях, круглых столах по проблемам борьбы с фальсификациями отечественной истории, в выступлениях на заседаниях Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации.

Основные положения диссертационного исследования, обобщения и выводы были опубликованы в монографиях:

1. Мединский В.Р. Проблема объективности в освещении европейцами российской истории второй половины XV - XVII вв. Монография. - М.: РГСУ, 2010. - 380 с.

2. Мединский В.Р. Негодяи и гении Р11 от Рюрика до Ивана III Грозного. Монография. - Санкт-Петербург - Москва - Нижний Новгород - Воронеж: Питер, 2009. - 316 с. (1000 лет русского РЯ).

3. Мединский В.Р. Мифы о России: В 3-х т. Монография - Т.1. О русском пьянстве, лени и жестокости. - М., 2010. - 576 е.; Т.2. О русской демократии, грязи и «тюрьме народов». - М., 2010. - 624 е.; Т.З. О русском воровстве, душе и долготерпении. - М., 2010. - 522 с.

Они также нашли отражение в периодических изданиях, в том числе в журналах, утвержденных перечнем ВАК:

1. Мединский В.Р. «Записки о Московии» Сигизмунда Герберштейна как исторический источник // Социальная политика и социология. 2011. № 2. (издание входит в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий Высшей аттестационной комиссии). - С. 73-82.

2. Мединский В.Р. «Записки о Московии» Сигизмунда Герберштейна как источник по политической истории первой половины XVI века // Ученые записки РГСУ. 2011. № 2. (издание входит в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий Высшей аттестационной комиссии). - С. 57-61.

3. Мединский В.Р. Об истоках мифа о вековом русском пьянстве // Ученые записки РГСУ. 2011. № 1. (издание входит в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий Высшей аттестационной комиссии). - С. 56-59.

4. Мединский В.Р. Русское государство XVI века в сочинениях англичан // Ученые записки РГСУ. 2010. № 11. (издание входит в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий Высшей аттестационной комиссии). - С. 56-65.

5. Мединский В.Р. Два образа Василия 111 в сочинениях Павла Иовия // Ученые записки РГСУ. 2011. № 3. (издание входит в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий Высшей аттестационной комиссии). - С. 65-71.

6. Мединский В.Р. Для чего был создан «Трактат о двух Сарматиях» Матвея Меховского // Социальная политика и социология. 2011. № 1. (издание входит в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий Высшей аттестационной комиссии). - С. 74-83.

7. Мединский В.Р. Взгляд европейцев на события Смуты в России // Социальная политика и социология. 2010. № 10. (издание входит в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий Высшей аттестационной комиссии). - С. 80-84.

8. Мединский В.Р. Иностранцы об опричнине Ивана Грозного // Социальная политика и социология. 2010. № 11. (издание входит в

Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий Высшей аттестационной комиссии). - С. 76-84.

9. Мединский В.Р. Сочинения Маржерета, Паерле и польская версия событий Смутного времени // Социальная политика и социология. 2011. № 3. (издание входит в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий Высшей аттестационной комиссии). - С. 72-80.

10. Мединский В.Р. Сочинения Барбаро и Контарини о русском государстве второй половины XV века // Социальная политика и социология. 2011. № 4. (издание входит в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий Высшей аттестационной комиссии). - С. 80-83.

11.Мединский В.Р. Бог обидел или сами виноваты? // Стратегия России. 2006. № 3. - С. 34-36.

12. Мединский В.Р. Духовная составляющая // Стратегия России. 2006. № 5. - С. 18-19.

13.Мединский В.Р. Какая мифология нам нужна // Наука и религия. 2008. № 2. - С. 2-7.

14. Мединский В.Р. Болезнь тяжелая, но излечимая // Наука и религия. 2008. № 4. - С. 8-11.

15.Мединский В.Р. Далеко от Москвы, или Россия без мифов // Наука и религия. 2009. № 4. - С. 11-12.

Общий объем публикаций по теме - более 140 п.л.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Мединский, Владимир Ростиславович

Результаты исследования - фактологический материал, выводы и рекомендации автора могут использоваться при подготовке диссертаций, а также новых публикаций - монографий, журнальных и газетных статей, учебных пособий, посвященных проблемам объективного освещения российской истории.

В то же время, учет негативных сторон практики прошлого поможет избежать повторения многих ошибок в рассматриваемой сфере.

Таким образом, исследование избранной проблемы, а также изложенные по ее результатам выводы, уроки и практические рекомендации свидетельствуют, как о значительном положительном опыте, накопленном исторической наукой по объективному освещению важнейших событий и явлений российской истории, так и о серьезных недостатках в этой области. А главное - они говорят о необходимости дальнейшего совершенствования межгосударственных историко-культурных взаимодействий при проведении научных исследований. Это позволит обеспечить создание соответствующих условий для дальнейшего развития России и адекватного восприятия ее истории на Западе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование позволило пересмотреть несколько устоявшихся в исторической науке мнений о значимости сказаний иностранцев при изучении истории Русского государства, ХУ1-ХУП веков.

1. Как показывает проведенное исследование, сочинения иностранцев не являются объективными свидетельствами очевидцев и современников описываемого. В ходе сравнительного анализа содержаний данных памятников между собой и с источниками документального происхождения удалось доказать, что на восприятие авторами русской действительности оказывали влияние целый ряд факторов, в том числе и индивидуальные черты самого автора, общий уровень его культуры, мировоззрение и т.д. Это наглядно проявилось при исследовании сочинений И. Барбаро и А. Контарини.

2. Сочинения иностранцев не являются индивидуальными памятниками, а представляют собой единый, взаимосвязанный комплекс. Поэтому изучение каждого произведения изолированно от других является методологической ошибкой и приводит к неверным выводам относительно достоверности сообщенной в нем информации и их ценности как исторических источников.

3. При выяснении обстоятельств создания того или иного сочинения иностранцем удалось доказать, что практически все авторы, писавшие о России, выполняли заказ тех или иных политических кругов. Их сочинения не являлись объективными впечатлениями частных лиц, посетивших новую страну. Цель их состояла в том, чтобы дать читателям только ту информацию, которая была выгодна заказчикам, и соответственно настроить европейскую общественность по отношению к Русскому государству в нужном для заказчиков направлении. Особенно ярко это прослеживается в произведениях, созданных по заказу польских королей в XVI веке: «Трактата о двух Сарматиях» М. Меховского, записках Шлихтинга, Таубе и Крузе и.других.

4. Сравнительный анализ показал, что побывавшие в России дипломаты, купцы и путешественники при написании записок о новой стране активно пользовались сочинениями предшественников и выписывали из них те сведения, которые их интересовали и которые им самим, очевидно, не удалось получить или узнать. При этом они нисколько не сомневались в достоверности фактов, изложенных в более ранних произведениях о Московии. В итоге во многих сочинениях иностранцев, написанных в разное время, оказались многократно повторяемые и во многом сходные данные о России и русских людях.

5. Оказалось, что наиболее активно иностранные авторы заимствовали друг у друга негативную информацию о русских людях. В итоге она стала источником для стереотипных отрицательных мнений европейцев о Русском государстве и его народе не только в XVI веке, но и XVII веке, когда европеизация стала охватывать многие стороны жизни в стране.

Наиболее характерным примером является история «черного мифа» о пьянстве. Создателем его стал венецианский дипломат А. Контарини, случайно оказавшийся в Москве по пути из Персии с Венецию в конце ХУ века. Будучи человеком заносчивым, обидчивым и чванливым, во всех новых странах он отмечал только отрицательные явления. К тому же он не любил спиртные напитки, поэтому порицал любые застолья с их употреблением. В итоге традиционное русское гостеприимство и желание достойно угостить заморского гостя он расценил, как склонность русских людей к пьянству. По этому поводу он написал в своем сочинении о Московии следующее: «Москвитяне, как мужчины, так и женщины, вообще красивы собой, но весьма грубы и невежественны.Главнейший недостаток их есть пьянство, которым они, впрочем, хвалятся и презирают тех, кто не следует их примеру».

Эта характеристика, данная Контарини русским людям еще в XV веке, превратилась в хрестоматийную для многих иностранцев и стала повторяться с новыми деталями и. подробностями в их собственных I сочинениях в течение не только всего XVI века, но и XVII века.

I Даже такие иностранцы как А. Кампенский, П. Йовий, А. Гваньини, вообще не посещавшие Русское государство, писали о склонности русских людей к злоупотреблению спиртными напитками.

Тему пьянства затронул и С. Герберштейн, который представил невероятным пьяницей даже Ивана III, с которым никогда не встречался, и его придворных. Общий вывод Герберштейна о русских людях такой: «Насколько они воздержанны в пище, настолько же неумеренно 1303 предаются пьянству повсюду, где только представится случаи»

В итоге, английский дипломат Дж. Флетчер, нарисовал еще более масштабную картину пьянства в Русском государстве. Он сообщил, что в каждом русском городе существовали кабаки, в которых многие люди пропивали все свое имущество, включая одежду. Такое беспробудное пьянство, по мнению Флетчера, приводит к тому, что «народ (способный переносить всякие труды) предается лени и пьянству. Напиваться допьяна каждый день в неделю у них дело весьма обыкновенное»1304.

О русском пьянстве писали и авторы XVII века, которые сообщали, что «Этому порочному пьянству безмерно предаются все подряд, как мужчины, так и женщины, девицы и дети; священнослужители так же или даже более, чем другие»1305. «Порок пьянства так распространен у этого народа во всех сословиях, как у духовных, так и у светских лиц, у высоких и низких, мужчин и женщин, молодых и старых, что если на

1303 Герберштейн Сигизмунд. Записки о Московии. - М., 1988. - С. 68,103,121.

1304 Там же. - С. 64,68,146.

1305 Россия начала ХУ11 в. Записки капитана Маржарета. - М., 1982. - С. 147. улицах видишь лежащих там и валяющихся в грязи пьяных, то не обращаешь внимания; до того все это обыденно»1306.

Таким образом, высказанное еще в XV веке мнение А. Контарини о склонности русских людей к пьянству стало повторяться в сочинениях иностранцев и в XVI, и в XVII веках. При этом каждый автор все больше и больше сгущал краски, способствуя формированию, у европейцев I устойчивого мнения о русских людях как о закоренелых и беспробудных пьяницах. Но на самом деле русские люди, по> сравнению с иностранцами, были настоящими трезвенниками. Ведь им разрешалось употреблять спиртные напитки всего несколько дней в году, по четырем большим церковным праздникам. Иностранцы же пили беспробудно и ежедневно.

6. В ходе исследования удалось доказать, что большинство сказаний иностранцев о Русском государстве были тесным образом связаны с международной политикой. Пока Русь находилась под властью Золотой Орды, правители европейских государств этой страной не интересовались и посольства в нее не посылали. Но в конце XV века Иван III сбросил ордынское иго и смело вышел на международную арену. Его сын Василий III вступил в борьбу за «киевское наследие» с Польско-Литовским государством и Ливонией. Его победоносные походы привели к тому, что на Европу буквально обрушился поток негативной информации о России, распространяемой польскими королями и правителями Ливонии.

В «Трактате о двух Сарматиях» М. Меховского доказывалось, что жители Московии не являлись собственно русскими людьми, а были москами, народом, родственным татарам и туркам. Поэтому их правители не имели никаких прав на бывшую территорию

1306 Олеарий Адам. Описание путешествия в Московию. - Смоленск. 2003. - С. 137, 177178. I

Древнерусского государства, входившую в состав Литвы и Польши. Автор этого сочинения пытался убедить европейцев в том, что Иван III и Василий III являлись агрессивными захватчиками, незаконно отторгнувшими у польского короля четыре огромных области: Новгородскую, Псковскую, Смоленскую и Можайскую1307.

В Европе эта- недостоверная информация* была воспринята^ как истина в последней информации и потом повторялась во многих сочинения о России не только в XVI, но и в XVII веках. Она стала основой для стереотипного представления о русских государях, как о жестоких воителях, захватывающих территории соседних стран и грабящих и угнетающих их население. В глазах европейцев они выглядели похожими на турецких султанов, представлявших большую угрозу для европейских государств в XV-XVII веках.

О влиянии сочинения Меховского на других авторов наглядно свидетельствует письмо Альберта Кампенского римскому папе. Он полностью повторил сведения поляка о географическом положении Русского государства и его составе, о склонности московитов к рабству и их полном подчинении государю.

В «Записках» дипломата С. Герберштейна, стремившегося в 20-х годах XVI века в интересах польской короны склонить Россию к миру с Польшей, миф о деспотизме русских государей и рабской покорности их подданных был еще больше развит и дополнен новыми примерами. По утверждению автора, великий князь Иван III «по отношению к женщинам был до такой степени грозен, что если какая из них случайно попадалась ему на глаза, то при виде его только что не лишалась жизни. Для бедных, угнетенных более могущественными и ими обижаемыми, доступ к нему был прегражден»1308. Австриец писал о русских людях:

1307 Олеарий Адам. Указ. соч. - С. 47, 97.

1308 Герберштейн Сигизмуыд Записки о Московии. - М., 1988. - С. 68.

Все они называют себя холопами, т.е. рабами государя. Этот народ находит больше удовольствия в рабстве, чем в свободе»1309.

Герберштейн развил и поднятую Меховским тему об особой агрессивности русских государей- по отношению к соседним странам, дополнил и утверждение итальянца Павла Йовия о необразованности русских людей, грубости их домашнего быта и рабском положении женщин даже в богатых и знатных семьях. Характерно, что ни Иовий, ни Герберштейн не смогли доказать правдивость этой информации конкретными примерами, кроме абсурдного утверждения о том, что русские женщины любят побои.

Таким образом, в исследовании было доказано, что даже наиболее часто цитируемый в исторических трудах С. Герберштейн отнюдь не стремился к правдивому описанию Русского государства. В интересах польского короля, ставшего родственником австрийских императоров, он постарался дать отрицательную характеристику и русским государям, и русским людям.

В ходе исследования удалось выяснить, что наибольшим нападкам иностранцев подвергался царь Иван Васильевич Грозный, совершивший в начале Ливонской войны 1558-1583 годов целый ряд удачных походов в Ливонию и Литву. После взятия царем Полоцка в 1563 году польский король Сигизмунд II организовал травлю русского монарха, используя для этого несколько фальшивок, написанных подкупленными немецкими наемниками и князем-изменником A.M. Курбским.

В итоге в работе был сделан вывод о том, что пересмотр традиционного представления о значимости сочинений Шлихтинга,

1309 Герберштейн Сигизмунд Указ. соч. - С. 112.

Таубе, Крузе и Штадена в качестве источников об опричнине Ивана Грозного дает возможность по-иному взглянуть и на это явление, и на личность самого царя.

Проведенное исследование показало также, что английский дипломат Дж. Флетчер, написавший свое сочинение в конце XVI века после неудавшейся дипломатической миссии в Россию, полностью повторил всю отрицательную информацию о стране, находящуюся в сочинениях предшественников. При этом он добавил к ней новые детали и подробности. Так, он прямо сделал вывод о том, что образ правления русских государей был похож на турецкий: «Образ правления у них весьма похож на турецкий, которому они, по-видимому, стараются подражать, сколько возможно, по положению своей страны и по мере своих способностей в делах политических. Правление у них чисто тираническое: все его действия клонятся к пользе и выгодам одного царя и, сверх того, самым явным и варварским образом»1310.

После фальшивок немецких наемников даже такая явно выдуманная информация показалась европейцам правдивой. В итоге в европейских странах закрепилось стереотипное представление об Иване IV Васильевиче, как о кровожадном злодее. Это наглядно видно в «Описании путешествия в Московию» А. Олеария, писавшего свой труд в первой половине XVII века. О царе Иване он сообщил следующее: «Тиран Иван Васильевич,. как против христиан, даже собственных своих подданных, так и против турок, татар, язычников свирепствовал и тиранствовал страшно, бесчеловечно, чтобы не сказать - не по христиански»1311.

Флетчер не нашел ни одной положительной черты в свойствах русских людей: «Они вялы и недеятельны. Образ их воспитания

1310 Россия ХУ1 века. Воспоминания иностранцев. - Смоленск. 2003. - С. 35.

1311 Олеарий Адам. Указ. соч. - С. 209. чуждый всякого основательного образования и гражданственности) признается их властями самым лучшим для их государства. Видя грубые и жестокие поступки с ними всех главных должностных лиц и других начальников, они также бесчеловечно» поступают друг с другом, особенно со« своими подчиненными?И"низшими. От этого бывает здесь множество грабежей^и убийств. Жизнь человека считается нипочем».

В сочинении английского дипломата «О государстве Русском» были в очередной раз повторены все отрицательные характеристики, относящиеся к русским людям. Сделано это было не потому, что такими были реальные впечатления самого Флетчера, а потому, что ему нужно было оправдать злоупотребления в России своих соотечественников, членом «Московской торговой компании». Такой вывод был сделан в ходе исследования.

Таким образом, изучение сочинений иностранцев о Смутном времени начала XVII века показало, что на них большое влияние оказала созданная польским королем Сигизмундом III версия событий в Русском государстве. Организовав открытую интервенцию против Русского государства, король стремился оправдать свои действия. Поэтому он очернял многих русских государей и только себя называл себя единственным законным наследником московского трона. К тому же он объявил русских людей схизматиками и врагами христовой веры, против которых якобы следует начать крестовый, поход.

Эта версия событий, внушаемая королем европейской общественности, оказала большое влияние на сочинения не только авторов XVI века, но XVII века: Ж. Маржерета, К. Буссова, П. Петрея, А. Олеария, Г. Корба. В их произведениях были повторены многие отрицательные, ставшие стереотипными, характеристики русских людей. Это наглядно видно по высказыванию имперского дипломата Г. Корба, посетивший Москву в самом конце XVII века: «Не один народ на свете не знаменит внешними признаками благочестия и благовидной личиной честности, как эта нация. Между тем своим притворством, обманом, коварством и самой зверской дерзостью на всякие преступления легко превосходят все народы. У лишенного образованности народа нет стремления постигнуть добродетели. Это народ - рожденный для рабства и свирепо относящийся- ко всякому проявлению свободы. Сам порок имеет у них славу добродетели. Из-за невежества и гордости они необразованны и имеют вялый и тупой ум»1312.

Характерно, что и Олеарий, и Корб невольно заметили и зафиксировали в своих сочинениях много новых моментов в жизни русских людей. Это и образованность, благочестие и разносторонность интересов русских царей и представителей знати, и комфорт в их быту, и вполне европейские развлечения (музыка, танцы, театр, фейерверки, отдых в загородных усадьбах), и веротерпимость, и благожелательное отношение к иностранцам и их обычаям, и многое другое. Однако это не повлияло на их стереотипные негативные представления о Русском государстве и русских людях.

В итоге со временем все невероятно живучие негативные характеристики русских людей, созданные в сочинениях иностранцев в ХУ1-ХУП веков, превратились в «черные мифы» о целом народе. Это, в первую очередь, миф о русском пьянстве, лени и жестокости, миф о русской рабской покорности, грязи и России - «тюрьме народов», миф о русском воровстве, лживости, коварстве и долготерпении. Все они бытуют до сих пор и в общественном сознании самих русских людей, и в трудах западных политологов.

Сделанные выше выводы позволяют представить следующие исторические уроки:

13,2 Корб КГ. Дневник путешествия в Московию. - СПб. 1906. - С. 231,237-238.

Урок первый - использование сочинений иностранцев классиками отечественной исторической науки носило, в основном, сугубо утилитарный характер: извлечение фактов и подтверждений своим гипотезам и восполнение «белых пятен» там, где отсутствовали отечественные источники или они носили фрагментарный характер1313.

Урок второй - образ России на Западе складывался во многом благодаря сочинениям, написанным современниками-иностранцами. Именно они описывали будничную обстановку жизни русских людей в то время, когда официальные отечественные источники часто не фиксировали многие интересные события, казавшиеся несущественными для русского человека, и поэтому не оставили никаких данных о них. При этом у иностранцев преобладал субъективный подход в оценке русских людей. В итоге, за некоторым исключением, они писали наугад, по слухам, делали общие выводы по случайным явлениям.

Урок третий - исторические источники свидетельствуют, что образ иностранца в русском восприятии неоднозначен и имеет множество исторических оттенков. Причиной тому была изолированность России от Западной Европы до эпохи Петра I, который «прорубил окно в Европу» и тем самым дал возможность русским людям влиться в единую семью европейских народов. До этого существовала ярко выраженная отчужденность европейцев по отношению к жителям Русского государства. Русские люди стали для европейцев чуждым народом после отрицательного влияния на них 300-летнего золотоордынского ига. Различия между христианской и католической церквями порождали определенное непонимание и недоверие друг к другу. Католики считали православие ересью и заблуждением. Различия национальных характеров и обычаев часто принимали форму неприятия

13,3 См. электронный ресурс: nauka-shop.com > тос1/ $Ьор/ргос1ис1:Ш/54541/ друг друга, которые, иногда, могли перерасти в открытую вражду

Урок четвертый - переход на новый уровень использования иностранных источников о нашей стране, как средства для изучения взаимодействия народов России и европейских стран, во многом осуществлен западной наукой, которая раньше отечественной осознала необходимость разных подходов» в использования этих ценных источников1315.

Урок пятый - исторический опыт учит, что накопление фактического материала само по себе ничего не прибавляет к пониманию прошлого без его объяснения. По словам П.Я. Чаадаева, сколько бы фактов ни накапливалось, они «никогда не приведут к полной достоверности, которую может дать нам лишь способ группировки, понимания и распределения»1316.

Предложенные в диссертации основные научно-практические рекомендации сводятся к следующему:

Во-первых, отмечая интерес, который представляет для отечественной науки исследование комплекса сказаний иностранцев о Русском государстве XV-XVII веков, следует подчеркнуть, что, с одной стороны, они крайне редко привлекались советскими исследователями в качестве источников при изучении различных аспектов истории Русского государства рассматриваемого периода, из-за предвзятости, а точнее, критичности суждений иностранцев о России1317.

С другой стороны, для современной историографии типичным является использование записок иностранцев без какой-либо научной критики. Многие ученые уверены, что сочинения иностранцев являются вполне надежным источником, поскольку вышли из-под пера

1314 Карташев В. Очерки по истории Русской Церкви. - Париж, 1959. Т. I. - С. 263-266.

1315 См. электронный ресурс: nauka-shop.com > mod/ shop/productID/54541/

1316 Чаадаев ЛЯ. Статьи и письма. - М., 1989. - С. 104.

1317 См. электронный ресурс: nauka-shop.com > mod/ shop/productID/54541/ современников-очевидцев. При этом они не задумываются над тем, что в этих сочинениях могли быть умышленно искажены реальные факты, поскольку авторы создавали их с определенной целью: оправдать провал дипломатической миссии или собственное нелицеприятное поведение в I чужой стране. Сочинители-могли выполнять и конкретный политический заказ противников России.

В этой связи автор считает целесообразным» с позиций современной исторической науки обобщить массив документальных свидетельств очевидцев из числа иностранцев, приезжавших в1 Россию, накопленный к настоящему времени, и создать на этой основе с использованием современных достижений исторической мысли ряд фундаментальных научных трудов, посвященных изучению различных аспектов формирования стереотипов восприятия иностранцами российской истории. Необходимо также расширить тематику и улучшить научную основу публикаций по данной теме. В ряду наиболее актуальных проблем для разработок на диссертационном уровне, могли бы быть:

Анализ сочинений иностранцев XVIII века с позиций сравнения культурно-информационного пространства Запада и России;

Влияние представлений иностранцев на развитие русской общественно-политической мысли XIX века;

Исследование свидетельств иностранцев о сущности России и ее исторического пути по ключевым социокультурным аспектам.

Все это, по мнению диссертанта, позволит выработать новые подходы к проблеме, внести определенные коррективы в сложившиеся представления на Западе о России.

Во-вторых, автор диссертационного исследования считает, что поскольку сообщения иностранцев, повествующих о русской истории, характеризуются разнообразием содержания и неоднозначностью трактовок, различные стороны русской жизни и многие местные I особенности рассматриваются разными очевидцами, посещавшими Россию, субъективно, в зависимости от их личного мировосприятия, назрела необходимость выработать на основе новейших достижений отечественной и зарубежной- исторической мысли единые подходы и критерии к определению степени, достоверности содержащихся в них сведений.

В этой связи разработка новой научно обоснованной концепции проблем поиска объективности в освещении российской истории является актуальной задачей отечественной науки.

Такая концепция позволит создать отвечающую требованиям наших дней научно обоснованную государственную политику по формированию исторического сознания российских граждан в период построения правового государства и создания гражданского общества в Российской Федерации.

В этой связи представляется целесообразным поддержать практику проведения на базе Российского государственного социального университета ежегодной Всероссийской научно-практической конференции ученых-историков и преподавателей «Историческое образование в современной России: перспективы развития» с приглашением представителей Министерства образования и науки РФ, Министерства культуры РФ, Министерства связи и массовых коммуникаций РФ, а также с приглашением представителей Комитета Государственной Думы по образованию и науке.

Также представляется актуальным создание профессиональной организации (общества) историков, которая на гражданском уровне представлял бы интересы, как исторической науки, так и страны в целом. Отстаивая престиж профессии ученого-историка и ценность исторических знаний для общества, эта организация должна демонстрировать ответственный подход, характерный для лучших представителей отечественной исторической науки. По мнению автора диссертационного исследования, эта организация должна пользоваться поддержкой государственных органов и работать в тесном взаимодействии с ними, в< частности, с Министерством образования РФ, Комитетами по образованию и культуре Государственной ДумььРФ и др.

В-третьих. В средствах массовой информации следует целенаправленно освещать малоизвестные и малоизученные страницы российской истории, используя при этом метод «очеловечивания» событий прошлого, то есть показ их через поступки конкретных личностей; содействовать процессу нового осмысления всего русского исторического пути. Для выполнения этой задачи необходим научный поиск самых современных информационно-коммуникационных технологий, которые позволяли бы обеспечить широкий доступ к фондам государственных архивов, сделать информацию о конкретных событиях и жизни российского общества более прозрачной и доступной.

В-четвертых. Автор диссертации считает, что, несмотря на подготовку и выпуск достаточно большого количества вариантов учебников по истории, их авторы весьма далеки от использования современной методологии исторического познания.

При этом следует учесть, что пока академическая наука скрупулезно искала «новые подходы» к изучению истории, политическая публицистика преуспела во всякого рода переоценках исторических явлений, событий и фактов, исторических деятелей, дискредитируя одни события и личности, незаслуженно приподнимая другие, борясь с одними мифами, создавая другие. Все эти «переписывания» и переоценки истории имели небезобидные последствия. Как показали социологические исследования, публикации в СМИ множества подобных материалов на исторические темы сократили число студенческой молодежи, испытывающей гордость за историческое прошлое своего Отечества.

Для решения этой задачи, по мнению диссертанта, необходимо создание такой информационной базы, которая была бы способна" служить не только повышению методологической культуры преподавателей истории, но и значительному повышению качества обучения студентов и аспирантов, формирования у них правильного исторического сознания, а значит и воспитания сознательных патриотов России.

С этой целью в 2011 году диссертантом будет осуществлено издание массовым тиражом популярной серии сочинений иностранцев о России, снабженных комментарием на основе данного диссертационного исследования.

В-пятых. Важным направлением современной государственной политики РФ является формирование у молодежи и населения в целом высоких гражданских качеств. Крупным мероприятием в таком деле могла бы явиться, по мнению автора исследования, широкая пропаганда в нашей стране высокого культурного наследия многонационального российского общества.

Для решения этой задачи, а также для того, чтобы противостоять попыткам фальсификации истории, необходимо, по мнению автора, во-первых, сохранение объема исторических дисциплин в учебных планах ВУЗов, а для гуманитарных специальностей - его расширение. Во-вторых, нужна отдельная государственная историко-пропагандистская организация. Она должна заниматься вопросами изучения и сохранения исторического наследия, вопросами исторической памяти и исторической пропаганды. Диссертант считает, что эта организация должна решать контрпропагандистские задачи.

Практическая значимость исследования состоит в том, что изложенный в ней многообразный аналитический материал, научные выводы и обобщения могут в определенной степени оказать позитивное влияние как на освещение проблем развития источниковой базы исторических исследований, так и на дальнейшее развитие отечественной истории в целом.

Имеющиеся в диссертации выводы, уроки и практические рекомендации могут быть использованы при выработке научно-обоснованных форм и методов борьбы с предрассудками и предвзятостью в освещении отечественной истории, в преодолении односторонности в оценках многих важных сторон жизни российского государства, стремлении к объективности и взвешенности в освещении материалов, содержащих свидетельства иностранцев, в процессе реализации различных образовательных программ и проектов, в ходе научно-методологических исследований проблем отечественной истории, при осуществлении подготовки и профессиональной переподготовки специалистов в области преподавания истории.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Мединский, Владимир Ростиславович, 2011 год

1. АРХИВНЫЕ ИСТОЧНИКИ

2. Приезд императорских послов С. Герберштейна, Ф. де Коло, А. де Конти; И. фон Турна // РГАДА. Ф. 32. Сношения России с Австрией и Германской империей. Д. № 2 (1517-1519 гг.) Л. 1-364.

3. Приезд голштинского посольства в Москву с участием Олеария // РГАДА. Ф. 51. Сношения России с Голштинией. (1633-1639 гг.) Д. № 1. Л. 1-31.

4. Отправление гонца И. Шевригина к папе Григорию XIII. Приезд легата А. Поссевино. Отправление гонца Я. Молвянинова // РГАДА. Ф. 78. Сношения России с Римскими папами. Д. № 1. (1580-1582 гг.) Л. 1-473.

5. Дело самозванца Т. Акундинова // РГАДА. Ф. 149. Дела о самозванцах (1646-1650 гг.) Л. 72-76.

6. Вид Москвы из сочинения С. Герберштейна // РГАДА. Ф. 192.

7. Картографический отдел МГА МИД. Д. № 167. Л. 1.

8. Чертеж Москвы 1606 года из сочинения И. Массы // РГАДА. Ф. 192. Картографический отдел МГА МИД. Д. № 194. Л. 1.

9. Виды Москвы из сочинения А. Олеария // РГАДА. Ф. 192. Картографический отдел. Л. 155 и Д. № 156, Д. № 196.

10. Обыскной список по делу торговых людей Ивангорода 1617 года//РГАДА. Ф. 96. Оп. 1. 1918. № 1. Л. 16-17.

11. Записная книга царских указов новгородским дьякам. 15541556 годов //Архив Санкт-Петербургского Института истории РАН. Кол.2. №23. Л. 1-418.

12. РГАДА. Фонд ОРИ. Отдел редких изданий гражданской печати. (1475-1825).

13. Карточный алфавитный каталог Книги: М. Вельского, К. де Бруина, Н. Витзена,

14. А. Гваньини, С. Герберштейна, Дж. Горсея, П. Йовия, К. фон Кленка, А. Корба,

15. А. Мейерберга, А. Олеария, П. Петрея, А. Поссевино, Д. Стрейза, И. Стрыйковского.

16. РГАДА. Фонд БМСТ. Библиотека Московской синодальной типографии. №. 3.

17. Иностранные печатные издания. Карточный алфавитный каталог. Книги: М. Вельского «Всемирная польская хроника» (изд. 1564 и 1597 гг.) и А. Гваньини «Хроника Европейской Сарматии» (изд. 1611г.).

19. Акты времени междуцарствия (1610-1613). М., 1915. 240 с.

20. Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссиею. Т. 11. ЧПб., 1841. 438 с.

21. Акты Московского государства. Т. 1. М., 1890. 766 с.

22. Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографической комиссиею императорской Академии наук. Т. 1У. СПб., 1851. 585 с.

23. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией (ААЭ). СПб., 1836. Т. 2. 413 с.

24. Акты юридические. СПб., 1838. 511 с.

25. Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время (7113-7121 гг.) М., 1907. 311 с.

26. Акты Русского государства 1505-1526 гг. М., 1975. 375 с.

27. Воскресенская летопись. Т. 2. Рязань., 1998. 645 с.

28. Дворцовые разряды. Т. 1. СПб., 1850. 1224 с.

29. Домострой//Под ред. А.Н. Чудинова. СПб., 1911. 141 с.

30. Дополнения к Актам историческим. Т. 1. СПб., 1846. 435 с.

31. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. М.; Л., 1950. 350 с.

32. Законодательные акты Русского государства второй половины XVI первой половины XVII в. Тексты. Л.; Наука, 1986. 261 с.

33. Законодательные акты Русского государства второй половины XVI первой половины XVII в. Комментарии. Л.; Наука, 1987. 260 с.

34. Идея Рима в Москве XV-XVI века. Источники по истории русской общественной мысли. Рим; Апрель, 1989. 199 с.

35. Иностранцы о древней Москве. Москва XV-XVII веков. Сост. М.М. Сухман. М.; Столица. 1991. 430 с.

36. Лаврентьевская летопись. Рязань, 2001. 583 с.

37. Московский летописный свод конца XV в. Рязань, 2000. 651 с.

38. Народные движения в России в эпоху Смуты начала XVII века. 1601-1608. М.; Наука, 2003. 490 с.

39. Новгородские летописи. Кн. 1-Й. Рязань; Александрия, 2002.599 с.

40. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950. 520 с.

41. Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. СПб. 1851-1871. Т. 1-10. Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Л.; Наука, 1979. 430 с.

42. Попов А.Н. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М.; 1869. 541 с.

44. Приселков М.Д. Троицкая летопись. М.; Наука, 2002. 515 с.

45. Приходно-расходные книги московских приказов 1619-1621 гг. М., 1983. 479 с.

46. Разрядная книга 1475-1605. Т. I-IV. М., Институт истории СССР АН СССР. 1977- 2003.

47. Разрядная книга 1475-1598 гг. М.; Наука, 1966. 614 с.

48. Русская историческая библиотека (РИБ) СПб. 1908, 1909. Т. VI, 13. 610 стб.

49. Сборники Русского исторического общества. СПб. 1882- 1895. Т. 35. 870 е.; Т. 41. 558 е.; Т. 59. 630 с.

50. Сказание Авраамия Палицына. М.-Л., 1955. 347 с.

51. Смутное время Московского государства, 1604-1613 гг. Материалы, изданные Императорским обществом истории и древностей Российских при Московском университете. Вып. 6. М., 1912. 282 с.

52. Соборное уложение 1649 года. Л.;Наука,1 987. 445 с.

53. Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел. М., 1913. Ч. I. 642 е.; М., 1819. Ч. II. 610 с.

54. Судебники ХУ-ХУ1 вв. Подг. текста Р.Б. Мюллера и Л.В. Черепнина. М.; Из-во АН СССР, 1952. 619 с.

55. Тушинский вор. Личность, окружение, время. Документы и материалы. М.; Московский университет, 2001. 463 е.1. СОЧИНЕНИЯ ИНОСТРАНЦЕВ

56. Берберини Р. Путешествие в Московию Рафаэля Рерберини., СПб. 1843. 143 с.

57. Бер Мартин. Летопись Московская с 1584 по 1612 // Сказания современников о Дмитрии Самозванце. СПб., 1859. Ч. 1. 129 с.

58. Библиотека иностранных писателей о России. Т. 1-2. СПб. 1836-1847.

59. Будила И. Дневник событий, относящихся к Смутному времени (1603-1613 гг.)//РИБ. Т. 1. СПб. 1872.81-364 стб.

60. Буссов К. Московская хроника 1584-1613 гг. // Хроники Смутного времени. М.; Рита-Принт, 1998. 9-162 с.

61. Герберштейн Сигизмунд. Записки о Московии. М.; Московский университет, 1988. 430 с.

62. Герберштейн Сигизмунд. Записки о Московии. М.; Памятники исторической мысли, 2008. Т. 1-2. 1300 с.

63. Геркман Э. Историческое повествование о важнейших Смутах в государстве Русском II Хроники Смутного времени. М.; Рита-Принт, 1998. 41 с.

64. Горсей Джером. Записки о России ХУЬначала XVII вв. М.; Московский университет, 1990. 287 с.

65. Дневник Марины Мнишек. СПб.; Дмитрий Буланин, 1995.

66. Йовий П. Книга о московитском посольстве. СПб. 1908.128 с.1 12. Источники истории. Марко Фоскарино, Аксель Гюльденстиерне, Томас Смит, Георг Паерле. Рязань; Александрия. 2009. 400с.

67. Источники истории. Гейденштейн Р., Шлихтинг А., Штаден Г. Рязань; Александрия, 2005. 608 с.

68. Корб И.Г. Дневник путешествия в Московию. СПб. 1906.268 с.

69. Масса Исаак. Краткое известие о Московии в начале XVII века. М. 1937 185 е.

70. Меховский Матвей. Трактат о двух Сарматиях. М.; Л. 1937.152 с.

71. О начале войн и смут в Московии. М.; Рита-Принт, 1997.555 с.

72. Олеарий Адам. Описание путешествия в Московию. Смоленск; Русич, 2003 475 е.

73. Петрей де Ерлезунда Петр. История о великом княжестве Московском. М., 1867. 420 с.

74. Поссевино А. Московия. М, Наука, 1983. 210 с.

75. Послания Иоганна Таубе и Элерта Крузе // Русский исторический журнал. Кн. 8. Пг. 1922. 45 с.

76. Россия в первой половине XVI в.: взгляд из Европы. М.; Наука, 1997. 287 с.

77. Россия XVI в. Воспоминания иностранцев. Смоленск; Русич, 2003. 473 с.

78. Россия начала XVII века. Записки капитана Маржарета. М.; Институт истории СССР АН СССР, 1982. 252 с.

80. Сказания иностранных писателей о России. СПб., 1851. Т. 1. 382 е.; 1868. Т. 11 176 с.

81. Сказания современников о Дмитрии самозванце. СПб., 1831. Т. 1. 251 с.

82. Стрейс Я.Три путешествия. М., 1935. 420 с.

83. Флетчер Д. О государстве Русском. СПб., 1906. 255 с.

84. Шлихтинг А. Новое известие о России времени Ивана Грозного. Л., 1934. 62 с.

85. Штаден Г. Записки немца-опричника. М.; РОССПЭН, 2002.239 с.1. ИССЛЕДОВАНИЯ

86. Аделунг Ф. Критико-литературное обозрение путешественников по России до 1700 года и их сочинений. М., 1864. 570 с.

87. Алмазов А.И. История чинопоследований крещения и миропомазания. Казань. 1884. 146 с.

88. Алексеев М.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей. Иркутск. 1941. 220 с.

89. Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа ХИ-ХУИ вв. М.; Наука, 1973. 250 с.

90. Алыииц Д.Н. Записки Генриха Штадена о Москве Ивана Грозного как исторический источник // Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. 16. Л., 1985. 3-71.

91. Он же. Начало самодержавия в России: государство Ивана Грозного. Л.; Наука. 1988. 241 с.

92. Андреевский И.Е. О наместниках, воеводах, губернаторах. СПб., 1864. 156 с.

93. Базилевич К.В. Внешняя политика Русского централизованного государства. Вторая половина XV в. М.; Московский государственный университет, 1952. 542 с.

94. Бантыш-Каменский Н.М. Обзор внешних сношений России (по 1800). Ч. 1-4. М., Ч. 1. 1884. 303 е.; Ч. 2. 1896. 271 е.; Ч. 3. 319 е.; Ч. IV, 1902. 463 с.

95. Барсов П.П. Подробное описание путешествий Голштинского посольства в Московию Адама Олеария. М., 1870. 250 с.

96. Бауэр В. Сношения России с германскими императорами // ЖМНПр. СПб., 1870. Т. 148. 25 с.

97. Бахрушин C.B. Княжеское хозяйство XV первой половины

98. XVI в. // Научные труды. М.; Наука, 1854. с. 13-45.

99. Безобразов П.В. О сношениях России с Францией. М., 1892.371 с.

100. Белокуров С.А. О посольском приказе. И., 1906. 169 с.

101. Билярский П. О первом опыте перевода Герберштейна на русский язык // Записки имп. Академии наук. СПб. 1864. T. IV. С. 98- 100.

102. Богданов А.П. Московская публицистика последней четверти

103. XVII века. М. ИРИ РАН, 2001. 491 с.

104. Боднарский М.С. Очерки по истории русского землеведения. М. 1947. T. I. 460 с.

105. Борисов Н.С. Повседневная жизнь средневековой Руси накануне конца света. М.; Молодая гвардия, 2004. 529 с.

106. Бочкарев В.Н. Московское государство по сказаниям современников-иностранцев. СПб. 1914. С.105.

107. Брагина Л.М., Добродомов И.Т., Кучкин В.А. Рецензия на книгу Скржинской Б.Ч. «Барбаро и Контарини в России» // История СССР. 1973. № 1.

108. Браудо А.И. Послание Таубе и Крузе к герцогу Кетлеру // ЖМНПр. СПб. 1890. X. 15 с.

109. Бутурлин М.Д. История Смутного времени в России. Ч. 1. СПб. 1836.

110. Бычкова М.Е. Родословные книги ХУЬХУИ вв. как исторический источник. М., Наука, 1975. 204 с.

111. Она же. Русское государство и Великое княжество Литовское с конца XV до 1569 г.: Опыт сравнительного анализа политического строя. М., Наука. 1996. 174 с.

112. Она же. Состав класса служилых феодалов России в XVI в. М.; Наука, 1986. 221.

113. Вальденберг В.Е. Древнерусские учения о пределах царской власти. М.; Территория будущего. 2006. 365 с.

114. Великие битвы в истории России. М.; Дом славянской книги. 2009. 480 с.

115. Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие ХУ-ХУН вв. Л., Наука, 1975. 608 с.

116. Он же. Исследования по истории опричнины. М.; Наука, 1963. 539 с.

117. Он же. Исследование по истории класса служилых землевладельцев. М.; Наука. 1969. 582 с.

118. Он же. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М.;Л.; Из-во АН СССР. 1947. 496 с.

119. Он же. Ономастикон. М.; Наука, 1974. 381 с.

120. Он же. Дьяки и подьячие ХУ-ХУ1 вв. М., Наука. 1974. 607 с.

121. Виленская Э.С. К истории русско-английских отношений в XVI в. // Исторические записки. М., 1949. Вып. 29. 15 с.

122. Винер Э. Натиск контрреформации на Россию и польские королевские выборы 1575-1587 гг. // Международные связи России до1. XVII в. М., 1961.

123. Гамель И.Х. Англичане в России XVI-XVII столетий. СПб., 1865. 280 с.

124. Геннади Г. Записки.Герберштейна на русском языке // Временник МОИДР. М. 1855. 9-12с.

125. Гиляровская Н. Русский исторический костюм для сцены. М.; Л. 1945.

126. Годовникова Л.Н. Предисловие // А. Поссевино. Исторические сочинения о России XVI в. М. 1983. 3-21 с.

127. Голикова Н.Б. Организация политического сыска в России XVI-XVII вв. // Государственные учреждения в России XVI-XVIII вв. М. 1991. 25 с.

128. Она же. Очерки по истории городов России конца XVII-начала XVIII вв. М.; Из-во МГУ,1 982. 215 с.

129. Голубев A.B. Мифологическое сознание и политическая история XX века // Человек и его время. М.; ИРИ РАН. 1991. 15 с.

130. Он же. Мифологизированное сознание и внешний мир // Бахтинские чтения. Философские и методологические проблемы гуманитарного познания. Орел. 1994. 12 с.

131. Готье Ю.В. Английские путешественники о Московском государстве XVI в. Л., 1938. 210 с.

132. Греков Б.Д. Крестьяне на Руси. М.; Из-во АН СССР. 1946.958 с.

133. Он же. Очерки по истории международных отношений Восточной Европы XIV-XV вв. М., Наука, 1963. 320 с

134. Григорович И. Переписка пап с российскими государями в XVI в. СПб., 1834.165 с.

135. Гуковский М.А. Заметки, содержащие сведения о делах и властителях России // Труды ЛОИИ. 1963. Вып. 5. 18 с.

136. Демидова Н.Ф. Служилая бюрократия в России в XVII в. и ее роль в формировании абсолютизма. М.; Наука., 1987. 225 с.

137. Дьяконов М.А. Очерки по истории сельского населения Московского государства (XVI-XVII вв.) СПб.,1 898. 340 с.

138. Ельницкий А.Е. Герберштейн // Русский биографический словарь. Пг. 1916. С. 1-9.

139. Ерюхин А. Историко-географические известия о севере Московского государства в «Записках о Московии» Герберштейна // Труды Архангельского губ. статистического комитета за 1890 год. Архангельск, 1891. 15 с.

140. Забелин И. Домашний быт русских царей в XVI-XVII столетиях. Т. 1.4. II. М.; Языки русской культуры, 2000. 498 с.

141. Замысловский Е.Е. Барон Сигизмунд Герберштейн и его сочинение о России в XVI в. // Древняя и новая Россия. 1875. Кн. 9, 10, 12.

142. Он же. О Герберштейне // Известия имп. Русского географического общества. СПб. 1876. Вып. V. Т. 12. С. 194.

143. Он же. Герберштейн и его историко-географические исследования о России. С приложением материалов для историко-географического атласа России XVI века. СПб., 1884. 340 с.

144. Заозерский А.И. Царская вотчина XVII в. М. 1937. 420 с.

145. Зимин A.A. Витязь на распутье. М.; Мысль, 1991. 284 с.

146. Он же. В канун грозных потрясений. М.; Мысль, 1986. 302 с.

147. Он же. Россия на пороге нового времени. М.; Мысль, 1972.452 с.

148. Он же. Россия на рубеже XV-XVI столетий. М.; Мысль, 1982.334 с.

149. Он же. Опричнина Ивана Грозного. М.; Мысль, 1964. 535 с.

150. Он же. Реформы Ивана Грозного. М.; Мысль. 1960. 511с.

151. Он же. Формирование боярской служилой аристократии в России во второй половине XV- первой трети XVI в. М.; Наука, 1988. 351 с.

152. История СССР с древнейших времен до наших дней. Т. II. М.; Наука, 1966. 632 с.

153. Казакова H.A. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения. Л.; Наука, 1975. 359 с.

154. Каргалов В.В. Конец ордынского ига. М.; Наука, 1984. 340 с.

155. Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 1-12. СПб. 1842-1843.

156. Карташов A.B. Очерки по истории русской церкви. Т. 2. М. 1992. 569 с.

157. Каталог иностранных карт России XV-XVII вв. в фондах Гос. Публичной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина // Сост. Е.К. Михайлова. Л. 1971. Вып. 2.

158. Каштанов С.М. Социально-политическая история России конца XV первой половины XVI в. М.; Наука. 1967. 392 с.

159. Он же. Финансы средневековой Руси. М.; Наука. 1988. 246 с.

160. Ковалевский М. Москва в истории и литературе. М., 1916. С. 178.

161. Кильбургер И. Краткое известие о русской торговле. СПб., 1820. 480 с.

162. Кириллова Л.П. К истории Конюшенного приказа // АЕ за 1980 год. М., 1981. С. 172-179

163. Кобрин В.Б. Власть и собственность в средневековой России. М.; Мысль, 1985. 280 с.

164. Он же, Юрганов А. Становление деспотического самодержавия в Средневековой Руси (к постановке проблемы) // История СССР. 1991. № 4. 54-64 с.

165. Козлов С.А., Дмитриева З.В. Налоги в России до XIX в. СПб.; Историческая иллюстрация. 2001. 397 с.1 79. Козляков В.Н. Марина Мнишек. М.; Молодая гвардия, 2005. 341 с.

166. Он же. Служилый «город» Московского государства XVII века (От смуты до Соборного уложения). Ярославль. 2000. 207 с.

167. Колобов В.А. Мемуары Джерома Горсея о России XVI в. // Исследования памятников письменной культуры в собраниях архивного отдела рукописей редких книг (Воспоминания и дневники). Сборник научных трудов. Д., 1987. С 24.

168. Он же. Деятельность Джерома Горсея в России (1588-1589) // Вестник Ленинградского университета. Серия 2. Вып.2. № 9. Л., 1987. 19 с.

169. Колычева Е.И. Холопство и крепостничество. М. Наука. 1971.254 с.

170. Копанев А.И., Маньков А.Г., Носов Н.Е. Очерки истории СССР. Конец XV-начало XVII вв. Л.; Из-во АН СССР. 1957. 254 с.

171. Кочин Г.Е. Сельское хозяйство на Руси XIII-начала XVI вв. М.; Л; Наука, 1965. 416 с.

172. Ключевский В.О. Боярская дума Древней Руси. Пг., 1919.543 с.

173. Он же. Записки иностранцев о Московском государстве. Пг., 1918. 256 с.

174. Он же. Курс русской истории. Ч. III. М.;Соцэкгиз,1 937.405 с.

175. Он же. Сказания иностранцев о Московском государстве. М. 1916. 256 с.

176. Кобзарева Е.И. Шведская оккупация Новгорода в период Смуты XVII века. М., Наука. 2005. 454 с.

177. Костюхина JI.M. Книжное письмо в России XVII в. М., 1974.228 с.

178. Кордт В.А. Материалы по истории русской картографии. Киев. 1899, 1906, 1910. Серия I-II.

179. Он же. Чужоземш подорожш по Схщнш Еврош. Кшв. 1926.180 с.

180. Корелкин И., Григорович И. и Новиков И. Сигизмунд, барон Герберштейн, его жизнь и значение как писателя о России // Сборник, издаваемый студентами Петербургского университета. СПб. 1857. С. 1- 102.

181. Корецкий В.И. Закрепощение крестьян и кассовая борьба в России во второй половине XVI в. М.; Наука. 1970. 368 с.

182. Кудряшов К., Яновский А. Москва в далеком прошлом. М.: Московский рабочий. 1962. 395 с.

183. Культура средневековой Москвы. XVII век. М.; Наука, 1999.427 с.

184. Лаппо-Данилевский A.C. История русской общественной мысли. XVII-XVIII вв. М., Языки славянских культур, 1990. 450 с.

185. Он же. Организация прямого обложения в Московском государстве. СПб., 1890. 557 с.

186. Ласлетт П. История и общественные науки // Философия и методы истории. Сб. ст. М. 1977. 199-214 с.

187. Левинсон Н.Р. Записки Айрмана о Прибалтике и Московии // Исторические записки. 1945. №1 7. 15 с.

188. Леонтьев А.К. Государственный строй // Очерки русской культуры XVII века. Ч. 1. М.; Из-во МГУ, 1979. 297-322 с.

189. Лимонов Ю.А. Герберштейн и русские летописи. ВИД. Л. 1969. Т. 2. 12 с.

190. Он же. Культурные связи России с европейскими странами в

191. XV-XVII вв. Л.; Наука, 1978. 271 с.105. .Он же. Русские издания «Записок о Московии» Сигизмунда Герберштейна // Рукописные и редкие книги в фондах библиотеки Академии наук СССР. Л. 1976. С. 110-118.

192. Он же. Россия начала XVII века. Записки капитана Маржарета. М., ИИ СССР АН СССР, 1982. 7-41 с.

193. Он же. «Трактат о двух Сарматиях» Матвея Меховского и его русские источники // Культурные связи России с европейскими странами в XV-XVII веках. Л., 1978. 12 с.

194. Лисейцев Д.С. Приказная система Московского государства в эпоху Смуты. М., 2009. 789 с.

195. Лихачев Д.С. Повести русских послов как памятник литературы // Путешествия русских послов XVI-XVII вв. Статейные списки. М.;Л.; Наука, 1954. 319-326 с.

196. Лихачев Н.П. Дело о приезде Поссевино. СПб. 1903. 35 с.

197. Он же. Библиотека и Архив московских государей в XVI столетии. СПб., 1894. 240 с.

198. Ловягин A.M. Введение // Олеарий Адам. Описание путешествия в Московию. Смоленск. 2003. 3-19 с.

199. Лобойко И.О. важнейших изданиях Герберштейна «Записок о России» с критическим обозрением их содержания. СПб. 1818.

200. Лукомский Г.К. Московия в представлениях иностранцев

201. XVI-XVII вв. Берлин. 1922. 48 с.

202. Лурье Я.С. Русско-английские отношения и международная политика второй половины XVI в. // Международные связи России до конца XVI в. М., 1961. 419-443 с.

203. Любименко И.И. Английские торговые компании в России в XVI в. // Историческое обозрение. Т. VII. 1894. 38 с.

204. Ланге Н.И. Древнее русское уголовное судопроизводство. СПб, 1884. 248 с.

205. Любомиров П.Г. Очерки истории Нижегородского ополчения. М., 1939. 340 с.

206. Лукин П.В. Народные представления о государственной власти в России XVII века. М., 2000. 294 с.

207. Малеин А.И. Предисловие // Корб И.Г. Дневник путешествия в Московию. СПб. 1906. 3-21с.

208. Финансы и статистика, 1989. 316 с.

209. Место России в Европе (Материалы международной конференции). Будапешт. 1999. 354 с.

210. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. Ч. 1. СПб. 1909. 316 с.

211. Мирский М.Б. Медицина России XVI-XIX вв. М., 1996. 400с.

212. Михневич Д.Е. Очерки католической реакции (иезуиты). М., 1955. 315 с.

213. Морозов А.Л. Краткое известие о Московии начала XVII века. М., 1937. 254 с.

214. Морозов Б.Н. Послание Курбского в чемодане тушинского думного дьяка Дениса Сафонова // Памяти Лукичева. Сб. ст. М., 2006. 423-436 с.

215. Морозова Л.Е. Россия на пути из Смуты. Избрание на царство Михаила Федоровича. М.; Наука, 2005.466 с.

216. Она же. Федор Иванович // Вопросы истории. 1997.№ 2. 49-71 с.

217. Муханов П. Подлинные свидетельства о взаимных отношениях России и Польши, преимущественно во времена Самозванцев. М., 1834. 204 с.

218. Насонов А.Н. Монголы и Русь. История татарской политикина Руси. М.; Л. 1940. 250 с.

219. Никитин A.B. Оборонительные сооружения засечной черты // Материалы и исследования по археологии СССР. № 44. М., 1955. 12 с.

220. Новохатко О.В. Разряд в 1685 году. М.; Памятники исторической мысли, 2007. С. 640.

221. Она же. Береговая служба по записным разрядным книгам XVII в. // ИИ. М., 2001. 188-207 с.

222. Носов Н.Е. Русский город в XVI столетии // Россия и Италия. Материалы конференции. М.; Наука, 1971. 41-61 с.136. «Око всей великой России», Об истории русской дипломатической службы XVI-XVII вв. М., Международные отношения, 1989. 239 с.

223. Охотникова В.И., Лурье Я.С. Русское историческое повествование и западная письменность XV-XVII вв. //Известия АН СССР. Серия литературы и языка. М., 1981. Т. 40.

224. Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец XV-начало XVII в. М.; Из-во АН СССР., 1955. 960 с.

225. Очерки истории СССР. Период феодализма. XVII в. М.; Из-во АН СССР, 1955. 1032 с.

226. Очерки русской культуры. XVI век. Ч. 2. М.; Из-во МГУ, 1977. 445 с.

227. Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове. СПб.; Наука, 1992. 278 с.

228. Павлов-Сильванский В.Б. Писцовые книги России XVI в. М.; Наука, 1991. 245 с.

229. Панеях В.М. Кабалы и холопство на Руси в XVI в. Л.; Наука, 1967.160 с.

230. Пашкова Т.И. Местное управление в Русском государстве в первой половине XVI в. М.; Древлехранилище, 2000. 214 с.

231. Петров A.B. Вечевой Новгород // История России: народ и власть. СПб.; Из-во Олега Абышко, 1997. 350 с.

232. Пирлинг П. Из Смутного времени. Бареццо Барецци или Поссевино. СПб. 1902. 36 с.

233. Он же. Россия и папский престол. Кн. 1. М., 1912. 290 с.

234. Платонов С.Ф. Иноземцы на русском Севере в XVI-XVII вв. // Очерки по истории колонизации Севера. Вып. 2. 1923.

235. Он же. Лекции по русской истории. М.; Высшая школа, 1993.736 с.

236. Он же. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII вв. М., 1937. 499 с.

237. Он же. Статьи по русской истории. СПб., 1912. 406 с.

238. Плигузов А.И. О размерах церковного землевладения в России в XVI в. // История СССР. 1988. № 2.

239. Полосин И.И. Западная Европа и Московия в XVI веке // Генрих Штаден о Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника. М., 1925.

240. Покровский A.A. Печатный московский двор в первой половине XVII в. М., 1913. 71 с.

241. Похлебкин В.В. Внешняя политика Руси, России, СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Вып 1. М., 1995. 336 с.

242. Правящая элита Русского государства IX-начала XVIII вв. Очерки истории. СПб., 2006. 548 с.

243. Преображенский A.A. и др. Первые Романовы на российском престоле. М.; Русское слово, 2007. 455 с.

244. Пчелов Е.В. Государственные символы России. Герб, флаг, гимн. М.; Русское слово, 2007. 135 с.

245. Рогов А.И. Школа и просвещение // Очерки русской культуры XVI века. Ч. 2. М., Из-во МГУ, 1997. 249-261 с.

246. Рогожин Н.М. Иностранные дипломаты о России XVI-XVII веков // Проезжая по Московии (Россия XVI-XVII веков глазами дипломатов). М., 1991. 3-24 с.

247. Он же. У государевых дел быть указано. М., РАГС, 2002.285 с.

248. Он же. Посольские книги России конца XV-начала XVII вв. М. ИРИРАН. 1994. 225 с.

249. Ровинский Д.А. Достоверные портреты московских государей Ивана III, Василия Ивановича и Ивана IV Грозного и посольства их времени. СПб., 1882.

250. Рождественский C.B. Служилое землевладение в Московском государстве XVI в. СПб., 1897. 403 с.

251. Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. Вып. 1-3. М. 2000, 2002, 2006.

252. Румянцева B.C. Патриарх Никон и духовная культура Росси XVII века. М., 2010. 254 с.

253. Садиков П.А. Очерки по истории опричнины. M.; JL; Из-во АН СССР, 1950. 593 с.

254. Самарин Ю.Ф. Иезуиты и их отношение к России. М., 1966.

255. Севастьянова A.A. Записки Джерома Горсея о России // Вопросы историографии и источниковедения: сборник трудов МГПИ им. В.И.Ленина. М. 1974.

256. Она же. Записки Джерома Горсея о России конца XVI-начала XVII вв. (Разновременные слои, источники и хронология) // Вопросы историографии и источниковедения: сборник трудов. М., 1974.

257. Седов П.В. Закат Московского царства. М.; Дмитрий Буланин,2005.603 с.

258. Семенов В. Библиотека иностранных писателей о России. Т. 1-2. СПб. 1836-1847.

259. Середонин С.М. Известия англичан о России XVI в. // ЧОИДР. 1884. Кн. 3-4.

260. Он же. Сочинение Дж. Флетчера «Of the Russian common wealth» как исторический источник. СПб., 1894. 399 с.

261. Скржинская Б.Ч. Барбаро и Контарини о России. Л., Наука, 1971. 267.

262. Она же. Русь, Италия и Византия в Средние века. СПб., 2000.230 с.

263. Синицына Н.В. Максим Грек в России. М.; Наука, 1977. 350с.

264. Скрынников Р.Г. История Российская. IX-XVII вв. М.; Весь мир, 1997. 496 с.

265. Он же. Иван Грозный. М.; Наука, 1983. 246 с.

266. Он же. Россия в начале XVII в. Смута. М.; Наука, 1988. 253 с.

267. Орт же. Россия накануне Смутного времени. М.; Мысль, 1985.205 с.

268. Он же. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. Л.; Наука, 1988. 254 с.

269. Он же. Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII в. Л., Наука, 1985.275.

270. Он же Трагедия Новгорода. М.; 1994. 188 с.

271. Он же Царство террора. СПб.; Наука, 1992. 573 с.

272. Смирнов И.И. Очерки политической истории Русского государства 30-50 годах XVI века. М.; Л.; Наука. 1958. 516 с.

273. Он же. Восстание Болотникова. 1606-1607. М.; Наука, 1951.588 с.

274. Собко Н.П. Древние изображения русских царей и их посольств за границу в старых и новых гравюрах // Сборник

275. Археологического института. СПб. 1886. Кн. V. Пол. I. С. 237-332; Пол. 2. С. 333-412.

276. Соловьев С.М. Сочинения. Книга III, IV, V. М. 1989, 1990.

277. Станиславский A.JI. Гражданская война в России XVII в.: казачество на переломе истории. М., Наука, 1990. 270 с.

278. Тихомиров М.Н. Российское государство XV-XVI столетий. М.; Наука, 1973. 350 с.

279. Он же. Средневековая Россия на международных путях (XIV-XV вв.). М., Наука, 1966. 423 с.

280. Толстой Ю.В. Англия и ее виды на Россию в XVI в. // Вестник Европы. 1875. № 8.

281. Он же. Первые 40 лет сношений России с Англией. СПб. 1859. 441 с.

282. Он же. Сказание англичанина Горсея о Россиив исходе XVI столетия. СПб. 1876.

283. Тюменцев И.О. Смутное время в России начала XVII столетия. М.; Наука, 2008. 685 с.

284. Устрялов Н. Сказания современников о Дмитрии Самозванце. Т. 1. СПб. 1831.

285. Флоровский A.B. Каким летописным сводом пользовался Герберштейн? // Учен. зап. Высшей школы г. Одессы. Отдел гуманитарно-общественных наук. Одесса. 1922. Т. 2. 69-80 с.

286. Флоря Б.Н. Иван Грозный. М.; Молодая гвардия, 2002. 403 с.

287. Он же. Об одном источнике «Трактата о двух Сарматиях» Матвея Меховского // Советское славяноведение. 1965. № 2.

288. Он же. Русско-польские отношения и политическое развитие Восточной Европы во второй половине XVI начале XVII вв. М.; Наука, 1978. 223 с.

289. Он же. Польско-литовская интервенция в России и русскоеобщество. М.; Наука, 2005. 416 с.1

290. Форстер Г.В. Борьба за господство на Балтийском море в XV и XVI вв. СПб. 1884.

291. Он же. Балтийский вопрос в XVI и XVII вв. СПб. 1892.

292. Фроянов И.Я. Драма русской истории: на путях к опричнине. М.; Наука. 2007. 947 с.

293. Хорошкевич A.JT. Вступительная статья // Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. М.; Из-во МГУ, 1988. 5-49 с.

294. Она же. Русское государство в системе международных отношений. М.; Наука, 1980. 305 с.

295. Она же. Символы русской государственности. М.; Из-во МГУ, 1993. 94 с.

296. Чугров C.B. Россия и Запад: метаморфозы в восприятии. М.,1993.

297. Шаркова И.С. Заметки о русско-итальянских отношениях XV первой трети XVI вв. // Средние века. Вып. 3-4. М., 1971.

298. Шмидт С.О. У истоков российского абсолютизма. М.; Прогресс. 1996. 493 с.

299. Шмурло Е. Известия Джованни Тедальди о России времени Ивана Грозного // ЖМНПр. 1891. № 5.

300. Щапов Я.Н., Лимонов Ю.А. История России в западноукраинской хронографической компиляции XVI в. // Древнейшие государства на территории СССР. М. 1976. 196-209 с.

301. Юзефович Л.А. «Как в посольских обычаях ведется». М.: Международные отношения, 1988. 215 с.

302. Языкова В.Е. Папский престол и Московское государство (к истории дипломатических связей первой половины XVI в.) // Средние века. Вып. 58. М., 1995.

303. Яковенко С.Г. Альберт Кампенский и его письмо о Московии папе Клименту VII // Россия и Италия. Вып.2. М. 1996.

304. Янин B.JI. Новгород и Литва: пограничные ситуации XII-XV вв. М.; Из-во МГУ. 1998. 212 с.

305. Actenstuecke aus dem geheimen Staatsarchiv zu Berlin aus den Jahren 1578 - 1579. Des Pfaizgrafen Georg Hans Anschlag auf Livland. Mitgetheilt von Th. Schiemann (Mittheilungen aus der livl. Geschichte. 1892. Bd. XV. Heft I. S. 117-159).

306. Admiralsakten (Die) von Pfalz-graf Georg Hans Grat zu Veldenz (Mittheilungen aus dem Stadtarchiv von Köln. 1889. Heft 15. S. 1 - 55).

307. Geschichtsliteratur (Die livlaendische) 1886 - 1912. Von Poelchau, Feuereisen. Osten-Sacken, Wulffius, Arbusow.

308. Kunz J. J. Die Politik des Pfalz-graien Georg Hans von Veldenz. Bonn, 1912. S. 82.

309. Pierling Paul. La Russie et Ie Saint-Siege. Etudes diplomatiques. Vol. 2:

310. Arbitrage pontifical. Projets militaires de Bathory contre Moscou. Paris. 1897.

311. Platzhoff Walter. Das erste Auftauchen Russlands und der russische Gefahr in der europ. Politik. (Hist. Zeit-schrift 1916. Bd. 115. S. 77-93).

312. Schiemann Th. Ein abenteuerlicher Anschlag (Baltische Monatschrift. Bd. 36. Heft 1. S. 21-34).

313. Schiemann Th. Russland, Polen und Livland bis ins 17. Jahrhundert. Bd. II. Berlin, 1887.

314. UebersbergerH. Oesterreich und Russland seit dem Ende des 15. Jahrhunderts. Bd. 1: von 1488 - 1605. Wien, 1906. S. XVI. 584.

315. Bar M. Eine bisher unbekannte Beschreibung Russlands durch Heinrich von Staden (Hist Zeitschrift. Bd. 117. S. 229 - 252).

316. Briefwechsel (Der) Iwans des Schreklichen mit dem Fürsten Kurbskij (1564 - 1579). Leipzig 1921. (Quellen und Aufsaetze zur russischen Geschichte. Herausgegeben von K. Stahlin. Heft. 3).

317. Duchesne E. Le Stoglave ou les Cent chapitres. Paris. 1920.

318. R. Cessi, ed. Officium de navigantibus. Nuovo Archivio Veneto, nuova seria, t. 32, 1916.

319. Francesco Balducci Pegolotti. La pratica della mercatura, ed. by Allan Evans. Cambridge Mass., 1936 (The Mediaeval Academy of America, publication № 24).

320. Relazioni degli ambasciatori veneti al Senato. A cura di A. Segarizzi. Vol. I - II. Bari. 1912 - 1916.

321. F. Thiriet. Regestes des deliberations du Senat de Venise, concernant la Romanie, vol. I - III. Paris. 1958, 1959, 1961,

322. Backus O. P. Commentaries on Moscovite Affairs by S. von Herberstein // Directory of American Scholars. Lawrence. 1957.

323. Bergstaesser D. Siegmund von Herberstein // Neue Deutsche Biographie. Berlin. 1969. Bd. 8.

324. Cross A. G. Russia under western Eyes. 1517--1825. London.1970.

325. Deggeler G. Karl V. und Polen-Litauen. Ein Beitrag zur Frage der Ostpolitik des spaeten Kaisertums. Wuerzburg. 1939.

326. Federmann R. Popen und Bojaren. Herbersteins Mission im Kreml. Graz; Wien. 1963.

327. Beobachtungen zu Darstellungsweise und Wahrheits/anspruch in der "Moscovia" Herbersteins // Landesbeschreibungen Mitteleuropas vom 15. bis 17. Jahrhundert. Koeln, Wien. 1983.

328. Isacenko A. V. Herbersteiniana I. Sigmund von Herbersteins Russlandbericht und die russische Sprache des XVI. Jahrhunderts // Zeitschrift fur Slawistik. Berlin. 1957.9 AV) .

329. Russo-Polish Confrontation // Russian Imperialism from Ivan the Great to the Revolution. New Brunswick. 1974.

330. Michow H. Weitere Beitrage zur aelteren Kartographie Russlands // Mitteilungen der Geographischen Gesellschaft in Hamburg. Hamburg. 1967. Bd. XXII.

331. Nevinson J. L. Siegmund von Herberstein. Notes on 16th century Dress // Waffenund Kostumkunde. 1959. 3. F. Bd. 1(18). Hf. 1-2. S. 86- 93.

332. Siegmund Freiherr von Herberstein Diplomat und Humanist // Oestdeutsche Wissenschaft. Jahrbuch des Ostdeutschen Kulturrates. Muenchen. 1960. Bd. VII.

333. Gudavicius E. Jerzy Ochmanski. Michaion Litwin i jego traktat o zwyczajach tatarow, litwinow i moskwicinow z polowy XVI wieku // Lietuvos istorijes metrastis 1977 metai. Vilnius. 1978.

334. Jurginis J. Renesansas ir humanizmas Lietuvoje. Vilnius. 1965.

335. Lubimenko I. England"s Part in the Discovery of Russia // Slavonic Review. 1927.

336. Le rele comparatif des différents peuples dans ladecouverte et ladescription de la Russie // Revue de synthese historique. 1929.

337. Heawood E. A History of geographical Discovery in XVI and XVII centuries. Cambridge. 1912.

338. Atkinson G. Le relations de voyages du XVII siecle et revolution des idees. Paris. 1927.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

Сформулированы основные выводы, даны практические рекомендации и извлечены исторические уроки.

^ III. ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ И РЕКОМЕНДАЦИИ

Практическая значимость исследования состоит в том, что изложенный в ней многообразный аналитический материал, научные выводы и обобщения могут в определенной степени оказать позитивное влияние как на освещение проблем развития источниковой базы исторических исследований, так и на дальнейшее развитие отечественной истории в целом.

Имеющиеся в диссертации выводы, уроки и практические рекомендации могут быть использованы при выработке научно-обоснованных форм и методов борьбы с предрассудками и предвзятостью в освещении отечественной истории, в преодолении односторонности в оценках многих важных сторон жизни российского государства, стремлении к объективности и взвешенности в освещении материалов, содержащих свидетельства иностранцев, в процессе реализации различных образовательных программ и проектов, в ходе научно-методологических исследований проблем отечественной истории , при осуществлении подготовки и профессиональной переподготовки специалистов в области преподавания истории.

Предложенные в диссертации основные научно-практические рекомендации сводятся к следующему:

Во-первых, отмечая безусловный интерес, который представляет анализ России иностранцами для ученых различных направлений научного знания, следует подчеркнуть, что он крайне редко привлекается в исследованиях по истории нашего Отечества. Предвзятость, а вернее, критичность высказываний иностранцев о России явились главной причиной , почему эти источники до сих пор не получили должного признания. Этот пласт историко-мемуарной литературы относительно плохо изучен.

В этой связи автор считает целесообразным с позиций современной исторической науки обобщить массив документальных свидетельств очевидцев из числа иностранцев, приезжавших в Россию, накопленный к настоящему времени, и создать на этой основе с использованием современных достижений исторической мысли ряд фундаментальных научных трудов, посвященных изучению различных аспектов формирования стереотипов восприятия иностранцами российской истории. Необходимо также расширить тематику и улучшить научную основу публикаций по данной теме. В ряду наиболее актуальных проблем для разработок на диссертационном уровне, могли бы быть:

Анализ сочинений иностранцев XVIII века с позиций сравнения историко-культурной ситуации на Западе и России;

Влияние представлений иностранцев на развитие русской общественно-политической мысли XIX века;

Во-вторых, автор диссертационного исследования считает, что поскольку сообщения иностранцев, повествующих о русской истории, характеризуются разнообразием содержания и неоднозначностью трактовок, конкретные исторические события и бытовые подробности жизни русского общества рассматриваются разными очевидцами , посещавшими Россию, субъективно, в зависимости от их личного мировосприятия, назрела необходимость выработать на основе новейших достижений отечественной и зарубежной исторической мысли единые подходы и критерии к определению степени достоверности содержащихся в них сведений.

В-третьих . В средствах массовой информации следует целенаправленно освещать малоизвестные и малоизученные страницы российской истории, используя при этом метод «очеловечивания» событий прошлого, то есть показ их через поступки конкретных личностей; содействовать процессу нового осмысления всего русского исторического пути. Для выполнения этой задачи необходим научный поиск самых современных информационно-коммуникационных технологий, которые позволяли бы обеспечить широкий доступ к фондам государственных архивов, сделать информацию о конкретных событиях и жизни российского общества более прозрачной и доступной.

В-четвертых . Автор диссертации считает, что, несмотря на подготовку и выпуск достаточно большого количества вариантов учебников по истории, их авторы весьма далеки от использования современной методологии исторического познания.

При этом следует учесть, что пока академическая наука скрупулезно искала «новые подходы» к изучению истории , политическая публицистика преуспела во всякого рода переоценках исторических явлений, событий и фактов, исторических деятелей, дискредитируя одни события и личности, незаслуженно приподнимая другие, борясь с одними мифами, создавая другие. Все эти «переписывания» и переоценки истории имели небезобидные последствия. Как показали социологические исследования, публикации в СМИ множества подобных материалов на исторические темы сократили число студенческой молодежи, испытывающей гордость за историческое прошлое своего Отечества.

Для решения этой задачи, по мнению диссертанта, необходимо создание такой информационной базы , которая была бы способна служить не только повышению методологической культуры преподавателей истории, но и значительному повышению качества обучения студентов и аспирантов, формирования у них правильного исторического сознания, а значит и воспитания сознательных патриотов России.

В-пятых . Важным направлением современной государственной политики РФ является формирование у молодежи и трудящихся высоких гражданских качеств. Крупным мероприятием в таком деле могла бы явиться, по мнению автора исследования, широкая пропаганда в нашей стране высокого культурного наследия многонационального российского общества.

Сделанные выше выводы позволяют представить следующие исторические уроки:

^ Урок первый – несмотря на то, что заинтересованность отечественных историков в сочинениях иностранцев носила ограниченный характер, в связи с достаточным количеством отечественных источников особенно по истории России XVIII века, до революции этими сочинениями все же пользовались видные российские историки и исследователи. Однако их подход носил, в основном, сугубо утилитарный характер: извлечение фактов и подтверждений своим гипотезам и восполнение «белых пятен» там, где отсутствовали отечественные источники или они носили фрагментарный характер.

^ Урок второй - образ России на Западе складывался во многом благодаря сочинениям, написанным современниками. Официальные отечественные источники часто не фиксировали , казавшиеся несущественными для русского человека, но представлявшие огромный интерес для иностранцев.

^ Урок третий – образ иностранца в русском восприятии неоднозначен и имеет множество исторических оттенков. Различия между христианской и католической церквями порождали определенное непонимание и недоверие друг к другу. Незнание иностранных языков создавало непреодолимый барьер в общении. Различия национальных характеров и обычаев часто принимали форму неприятия друг друга, которая иногда могла перерасти в открытую вражду.

^ Урок четвертый – переход на новый уровень использования иностранных источников о нашей стране, как средства для изучения взаимодействия народов России и европейских стран, во многом осуществлен западной наукой, которая раньше отечественной осознала необходимость другого использования этих ценных источников.

^ Урок пятый – накопление фактического материала само по себе ничего не прибавляет к пониманию прошлого без его объяснения. По словам П.Я. Чаадаева, сколько бы фактов ни накапливалось, они «никогда не приведут к полной достоверности, которую может дать нам лишь способ группировки, понимания и распределения» 123 .

Таким образом, исследование избранной проблемы, а также изложенные по ее результатам выводы, уроки и практические рекомендации свидетельствуют , как о значительном положительном опыте, накопленном исторической наукой по объективному освещению важнейших событий и явлений российской истории, так и о серьезных недостатках в этой области. А главное – они говорят о необходимости дальнейшего совершенствования межгосударственных историко-культурных взаимодействий при проведении научных исследований. Это позволит обеспечить создание соответствующих условий для дальнейшего развития России и адекватного восприятия ее истории на Западе.

^ IV. АПРОБАЦИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ

Апробация диссертации. Основные идеи диссертации были апробированы, получили положительную оценку преподавательского состава кафедры истории Отечества Российского государственного социального университета. Выводы и положения исследования неоднократно излагались автором в научных докладах и сообщениях на научно-практических конференциях, круглых столах.

Мединский В.Р. «Записки о Московии» Сигизмунда Гербершнейна // Социальная политика и социология. № 2. 2011. – С. 13-20.
Мединский В.Р. «Записки о Московии» Сигизмунда Гербершнейна как источник по политической истории первой половины XVI века // Ученые записки РГСУ. № 2. 2011. – С. 36-46.
Мединский В.Р. Об истоках мифа о вековом русском пьянстве // Ученые записки РГСУ. № 1. 2010. – С. 19-22.
Мединский В.Р. Русское государство XVI века в сочинениях англичан // Ученые записки РГСУ. № 11. 2010. – С. 16-20.
Мединский В.Р. Два образа Василия III в сочинениях Павла Йовия // Ученые записки РГСУ. № 3. 2011. – С. 35-40.
Мединский В.Р. Для чего был создан «Трактат о двух Сарматиях» Матвея Меховского // Социальная политика и социология. № 1. 2011. – С. 147-153.
Мединский В.Р. Взгляд европейцев на события Смуты в России // Социальная политика и социология. № 10. 2010. – С. 180-186.
Мединский В.Р. Иностранцы об опричнине Ивана Грозного // Социальная политика и социология. № 11. 2010. – С. 156-162.
Мединский В.Р. Сочинения Маржерета, Паерле и польская версия событий Смутного времени // Социальная политика и социология. № 9. 2010. – С. 142-148.
Мединский В.Р. Сочинения Барбаро и Контарини о русском государстве второй половины XV века // Социальная политика и социология. № 4. 2011. – С. 160-166.

В монографиях:

11.Мединский В.Р. Русское государство времени Василия III в «Записках о Московии» С. Герберштейна. Монография. – М., 2009. - 156 с.

Мединский В.Р. Первые впечатления европейцев о Русском государстве. Монография. – М., 2011. - 148 с.
Мединский В.Р. Иностранцы о Московии накануне Петровских преобразований. Монография. – М.: РГСУ, 2010. – 180 с.
Мединский В.Р. Россия первой половины XVII века в сочинении Адама Олеария. Монография. – М., 2009. – 150 с.
Мединский В.Р. Проблемы объективности в освещении европейцами российской истории второй половины XV – XVII вв. Монография. – М.: РГСУ, 2010. – 380 с.

В других публикациях:

Мединский В.Р. Бог обидел или сами виноваты? // Стратегия России. 2006. № 3. - С. 34-36.
Мединский В.Р. Духовная составляющая // Стратегия России. 2006. № 5. - С. 18-19.
Мединский В.Р. Какая мифология нам нужна // Наука и религия. 2008. № 2. - С. 2-7.
Мединский В.Р. Болезнь тяжелая, но излечимая // Наука и религия. 2008. № 4. - С. 8-11.
Мединский В.Р. Далеко от Москвы, или Россия без мифов // Наука и религия. 2009. № 4. - С. 11-12 .
Мединский В.Р. Негодяи и гении PR от Рюрика до Ивана III Грозного. - Санкт-Петербург - Москва - Нижний Новгород - Воронеж: Питер, 2009. - 316 с. (1000 лет русского PR).

Общий объем публикаций по теме – более 90 п.л.

1 ^ Замысловский Е.Е. Герберштейн и его историко-географические известия о России. – СПб, 1884; Сообщения западных иностранцев XVI-XVII вв. о совершении таинств в русской церкви. – Казань, 1900; Бочкарев В.Н. Московское государство ХУ-XVII вв. по сказаниям современников-иностранцев. – СПБ, 1914, Второе изд. - М., 2000; Морозов А.Л. Краткое известие о Московии в начале XVII века. - М., 1937; Левинсон Н.Р. Записки Айрмана о Прибалтике и Московии // Исторические записки. 1945. № 17; Скржинская В.Ч. Барбаро и Контарини о России. - Л., 1971; Севастьянова А.А. Записки Джерома Горсея о России // Вопросы историографии и источниковедения: Сборник трудов МГПИ им. В.И. Ленина. - М., 1974; Лимонов Ю.А Россия начала XVII века. Записки капитана Маржарета. - М., 1982; Рогожин Н.М. Иностранные дипломаты о России XVI-XVII веков // Проезжая по Московии (Россия XVI-XVII веков глазами дипломатов). - М., 1991; Россия в первой половине XVI в: взгляд из Европы. - М., 1997; Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. Вып. 1-3. - М., 2000, 2002, 2006.

2 Принцип научности – описание, объяснение и предсказание процессов и явлений действительности (исторических событий) на основе открываемых научных законов. – Российский энциклопедический словарь: в 2-х кн. – М.: БРЭ, 2001 – С. 1027; Советский энциклопедический словарь. – 3-е изд., М.: Советская энциклопедия, 1984. – С. 863.

3 Принцип историзма – подход к действительности (природе, обществу, культуре , истории) как становящейся (изменяющейся) и развивающейся во времени. - Российский энциклопедический словарь: в 2-х кн. – М.: БРЭ, 2001 – С. 599; Советский энциклопедический словарь. – 3-е изд., М.: Советская энциклопедия, 1984. – С. 510.

4 Объективное – то, что принадлежит самому объекту, предметное, не зависящее от субъективного мнения и интересов (от субъекта, существует вне и независимо от сознания человека). - Российский энциклопедический словарь: в 2-х кн. – М.: БРЭ, 2001 – С. 1098; Советский энциклопедический словарь. – 3-е изд., М.: Советская энциклопедия, 1984. – С. 911.

5 См.: ^ Жуков Е.М. Очерки методологии истории. - 2-е изд., мспр. // Отв. ред. Ю.В. Бромлей. – М., 1987; Иванов В.В. Методологические основы исторического познания. – Казань, 1991; Ковальченко И.Д. Методология исторического исследования. – М., 2004; Санцевич А.В. Методика исторического исследования. – 2-е изд., перераб. и доп. // Отв. ред. Ф.П. Шевченко. – Киев, 1990 и др.

6 Классификация (от лат. classis – разряд, группа и facere - делать) как систематизация – 1) система подчиненных понятий (классов, объектов) какой-либо области знаний или деятельности человека, используемая как средство для установления связей между этими понятиями или классами объектов; 2) общенаучное и общеметодологическое понятие, означающее такую форму систематизации знания, когда вся область изучаемых объектов представлена в виде системы классов или групп, по которым эти области распределены на основании их сходства в определенных свойствах. - Российский энциклопедический словарь: в 2-х кн. – М.: БРЭ, 2001 – С. 688; Новая философская энциклопедия. – М.: Мысль, 2001. – Т. 2. – С. 255.

7 Проблема (от греч. problema – задача) – все, что требует изучения и решения ; проблемный – заключающий в себя проблему, посвященный исследованию, разрешению какой-либо проблемы, 2) объективно возникающий комплекс вопросов, решение которых представляет существенный практический или теоретический интерес; проблемный подход – в научном познании способы разрешения проблем, совпадающие с общими методами и приемами исследования. Хронология (от хроно... и...логия) – 1) последовательность исторических событий во времени, 2) вспомогательная историческая дисциплина, направленная на изучение различных систем летоисчисления в целях более точного установления дат старых событий и времени. - Новая философская энциклопедия. – М.: Мысль, 2001. – Т. 2. – С. 356; Новейший энциклопедический словарь. – М.: АСТ, 2004. – С. 1339.
Записки Айрмана о Прибалтике и Московии // Исторические записки. 1945. № 17;

35 Амато Дж. Итальянцы XVI века о России // Россия и Италия. Вып. 2. - М. 1996.

36 Backus O. P. Commentaries on Moscovite Affairs by S. von Herberstein // Directory of American Scholars. - Lawrence, 1957; Bergstaesser D. Siegmund von Herberstein // Neue Deutsche Biographie. - Berlin, 1969. - Bd. 8; Cross A. G. Russia under western Eyes. 1517-1825. - London, 1970; Deggeler G. Karl V. und Polen-Litauen. Ein Beitrag zur Frage der Ostpolitik des spaeten Kaisertums. - Wuerzburg, 1939; Federmann R. Popen und Bojaren. Herbersteins Mission im Kreml. - Graz; Wien, 1963; Beobachtungen zu Darstellungsweise und Wahrheits/anspruch in der “Moscovia” Herbersteins // Landesbeschreibungen Mitteleuropas vom 15. bis 17. Jahrhundert. - Koeln, Wien. 1983; Isacenko A. V. Herbersteiniana I. Sigmund von Herbersteins Russlandbericht und die russische Sprache des XVI. Jahrhunderts // Zeitschrift fur Slawistik. - Berlin, 1957; Russo-Polish Confrontation // Russian Imperialism from Ivan the Great to the Revolution. - New Brunswick, 1974; Miсhоw H. Weitere Beitrage zur aelteren Kartographie Russlands // Mitteilungen der Geographischen Gesellschaft in Hamburg. - Hamburg, 1967. - Bd. XXII; Nevinson J. L. Siegmund von Herberstein. Notes on 16th century Dress // Waffenund Kostumkunde. - 1959. - 3. F. - Bd. I (18). - Hf. 1-2. - S. 86-93; Siegmund Freiherr von Herberstein Diplomat und Humanist // Oestdeutsche Wissenschaft. Jahrbuch des Ostdeutschen Kulturrates. - Muеnchen, 1960. - Bd. VII

37 Готье Ю.В. Указ. соч.

38 Поссевино А. Московия. - М. 1983.

39 Флетчер Д. О государстве Русском. - СПб. 1906.

40 Севастьянова А.А. Указ. соч.

41 Барсов П.П. Подробное описание путешествий Голштинского посольства в Московию Адама Олеария. - М. 1870.

В распоряжении The Insider оказался полный текст решения экспертного совета ВАК, рекомендовавшего лишить Владимира Мединского степени доктора исторических наук. Мы приводим его целиком.

1. Актуальность общего направления исследования В. Р. Мединского – представления иностранцев о России и русских и презентация этих представлений в сочинениях иностранцев – несомненна. Стереотипные образы России в общественном мнении стран Запада во многом формировались несколько столетий назад и в ряде своих проявлений, с теми или иными вариациями, существуют по сей день.

2. Название работы — «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV–XVII вв.», которое, одновременно, стало и предметом исследования (с. 9), следует признать некорректным. Такая формулировка не отражает предмет диссертационного исследования, поскольку является слишком абстрактной для исторического труда. Во-первых, в ней не упоминается субъект освещения российской истории (в чьем освещении?), не ясно, о чем или о ком идет речь. Во-вторых, объективность в освещении одного государства, социума, культуры и т.п. представителями других (современниками событий) в принципе не достижима. К ней может стремиться профессиональный историк, но не исторический индивид, воспринимающий культуру Другого/Чужого. Восприятие Другого всегда субъективно, оно определяется неосознаваемыми ценностями и установками своей культуры, историко-культурной средой воспринимающего субъекта, его индивидуальными особенностями и т.д. Восприятие может быть научно интерпретировано, но его нельзя оценивать в категориях «объективности» и «достоверности». Категория достоверности применима к оценке сведений очевидцев о материальных неодушевленных объектах, предметах, простых фактах, но не о людях другой культуры и их свойствах. Автор занимается «исправлением» неточностей и «искажений» реалий русской жизни в сочинениях иностранцев, не отдавая себе отчет в том, что для такого рода сочинений они естественны и неизбежны, так как это изложение впечатлений и определенного, обусловленного различными причинами, ви дения представителей другой культуры.

2. Заявленная В. Р. Мединским цель исследования : «анализ социокультурных и социально-экономических аспектов восприятия Московского государства в свидетельствах иностранцев» (с. 9) в сочетании с его хронологическими рамками («вторая половина XV–XVII в. – с. 7) не соответствует структуре работы. Из 366 страниц основного текста диссертации (разделы II–V, c. 69–437) 266 страниц (72% текста) посвящены второй половине XV–XVI в. Из оставшихся 102 страниц (раздел V) 36 страниц (с. 336–372) относятся к Смутному времени и лишь 65 страниц (с. 336–372) отведены периоду с 1613 по 1700 гг. Из записок иностранцев этого обширного, событийно насыщенного почти векового периода, автором рассмотрены только сочинения Адама Олеария, Адольфа Лизека и Иоганна Корба, а в числе не удостоившихся внимания диссертанта оказались десятки текстов, среди которых информативные и важные для исследования свидетельства Августина Мейерберга, Якова Рейтенфельса, Андрея Роде, лейб-медика царя Алексея Михайловича Самуэля Коллинза, Фуа де ла Невилля, Патрика Гордона и др. Принцип отбора источников автором не обоснован.

4. Сформулированная автором научная проблема , заключающаяся «в обобщении зарубежных материалов, касающихся важнейших аспектов российской истории второй половины XV–XVII веков и аргументированности доказательств их объективности» (с. 9), не выдерживает критики. «Обобщение материалов» не может быть научной проблемой, а конец фразы — «и аргументированности доказательств их объективности» — остается не раскрытым, неясным для читателя.

Этноцентризм не может выступать в науке в качестве критерия достоверности

5. На с. 3 В. Р. Мединский представляет свой главный исследовательский принцип: «Взвешивание на весах национальных интересов России создает абсолютный стандарт истинности и достоверности исторического труда» (с. 3). Между тем это ложное положение, входящее в непримиримое противоречие с принципами научности, объективности и историзма (их перечисление во вводной части диссертации, таким образом, становится пустой формальностью). Этноцентризм/нациецентризм, в каких бы формах он ни проявлялся, никогда не выступал и не может выступать в науке в качестве критерия достоверности или служить основанием научного труда, стремящегося к объективности. Критерии достоверности исторического исследования определяются принципами и методами, имеющими универсальный характер, не зависящими от национальной принадлежности исследователя. Другое дело – учет национальных (цивилизационных) особенностей развития изучаемого сообщества, что необходимо делать для всех социумов и культур с целью выявления общего и особенного в их развитии.

6. В историографическом разделе работы отсутствует значительное количество современных исследований проблемы. В конце XX – начале XXI в. была написана целая серия трудов известных российских историков (не говоря уже о зарубежных), посвященных образу России и русских в восприятии современников, в том числе и иностранцев, в изучаемый период (например, О. Г. Агеевой, М. М. Крома, Л. Е. Морозовой, В. Д. Назарова, А. И. Филюшкина, А. Л. Хорошкевич, М. По и др.). Знакомство с историографическим очерком показывает, что характеристика работ предшественников выполнена весьма избирательно. Многие исследования, внесенные в список литературы, в историографической части диссертации не анализируются; принципиально важным изданиям (например, фундаментальным для изучения темы публикациям «Записок о Московии» Герберштейна 1988 и 2007 гг.) посвящено буквально по одному-двум абзацам (с. 44–45); новейшей литературе вопроса, внесшей принципиально новые взгляды на проблему и давшей первоклассные образцы публикационной культуры и научной критики сочинений иностранцев, отведено около трех страниц (с. 43–46).

Доказывая, что многие сочинения иностранцев изучаемого периода были тенденциозны Мединский не открывает ничего нового

7. Доказывая, что многие сочинения иностранцев изучаемого периода были тенденциозны, содержали недостоверные сведения, создавались под влиянием определенной политической конъюнктуры, формируя, по преимуществу, негативный образ Русского государства в общественном мнении их соотечественников и т.д., В. Р. Мединский не открывает ничего нового. Все это давно известно, прочно укоренилось в российской традиции историописания, восходя в базовых своих положениях как минимум к классическому труду В. О. Ключевского «Записки иностранцев о Московском государстве». О высокой степени субъективности подобных сочинений (как и вообще о высокой степени субъективности любого нарратива) говорится во всех базовых курсах по источниковедению и истории России, читаемых на исторических факультетах наших ВУЗов. Таким же хрестоматийным для учебных программ является тезис о преемственности, взаимосвязи (порой текстуальной), которая просматривается во многих сочинениях иностранцев о допетровской России, об особом влиянии на укоренение стереотипов о России «Записок о Московии» С. фон Герберштейна. Заявляя (на с. 438-439), что все это – результат его оригинального исследования, впервые им сформулированный и доказанный, В. Р. Мединский вводит читателей в заблуждение.

8. Сомнительными являются принципы формирования источниковой базы и методы источниковедческого анализа, применяемые автором, а в результате – вся совокупность промежуточных выводов, которые создают основу для общего заключения исследования.

Вполне естественно, что в диссертации В. Р. Мединского ядром источниковой базы, главным эмпирическим объектом его изучения выступают сочинения иностранцев о России указанного периода; на это справедливо указывает и сам автор, называя эти источники «основными» (с. 51). Однако при этом он считает достаточным использовать не собственно сочинения, а их переводы на русский язык. Между тем в докторской диссертации должны использоваться первоисточники на языке оригинала по наиболее исправным аутентичным изданиям. Это тем более важно, что в диссертации идет речь об интерпретации впечатлений западных авторов о России. Между тем выбор изданий имеет случайный характер. Так, например, записки Генриха Штадена использованы в диссертации по изданию 2002 г., хотя к моменту подготовки диссертации в свет вышло академическое двухтомное издание этого памятника под редакцией Е. Е. Рычаловского. Записки Жака Маржерета «Состояние Российской империи» анализируются по устаревшему изданию 1982 г., а не по новейшему 2007 г. под редакцией Ан. Береловича, В. Д. Назарова и П. Ю. Уварова.

Диссертант пытается давать оценки терминологии авторов сочинений о России на основании вольных переводов

Привлечение только переводов приводит к особо досадным последствиям там, где диссертант пытается давать оценки терминологии авторов сочинений о России. В. Р. Мединский как будто не осознает, что термины, о которых он пишет, принадлежат не оригинальным текстам, а их переводам на современный русский язык. Так, на с. 184-185 он упрекает Герберштейна за то, что он назвал князя древлян Мала «государем», хотя «статус государя он не имел». Затрудни себя автор обращением к оригиналу, он бы мог увидеть, что в латинском тексте стоит термин princeps , а в немецком – F ü rst . И то и другое слово соответствуют русскому князь (каковым и назван Мал в летописях); таким образом, «государь» является результатом вольного перевода, сделанного нашим современником, автор же курьезно обвинил в применении этого термина Герберштейна.

Намерение В. Р. Мединского провести глубокое и всестороннее изучение записок иностранцев в сравнении с «российскими документальными источниками, касающимися конкретных событий и фактов» (с. 8) можно признать перспективным. Действительно, проблема верифицируемости, проверяемости информации, содержащейся в том или ином источнике, решаема только в контекстном перекрестном сравнении. Оно дает простор для использования методов компаративного анализа и позволяет ответить на ряд действительно важных в рамках заявленной проблемы вопросов.

Автор диссертации относит весь массив источников русского происхождения к группе дополнительных (с. 52) и дает их перечень, объединяя по видовому признаку: актовый материал, приказная документация, судебные дела, летописи и хронографы, писцовые, таможенные и записные книги, публицистические сочинения XVI–XVII вв. и другие источники нарративного характера. Практически все перечисленные источники на сегодняшний день опубликованы, однако В. Р. Мединский отмечает, что он широко привлекал и неопубликованные архивные документы, хранящиеся, главным образом, в РГАДА и отчасти в архиве СПб ИИ РАН. В списке использованных источников и литературы всего указано 13 позиций в рубрике «архивные источники». Но есть основания полагать, что В. Р. Мединский едва ли работал с указанными им архивными делами. В его сочинении, на почти четырехстах страницах основного текста, удается обнаружить всего 13 ссылок на архивные фонды, имеющие откровенно номинальный характер (с. 100, 106, 181, 240, 249, 257, 287, 297, 325, 332, 274, 408 и 426). Чаще всего это «глухие» ссылки на дело или просто на опись без указания листов; иногда – с указанием общего количества листов в единице хранения (например, «РГАДА. Ф. 32. Д. 1 (1488–1489). Л. 1–204», с. 181). Ссылки на конкретные листы дела приведены всего в пяти случаях. Это показывает, что автор, скорее всего, не работал с архивными документами (его занятость в читальном зале РГАДА документально не зафиксирована)АДАР , а черпал самые общие сведения о содержащейся в них информации из путеводителя по архиву, а в лучшем случае – из описей, ориентируясь на имеющиеся там заголовки дел или документов. На часть архивных дел, отмеченных в списке использованных источников, в тексте нет даже ссылок.

С «недостоверными» и «тенденциозными» источниками диссертант не церемонится

С «недостоверными» и «тенденциозными» источниками диссертант не церемонится. Он может просто заявить, что «на самом деле все было не так», не обременяя себя поиском доказательств. В иных случаях он прибегает к другому приему: использует оценки из сочинений одних иностранцев в качестве критики мнений других, не учитывая, что и те, и другие могут быть равно пристрастными в своих суждениях. Так, например, высоко оценивая достоверность сведений С. Герберштейна о русской армии (с. 220), автор отчего-то признает «недостоверным» аналогичное описание полевых станов русской армии, данное Р. Ченслером (с. 234); А. Контарини и Г. Перкамот отзывались о Иване III положительно, а Герберштейн – нет, значит, «совершенно очевидно, что австрийский дипломат умышленно очернил Ивана III» (с. 199, 206).

В отдельных случаях такое противопоставление сведений разных авторов выглядит откровенно курьезно. Так, на с. 239 автор пишет: «Противоречивы и сведения Ченслора о бедных людях. Утверждая, что «нет народа на свете, который бы жил так нищенски, как живут здесь бедняки, и что богатые не заботятся о них», он в то же время сообщал о благотворительной деятельности монахов. Вообще данные Ченслора о существовании в Русском государстве нищих и бедняков противоречат известиям Барбаро и Контарини о большом количестве продуктов на русских рынках, которые стоят сущие копейки». Как сообщения авторов конца XV в. о дешевых продуктах на рынках могут опровергать существование более чем полвека спустя (в 1550-е гг.) в стране бедняков, остается загадкой – свою «логику» автор не раскрывает.

В. Р. Мединский, желая доказать необоснованность тех или иных сведений, приводимых в записках иностранных авторов, часто ссылается на информацию, содержащуюся в русских летописях, вероятно, считая ее абсолютно достоверной и очевидно не придавая значения тому, что летописи сами по себе сложный источник, нуждающийся в специальной источниковедческой критике и перекрестной проверке с помощью анализа источников другой видовой принадлежности. При этом он игнорирует сведения других русских источников, если они противоречат его тезисам. Например, многократно опровергая ложные, по его мнению, свидетельства иностранцев о пьянстве русских священников (с. 341, 440 и др.), диссертант обходит вниманием материалы Стоглавого собора 1551 г., где этот порок духовенства был признан самой Русской Православной церковью. Утверждая, что крымцы в 1521 г. дошли только до Коломны, автор ссылается на Воскресенскую летопись, игнорируя показания ряда других, из которых следует, что отдельные отряды достигали подмосковных села Воробьева и Николо-Угрешского монастыря. Диссертант отвергает известие Герберштейна о получении крымским ханом грамоты с обязательством платить дань, хотя аналогичная информация есть в Разрядной книге – официальном документе, к которому ни у одного иностранца доступа не было.

9. Некоторые фрагменты диссертации В. Р. Мединского представляют собой изложение выводов других исследователей, лишенное оригинальности и вдобавок некорректно выполненное. Так, например, большая часть раздела III (с. 182–223) посвящена анализу фактических и интерпретационных ошибок С. Герберштейна, несмотря на то, что подобная работа была проведена комментаторами издания «Записок о Московии» 1988 г. Пересказывая содержание комментариев, В. Р. Мединский ссылается не на них, а на источники комментаторов, при этом не всегда делая это умело. Уличая Герберштейна в желании придать больше достоверности его рассказу о крымском набеге 1521 г., В. Р. Мединский пишет, что австриец указывал на получение информации от польских послов, «которые и стали его информаторами». Диссертант ссылается на следующее издание: «Русская историческая библиотека , т. 35, № 90, с. 605–607» (с. 223). Обратившись к комментариям в издании «Записок…» Герберштейна, увидим, что их авторы указывают: «Литовское посольство во главе с Богушом Войтковым находилось в Москве с 29 авг. по 4 сент. 1521 г. (Сб. РИО . – Т. 35. – № 90. – С. 605–607)» (См.: Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 340). Очевидно, что В. Р. Мединский, во-первых, не видит разницы между литовскими и польскими послами, хотя в то время Польша и Литва, находясь в династической унии, обладали отдельными дипломатическими ведомствами, а во-вторых, путает два широко известных дореволюционных серийных издания источников – «Русскую историческую библиотеку» и «Сборник Русского исторического общества», вероятно, попросту переписав неверно понятые им данные из комментариев к изданию 1988 г.

Автор полагает, что в конце XV в. существовала Украина, которая «тогда называлась Литвой»

10. Фактические ошибки в диссертации многочисленны. Ряд из них справедливо указан в апелляционном письме. Но есть и немало других, которые также могут считаться грубыми. Автор полагает, что в конце XV в. существовала Украина, которая «тогда называлась Литвой» (с. 87); что Далмация в то же время была одной из областей Югославии (с. 152). Он, очевидно, не видит разницы между белым и черным духовенством, когда опровергает сведения Герберштейна о бедственном материальном положении русских священников, напоминая о том, что в XVI в. Русская церковь была крупным земельным собственником «и ни в чем не нуждалась» (с. 212). Автор упрекает Герберштейна за то, что он проводил границу между Европой и Азией по Дону (с. 221), не подозревая, что это традиция, идущая с античных времен. Он путает хрестоматийные даты (набег на Москву Девлет-Гирея датирует 1570 г. вместо 1571 – с. 262; введение опричнины 1566 г. вместо 1565 – с. 265; поход Ивана III на Тверь 1520 г. вместо 1485 – с. 302); утверждает, что Земский приказ был основан только в конце 1570-х гг. (с. 277), хотя первое упоминание этого учреждения в разрядных книгах относится к 1572 г.; опровергая сведения Дж. Флетчера (конец XVI в.) о пьянстве русских и обращая внимание на то, что спиртные напитки в России можно было изготовлять только по большим церковным праздникам, т.е. несколько раз в году, подкрепляет эту информацию ссылкой на Уложение 1649 г. (с. 341), и так далее, и так далее.

Разумеется, отдельные недочеты, ошибки, неточности, опечатки могут быть в любом исследовании. Но в диссертации В. Р. Мединского их количество зашкаливает, являясь системной, качественной проблемой.

Актуальность общего направления исследования В. Р. Мединского — представления иностранцев о России и русских и презентация этих представлений в сочинениях иностранцев — несомненна . Стереотипные образы России в общественном мнении стран Запада во многом формировались несколько столетий назад и в ряде своих проявлений, с теми или иными вариациями, существуют по сей день.
Название работы — «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV-XVII вв.», которое, одновременно, стало и предметом исследования (с. 9), следует признать некорректным.
Такая формулировка не отражает предмет диссертационного исследования, поскольку является слишком абстрактной для исторического труда. Во-первых, в ней не упоминается субъект освещения российской истории (в чьем освещении?), не ясно, о чем или о ком идет речь. Во-вторых, объективность в освещении одного государства, социума, культуры и т.п. представителями других (современниками событий) в принципе не достижима. К ней может стремиться профессиональный историк, но не исторический индивид, воспринимающий культуру Другого/Чужого. Восприятие Другого всегда субъективно, оно определяется неосознаваемыми ценностями и установками своей культуры, историко-культурной средой воспринимающего субъекта, его индивидуальными особенностями и т.д. Восприятие может быть научно интерпретировано, но его нельзя оценивать в категориях «объективности» и «достоверности». Категория достоверности применима к оценке сведений очевидцев о материальных неодушевленных объектах, предметах, простых фактах, но не о людях другой культуры и их свойствах. Автор занимается «исправлением» неточностей и «искажений» реалий русской жизни в сочинениях иностранцев, не отдавая себе отчет в том, что для такого рода сочинений они естественны и неизбежны, так как это изложение впечатлений и определенного, обусловленного различными причинами, ви дения представителей другой культуры.
Заявленная В. Р. Мединским цель исследования : «анализ социокультурных и социально-экономических аспектов восприятия Московского государства в свидетельствах иностранцев» (с. 9) в сочетании с его хронологическими рамками («вторая половина XV-XVII в. — с. 7) не соответствует структуре работы .
Из 366 страниц основного текста диссертации (разделы II-V, c. 69-437) 266 страниц (72% текста) посвящены второй половине XV-XVI в. Из оставшихся 102 страниц (раздел V) 36 страниц (с. 336-372) относятся к Смутному времени и лишь 65 страниц (с. 336-372) отведены периоду с 1613 по 1700 гг. Из записок иностранцев этого обширного, событийно насыщенного почти векового периода, автором рассмотрены только сочинения Адама Олеария, Адольфа Лизека и Иоганна Корба, а в числе не удостоившихся внимания диссертанта оказались десятки текстов, среди которых информативные и важные для исследования свидетельства Августина Мейерберга, Якова Рейтенфельса, Андрея Роде, лейб-медика царя Алексея Михайловича Самуэля Коллинза, Фуа де ла Невилля, Патрика Гордона и др. Принцип отбора источников автором не обоснован.
Сформулированная автором научная проблема , заключающаяся «в обобщении зарубежных материалов, касающихся важнейших аспектов российской истории второй половины XV-XVII веков и аргументированности доказательств их объективности» (с. 9), не выдерживает критики.
«Обобщение материалов» не может быть научной проблемой, а конец фразы — «и аргументированности доказательств их объективности» — остается не раскрытым, неясным для читателя.
На с. 3 В. Р. Мединский представляет свой главный исследовательский принцип : «Взвешивание на весах национальных интересов России создает абсолютный стандарт истинности и достоверности исторического труда» (с. 3). Между тем это ложное положение , входящее в непримиримое противоречие с принципами научности, объективности и историзма (их перечисление во вводной части диссертации, таким образом, становится пустой формальностью). Этноцентризм/нациецентризм, в каких бы формах он ни проявлялся, никогда не выступал и не может выступать в науке в качестве критерия достоверности или служить основанием научного труда, стремящегося к объективности. Критерии достоверности исторического исследования определяются принципами и методами, имеющими универсальный характер, не зависящими от национальной принадлежности исследователя.
Другое дело — учет национальных (цивилизационных) особенностей развития изучаемого сообщества, что необходимо делать для всех социумов и культур с целью выявления общего и особенного в их развитии.
В историографическом разделе работы отсутствует значительное количество современных исследований проблемы . В конце XX — начале XXI в. была написана целая серия трудов известных российских историков (не говоря уже о зарубежных), посвященных образу России и русских в восприятии современников, в том числе и иностранцев, в изучаемый период (например, О. Г. Агеевой, М. М. Крома, Л. Е. Морозовой, В. Д. Назарова, А. И. Филюшкина, А. Л. Хорошкевич, М. По и др.).
Знакомство с историографическим очерком показывает, что характеристика работ предшественников выполнена весьма избирательно. Многие исследования, внесенные в список литературы, в историографической части диссертации не анализируются; принципиально важным изданиям (например, фундаментальным для изучения темы публикациям «Записок о Московии» Герберштейна 1988 и 2007 гг.) посвящено буквально по одному-двум абзацам (с. 44-45); новейшей литературе вопроса, внесшей принципиально новые взгляды на проблему и давшей первоклассные образцы публикационной культуры и научной критики сочинений иностранцев, отведено около трех страниц (с. 43-46).
Доказывая, что многие сочинения иностранцев изучаемого периода были тенденциозны, содержали недостоверные сведения, создавались под влиянием определенной политической конъюнктуры, формируя, по преимуществу, негативный образ Русского государства в общественном мнении их соотечественников и т.д., В. Р. Мединский не открывает ничего нового . Все это давно известно, прочно укоренилось в российской традиции историописания, восходя в базовых своих положениях как минимум к классическому труду В. О. Ключевского «Записки иностранцев о Московском государстве». О высокой степени субъективности подобных сочинений (как и вообще о высокой степени субъективности любого нарратива) говорится во всех базовых курсах по источниковедению и истории России, читаемых на исторических факультетах наших ВУЗов. Таким же хрестоматийным для учебных программ является тезис о преемственности, взаимосвязи (порой текстуальной), которая просматривается во многих сочинениях иностранцев о допетровской России, об особом влиянии на укоренение стереотипов о России «Записок о Московии» С. фон Герберштейна.
Заявляя (на с. 438-439), что все это — результат его оригинального исследования, впервые им сформулированный и доказанный, В. Р. Мединский вводит читателей в заблуждение.
Сомнительными являются принципы формирования источниковой базы и методы источниковедческого анализа, применяемые автором, а в результате — вся совокупность промежуточных выводов, которые создают основу для общего заключения исследования.
Вполне естественно, что в диссертации В. Р. Мединского ядром источниковой базы, главным эмпирическим объектом его изучения выступают сочинения иностранцев о России указанного периода; на это справедливо указывает и сам автор, называя эти источники «основными» (с. 51). Однако при этом он считает достаточным использовать не собственно сочинения, а их переводы на русский язык. Между тем в докторской диссертации должны использоваться первоисточники на языке оригинала по наиболее исправным аутентичным изданиям. Это тем более важно, что в диссертации идет речь об интерпретации впечатлений западных авторов о России. Между тем выбор изданий имеет случайный характер. Так, например, записки Генриха Штадена использованы в диссертации по изданию 2002 г., хотя к моменту подготовки диссертации в свет вышло академическое двухтомное издание этого памятника под редакцией Е. Е. Рычаловского. Записки Жака Маржерета «Состояние Российской империи» анализируются по устаревшему изданию 1982 г., а не по новейшему 2007 г. под редакцией Ан. Береловича, В. Д. Назарова и П. Ю. Уварова.
Привлечение только переводов приводит к особо досадным последствиям там, где диссертант пытается давать оценки терминологии авторов сочинений о России. В. Р. Мединский как будто не осознает, что термины, о которых он пишет, принадлежат не оригинальным текстам, а их переводам на современный русский язык. Так, на с. 184-185 он упрекает Герберштейна за то, что он назвал князя древлян Мала «государем», хотя «статус государя он не имел». Затрудни себя автор обращением к оригиналу, он бы мог увидеть, что в латинском тексте стоит термин princeps , а в немецком — F ü rst . И то и другое слово соответствуют русскому князь (каковым и назван Мал в летописях); таким образом, «государь» является результатом вольного перевода, сделанного нашим современником, автор же курьезно обвинил в применении этого термина Герберштейна.
Намерение В. Р. Мединского провести глубокое и всестороннее изучение записок иностранцев в сравнении с «российскими документальными источниками, касающимися конкретных событий и фактов» (с. 8) можно признать перспективным. Действительно, проблема верифицируемости, проверяемости информации, содержащейся в том или ином источнике, решаема только в контекстном перекрестном сравнении. Оно дает простор для использования методов компаративного анализа и позволяет ответить на ряд действительно важных в рамках заявленной проблемы вопросов.
Автор диссертации относит весь массив источников русского происхождения к группе дополнительных (с. 52) и дает их перечень, объединяя по видовому признаку: актовый материал, приказная документация, судебные дела, летописи и хронографы, писцовые, таможенные и записные книги, публицистические сочинения XVI-XVII вв. и другие источники нарративного характера. Практически все перечисленные источники на сегодняшний день опубликованы, однако В. Р. Мединский отмечает, что он широко привлекал и неопубликованные архивные документы, хранящиеся, главным образом, в РГАДА и отчасти в архиве СПб ИИ РАН. В списке использованных источников и литературы всего указано 13 позиций в рубрике «архивные источники». Но есть основания полагать, что В. Р. Мединский едва ли работал с указанными им архивными делами. В его сочинении, на почти четырехстах страницах основного текста, удается обнаружить всего 13 ссылок на архивные фонды, имеющие откровенно номинальный характер (с. 100, 106, 181, 240, 249, 257, 287, 297, 325, 332, 274, 408 и 426). Чаще всего это «глухие» ссылки на дело или просто на опись без указания листов; иногда — с указанием общего количества листов в единице хранения (например, «РГАДА. Ф. 32. Д. 1 (1488-1489). Л. 1-204», с. 181). Ссылки на конкретные листы дела приведены всего в пяти случаях. Это показывает, что автор, скорее всего, не работал с архивными документами (его занятость в читальном зале РГАДА документально не зафиксирована)АДАР , а черпал самые общие сведения о содержащейся в них информации из путеводителя по архиву, а в лучшем случае — из описей, ориентируясь на имеющиеся там заголовки дел или документов. На часть архивных дел, отмеченных в списке использованных источников, в тексте нет даже ссылок.
С «недостоверными» и «тенденциозными» источниками диссертант не церемонится. Он может просто заявить, что «на самом деле все было не так», не обременяя себя поиском доказательств . В иных случаях он прибегает к другому приему: использует оценки из сочинений одних иностранцев в качестве критики мнений других, не учитывая, что и те, и другие могут быть равно пристрастными в своих суждениях. Так, например, высоко оценивая достоверность сведений С. Герберштейна о русской армии (с. 220), автор отчего-то признает «недостоверным» аналогичное описание полевых станов русской армии, данное Р. Ченслером (с. 234); А. Контарини и Г. Перкамот отзывались о Иване III положительно, а Герберштейн — нет, значит, «совершенно очевидно, что австрийский дипломат умышленно очернил Ивана III» (с. 199, 206).
В отдельных случаях такое противопоставление сведений разных авторов выглядит откровенно курьезно. Так, на с. 239 автор пишет: «Противоречивы и сведения Ченслора о бедных людях. Утверждая, что «нет народа на свете, который бы жил так нищенски, как живут здесь бедняки, и что богатые не заботятся о них», он в то же время сообщал о благотворительной деятельности монахов. Вообще данные Ченслора о существовании в Русском государстве нищих и бедняков противоречат известиям Барбаро и Контарини о большом количестве продуктов на русских рынках, которые стоят сущие копейки». Как сообщения авторов конца XV в. о дешевых продуктах на рынках могут опровергать существование более чем полвека спустя (в 1550-е гг.) в стране бедняков, остается загадкой — свою «логику» автор не раскрывает.
В. Р. Мединский, желая доказать необоснованность тех или иных сведений, приводимых в записках иностранных авторов, часто ссылается на информацию, содержащуюся в русских летописях, вероятно, считая ее абсолютно достоверной и очевидно не придавая значения тому, что летописи сами по себе сложный источник, нуждающийся в специальной источниковедческой критике и перекрестной проверке с помощью анализа источников другой видовой принадлежности. При этом он игнорирует сведения других русских источников, если они противоречат его тезисам. Например, многократно опровергая ложные, по его мнению, свидетельства иностранцев о пьянстве русских священников (с. 341, 440 и др.), диссертант обходит вниманием материалы Стоглавого собора 1551 г., где этот порок духовенства был признан самой Русской Православной церковью. Утверждая, что крымцы в 1521 г. дошли только до Коломны, автор ссылается на Воскресенскую летопись, игнорируя показания ряда других, из которых следует, что отдельные отряды достигали подмосковных села Воробьева и Николо-Угрешского монастыря. Диссертант отвергает известие Герберштейна о получении крымским ханом грамоты с обязательством платить дань, хотя аналогичная информация есть в Разрядной книге — официальном документе, к которому ни у одного иностранца доступа не было.
Некоторые фрагменты диссертации В. Р. Мединского представляют собой изложение выводов других исследователей , лишенное оригинальности и вдобавок некорректно выполненное. Так, например, большая часть раздела III (с. 182-223) посвящена анализу фактических и интерпретационных ошибок С. Герберштейна, несмотря на то, что подобная работа была проведена комментаторами издания «Записок о Московии» 1988 г. Пересказывая содержание комментариев, В. Р. Мединский ссылается не на них, а на источники комментаторов, при этом не всегда делая это умело. Уличая Герберштейна в желании придать больше достоверности его рассказу о крымском набеге 1521 г., В. Р. Мединский пишет, что австриец указывал на получение информации от польских послов, «которые и стали его информаторами». Диссертант ссылается на следующее издание: «Русская историческая библиотека , т. 35, № 90, с. 605-607» (с. 223). Обратившись к комментариям в издании «Записок…» Герберштейна, увидим, что их авторы указывают: «Литовское посольство во главе с Богушом Войтковым находилось в Москве с 29 авг. по 4 сент. 1521 г. (Сб. РИО . — Т. 35. — № 90. — С. 605-607)» (См.: Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 340). Очевидно, что В. Р. Мединский, во-первых, не видит разницы между литовскими и польскими послами, хотя в то время Польша и Литва, находясь в династической унии, обладали отдельными дипломатическими ведомствами, а во-вторых, путает два широко известных дореволюционных серийных издания источников — «Русскую историческую библиотеку» и «Сборник Русского исторического общества», вероятно, попросту переписав неверно понятые им данные из комментариев к изданию 1988 г.
Фактические ошибки в диссертации многочисленны. Ряд из них справедливо указан в апелляционном письме. Но есть и немало других, которые также могут считаться грубыми. Автор полагает, что в конце XV в. существовала Украина, которая «тогда называлась Литвой» (с. 87); что Далмация в то же время была одной из областей Югославии (с. 152). Он, очевидно, не видит разницы между белым и черным духовенством, когда опровергает сведения Герберштейна о бедственном материальном положении русских священников, напоминая о том, что в XVI в. Русская церковь была крупным земельным собственником «и ни в чем не нуждалась» (с. 212). Автор упрекает Герберштейна за то, что он проводил границу между Европой и Азией по Дону (с. 221), не подозревая, что это традиция, идущая с античных времен. Он путает хрестоматийные даты (набег на Москву Девлет-Гирея датирует 1570 г. вместо 1571 — с. 262; введение опричнины 1566 г. вместо 1565 — с. 265; поход Ивана III на Тверь 1520 г. вместо 1485 — с. 302); утверждает, что Земский приказ был основан только в конце 1570-х гг. (с. 277), хотя первое упоминание этого учреждения в разрядных книгах относится к 1572 г.; опровергая сведения Дж. Флетчера (конец XVI в.) о пьянстве русских и обращая внимание на то, что спиртные напитки в России можно было изготовлять только по большим церковным праздникам, т.е. несколько раз в году, подкрепляет эту информацию ссылкой на Уложение 1649 г. (с. 341), и так далее, и так далее.
Разумеется, отдельные недочеты, ошибки, неточности, опечатки могут быть в любом исследовании. Но в диссертации В. Р. Мединского их количество зашкаливает, являясь системной, качественной проблемой.

«В.Р. МЕДИНСКОГО «ПРОБЛЕМЫ ОБЪЕКТИВНОСТИ В ОСВЕЩЕНИИ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XV-XVII вв.» (М., 2011), представленную на соискание ученой степени доктора исторических наук по...»

Рецензия на диссертацию В.Р. МЕДИНСКОГО «ПРОБЛЕМЫ ОБЪЕКТИВНОСТИ В

ОСВЕЩЕНИИ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XV-XVII вв.» (М., 2011),

представленную на соискание ученой степени доктора исторических наук по

специальности - 07.00.02

Известный филолог Д. М. Буланин в статье «Дух празднословия» констатировал факт

появления «некоего класса, весьма значительного раздела книжной продукции России

за последние годы, класса, состоящего из произведений, которые облечены в форму

научных исследований, а по содержанию весьма далеко отстоят от гуманитарных наук в классическом их понимании. Да и от наук вообще как особого направления творческой деятельности человека» (полный текст этой публикации в журнале «Русская литература» можно найти на сайте ученого). К сожалению, подобные процессы затронули также и сферу написания и защиты диссертаций.

Автореферат и отдельные разделы диссертации Владимира Ростиславовича Мединского, опубликованные им самим в интернете после защиты, уже были предметом обстоятельного внимания и разбора со стороны И. В. Карацубы, А. Н. Лобина, В. В. Пенского и других исследователей и блогеров. Они высказали обоснованные обвинения в заимствованиях из чужих работ в автореферате и в «пещерном» уровне работы с источниками. После этого у исследователей и возникли вполне закономерные сомнения относительно качества диссертации В. Р. Мединского. До объявления о ее защите в 2011 году мало кто догадывался о существовании такого специалиста по изучению записок иностранцев о России XV–XVII вв., как Мединский. Основные статьи и книги диссертанта, указанные в автореферате, судя по выходным данным, появились в последние перед защитой диссертации два года. Практически все они вышли в издательстве Российского государственного социального университета, где и происходила защита.

Между тем даже эти пять книг, в которых, как сказано в автореферате, «отражены основные результаты исследования» Мединского, представляют из себя книги-фантомы. Так, следующие якобы написанные Мединским книги отсутствуют во всех крупных библиотеках страны (номера указаны по списку работ в автореферате):

11. Мединский В.Р. Русское государство времени Василия III в «Записках о Московии» С. Герберштейна. Монография. – М., 2009. - 156 с.

12. Мединский В.Р. Первые впечатления европейцев о Русском государстве.

Монография. – М., 2011. 148 с.

Мединский В.Р. Иностранцы о Московии накануне Петровских преобразований.

Монография. – М.: РГСУ, 2010. – 180 с.

14. Мединский В.Р. Россия первой половины XVII века в сочинении Адама Олеария.

Монография. – М., 2009. – 150 с.

15. Мединский В.Р. Проблемы объективности в освещении европейцами российской истории второй половины XV – XVII вв. Монография. – М.: РГСУ,2010. – 380 с.

При попытке ознакомиться с «ваковскими» статьями Мединского выяснилось, что выходные данные ряда статей также подделаны. Так, одна статья так и не была опубликована (Сочинения Барбаро и Контарини о русском государстве второй половины XV века // Социальная политика и социология. № 4. 2011. – С. 160-166). Еще две статьи в автореферате указаны как вышедшие в 2010 году, в то время как настоящий год их публикации - 2011-й. Вероятно, это было сделано для того, чтобы не бросалась в глаза публикация «ваковских» статей Мединского всего за несколько месяцев до защиты диссертации.

Следовательно, Владимир Мединский сознательно ввел в заблуждение членов диссертационного совета, членов экспертного совета ВАК и других специалистов, не имевших возможности оценить реальное число опубликованных им книг и статей.

Напомним, что наличие публикаций является необходимым условием для защиты диссертации.

В. Р. Мединский утверждает, что предмет его исследования - «проблемы объективности в освещении иностранцами российской истории в рассматриваемый период», то есть в XV–XVII века. К сожалению, в диссертации не объясняется, откуда взялся этот предмет исследования. Проблема достоверности известий иностранцев о России с давних пор стоит в исторической науке, однако рассматривается в другом ключе - она подразумевает исследование путей передачи информации, сопоставление оригиналов и переводов, анализ сведений источников.

Поиск «объективности» чаще всего приводит В. Р. Мединского к уличению авторов известий о России в предвзятости. Более того, выявленный диссертантом «субъективный характер» записок иностранцев (он всерьез считает это своим научным достижением) трактуется им как часть единого антироссийского заговора, длившегося почти два века и затронувшего практически всех иностранцев, хоть что-то написавших о России. До Мединского никому из историков не приходило в голову устраивать общий суд над иностранными авторами записок о России и бездоказательно обвинять их в намеренной фальсификации своих известий.

В своей диссертационной работе В. Р. Мединский не справился с первоочередной задачей, которую требует поставленная им проблема изучения всего корпуса иностранных записок о России XV-XVII вв. Дело в том, что о существовании подавляющего большинства источников он просто не знает. Автор диссертации пишет:

«Общее число только переведенных на русский язык записок иностранцев достигает за два века 70 текстов» (с. 23). Мединский основывается на устаревших сведениях из работы Ф.

Аделунга (1846 г., в работе указана ошибочная дата – 1864 г.). Тем временем библиографический труд, вышедший в свет под редакцией П. А. Зайончковского «История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях» (М., Книга, 1976), остался Мединскому неизвестен. В ней «70 текстов» насчитывается по библиографическим описаниям только до начала XVII века. К Смутному времени в этом указателе относится еще порядка 20 источников, к XVII веку – около 30.

Общее число записок иностранцев о России XV–XVII вв. (как переведенных, так и не переведенных), по мнению диссертанта, насчитывает 150 «текстов», указанных в работе все того же Ф. Аделунга (с. 28). Однако в наиболее полном на сегодняшний день аналитическом библиографическом перечне «Московитики», составленном американским профессором Маршаллом По, приводятся другие данные – 223 наименования, учтенных в труде Аделунга (См.: Poe, Marshall T. Foreign Descriptions of Muscovy: An Analytic Bibliography of Primary and Secondary Sources Second Edition Revised, Corrected, and Expanded by Marshall Poe Slavica Publishers, Inc. Copyright © 1995, 1999, 2008 by the author).

Излишне говорить, что В. Р. Мединский ничего не знает о существовании этой современной библиографии записок иностранцев о России. В ней тем временем учтено 638 названий дипломатических реляций, описаний путешествий, дневников и воспоминаний о пребывании в Московии. Если сравнить эту цифру со списком использованных публикаций иностранных записок, который приводит доктор наук Мединский (31 наименование, включая научно-популярные издания), то становится понятно, что диссертант обратился лишь к немногим из существующих источников, отобрал их по собственному усмотрению и использовал лишь те труды, которые были доступны на русском языке.

Историографический обзор в работе В. Р. Мединского содержит ссылки на несколько общих трудов и научно-популярных изданий. Анализ истории изучения текстов записок иностранцев в России и за рубежом отсутствует. Этот раздел диссертационного труда демонстрирует, что у Мединского нет навыков историографического анализа.

Изучение большой научной традиции изучения иностранных известий о России диссертант подменил краткими характеристиками обзорных трудов.

Историкам XIX века Мединский предъявляет неуместные обвинения в том, что они думали не так, как он. Например, характеризуя по сути единственный в историографическом обзоре общий труд об известиях иностранцев о России молодого Василия Осиповича Ключевского «Сказания иностранцев о Московском государстве» (изданный в 1866, а не в 1865 году, как сказано в диссертации), Мединский замечает: «Характерно, что В. О. Ключевский даже не поставил вопрос о том, что некоторые иностранцы умышленно искажали русскую действительность, выполняя политический заказ определенных международных кругов, враждебно настроенных к России» (с. 31). Это действительно «характерно», и один этот факт должен был бы предостеречь диссертанта от наполнения своей работы заведомо политизированным и идеологически ангажированным содержанием.

Кроме работы В. О. Ключевского в своем историографическом обзоре Мединский более или менее подробно говорит о двух книгах - «исследователя» В. Н. Бочкарева «Московское государство XV-XVII вв. по сказаниям современников иностранцев» (1914) и «эмигранта» Г. К. Лукомского – «Московия в представлениях иностранцев XVI–XVII в.»

(1922) (обе книги диссертант отнес к историографическому этапу «до 1917 года» (с. 33-35)).

При этом Мединский умалчивает, что труд В. Н. Бочкарева (кстати, переизданный в 2000 году) – это популяризаторская работа, своеобразный компендиум из записок иностранцев, основное содержание которого составляют подобранные по разным темами выдержки из иностранных известий о Московском государстве. Краткое введение книги Бочкарева представляет из себя всего лишь общий обзор использованных источников.

С книгой Г. К. Лукомского, судя по всему, автор диссертации не знаком вовсе. Иначе трудно объяснить, почему он не заметил подзаголовок этой работы – «очерки П. Н.

Апостола» и не отметил ее библиофильский характер. Автор не претендовал на исследовательскую постановку вопросов, а вводный очерк книги совсем краток. Лукомский выступал всего лишь как издатель очерков парижского библиофила П. Н. Апостола, рассказывавшего о редких изданиях записок и трудов Гербештейна, Олеария и Корба из собственного собрания. Думать, что «Г. К. Лукомский полностью доверял всем показаниям иностранцев и на их основе представлял Русское государство XVI–XVII веков в достаточно темных красках» (с.35), конечно, не приходится. Такой вывод основан только на недоразумении и предвзятости диссертанта.

Второй период историографии выделен в диссертации В. Р. Мединского как время от 1917 года до середины 1980-х годов (с. 37). Однако и здесь изучение историографии подменяется перечислением публикаций источников. При таком подходе неясно, чем отличаются публикации 1920-х и 1930-х годов, а также остается без всякого объяснения утверждение автора о том, что «в первое послевоенное время исследователи не проявляли интереса к переводу и публикации сочинений иностранцев» (С. 39). Диссертант или лукавит, или действительно не понимает истинных трудностей советской историографии. Между тем хорошо известно, что в это время отнюдь не все зависело от исследовательских интересов.

Достаточно вспомнить искажающее влияние идеологических кампаний конца 1940-х годов (например, пресловутую «борьбу с космополитизмом»), и известный перерыв в публикации записок иностранцев в 1940–1950-е годы получит свое настоящее объяснение.

Претензии, которые Мединский предъявляет автору учебника по источниковедению академику М. Н. Тихомирову, посвятившему целую главу характеристике сочинений иностранцев, также абсолютно несостоятельны. «Тихомиров даже не поставил вопрос о достоверности сообщенных в них сведений, – сообщает Мединский. – Не отметил он и то, что использование их в качестве исторических источников невозможно без предварительно изучения и анализа» (с. 41). На примере этих слов хорошо видно, что у диссертанта нет базового исторического образования и он буквально «ломится в открытую дверь». Также очевидно, что он прочитал не весь учебник М. Н. Тихомирова и не знает его трудов. Иначе Мединский наверняка поостерегся бы упрекать в незнании азов исследовательской работы выдающегося историка и основателя целой научной школы источниковедения русского средневековья. Тем более что у самого Мединского, как будет показано ниже, подход к источникам исключительно иллюстративный: он не исследует их, а лишь упоминает об их существовании в обоснование какого-либо общего утверждения.

Обвинение в отсутствии постановки вопроса о достоверности Мединский повторяет впоследствии еще несколько раз, адресуя их также публикаторам ряда академических изданий записок иностранцев. Однако заметим, что эти люди, в отличие от диссертанта, самостоятельно переводили и комментировали источники, исследовали обстоятельства создания текстов и биографии их авторов. Академические издания источников достаточно говорят о понимании их составителями источниковедческих задач, поэтому адресованные им претензии человека, не издавшего ни одного источника, выглядят просто как неуместное вмешательство дилетанта в разговор профессионалов. Тем более что весь так называемый «фактологический материал» взят и пересказан Мединским из «критикуемых» им работ по принципу школьного изложения.

Следующая часть историографического обзора посвящена обзору литературы о записках иностранцев с середины 1980-х годов по настоящее время. Современная историографии темы, по мнению Мединского, исчерпывается двумя-тремя работами. Особо диссертант выделил книгу «Россия в первой половине XVI в.: взгляд из Европы» (М., 1997), составленную О. Ф. Кудрявцевым (о причинах такой избирательности остается догадываться). О. Ф. Кудрявцев, как и другие исследователи, получил от Мединского дежурный упрек в том, что «не поставил вопрос о достоверности сообщенной в этих произведениях информации» (с.46). Н. В. Синицына, С. Г. Яковенко и другие исследователи, участвовавшие в составлении этой книги, Мединским в обзоре не упомянуты. Как положительный пример «критической» работы с записками иностранцев диссертант выделил труд Д. В. Лисейцева о приказной системе Московского государства времен Смуты, имеющий косвенное отношение к теме изучения записок иностранцев о России. При этом Мединским была не замечена работа С. Н. Богатырева – исследователя, который подготовил комментированный перевод на русский язык нового английского источника о России конца XVI в., так называемых «Писаных законов».

Перечень современных трудов по теме диссертации, о которых диссертант не знает или не упоминает, слишком велик, чтобы воспроизводить его целиком. Упомяну только наиболее заметные в современной историографии работы: новые издания записок иностранцев о России, подготовленные классиком этой темы А. Л. Хорошкевич, Г. М. Коваленко, А. С.

Лавровым и другими исследователями (см. например, недавние публикации сочинений Ю.

Видекинда, Де ла Невилля, Г. Штадена, Н. Мархоцкого, Я. Ульфельдта), а также статьи Ю.

Н. Беспятых о проблемах перевода иностранных известий, исследования М. М. Крома и А.

И. Филюшкина.

Зато вместо научного разбора современной российской историографии в диссертации можно встретить скандальную для докторского исследования ссылку: naukashop.com/mod/shop/productID/54541. Эта ссылка ведет на ресурс по торговле рефератами в интернете. Оказывается, именно оттуда в диссертацию В. Р. Мединского попали целые страницы диссертации по культурологи на тему «Социокультурная проблематика французской "Россики" последней трети XVIII века» (2005). Ее автор Н. Ю. Вощинская даже не упоминается диссертантом.

Краткий «обзор зарубежной историографии» в диссертации Мединского представляет собой случайное перечисление некоторых трудов, часть из которых даже не упомянута в списке литературы на иностранных языках. Диссертант не знает монографию профессора А. Каппеллера (1972), выявившего и проанализировавшего 66 немецких брошюр и летучих листков об Иване Грозном. Неведомы ему и многие современные комментированные издания текстов иностранцев, писавших о Московии (см. работы Л. Берри и Р. Крамми).

Впрочем, судя по особенностям «работы» Мединского с зарубежной литературой, она вовсе не была предметом его научного анализа. Названия трудов на иностранных языках заимствованы (вероятно, «для количества») из работ других авторов, публиковавших записки иностранцев: повторяются указанные там страницы (даже если дается ссылка всего на одну страницу из текста иностранной публикации), воспроизводятся ошибки, возникшие при распознавании текстов в интернет-публикациях (например, Pfalz-graien вместо Pfalzgrafen).

– – –

Actenstuecke aus dem geheimen Staatsarchiv zu Berlin aus den Jahren 1578 - 1579. Des Pfaizgrafen Georg Hans Anschlag auf Livland. Mitgetheilt von Th. Schiemann (Mittheilungen aus der livl. Geschichte. 1892. Bd. XV. Heft I. S. 117-159).

Admiralsakten (Die) von Pfalz-graf Georg Hans Grat zu Veldenz (Mittheilungen aus dem Stadtarchiv von Koln. 1889. Heft 15. S. 1 - 55).

Geschichtsliteratur (Die livlaendische) 1886 - 1912. Von Poelchau, Feuereisen. OstenSacken, Wulffius, Arbusow.

Kunz J. J. Die Politik des Pfalz-graien Georg Hans von Veldenz. Bonn, 1912. S. 82.

Pierling Paul. La Russie et Ie Saint-Siege. Etudes diplomatiques. Vol. 2:

Platzhoff Walter. Das erste Auftauchen Russlands und der russische Gefahr in der europ.

Politik. (Hist. Zeit-schrift 1916. Bd. 115. S. 77-93).

Sсhiemann Th. Ein abenteuerlicher Anschlag (Baltische Monatschrift. Bd. 36. Heft 1. S. 21Schiemann Th. Russland, Polen und Livland bis ins 17. Jahrhundert. Bd. II. Berlin, 1887.

UebersbergerH. Oesterreich und Russland seit dem Ende des 15. Jahrhunderts. Bd. 1: von 1488 - 1605. Wien, 1906. S. XVI. 584.

Докторская диссертация В. Р. Мединского, с. 478:

218. Actenstuecke aus dem geheimen Staatsarchiv zu Berlin aus den Jahren 1578 - 1579.

Des Pfaizgrafen Georg Hans Anschlag auf Livland. Mitgetheilt von Th. Schiemann (Mittheilungen aus der livl. Geschichte. 1892.Bd. XV. Heft I. S. 117-159).

219. Admiralsakten (Die) von Pfalz-graf Georg Hans Grat zu Veldenz (Mittheilungen aus dem Stadtarchiv von Koln. 1889. Heft 15. S. 1 - 55).

220. Geschichtsliteratur (Die livlaendische) 1886 - 1912. Von Poelchau, Feuereisen.

Osten-Sacken, Wulffius, Arbusow.

221. Kunz J. J. Die Politik des Pfalz-graien Georg Hans von Veldenz. Bonn, 1912. S. 82.

222. Pierling Paul. La Russie et Ie Saint-Siege. Etudes diplomatiques. Vol. 2:

Arbitrage pontifical. Projets militaires de Bathory contre Moscou. Paris. 1897.

223. Platzhoff Walter. Das erste Auftauchen Russlands und der russische Gefahr in der europ. Politik. (Hist. Zeit-schrift 1916. Bd. 115. S. 77-93).

224. Schiemann Th. Ein abenteuerlicher Anschlag (Baltische Monatschrift. Bd. 36. Heft 1.

225. Schiemann Th. Russland, Polen und Livland bis ins 17. Jahrhundert. Bd. II. Berlin, 1887.

226. UebersbergerH. Oesterreich und Russland seit dem Ende des 15. Jahrhunderts. Bd. 1:

von 1488 - 1605. Wien, 1906. S. XVI. 584.

После такой «работы» с зарубежной научной литературой разговор о каких-либо историографических наблюдениях диссертанта становится излишним. Достаточно лишь констатировать, что зарубежную историографию В. Р. Мединский не изучал.

Не лучше обстоит дело и с характеристикой источников по теме диссертации. В. Р.

Мединский подменил его кратким обзором существующих источников по истории XV-XVII вв., не имеющим никакой самостоятельной ценности. Итак, в качестве основного источника своей работы Мединский выделяет записки иностранцев. Диссертант пишет: «Эти памятники, как правило, дошли до настоящего времени в составе старопечатных книг» (с. 51). Между тем «старопечатными», как известно, называются книги, напечатанные на церковно-славянском языке. К западноевропейским изданиям этот термин в книговедческой литературе не применяется. Неслучайно В. Р. Мединский упоминает только о существовании библиотеки Российского государственного архива древних актов, но не упоминает о других крупных собраниях, в которых содержатся прижизненные издания записок иностранцев о России: «Россика» в собрании Российской национальной библиотеки, Музей книги Российской государственной библиотеки.

Перечисление других материалов, которые, как пытается убедить читателя Мединский, были привлечены им в ходе работы, носит характер общих сведений о видах источников.

Их обзор не связан с основным содержанием диссертации, к тому же содержит утверждения, показывающие, что диссертант имеет очень приблизительные знания о предмете. Например, Мединский пишет: «Еще хуже обстоит дело с документацией Разрядного приказа - полностью она сохранилась только с 1594 года…». Откуда взялась эта произвольная дата определить невозможно, историкам эпохи она неизвестна, а о хорошей сохранности документов Разряда на рубеже XVI–XVII вв. говорить не приходится.

Последние известные диссертанту публикации актового материала датированы 1960-ми годами, хотя с тех пор было опубликовано немало фундаментальных трудов такого рода:

«Акты Русского государства», «Акты служилых землевладельцев» и т.д. Диссертант также упоминает об использовании «дополнительных источников» для перепроверки сведений иностранцев, однако если они и использовались, то исключительно с иллюстративными целями.

В списке литературы в диссертации перечислено всего 13 архивных источников, включая карточные каталоги двух книжных фондов РГАДА. Однако описания материалов посольских книг (№№ 1–6 из списка архивных источников в диссертации) дословно воспроизводят текст из их известного обзора, составленного Н. М. Рогожиным «Обзор посольских книг из фондов - коллекций, хранящихся в ЦГАДА (конец XV – начало XVIII в.) (М., 1990). Вся работа Мединского свелась к сокращению «излишней» для диссертанта информации и к переделке указания количества листов: например, в указателе Рогожина – «721 л.», а диссертант пишет, что использовал «лл. 1-721». Большой труд! Остается повторить вслед за А. Н. Лобиным, автором статьи «Пещерное источниковедение», опубликованной на сайте polit.ru: «Лично я сильно сомневаюсь, что диссертант, не имеющий базового исторического образования, читал в подлинниках все дела (подчеркиваю - несколько тысяч страниц скорописи XVI–XVII вв.), якобы использованные в диссертации». Следовательно, и описания якобы использованных диссертантом «дополнительных» архивных источников взяты из чужих обзоров и публикаций.

Пересказ исторических обстоятельств, биографий авторов иностранных известий о России основан на чужих работах. Исследование подменено домыслами, стилистика которых совершенно не соотносится с диссертационным исследованием.

Диссертация В. Р. Мединского включает в себя следующие выделенные диссертантом «разделы»:

РАЗДЕЛ II. Развитие Московского централизованного государства во второй половине XV-XVI вв. в свидетельствах европейцев (с. 69) РАЗДЕЛ III. Правление Василия III по свидетельству Сигизмунда Герберштейна (с.

142) РАЗДЕЛ IV. Россия периода царствования Ивана Грозного в оценках современников (с. 227) РАЗДЕЛ V. Образ России XVII века в трактовке зарубежных авторов (с. 295) В разделах II–IV разделах диссертант последовательно «разделывается» с Барбаро и Контарини, Герберштейном, Штаденом и Шлихтингом, Поссевино и другими авторами.

Попутно достается правителям разных стран, обвиненным в «чернении» (с. 110) Русского государства. Исследователя, который будет знакомиться с текстом диссертации В. Р.

Мединского, ждет немалое интеллектуальное испытание, поскольку работа обильно сдобрена глубокомысленными заключениями, вопросы о происхождении которых могут поставить в тупик. Рецепт работы В. Р. Мединского прекрасно раскрыт все тем же А. Н.

Лобиным. Позволю себе еще одну цитату. Мединский, как пишет А. Н. Лобин, «берет отдельный эпизод из сочинений иностранцев, и сравнивает его с тем, «как должно быть на самом деле», а затем выносит свой вердикт – говорит правду или неправду автор сочинения о России. Мединский оценивает источник с позиций собственных представлений об эпохе и выдает свои субъективные оценки за объективизм. То есть вместо анализа текстов сочинений XV-XVII вв., их списков и изданий, выявления текстуальных заимствований, источников информации, политических воззрений авторов, идеологических составляющих и т.

Д. диссертант с дилетантской легкостью рассуждает о том, что записки такого-то путешественника «не несут негативной окраски» по отношению к России, а у этого сплошной негатив, тот врет, а этот преувеличивает. Такой подход представляет собой яркое свидетельство наивных представлений Мединского о критике исторического источника… В современном научном сообществе судить личности и события прошедших веков с колокольни ценностей XXI века антинаучно и бесперспективно».

Статья А. Н. Лобина дает достаточное представление о методах работы диссертанта с ранними источниками XV– XVI вв. (особенно в разделе диссертации В. Р. Мединского про Сигизмунда Герберштейна) и избавляет нас от необходимости повторного разбора. Обращение к другим частям диссертации показывает, что вся она выстроена по одной графоманской методике. В. Р. Мединский выбирает одного автора (читал источники автор, напомню, в русском переводе, а не в оригинале), пересказывает прочитанные у публикаторов и комментаторов биографические сведения, «критически» перечисляет некоторые известия и опровергает их с помощью своих собственных рассуждений.

Своеобразный взгляд на хронологию дал основание Мединскому рассматривать хорошо известное сочинение Джильса Флетчера «О государстве Русском», изданное в 1591 году, в посвященном XVII веку разделе диссертации (с. 295–437). При характеристике же известий Джильса Флетчера Мединский последовательно настаивает на том, что главная цель англичан в России состояла в уходе от ответственности за финансовые махинации, приведшие к упадку в торговых делах с Россией (?!). При этом Мединский полагает, что ему должны верить на слово.

По-своему диссертант трактует и известие Флетчера о драме с гибелью сына Ивана Грозного, считая, что «из-за отложения солей» (?!) Грозный не мог нанести сыну царевичу Ивану смертельный удар. Поразительна логика Мединского и в трактовке известия Джильса Флетчера об угрозе жизни царевичу Дмитрию. На основании того, что он встретил имя кормилицы Ирины Тучковой в Следственном деле 1591 года, автор диссертации считает возможным опровергнуть свидетельство Флетчера о гибели царевича от яда кормилицы. «Данный факт позволяет в очередной раз уличить английского дипломата во лжи» (с. 309), уверяет читателя Мединский, наверное, полагая, что при дворе царевича Дмитрия была только одна кормилица или мамка.

В. Р. Мединский не доверяет и свидетельству Флетчера, рассуждавшего о возможных правах ливонской королевны Марии Владимировны на русский престол. Ход его размышлений сводится к тому, что она всего-то троюродная сестра царя, «т.е. достаточно дальняя родственница» (трюизмы диссертанта заслуживают отдельного разбора), к тому же женщина - о каких правах можно было вести речь? Увы, но именно подобные научные «доказательства», свидетельствующие о глубоком непонимании реалий средневековой России, и выдаются диссертантом за научные достижения.

Беда в том, что если иностранцу простительно в чем-то «не разобраться», то сам диссертант обычно еще хуже понимает то, что берется критиковать. Например, патриотично протестуя против упоминания Флетчером «тирании» в России, В. Р. Мединский заключает:

«Напротив, сменяемость лиц, занимавших государственные должности, была признаком демократических традиций» (с. 310). Что имеется в виду в этом пассаже, должно быть, ведомо только самому Мединскому. Как связан с «демократическими традициями»

принцип местничества, пронизывавший все назначения на службу? Знаком ли Мединский с темой борьбы аристократических кланов в Боярской думе? Понимает ли, какое место занимали отношения родства в русском средневековом обществе?

У Мединского «получается» (это любимый вводный оборот в лексике диссертанта), что «сочинение английского дипломата было злобной клеветой на Русское государство, ее правителя и народ» (с. 323). Незнание историографии оказывает диссертанту плохую услугу: Мединскому неизвестно, что перевод многострадального сочинения Джильса Флетчера попал у нас под цензурный запрет еще в середине XIX века. Новейший «критик»

прямо продолжает в этом случае линию графа Уварова – известного проводника триады «самодержавие-православие-народность».

Стилистика диссертации В. Р. Мединского ближе всего к тому, что в советской исторической науке называлось «критикой буржуазной историографии». Критика эта базировалась на том, что авторы, не владеющие марксистско-ленинской методологией, не достигли требуемых высот познания и заведомо ущербны, поэтому ничего не смыслят в истории. Только с недоумением можно наблюдать возрождение подобного подхода, особенно применительно к авторам иностранных записок о России XV–XVII веков. Они также огульно обвинены Мединским в намеренном искажении действительности. Англичанам, полякам, итальянцам, грекам и австрийцам, как предпочитает писать диссертант (еще есть резиденты – торговые агенты, сразу же записанные в шпионы), противопоставлен заслон из суждений самого Мединского. Его собственные взгляды и оказываются в итоге главным критерием истины в тексте диссертации, а точнее - их ярко выраженная партийность, поскольку диссертант явно искренне убежден, что находится на передовом крае борьбы с фальсификаторами русского прошлого.

Большинство «наблюдений» В. Р. Мединского сделано с позитивистской уверенностью обладания знанием о том, как все было «на самом деле». Он убежден, что все плохое иностранцы переписывали друг у друга, в желании намеренно исказить светлый образ нашей страны, ее людей, веры и обычаев. И только ему, В. Р.

Мединскому, удалось раскрыть этот заговор, о котором большинство историков, начиная с великого В. О. Ключевского, даже не подозревало. Комплекс идей диссертанта не подлежит проверке: он основан на вере (или, скорее, самоуверенности) Мединского, поэтому полемика с его взглядами становится бессмысленной. Приведем без комментариев несколько примеров из разных разделов диссертации Мединского. В них вполне раскрывается «исследовательский» стиль диссертанта:

«Исходя из сведений итальянца, получается, что, хотя русские люди и были склонны к пьянству и безделью, но закон, изданный великим князем, запретил им бражничать и отлынивать от работы. В итоге они стали вести примерный образ жизни». (С.

83) «Следует отметить, что в русских источниках нет данных о том, что в Москве было много харчевен и в них местное население обедало. Напротив, известно, что на обед все разъезжались по домам и после него спали». (С. 84) «На самом деле в России развивались такие же научные знания, как и во многих европейских знаниях: философия, география, астрономия в форме астрологии и др.»

(С. 165) «На самом деле хорошо известно, что русские люди были очень религиозными и часто делали щедрые пожертвования в храмы. Еще в XIV веке сложился значительный земельный фонд, который принадлежал московской митрополии.

Поэтому русская церковь была крупным феодальным владельцем и ни в чем не нуждалась. К тому же священники получали большие доходы за многочисленные службы: крестины, венчание, отпевание и т.д. Они имели собственные земельные участки и даже отдавали деньги в рост, т.е. занимались ростовщичеством». (С.

212) «На самом деле в русских семьях существовало четкое разделение обязанностей.

Поэтому муж считался полновластным хозяином на своей половине дома, а жена – на своей». (С. 219) «На самом деле на Руси в XVI веке холопами становились люди, которые нанимались на определенных условиях и на конкретное время в услужение к другим людям, как правило, бедные – к богатым». (С. 220) «Ложью были и данные о массовой расправе над евреями. Только двое или трое из них были насильственно крещены и утоплены. Остальных просто изгнали из города».

(С. 283) «На самом деле на Руси с древнейших времен при церквях и монастырях существовали общеобразовательные школы (С. 322).

«На самом деле между греческим и русским языками мало общего. Сходство имеет только написание некоторых букв». (С. 327) «На самом деле, как уже отмечалось, на Руси очень уважали образованных людей».

(С. 344) «На самом деле, как известно, до удачного похода на Казань 1552 года было только два неудачных. (С. 361) «На самом деле, как известно из русских летописей, первой столицей Древней Руси был Новгород, потом - Киев». (С. 385).

В следующих цитатах из диссертации Мединского содержатся его характеристики русских самодержцев XVI–XVII вв.:

Иван Грозный:

«В трактате «О государстве Русском» писалось, что Иван Грозный отрубал головы всем людям, которые решались на него посмотреть, но ему были неприятны. Если бы это происходило в реальности, то Русское государство просто обезлюдело бы»

– – –

«Царь Борис, действительно, страдавший от подагры, никогда бы не стал лечиться снадобьем, приготовленным далеким от медицины человеком» (С. 387)

Царевич Дмитрий:

«Острым умом, по мнению англичанина, отличался только царевич Дмитрий, но ему перерезали горло». (С. 333) «Младшего брата, царевича Дмитрия, царь не считал законнорожденным и отказывался включать в свой родственный круг». (С. 335) «Как известно, в грамотах самозванца была выдвинута версия о подмене Дмитрия другим ребенком и убийстве подложного царевича людьми Годунова. Этим объяснялись его скромные похороны». (С. 343-344)

– – –

«Действительно, латынь Лжедмитрий не знал, поэтому в своей подписи на этом языке допускал ошибки. Не был он и поляком, поскольку являлся беглым монахомрасстригой. Это было установлено ищейками царя Бориса». (С. 349)

– – –

«В Кремле, старинной царской резиденции, он отказывался жить, предпочитая ночевать где попало». (С. 427) «Во-первых, Петр любил принимать пищу под пушечные залпы. Во-вторых, во время пиров по его требованию использовали потешный серный огонь, устраивали фейерверки, носили чаши с подожженным высушенным табаком. В-третьих, на них присутствовали молодые и красивые женщины, специально приглашенные, и лица, переодетые в костюмы духовных чинов. Все это веселье с обильным употреблением вина называлось Вакханалией». (С. 428) Отдельного цитирования заслуживают и некоторые интерпретации иностранных известий, наполненные собственными объяснениями Мединского, носящими иногда комических характер:

«Свидетельством варварства русских людей, по мнению голштинца, была их нелюбовь к свободным искусствам, высоким наукам и нежелание ими заниматься.

Его возмущало, что в России астрономия и астрология считались волшебством, а анатомирование трупов вызывало отвращение. В качестве примера невежества русских людей Олеарий поместил рассказ об одном иностранце-цирюльнике, хранившем дома скелет. Однако он не пояснил, какие люди не понимали суть астрономии и астрологии и какие испугались шевелящегося скелета. Вероятнее всего, это были простые обыватели, а не элита русского общества, среди которой, наверняка были образованные люди». (С. 386-387) «На фоне их поведения, доходящего до смертоубийства, русские люди выглядели просто расшалившимися детьми». (С. 388 - о голштинских послах).

«В заключение вышла его жена-красавица с родственницей и с поклоном поднесла каждому гостю чарку с водкой. Все это свидетельствовало о том, что обед проходил чинно и благонравно». (С. 389) «Аналогичную ситуацию можно наблюдать и в главе о положении русских женщин.

Олеарий повторил данные Герберштейна и Петрея о том, что русские женщины склонны к ругани с мужьями, любят напиваться и испытывают симпатию к чужим парням. За это мужья их якобы сильно избивали. Но те терпели и считали побои проявлением мужской любви». (С. 394-395) «Но голштинский дипломат, видимо, захотел представить Россию более отсталой страной, чем она была на самом деле.

Для этого он даже написал, что русские люди только сейчас стали улучшаться, поскольку сильно подражают немцам. Как видим, он не смог удержаться от европейского снобизма по отношению к представителям иного народа». (С. 400) «Новшеством, замеченным Олеарием, следует считать и то, что дороги в Русском государстве стали ровными». (С. 403) «Участие женщин в составе австрийского посольства свидетельствовало о том, что поездку в Москву уже не считали опасной. Члены семьи посла знали, что в России им ничего не угрожает, напротив, там они смогут получить много интересных впечатлений и недорого приобрести роскошные меха». (С. 410) «Хотя встреча Нового года была очень важным праздником, пир по этому поводу в царском дворце устроен не был. Из сочинений иностранцев XVII века, в том числе и Лизека, можно сделать вывод о том, что ни при Михаиле Федоровиче, ни при Алексее Михайловиче широкомасштабные застолья в дворце уже не устраивались. Послам рекомендовалось попраздновать одним» (С.412) «Представленный Лизеком выезд царицы, показывает, что она становилась самостоятельным публичным человеком. Подданные должны были видеть не только государя, но и его супругу.» (С.413) «В отличие от ряда иностранцев, Лизек считал русских женщин красивыми и умными. Но ему, как и другим, не понравилось, что они сильно красились и без этого не показывались на глаза посторонним людям. Вслед за Олеарием он полагал, что главными занятиями женщин было посещение бань, купание в реке и качание на качелях. Но его рассказ о том, что в одном саду он видел 300 наяд, шедших купаться после мытья в бане, выглядит выдумкой. В то время не существовало общественных бань, в которых, могли бы одновременно мыться 300 женщин. К тому же имперское посольство было в Москве в осенне-зимний период, когда массового купания в реках уже не практиковалось.» (С. 419) В. Р. Мединский нередко старается убедить читателя в намеренном распространении «черных мифов» о России (об этом им уже написаны целые тома популярной литературы, по какой-то причине названные им монографиями (?!) и включенные в список литературы).

В случае обнаружения «черного мифа», Мединский сразу переходит на ответные обвинения, адресованные не только авторам сочинений о России XV–XVII вв., но и всем иностранцам, противопоставляя им идеальных высоконравственных русских людей:

«Данные датчанина о содомии, несомненно, были выдумкой, поскольку все иностранцы, положительно относившиеся к России, писали, что у русских людей было прирожденное отвращение к порокам». (С. 389) «Ежедневно могли пить только иностранцы, они же носили чулки, которые русские люди заменяли носками». (С. 391) «Напрашивается вывод о том, что иностранцы умышленно очернили русских женщин, видя их только издали. К тому же на основе памятников книжной культуры и фольклора у исследователей сложилось представление о том, что русскому народу были чужды всевозможные пороки, и в целом русские люди были высоконравственны». (С. 395) «Новое появилось и в облике русских людей: некоторые красивые женщины отказывались сильно белить лицо и краситься». (С.404) «Но на самом деле русские люди, по сравнению с иностранцами, были настоящими трезвенниками. Ведь им разрешалось употреблять спиртные напитки всего несколько дней в году, по четырем большим церковным праздникам. Иностранцы же пили беспробудно и ежедневно. (C. 441) Из приведенных цитат можно заметить, что В. Р. Мединский, хорошо знакомый с основами пиара, использует повышенную частотность в употреблении некоторых слов и оборотов, в стремлении создать необходимое ему впечатление, доказать «достоверность» своих умозаключений. Достаточно репрезентативно лексику диссертанта Мединского могут маркировать следующие слова:

– – –

Избавляя читателя рецензии от пафосных уроков диссертанта, процитирую одну из рекомендаций В. Р. Мединского, откровенно объяснившего, зачем он написал диссертацию. Мединский пишет: «нужна отдельная государственная историкопропагандистская организация. Она должна заниматься вопросами изучения и сохранения исторического наследия, вопросами исторической памяти и исторической пропаганды.

Диссертант считает, что эта организация должна решать контрпропагандистские задачи»

(С. 452). Как можно заметить по деятельности Российского исторического общества, а также по данному Мединскому поручению курировать процесс создания «единого учебника» по истории России, практическую значимость диссертации все-таки оценили.

Вернемся к цитате из статьи «Дух празднословия», которой начиналась эта рецензия.

Подметив явление нового пласта квазиисследовательской литературы в гуманитарных науках, Д. М. Буланин писал, что она обычно «не предзназначена для чтения, автору не нужен читатель – нечто неизвестное книжной культуре прошлого и, вероятно, с трудом постигаемое разумом тех, кто оперирует категориями этой культуры». Казус с «докторской диссертацией» В. Р. Мединского показывает, что у этой болезни есть и другие симптомы, а для ее лечения необходимы общие усилия гуманитариев.

Вячеслав Козляков, доктор исторических наук

Похожие работы:

«ВСТУПЛЕНИЕ Мы были свидетелями создания Евросоюза, сексуальной революции, расцвета гомосексуализма и т.д. Мы были безучастны к этим явлениям, так как они происходили там, в далекой благополучной Европе. Благополучие и социальная защищенность были вескими аргументами в призывах равняться на европейские достижения. Сегодня мы открываем для себя европейские ценности и зачастую приходим в ужас от их безнравственности. Но эта аморальность на Западе стала повседневной реальностью, так как закреплена...»

«1. Цели освоения дисциплины Цели изучения дисциплины «Демография» – изучить законы естественного воспроизводства населения в их общественно-исторической обусловленности, познакомиться с базовыми основами демографии, дать представление о главных демографических закономерностях, уяснить особенности территориальной специфики народонаселения, ознакомить студентов с показателями и методами анализа демографических процессов, научить понимать демографические проблемы своей страны и мира, оценивать их...»

«МИНСКОЕ ВЫСШЕЕ ВОЕННОПОЛИТИЧЕСКОЕ ОБЩЕВОЙСКОВОЕ УЧИЛИЩЕ (1980 – 1992 гг.) – ИСТОРИЯ В ЛИЦАХ ИСПОЛНИТЕЛИ ВОЕННО-НАУЧНОГО ТРУДА Полковник Басак Андрей Васильевич заместитель начальника академии по идеологической работе, научный руководитель темы. Ветеран МВИЗРУ, полковник в отставке, кандидат технических наук, доцент Фомичев Юрий Иванович – автор идеи увековечить память о своих собратьях – педагогах и командирах Минского высшего военно-политического общевойскового училища, смысл жизни которых...»

«В современном мире наряду с глобализацией происходят процессы регионализации - перераспределения властных компетенций государства на наднациональный или субнациональный (региональный) уровень. В условиях глобализации регионы становятся менее управляемыми на национальном уровне. На первое место выходят проблем конкурентоспособности регионов, повышение которой возможно при использовании не только экономических, но и местных исторических, социокультурных, экологических и других особенностей. Особо...»

«Марк Блиев Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений Марк Блиев Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений. Введение С тех пор как современная Грузия встала на путь создания независимой государственности и перед ней возникли проблемы территориальной целостности, заметно повысился интерес к российско-грузинским отношениям и, в контексте этих отношений, к теме традиционного осетино-грузинского взаимодействия. Пытаясь хотя бы частично удовлетворить читательские запросы,...»

«А.А.Белик Антропология религии Гл. 1 Общая характеристика антропологии религии. Рационалистическое понимание религии (интеллектуалистский подход). Общая характеристика. Изучение значения религии для истории человечества, а также исследование эволюции религиозных верований было центральным предметом нарождавшейся во второй половине ХIХ века культурной (социальной) антропологии. Анализ религии в динамике, рассмотрение различных форм верований традиционных обществ составило фундаментальный вклад в...»

«Перевод с английского под редакцией Дарьи Тимченко издательство аст Москва УДК 002 ББК 73 Г54 This edition is published by arrangement with InkWell Management and Sy nopsis Liter ary Agency Художественное оформление и макет Андре я Бондаренко Глик, Джеймс Информация. История. Теория. Поток / Дж еймс Глик; пер. с английского Г54 М. Кононенко. - Москва: АСТ: COR PUS, 2013. - 576 с. ISBN 978-5-17-080465-8 Писатель и популяризатор науки Джеймс Глик рассказывает о том, как наше отношение к...»

«И 1’200 СЕРИЯ «История науки, образования и техники» СО ЖАНИЕ ДЕР Памяти первого главного редактора Редакционная коллегия: этого тематического выпуска Виктора Ивановича Винокурова. 3 О. Г. Вендик (председатель), ПОЧЕТНЫЕ ДОКТОРА САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО Ю. Е. Лавренко ГОСУДАРСТВЕННОГО ЭЛЕКТРОТЕХНИЧЕСКОГО (ответственный секретарь), УНИВЕРСИТЕТА ЛЭТИ В. И. Анисимов, А. А. Бузников, Ю. А. Быстров, Почетный доктор Санкт-Петербургского государственного Л. И. Золотинкина, электротехнического...»

«Пилотные варианты школьного и муниципального этапа Всероссийской олимпиады школьников по истории 2015-2016 учебного года Составлены к.и.н., доц. А.А.Талызиной, к.и.н., доц. Д.А.Хитровым, к.и.н., доц. Д.А.Черненко. Использованы методические разработки Центральной предметнометодической комиссии по истории, региональных методических комиссий г. Москвы и Вологодской области.ВСЕРОССИЙСКАЯ ОЛИМПИАДА ШКОЛЬНИКОВ ПО ИСТОРИИ. ШКОЛЬНЫЙ ЭТАП. 5 КЛАСС. Пилотный вариант заданий Фамилия, имя Класс Задание 1....»

«Михаил Юрьев Третья империя http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=161235 Юрьев М. «Третья Империя. Россия, которая должна быть»: Лим-бус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина»; СПб.; 2007 ISBN 5-8370-0455-6 Аннотация Мир бесконечно далек от справедливости. Его нынешнее устройство перестало устраивать всех. Иран хочет стереть Израиль с лица земли. Америка обещает сделать то же самое в отношении Ирана. Россия, побаиваясь Ирана, не любит Америку еще больше. Мусульмане жгут пригороды Парижа....»

«у к. СОЮЛА ССР академия на с К. Ail совет ЭТНОГРАФИИ И ЗД А ТЕЛ ЬС ТВ О АКАДЕМ ИЙ Н А уК СССР М о сж в а У Г сп и и, г Jo ас! Редакционная коллегия Редактор профессор С. П. Т олстов, заместитель редактора доцент М. Г. Л евин, член-корреспондент АН СС.Р А. Д. У дальцов, Н. А. К и сл я к о з, М. О. К о св ен, П. И. К уш нер, Н. ti. Степан о » Ж урн а л выходит четыре раза в год Адрес р е д а к д н и: М о ск в а, В олхонка 14, к. 326 Г1еч. лист. 113/4 Уч.-издат. л. 17,62 А03896 Заказ 2887...»

«Александр Иванович Введенский как логик. Часть I Б. В. Бирюков, Л. Г. Бирюкова abstract. The paper is devoted to the logical ideas and the biography of the promonent Russian thinker Alexander Ivanovich Vvedenskiy (1856– 1925). Ключевые слова: А.И. Введенский, история логики, философская логика Александр Иванович Введенский (1856–1925) - выдающийся русский философ и религиовед, занимавшийся также логикой и психологией. А.И. учился на математических факультетах университетов Москвы и Петербурга,...»

«ББК 7. 03 УДК 85:103 (2) А 46 ISBN 5-7591-0245-1 Александров Н.Н. Генезис ментального хронотопа. Книга 1. Генезис представлений о времени. – Москва: Изд-во Академии Тринитаризма, 2011. – 335 с. Во второй работе цикла “Формула истории”, созданного в рамках системогенетической парадигмы, анализируются вопросы глобального развития человечества в ракурсе ментального хронотопа. Проблемы моделей времени и пространства рассматриваются эволюционно, как преемственный и усложняющийся исторический...»

«ИЗ ИСТОРИИ НАУКИ ИЗДАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КАФЕДРЫ ИСТОРИИ ДРЕВНЕГО МИРА И СРЕДНИХ ВЕКОВ ННГУ в 1990-е – начале 2000-х гг. А.В. Махлаюк Созданная в 1975 г. после разделения кафедры всеобщей истории, кафедра истории древнего мира и средних веков в своей научной и научно-методической работе опиралась и опирается на те традиции, которые были заложены такими выдающимися учеными факультета, медиевистами и антиковедами, как С.И. Архангельский, Н.П. Соколов, В.Г. Борухович. Эти традиции и начинания,...»

«Текущая деятельность и история развития ТОС в Свердловской области А. Яшин, Л,Струкова Центр экологического обучения и информации, г. Екатеринбург ВВЕДЕНИЕ В настоящее время местное самоуправление в Российской Федерации составляет одну из основ конституционного строя. Его положение в системе российского общества определяется тем, что оно наиболее приближено к населению, им формируется, и ему подчинено. Территориальное общественное самоуправление (ТОС) является составной частью местного...»

«МУК «ТБК г. Тольятти» Библиографический отдел Олимпийское движение (посвящается 30-летию проведения Летних Игр XXII Олимпиады в Москве в 1980 году и проведению XXII Зимних Игр в Сочи в 2014 году) Библиографический дайджест Тольятти, 2010 СОДЕРЖАНИЕ От автора-составителя История Олимпийских игр Олимпийские игры от зарождения до упадка Организация Игр Олимпионики Четырежды рожденная. Первая Олимпиада Нового времени Зимние Олимпийские Игры Современное олимпийское движение Международный олимпийский...»

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МИР СЛОУ ФУД СПУТНИК Slow Food ® Graphic © areagrafica Автор текста Джон Ирвинг, Сильвия Чериани Редакционная коллегия Сильвия Чериани Виктория Смелкова Татьяна Мельникова Художественный редактор Паоло Рубеи Перевод на русский язык Виктория Смелкова, Юлия Вистунова, Юлия Алексейчик Обложка Photo © Kunal Chandra © Copyright Slow Food Все права защищены СОДЕРЖАНИЕ 1. ВКУСНО, ЧИСТО И ЧЕСТНО 4 6. МЕРОПРИЯТИЯ История создания 4 Салон Вкуса и Терра Мадре 52 Философия 6 Выставка...»

«СИМВОЛ ЭПОХИ: ЛЮДИ, КНИГИ, СОБЫТИЯ ХРАНИТЕЛИ ВРЕМЕНИ: АРХИВ, МУЗЕЙ, БИБЛИОТЕКА УДК 94(027.1:929)(470)Крым Лапченко Е.В.*, Лапченко В.Ю.** Е.В. Лапченко В.Ю. Лапченко «.Чтобы ничто, могущее увеличить духовное богатство человечества, не погибало» К 100-летию Карадагской научной станции им. Т.И. Вяземского _ *Лапченко Елена Витальевна, младший научный сотрудник Карадагского природного заповедника (Феодосия, Республика Крым) E-mail: [email protected] **Лапченко Валентина Юрьевна, заведующая...»

«УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ КАЗАНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА Том 148, кн. 4 Гуманитарные науки 2006 УДК 930 ОТЕЦ И СЫН ПЕТРОВСКИЕ: ДВА ПОКОЛЕНИЯ КАЗАНСКОЙ ШКОЛЫ СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ Г.П. Мягков, Н.И. Макарова Аннотация Статья посвящена истории казанской школы славяноведения в период второй половины XIX – первой четверти XX вв., представленный двумя выдающимися учеными, членами-корреспондентами Академии наук – Мемнон Петровичем и Нестором Мемноновичем Петровскими. Анализируется проблема преемственности...» Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам , мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.

Диссертации В.Р. Мединского. Что «либеральным ученым» не понравилось в диссертации Мединского «Некоторые предположения Мединского вызывают полное недоумение»

Рекомендованный список диссертаций по специальности «Отечественная история», 07.00.02 шифр ВАК

Петр I в восприятии британцев конца XVII - первой половины XVIII века 2005 год, кандидат исторических наук Дмитриев, Егор Евгеньевич

История Средневековой Руси в польской хронографии конца XV – начала XVII вв. 2011 год, доктор исторических наук Карнаухов, Дмитрий Владимирович

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV-XVII вв.»

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Мединский, Владимир Ростиславович

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Мединский, Владимир Ростиславович, 2011 год

Доказывая, что многие сочинения иностранцев изучаемого периода были тенденциозны Мединский не открывает ничего нового

С «недостоверными» и «тенденциозными» источниками диссертант не церемонится

Автор полагает, что в конце XV в. существовала Украина, которая «тогда называлась Литвой»